Дух воина. Глава 19 / Дух воина. Глава 20
Глава 21
— Босс, я его убью, — чуть ли не кричал Лис, держа телефон перебинтованной рукой. — Он уже моего второго человека покалечил.
— Успокойся, Лисёнок, — ответила трубка мягким, доброжелательным голосом, — нам этот человек ещё нужен.
Сегодня босс явно был в хорошем расположении духа. Их новый партнёр по бизнесу из Японии с большой охотой приобрёл партию бриллиантов, которые были нелегально изготовлены в мастерской Цвейбера из алмазов, принесённых “бомжом”. Как оказалось, это были алмазы, качество которых превосходило все возможные ожидания. По заверению японского бизнесмена, который был превосходным гемологом и отлично разбирался в любых драгоценных камнях, бриллианты такой чистоты и качества он ещё ни разу в жизни не встречал. Иностранный курьер, увидев их, пришёл в неописуемый восторг. Он без малейшего сомнения заплатил названую сумму и поинтересовался, не будет ли ещё партии таких же камней на следующий раз. Его не стали разубеждать и говорить о том, что это была единоразовая акция, но вопрос япошки и сумма, с которой он так легко расстался, очень заинтересовали босса.
— Что же мне теперь, в задницу его целовать? — не унимался Лис, который никак не мог прийти в себя после того, что произошло.
Ему было наплевать и на придурка Башку, и на уголовника Жало, никогда не расстающегося со своим ножом, из-за чего и получил свою дурацкую кликуху. Ему лишь было обидно за свои сбитые колени, которые он последний раз разбивал до крови ещё в далёком детстве, за содранные ладони, а также за большую шишку на лбу, появившуюся после неожиданной встречи его головы с асфальтом. Но больше всего бригадира угнетал сам факт того унижения, которое он перенёс из-за этого “вонючего бомжа”.
— Целовать никого не надо, — на редкость миролюбиво старался урезонить своего подчинённого босс, — но я не сомневаюсь, что у этого бомжа где-то есть ещё такие же камешки. Я просто уверен, что он не всё отдал, а приберёг в укромном месте. И твоя задача остаётся прежней — выяснить, где именно он их хранит, и экспроприировать всё, что у него осталось. Ты меня понял?
— Да понял, понял, — невесело отозвался бригадир.
— Ну, вот и молодец. И это… сегодня ты уж как-нибудь обойдись без машины, а завтра тебе подгонят нормальную тачку.
— Так сколько ещё мне ходить за этим..? — от возмущения Лис не мог подобрать подходящего эпитета и, в конце концов, оставил фразу без должного украшения. — Я уже две недели дома не живу, баб не щупаю, водки выпить не могу…
— Не переживай, Лисёнок, на те деньги, которые я тебе плачу за все твои неудобства, ты сможешь купить себе немереное количество баб и бухла. Кроме того, когда принесёшь остальные камешки, получишь ещё и солидную премию.
* * *
Вернувшись домой, Заречный всё утро посвятил осмотру квартиры. Он тщательнейшим образом обследовал каждый шкаф, каждый уголок. Чтобы освоиться на новом месте ему предстояло проверить и запомнить, где что лежит, и для чего оно предназначено. Бывший разведчик со скрупулёзностью ищейки обшарил метр за метром, открывая, выдвигая и откупоривая дверцы шкафов, всевозможные ящички и разнообразные баночки и коробочки на кухне. Он даже заглянул под все кровати, под все шкафы и за все картины, отметив под шкафами наличие начинавшей скапливаться пыли, а за картинами отсутствие скрытых сейфов. Это была хорошая тренировка не столько для тела, сколько для памяти. Через несколько часов его голова просто гудела, как старый ламповый усилитель, от всего того, что он увидел и того, что постарался запомнить.
Когда все, даже самые мелкие, ящички и коробочки были изучены, Иван, наконец, устало завалился на диван перед стареньким, но ещё довольно прилично выглядевшим японским телевизором. Протянув левую руку к краю дивана, он дотянулся до пульта управления, который бросил туда при осмотре квартиры. По всему было видно, что Цвейбер никогда не мелочился, и не экономил, покупая дешёвые, быстро ломающиеся вещи. Старенький “Panasonic”, как и множество других бытовых приборов, был не какой-нибудь китайской подделкой, а реальным “японцем”, гарантирующим своему владельцу безотказную работу не один десяток лет. Он, словно гордый самурай, смотрел на Заречного своим матовым экраном с высокой, деревянной тумбочки у стены. Напротив него с противоположной стороны, по-барски, раскинулся не менее крепкий, большой и широкий диван. Этот уютный красавец, в случае необходимости, был способен очень быстро превратиться в ещё более широкую мягкую кровать. Нажать на пульте кнопку включения телевизора Иван не успел, так как где-то в соседней комнате зазвонил телефон. Оставив пульт на диване, бывший разведчик, ориентируясь на звук, отыскал мобильник и принял вызов.
— Привет, бача, — услышал он весёлый голос Чеха. — Ты уже видел?
— Чего? — не понял Заречный.
— Ты что, вообще телевизор не смотришь? — вопросом на вопрос ответил бывший одноклассник.
— Телевизор — это помойка, — высказал Иван мысль, которую где-то слышал, но с которой, в принципе, был полностью согласен. — Если его смотреть, то и не заметишь как утонешь в тех помоях, которые там выливают на наши головы.
— Так-то оно так, — согласился Чех, — но если не смотреть, то не будешь знать не только того, что происходит в мире, но и что творится у тебя под носом.
— Для этого есть Чех, который позвонит и всё расскажет, — хмыкнул в трубку бывший разведчик.
Собеседник громко рассмеялся. А когда угомонился, сказал:
— Ага, вот я и звоню, чтобы спросить, ты уже знаешь, что ювелирка Цвейбера сгорела?
— Когда? — удивился Заречный, и удивление его было неподдельным.
— Да вот только что… ещё догорает. Ты телек-то включи, сам и увидишь.
Иван опрометью бросился в гостиную и включил телевизор.
— … поджог или самовозгорание? — услышал он конец фразы, произнесённой диктором, и на экране появилось изображение дымящихся останков бывшей ювелирной лавки. — Всё это мы узнаем в ближайшее время, после того, как будет проведено тщательное расследование. На данный момент следствие всё же склоняется к версии умышленного поджога.
— Ну что? — сказал голос в телефоне, который Заречный так и держал возле уха.
— Жаль, конечно, — произнёс он, отключая звук на телевизоре. — Где теперь люди будут покупать качественные драгоценности? Главного ювелира города убили, мастерская сгорела…
— Ну, свято место пусто не бывает, — возразил Чех. — У нас в здании, прямо надо мной, есть контора, которая как-то связана с драгоценными камнями и прочим в этом роде. Думаю, они теперь развернут свой бизнес ещё шире.
— Слушай! — осенила бывшего разведчика догадка. — А может, это они и подожгли цвейберовскую лавку, чтобы, так сказать, убрать конкурента, а то и самого ювелира из-за этого устранили?
— Вряд ли, — засомневался Чех. — Они уже сколько лет мирно сосуществовали, чего это вдруг теперь решились бы на такие действия? За это же можно и в тюрьму попасть.
— Если бы все преступники так боялись тюрьмы, то у нас была бы самая спокойная страна в мире, которой не надо было бы содержать такой штат милиции.
— Здесь ты, конечно, прав… О-о-о, что-то я с тобой заболтался, — заторопился бывший одноклассник. — У меня же дел по горло. Ладно, бывай, бача.
— Бывай, — ответил Иван и отложил телефон в сторонку.
— Кандидат на должность главы областной администрации Леонид Аркадьевич Северинов, — донёсся с телевизора голос диктора, когда Заречный вновь включил звук, — пообещал, что когда он займёт этот ответственный пост, то приложит все свои силы на искоренение преступности во вверенной ему области и в его родном городе Нижнереченске в частности.
— Чтоб мы без тебя делали? — скептически заметил Иван и с излишним усердием нажал на красную кнопку пульта. — Это уже похоже на анекдот — корова против молока, — добавил он, когда экран телевизора погас.
После всего только что увиденного, смотреть это чудо японской техники перехотелось. Да и мысль, которую он озвучил Чеху по поводу телевидения в целом, была для него вполне близка. Он все эти хитрости манипуляций людским мнением постиг ещё обучаясь на разведчика, когда, ненавязчиво воздействуя на подсознание человека, полностью или частично заменяется его образ мышления и возможность выбора. Вместо просмотра всякой ерунды, Заречный решил пойти в ближайший магазин электроники и, наконец, купить себе свой мобильник.
Словно стараясь привыкнуть к новой обстановке, он прошёлся ещё раз взглядом по стенам комнаты. Остановившись на копии картины Левитана с секретом, бывший разведчик то ли скептически, то ли ещё по какому-либо поводу хмыкнул и вышел из квартиры. Заперев дверь, как и положено, на два замка, Иван не стал вызывать лифт, а бодро засеменил ногами по ступенькам вниз. Последнее время ему в голову всё чаще приходили воспоминания о тех навыках, которые молодым курсантам прививали опытные преподаватели, обучающие молодое поколение мастерству разведчика. Вот и сейчас, несмотря на быстрый шаг при спуске вниз, он практически не издавал никаких звуков, а потому, ещё не дойдя до первого этажа, услышал приглушённый знакомый голос.
— Слышь ты, коза старая, — злобно хрипел голос, который принадлежал парню из “Копейки”, только сейчас он говорил неестественно растягивая слова, а его язык чуть заметно заплетался.
“Да он под кайфом”, — сообразил Заречный, имеющий немалый опыт в общении с обкуренными марихуаной людьми.
— Чё ты мне тут горбатого лепишь? — продолжал бубнить парень. — Я у тебя чего спрашиваю? Мне нужно знать, в какой квартире живёт такой высокий, короткая стрижка с сединой?
Что ответила консьержка и ответила ли вообще, Заречный не разобрал. Он также бесшумно спустился вниз и осторожно выглянул из-за угла. В холле возле дверей подъезда никого не было видно, значит, и парень и женщина находились в маленькой пристройке, по-современному называемой ресепшн. Бывшему разведчику, пришлось спуститься ещё ниже.
— Ты, я вижу, меня не понимаешь, — в словах парня начала прослушиваться угроза. — Я же тебя, старая, могу отправить на небеса гораздо раньше, чем ты это себе запланировала.
Иван украдкой заглянул в окошко ресепшена. Там, в стоявшем к нему спиной мужчине, он сразу узнал сегодняшнего утреннего знакомого. Его правая рука, уже закованная от кисти и почти до самого плеча в свежий гипс, плетью висела вдоль туловища. В левой он держал уже знакомый Заречному нож. Его остриё бандит с силой придавил к туловищу не на шутку перепуганной женщины. Консьержка, видимо, пыталась что-то сказать, но по тому, как были широко раскрыты её глаза и как подрагивала её нижняя губа, было понятно, что от ужаса, сковавшего её тело, она не могла вымолвить ни слова. Её молчание ещё больше приводило в ярость подонка, находящегося под воздействием какого-то наркотика. Бывший разведчик понимал, что нужно что-то предпринять, чтобы предотвратить возможное кровопролитие, но всё же он опоздал. Не добившись никакого результата, озлобленный бандит, надавил на нож ещё сильнее, и тот мягко вошёл под ребро женщине. Та тихо ойкнула и стала оседать на пол.
Заречный метнулся к входной двери на ресепшн. Убийца боковым зрением заметил за стеклом это движение. Развернувшись, он увидел в проёме резко отворившейся двери того, ради кого сюда и пришёл. Преступник довольно оскалился, показав редкие, жёлтые зубы. Это был оскал обкуренного уголовника, успевшего побывать на зоне, и, видимо, не имеющего в своём багаже никаких моральных принципов. Бывший разведчик остановился у входа в это небольшое помещеньице. Он не имел под рукой ничего, что могло бы защитить от остро заточенной стали ножа. Зато у него были опыт и самообладание, которые иногда могли перевесить наличие в руках какого-либо предмета. У преступника, к счастью, этих качеств не оказалось. Иван не стал делать никаких движений, соблюдая необходимую дистанцию для манёвра. Когда же парень с красными, налившимися кровью от переполняющей его злости глазами попробовал воткнуть в него нож, он лёгким ударом правой руки отбил его кисть в сторону и, не приостанавливая движение тела, на развороте нанёс сильный удар левым кулаком в челюсть нападавшего.
Оба коротких, но мощных удара были проведены почти молниеносно. Тело преступника по инерции развернуло, и он, словно тряпичная кукла, рухнул на стоявшую в уголке комнаты подставку с каким-то комнатным растением. Подставка не выдержала такого натиска и развалилась, увлекая за собой на пол и несчастное растение и получившего по заслугам убийцу.
— Что здесь происходит? — услышал Заречный за стеклом ресепшена возмущённый мужской голос.
Не обращая на него никакого внимания, Иван полез в карман брюк, чтобы достать мобильник. Но сделать звонок для вызова скорой и милиции ему было не суждено. Видимо, нанося свой нокаутирующий удар, он нечаянно зацепил бедром дверной косяк, поэтому вместо телефона в его руке оказался лишь набор запчастей.
— Я спрашиваю, что здесь происходит? — настойчиво повторил неизвестный мужчина, заглядывая уже в открытый проём двери.
Бывший разведчик оглянулся. Перед ним стоял, по виду, солидный бизнесмен средних лет в сером костюме и терракотового цвета галстуке. На его чисто выбритом, холёном лице читалось возмущение. После того, что он увидел, заглянув внутрь помещения, его возмущение тут же сменилось на испуг и растерянность.
— Быстро вызывайте скорую и милицию, — скомандовал застывшему в дверях мужчине Заречный. — У меня телефон сломался.
Он показал развалившийся на части мобильник. Ещё минуту назад такой деловой и полный достоинства бизнесмен теперь вдруг как-то поник и ссутулился. Он, не моргая, смотрел на лежащую на полу женщину с окровавленным боком и, казалось, был парализован.
— Живо вызывай скорую! — гаркнул на него бывший разведчик, и этот окрик подействовал на мужчину, как ведро холодной воды на голову.
Однако его реакция была не совсем такой, какую ожидал Заречный. Вместо того, чтобы достать свой телефон и сделать необходимые звонки, бизнесмен вновь расправил плечи и властным тоном начальника произнёс:
— А кто вы, собственно, такой, и почему вы на меня кричите? Я вот, сейчас позвоню куда следует…
Мужчина не успел договорить, так как Иван прервал его словесный поток.
— Придурок, — вновь закричал он, — а я тебя о чём прошу? Вызывай скорую, а то человек умрёт, а потом будешь звонить куда следует.
В углу в это время зашевелился приходящий в сознание уголовник. Заречный, резко наклоняясь, чтобы зафиксировать руку убийцы у того за спиной, не увидел полного ненависти взгляда, брошенного мужчиной. Однако до бизнесмена всё же начала доходить суть всего происходящего здесь, и он с надменным выражением на лице и недовольно оттопыренной нижней губой всё же достал свой телефон и позвонил в скорую помощь. Сообщив адрес, он сделал ещё два звонка: один в милицию, а другой, видимо, своему шоферу, который ожидал своего шефа в машине рядом с домом. Через несколько секунд тот буквально влетел внутрь, настежь распахнув дверь подъезда. Мужчина лет тридцати пяти подбежал к ресепшену и, угодливо взглянув на начальника, спросил:
— Николай Николаевич, что-то случилось?
Вместо шефа ему ответил бывший разведчик. Оценив физические данные водителя, он скомандовал голосом, не подлежащим возражению:
— Этот ублюдок ранил женщину. Подержи его руку, чтобы он не дёргался, а я посмотрю что с ней.
Водитель инстинктивно было бросился выполнять приказ, но, наткнувшись на суровый взгляд своего начальника, резко остановился, не зная, что делать. Бизнесмен укоризненно посмотрел на подчинённого, но, всё же недовольно кивнув головой в сторону Заречного, коротко сказал:
— Помоги.
Водитель тут же перехватил у Ивана руку преступника, который уже пришёл в себя и теперь пытался придумать как избежать наказания, а бывший разведчик шагнул к пострадавшей. Аккуратно приподняв край белой блузки, который уже пропитался кровью, он обнаружил свежий порез. Судя по всему, рана была не слишком глубокой, но кровь продолжала из неё сочиться. Заречный достал носовой платок и приложил к ране. Женщина приоткрыла глаза. В них по-прежнему читался сильный испуг. Она что-то попыталась сказать, но её губы лишь шевелились, не издавая никаких звуков.
— Тише, — постарался успокоить дежурную бывший разведчик, — не надо ничего говорить. Сейчас приедет скорая, и всё будет в порядке.
Карета скорой помощи прибыла почти одновременно с нарядом милиции, и на маленьком пятачке у ресепшена сразу стало шумно и тесно. Врачи как можно осторожнее постарались извлечь пострадавшую из узкой комнатушки, после чего погрузили на носилки и удалились. Милиционер в штатском, видимо, старший в опергруппе, услышав краткий доклад от Заречного о том, что произошло, приказал отвести преступника в машину, а сам присел на стул за письменным столом и не спеша стал вытаскивать из папки бланки протоколов. Бизнесмен хотел было под шумок ускользнуть вместе со своим шофёром, но следователь, который представился капитаном Старыгиным, потребовал, чтобы тот остался для дачи показаний. Недовольный этим обстоятельством, мужчина отошёл в сторонку и закурил. Его водитель, видимо, тоже хотел курить, но выходить из дома ему также запретили, а курить в чистом подъезде без позволения начальника не решался.
Капитан, крепкий мужчина, с чёрным ёжиком волос и со слегка сутулой спиной, не спеша опросил сначала бизнесмена с его шофёром, как свидетелей, а затем Заречного, как участника происшествия. Всё также, не торопясь, он записал все необходимые данные. Когда бывший разведчик назвал для протокола адрес своей новой квартиры, бизнесмен, сидевший на старом диванчике, встрепенулся, но ничего не сказал. Когда же все формальности были соблюдены, а Старыгин, собрав протоколы, наконец, ушёл, он, презрительно ухмыльнувшись, произнёс, глядя куда-то сквозь Заречного:
— Так это ты в квартире ювелира поселился?
— Да, я, — спокойно ответил Иван, давно привыкший, что ему все тыкают.
— Чего, тоже еврей, что ли?
Теперь бизнесмен впился в него хищным, немигающим взглядом, словно стараясь найти в лице Заречного признаки озвученной им национальности.
— Нет, мы просто однофамильцы, — непринуждённо ответил бывший разведчик, вновь рассматривая свой разобранный мобильник и прикидывая, можно ли с ним что-либо сделать.
— А-а-а, — понимающе протянул бизнесмен.
Он медленно встал с диванчика, а уже на выходе из комнатушки, вдруг, словно что-то вспомнив, остановился и, осклабившись, процедил:
— Шутник, да? Ты же для протокола совсем другую фамилию называл…
— Так у меня двойная фамилия, — ничуть не смущаясь, пошутил Заречный и улыбнулся, вспомнив фамилию, которую озвучил бизнесмен.
Коврижкин, звучало, скорее, как забавное прозвище, чем как фамилия преуспевающего бизнесмена.
— Здравствуйте, Николай Николаевич, — послышался из-за дверей ресепшена приятный женский голос.
— Здравствуй, Надя, — ответил Коврижкин, пройдясь по ладной фигуре только что подошедшей женщины взглядом похотливого кота.
Заречному показалось, что он сейчас облизнётся и замурчит.
— А вы не знаете, — продолжала говорить женщина, стараясь не замечать этого блудливого взгляда, — в квартиру Льва Иосифовича никто не поселился?
— Поселился, — недовольно фыркнул бизнесмен, перестав созерцать лицо и фигурку Надежды, и кивнул в сторону Заречного. — Вот.., однофамилец!
Женщина перевела заинтересованный взгляд на Ивана. Она была невысокого роста, с красивой фигурой, на вид ей было лет тридцать пять. Круглое лицо с чуть курносым носом, густые, рыжие волосы. Они, закрывая лоб чуть подкрученной чёлкой, сзади были собраны в большой пучок. Простота этой женщины импонировала бывшему разведчику, особенно на фоне этого франта бизнесмена, одетого с иголочки во всё импортное и дорогущее. Тот, многозначительно взглянув на свои золотые часы, что-то пробурчал себе под нос и, наконец, ушёл.
— Меня зовут Надеждой, Надежда Шепелева, — губ женщины коснулась едва заметная улыбка, которая почему-то напомнила Ивану улыбку Анастасии. — Я убиралась в квартире Льва Иосифовича, царствие ему небесное, — её выражение лица приняло озабоченный вид. — Вот, хотела узнать, нужны ли будут мои услуги новому хозяину, или мне искать новую работу?
Заречный вспомнил начинающую собираться в квартире под шкафами пыль, вспомнил объёмы квартиры, количество ковров и всякой мелочи, и решительно сказал:
— Да, конечно, я, пожалуй, возьму вас на работу. Вы по каким дням приходили ко Льву Иосифовичу?
— По средам, — с радостью в голосе ответила Надежда.
— Прекрасно, в среду так в среду, давайте всё так и оставим.
— Тогда, если будете куда-то уходить, замкните квартиру только на верхний замок, — предупредила домработница. — Ключ от него мне оставил Лев Иосифович. Только не забудьте, пожалуйста. Если я к вам не попаду, то в этот день уйду к следующему клиенту, а вы останетесь неубранным.
— Хорошо, я понял, и у меня есть ещё один вопрос… Сколько вам Лев Иосифович платил за работу?
Надежда озвучила сумму, которая в два раза превосходила заработную плату Заречного, когда он работал на автостоянке. Однако, вновь вспомнив размеры квартиры и то, как настойчиво рекомендовал домработницу ювелир перед своей “гибелью”, он тут же согласился выплачивать столько же.
— А что, у вас правда тоже фамилия Цвейбер? — лукаво улыбнулась домработница. — Николай Николаевич сказал, что вы однофамильцы.
— Почти, — не стал открывать все свои карты бывший разведчик.
Вокруг него последнее время крутилось столько подозрительных людей, что откровенничать перед первой встречной, хотя и симпатичной ему женщиной, совсем не хотелось.
— Но вы хотя бы имя своё мне скажите. Как мне к вам обращаться?
— Иван Петрович, — ответил Заречный, и домработница вдруг прыснула смехом в ладошку.
— Иван Петрович Цвейбер?! — с улыбкой уточнила она.
— Как-то так, — буркнул недовольно бывший разведчик, и лицо женщины вдруг тоже стало серьёзным.
— Спасибо вам, Иван Петрович, — произнесла она после некоторой паузы, — сейчас так тяжело найти порядочных людей, которые не будут обращаться с домработницей как с рабыней. Сейчас ведь все так и норовят показать своё превосходство, что они умнее и образованнее, а ты, мол, никто и звать тебя никак. А у меня ведь высшее филологическое образование.
— Вот как? — удивился Заречный. — А почему вы работаете..?
Он замялся, не зная как сказать, чтобы не обидеть женщину.
— Уборщицей? — помогла ему закончить вопрос Надежда. — Я работала в библиотеке, но потом, в силу определённых обстоятельств, пришлось искать что-то более доходное. Спасибо тёте Хае, она меня посоветовала Льву Иосифовичу.
— Так вы и Хаю знаете?
— Она лечила мою дочь…
Домработница вновь погрустнела, а Иван не стал её больше расспрашивать, видя, что эта тема для нее неприятна. Он немного помолчал, а затем спросил:
— Скажите, Надя, а этот Николай… Николаевич…
— Я тоже у него работала, — немного резковато оборвала его Надежда.
Она вскинула голову вверх и пристально посмотрела на своего нового работодателя.
— Но его жена меня уволила, заподозрив…
Не выдержав пристального взгляда бывшего разведчика, домработница отвернулась в сторону.
— А где Тамара Михайловна? — вдруг опомнилась она, поняв, что чего-то, а точнее кого-то здесь не хватает.
— На неё напал бандит и слегка поранил, — не стал вдаваться в подробности Заречный, чтобы не шокировать симпатичную женщину деталями кровавого происшествия.
— Ой, как жалко, — всплеснула руками домработница, — такая хорошая женщина… За что же ей такое наказание?
Это был риторический вопрос, поэтому Иван не стал ничего говорить.
— Вы не подскажете, который час? — спросил он, когда Надежда уже было развернулась, чтобы уходить.
— Восемнадцать двадцать пять, — ответила она, достав из сумочки телефон.
— Вот чёрт, — с досадой выругался Заречный. — Тренировку пропустил. Вы не одолжите телефон позвонить, а то мой вот…
Он показал свой разбитый мобильник.
— Ой, как жалко, — повторила, видимо, свою излюбленную фразу домработница и протянула Ивану свой телефон.
Тот по памяти набрал номер Саши Неверова и, извинившись, сказал, что сегодня уже не придёт. Парень, судя по голосу, очень расстроился, но потом весело сообщил, что к ним на тренировку пришёл забавный рыжий паренек.
— Вы там его не обижайте, — с напускной строгостью сказал Заречный.
— Нет, что вы, мы с ним на равных, — заверил тренера Саша.
— Нет, Саша, на равных не нужно. Сегодня ты главный вместо меня и проследишь, чтобы был порядок. Понятно?
— Понятно! — ответил ученик, и Иван, сбросив вызов, вернул телефон Надежде.
— Так вы тренер? — удивилась та, возвращая мобильник назад в сумочку.
Женщина вновь бросила на Ивана взгляд, в котором теперь явно читалась заинтересованность.
— Да… по шахматам, — с серьёзным выражением лица пошутил бывший разведчик.
— А-а-а, понятно… — с некоторой досадой в голосе произнесла домработница. — Ну, тогда до завтра?
— До завтра? — удивился Заречный, а потом, хлопнув себя ладонью по лбу, с улыбкой добавил, — совсем я что-то запутался. Тренировка-то во вторник, сегодня… значит, среда завтра. Тогда да, до завтра.
Он проводил Надежду взглядом до дверей, а когда она вышла, вновь вернулся к своим мыслям. “Телефон сегодня купить уже не получится, — констатировал факт бывший разведчик, — на тренировку опоздал… Зато у меня появилась надежда на то, что в квартире будет порядок”.
Улыбнувшись забавному каламбуру, Иван направился по ступенькам вверх. “Пойти, что ли, поковыряться в библиотеке Цвейбера? — размышлял он по дороге на свой этаж, — может, найду чего интересного почитать”.
