Продолжение. Начало здесь...
Итак, мы с Катей играли и веселились. Но я же собака, мне иногда нужно делать мои собачьи дела. И я уже начала сильно нервничать, когда моя девочка крикнула:
— Гулять!
Ой, это же моё любимое слово! После "кушать", конечно. Я его сразу запомнила. Гулять я люблю. До этого со мной гуляли то папа, то мама, а в тот день мы с Катей были дома одни. Гулять! Вот она я, тут уже, виляю хвостом, вернее тем, что от него осталось (что за дикость — отрезать собакам хвосты). Ну, — тяф! — что ты копаешься, пойдём же скорей!
Маленькая хозяйка цепляет мне поводок, я успеваю заметить, какая хорошенькая собачка глядит на меня из зеркала в коридоре, и мы вылетаем за дверь. Ох, как же звонко раздаётся по подъезду мой восторженный лай! И все собаки, за всеми дверями, мне громко завистливо вторят. Гав! А девочка кубарем катится вслед за мной через ступеньку. Черепаха! Р-ваф, в парк! Мы бежим гулять в парк! Счастливо вам всем оставаться!
Я так усердно тащила хозяйку на поводочке, что она решила меня отпустить. В благодарность наверное, что так быстро дошли. Долетели!
— Вот здорово! Эй, ваф-тяф-тяф! Кто со мной в догонялки? Ура, можно носиться, резвиться с другими собаками, изредка поглядывая на хозяйку. Ой, хоть бы не забыть то дурацкое слово, которым она меня подзывает.
Собачий Бог, сколько здесь запахов! Сколько звуков! Травка, листики, веточки... Здесь столько собак! Всех пород, цветов и размеров. Некоторые экземпляры вполне ничего, дружелюбные. А вон тот — мелкий заносчивый пёс — неприятный. Сразу начал смеяться над моим коротким хвостом. Ну, и я не сдержалась:
— Чего тявкаешь, на себя посмотри, брюхом по земле шоркает, коротконожка! Лапы отращивай! Сам такой! Да!
Вдруг я увидела то, от чего вся моя охотничья кровь забурлила. Я застыла, обратившись в зрение, слух, едва поводя чёрным носом. На песчаной дорожке, засыпанной крошками и шелухой, паслись жирные голуби. Несколько птиц тюкали клювами, неспеша перетаптывались с места на место и снова клевали, вздёргивая хвосты. Возле них энергично кружил напыщенный дутыш-самец, приподнимался, выпячивал грудь, крутился, мешал дамам кормиться. Голубицы глупо моргали, сторонились от дутыша и продолжали пастись, не замечая навязчивых знаков внимания.
Я же забыла про всё, что меня окружало. Звуки исчезли, растворились, превратились в ничего не значащий фон где-то там, позади, практически в другой жизни. Добыча была так близка. Кровь моя закипала, я дрожала от возбуждения, но инстинкт повелел вытянуть в стрелку всё тело от хвоста до кончика носа. Словно дикая кошка, припадая к земле, я перекатывала напряжение с лапы на лапу, приближаясь к пасущимся птицам. Они ворковали, топтались, лениво посматривая на меня, и я была на волосок от первой удачи, но тут... о, чёрт! Внезапно мир снова наполнился звуками. С оглушительным лаем пронёсся тот самый коротконожка, развернулся, торжествуя посмотрел на меня. Птицы взлетели, а я, не желая так просто сдаваться, злая на пса, помчалась их догонять. Голуби раздражённо перепархивали с места на место, приземлялись, топтались, снова взлетали, и каждый раз я их почти настигала.
******
Я не знаю, сколько времени длилась погоня. Но когда я остановилась, поняла, что больше не было возле меня ни хозяйки, ни парка с лающим коротышкой, ни птиц. К чёрту птиц! Как мне вернуться домой? Я покрутилась, принюхалась, пытаясь вспомнить, какие запахи мне попадались, побежала за человеком, потом за другим, увидела девочку — нет, не моя. Собачий Бог, что же мне делать? Куда бежать? Кругом дома, дома, до самого неба. Люди идут то туда, то обратно. Машины с воем проносятся. А я совершенно одна... И так сразу есть захотелось! Животик свело. Лапки устали. Я села на горячий асфальт.
— Хо-чу до-мо-о-ой — заскулила я — Кушать хочу-ау-ау-у! Ау-ау-что же мне деее-лать?
Спокойно, без паники, надо внимательно осмотреться. Ну, точно, вон же деревья, такие же как у нас — высокие, с листьями, так же шумят. Вон он, наш парк, через дорогу. И девочка — вон же она бегает и кричит, наверное, ищет меня. Ой, а вдруг уйдёт, и я снова её потеряю? Надо спешить! Но как пробраться через два потока вот этих железных громадин, плотной стеной громыхающих туда и сюда?
— Хозяйка моя, подожди, я бегу! — от возбуждения залаяла я. И, не теряя ни секунды, ринулась к ней, выскочила на раскалённый асфальт, и тотчас же на меня надвинулся горючий грохот железа и рёв, и маслянистый удушливый дым. О, боги! — я сжалась в комок. Надо мной с диким воем проносились машины, и я не знала, жива я или мертва.
И вдруг грохот унёсся, на мгновение стало так тихо, что я услышала бешеный стук сердца в ушах. Я подняла голову и осмотрелась. Машины умчались, другие застыли где-то вдали в знойном мареве, подрагивая от нетерпения. "Беги!" — услышала я чей-то крик и рванула. Теперь машины ехали с другой стороны. Я видела, что они приближаются, разгоняясь. И припустила так сильно, как только могла, но едва-едва поспевала увернуться от огромных колёс. Послышался оглушительный вой, скрип, скрежет, удар... но я уже не оборачивалась. Мои лапы коснулись травы, и я ошалело неслась от всего этого ужаса в объятья моей любимой хозяйки.
