Когды-то эко дело случилосе, давно-давно живало-бывало два брата: один-от был богАтой, а дрУго-ёт бедной. Как-то богатОй пир решил устроить. Ну и бедно-ёт тоже пошел на пир-от к ему, брат ведь всё-таки не цужой какой-то.
Пришел к ему и говорит:
— Ну, брат, к тебе севодни со всех волостей народ на пир будё, и меня угостишь быва.
А богато-ёт брат и сказал:
-Поди-ко в низку Избу, таматки в кадки воды-то много, мне не жалко, угошайсе сколько хошь.
Бедной брат спустилсЕ, напилсЕ воды холодной, да и поцапал (пошел значит) домой. Идё он, идё, вроде бы в головЫ-то и зашаравило это с воды-то. Ведь как с вина… дак и во всю-то перву голову песню завозгудал то ли с горя, а быва с холодянки-то. А ему-то ,ооо… анделы хранители, откуда-то заподпевало… Оторопь бедного-то взяла, с голодухи шо ли уже блазнице?
— Хто, — говорит, — тутоцка со мной поЁ? Хто ты?
— Я, твоя нужда. Шоб веселе нам обЕим было…
— Дак како ишо, нужда, тебе весельё-то нать? Я домой приду, да помирать боле буду.
— Дак ты помирать, и я помирать, пАрно-то ведь, за кампанью веселе будё.
Пришёл беднОй домой и гроб стал колотить.
— Ты, нужда, где?
— Эвон-де, в задосках шоркаюсь, поись бы цего смекаю…
— Идё-ко сЮды, нать примерить гроб-от, шобы вдвоём поместиЦе. Ложись-ко.
— -Нужда, ты в гробу?
— Лежу, лежу…
Бедной-то скорЕ крышкой захлопнул гроб-от и заколотил. Снёс на погост и зарыл глубОко, глубОко.
Домой возвернулсЕ. Дела у его стали налаживацЕ. Зажил справно, хорошо.
А богатой-то брат услышал, что у егонного-то брата всё ладом пошло, приехал к ему и спрашива, как у его ек всё полуцилосе, шо жизня-то наладиласЕ.
— Как ты, — говорит, — богато-то зажил?
Рассказал бедной ему как дело-то было, всё без утайки.
А богатой-то спрашива:
— А где-ко ты нужду-то захоронил?
Тот всё и выложил ему, где да как.
Пошел богатОй в указано место и откопал гроб-от с нуждой. Спрашиваё:
— Нужда, ты жИва?
— Ж-иии-ыва, жива.
— Выходи-ко, — говорит.
Нужда вышла. А богатой-то брат ей и говорит:
— Иди обратно к брату моему.
А нужда-то:
— Не, не хоцу к ему, не пойду туды, я с тобой луцше останусе.
И зажил он бенно-прибедно, совсем худо-прихудо, даже хуже того брата.
Вот так-то. Не будьте жаднымА-то, да завиднюшимА!
