Обряды Велесовых ночей богаты символами, прямо связанными с образом Велеса — бога-трикстера, мудреца и властителя стихий природы. Посох Велеса — один из главных символов: его держит волхв во время обряда, обозначая связь с богом. Посох пастуший, увенчанный резной головой быка или медведя, олицетворяет Велеса как небесного Пастуха, ведущего души предков стаей, как скот, между мирами. Нередко верхушку жреческого посоха украшает фигура Медведя или коготь — напоминание, что Велес часто приходит в образе медведя. «Его печать обозначается в виде лапы медведя, потому что это излюбленный облик божества, в котором он являлся людям». Действительно, медведь у славян — «хозяин леса», и культ Велеса тесно переплетён с культом медведя как хозяина зверей. В обрядах это проявляется буквально: ряженый “велесов” медведь, появляющийся у костра, — живой символ присутствия бога. Кроме того, медвежья шерсть, когти, зубы используются как обереги Велеса: их надевают на шею волхвы и ведуны для связи с тотемом бога.
Другой звериный лик Велеса — тур (бык). Велес нередко называется «скотьим богом» и изображается с бычьей головой или рогами. В обрядах Велесовы рога присутствуют как символ изобилия и силы: рог из которого пьют мёд — это рог изобилия Велеса; рог, сбитый с Мары — это победа живительной силы Велеса над стужей. Также распространён оберег “Велесов рог” — символ в виде перевёрнутой буквы “А” (треугольник с «рожками»), который трактуют и как стилизованную бычью голову, и как след медведя. Этот знак родовичи наносят на обережные предметы, вышивают на одежде, рисуют на дверях хлева — веря, что печать Велеса отгонит зло и принесёт достаток в дом.
Врата Велеса — так называют мистические границы мира, открывающиеся в его ночи. На капищах иногда устанавливают символические ворота из двух факелов или столбов, через которые проходят участники обряда, как бы входя «в мир Велеса». Эти врата — символ перехода из Яви в Навь и обратно. Когда волхв провожает Предков обратно, он может трижды обвести посохом около такого портала и торжественно объявить: «Врата Нави затворены» — завершая тем самым священное действие. Навьи Врата часто упоминаются в славлениях: «Врата Нави до первых петухов широко распахнуты в Явь…» — эти слова стали хрестоматийным описанием Велесовой ночи. В некотором смысле, каждая из Велесовых ночей сама является Вратами — в новый цикл, в новое состояние природы.
В обрядах фигурируют и атрибуты власти Велеса. Среди них — пастуший кнут (им обёртывают столб или древко кумира Велеса, символически “привязывая” к нему скот и души, чтобы не разбежались по Нави). Также свирель или волынка — музыкальный инструмент пастуха: по преданиям Велес играет на волшебной дудочке, и в февральских заговорах именно “наигрыш Велеса” будит природу. Иногда волхв во время ночного действа тихо играет на свирели около костра, изображая тем самым присутствие Вещего Бога, чья музыка слышна сердцу. Чаша с молоком — ещё один символ Велеса, её ставят на капище как знак уважения к скотьему богу (молоко — пища скота, дар Велеса). Молоко или сметану могут окропить землю, призывая урожай и приплод.
Примечательна лунная символика Велеса. Велес — бог ночи, и его знак — молодой месяц. В народе серп луны называли «Ладья Велесова» — лодка Велеса, на которой он перевозит души. В Малые Велесовы Святки (4—10 февраля) один из дней так и зовётся — Велес Серповидец, указывая на связь бога с серповидным месяцем на зимнем небе. Ночью 11 февраля часто наблюдают луну — если она тусклая, это к снегопадам. Родовичи видят в тусклой луне печаль Велеса об уходящей зиме, а в яркой — его радость скорой весне. В любом случае луна на Велесову ночь рассматривается как око Велеса, наблюдающего за обрядом.
Огонь в Велесовых ночах тоже символичен особо. Если Перуну посвящён огонь молний, то Велесу — «Чёрное пламя в сердце Вещей Ночи». Это ночной, очищающий огонь костра и свечей. Его чернота — в том, что он горит во тьме, не рассеивая мистического сумрака до конца, а лишь отбрасывая пляшущие тени — как сама двоемирность Велеса, одновременно светлого и тёмного бога. Родноверы говорят: в пламени Велесовой ночи можно узреть образы из Нави. Именно поэтому огню приносят требы и в нём сжигают дары — он посредник между явным и неявным.
Наконец, трехрогие вилы (тризубец) — ещё один символ Велеса, хоть и реже присутствующий явно. Тризубые вилы пастуха, воткнутые в землю у костра, обозначают власть Велеса над Тримирием — тремя мирами. Этот знак перекликается и с трёхчастным огненным обходом вокруг деревни, и с троекратным возгласом «Слава!», и вообще с идеей триединства мира, о которой шла речь выше. Таким образом, почти каждый предмет и жест в этих обрядах — говорящий символ Велеса. Через посох и рог, через медвежью личину и огонь ночи Велес незримо присутствует среди людей, принимая их дары и оберегая их путь.
Сакральная драма Велесовых ночей
Обряды Велесовых ночей — не только молитвы и жертвы, но и настоящее сакральное представление, драматическое действо, в котором участники становятся героями мифа. Традиция ряжения (переодевания) восходит к глубокой древности и особенно свойственна праздникам перехода — таким, как Велесовы ночи. Уже в названии “радения” (как волхвы именуют некоторые обряды) слышится родство со словом “игрища, радения”. Действительно, многие обряды подаются в форме игры, театрального действия, где каждый образ наполнен мистическим смыслом.
В осеннюю Велесову ночь (Дедову ночь) ряжение носит семейно-предком характер. Некоторые родовые общины практикуют “ряжение под Предков”: старшие надевают старинную одежду, вышитые рубахи, женщины покрывают головы платками прабабушек — как бы берут образы своего рода. Дети могут переодеться домовыми или лешими — надеть шапки с мехом, разукрасить лица углём. Цель такого ряжения — почтить духов дома и природы, которые в эту ночь тоже активны. По легендам, в последнюю ночь октября Велес отпирает дверь меж тремя мирами, потому по Земле могут ходить не только Предки, но и разная нечисть. Чтобы обмануть злых духов, люди раньше иногда переодевались в старое, выворачивали тулупы шерстью наружу, мазали лица сажей — становились похожи на блуждающих навьих существ, дабы их не тронули. Отголоски этого есть и теперь: некоторые подростки наряжаются на Велесову ночь в “страшные” костюмы — медвежьи маски, черепа, ведьмовские колпаки. Однако родовые волхвы относятся к этому сдержанно: они напоминают, что для славянской традиции более свойственна тихая память предков, чем балаганная маскарадность. Поэтому чаще ряжение осенней ночью ограничено символизмом: волхв выступает в медвежьей шубе — как сам Велес; волхвиня может быть в длинном тёмном платье — воплощая Мать-Навь или богиню Мару; ведунья надевает на голову венок из сухих трав — знак связи с лешими и русалками, которые тоже почитаются в эту пору. Домашние духи — домовой, банник — могут быть представлены небольшими фигурками, что ставят на стол, либо их роль “играют” кот или собака в доме (которым дают лакомства как реальным воплощениям этих духов).
На Велесов день в феврале ряжение выходит на простор улицы и капища. Здесь драматизация разворачивается масштабно: участвуют не только жрецы, но и молодёжь. Главные действующие лица — Велес и Марена, олицетворяющие противоборство жизни и смерти. Велеса обычно изображает мужчина богатырского сложения: он надевает вывернутый мехом наружу тулуп или медвежью шкуру, опоясывается широким поясом. Лик его часто скрыт маской: популярна маска быка или тура (из дерева или кожи), иногда — маска медведя. Глаза маски подчёркивают углём, на макушке крепят парные рога. В руках у ряженого Велеса — копьё или дубина, а через плечо висит рожок, дудочка. Такой образ Вещего Велеса воссоздан по былинным и этнографическим данным (упоминались “волхвы с рогами и гудящими трубами”). Марену (Мару) нередко воплощает высокая кукла: ее изготавливают из соломы, одевают в женский сарафан белого цвета, на голову надевают венец из соломин или еловых ветвей — имитируя корону Снежной Царицы. Лицо куклы обычно бледное, из ткани, с вышитыми закрытыми глазами — знак того, что Марена слепа в своей ярости холода. Куклу-Марену устанавливают на шест и вносят на капище девицы, причитая заунывную песню о зиме. Иногда роль Марены может сыграть и сама ведунья — тогда она облачается в белое, распускает длинные волосы и посыпает их мукой или золой, чтоб казаться седой.
В сценарии священной драмы прослеживается мифологический сюжет: спор Света и Тьмы. Осенью этот спор решается в пользу тьмы: хотя его редко разыгрывают явно, Волхв может рассказать собравшимся легенду о том, как Белобог (свет) сразился с Чернобогом (тьма) на исходе осени и уступил — «передал Коло года Чернобогу… наступает время тьмы, которая будет полгода властвовать в Яви». Зимой же, в середине февраля, приходит пора обратного поединка — его и ставят в виде игры ряженых. Бой Велеса и Марены — центральная сцена: в кругу у костра сходятся рогатый “Велес” и снежная “Марена”. Они обмениваются громкими речами (придуманными заранее или экспромтом): Марена хвастается, что сковала реки льдом, накрыла землю снегами, а Велес ей возражает, что в недрах земли тлеет огонь жизни, в хлевах подрастают телята и скоро Ярило-Солнце вернётся. Ведуны могут вставлять шутливые колкости — порой Марена насмехается над волосатостью Велеса, а он над её холодностью. Наконец, препирательства сменяются “боем”: под барабанный бой Велес и Мара сходятся и разыгрывают схватку. Обычно это добродушное толкание и “борьба” на дубинах, без настоящих ударов. В решающий момент Велес срывает с Марены какой-то атрибут — чаще всего рог или корону (отсюда фраза «сшиби рог с зимы» стала лейтмотивом праздника). Сорванный рог высоко поднимается, толпа ликует. Марена отступает, плачет (ведунья может разразиться нарочито громким плачем), и скрывается во тьме.
Пробуждение Медведя — это заключительная сцена драмы, тесно связанная с победой Велеса. Ряженый Велес после боя может “упасть ниц”, изображая усталость. Тогда волхвы и молодежь начинают звать: «Медведь, вставай!». Бьют в бубен, трещотками шумят — то есть воспроизводят традицию будить медведя шумом. Ряженый сначала лежит неподвижно, а потом вдруг рывком поднимается на ноги и испускает громкое «р-р-ры!». Все кричат от восторга — Медведь проснулся! Парни подхватывают его под руки и ведут в пляс. Начинается веселая игра с Медведем: ему предлагают бочонок мёда (протягивают кружку), он притворяется непонимающим, ловят его за лапы, кружат. Девушки поют шуточные куплеты: «Медведюшко, потанцуй, да весну нам накликай!». Медведь притоптывает, крутит головой — весь вид у него ещё сонный, комичный. Эта веселая часть, по сути, стирает грань между священным и мирским, позволяя людям выплеснуть эмоции. Но и она символична: Медведь — образ могущества Велеса, и его окончательное пробуждение знаменует, что морозы отступят, жизнь победила смерть.
Стоит отметить, что элементы священной драмы присутствуют и в осенней Велесовой ночи, только они более тихие. Например, там тоже есть спор светлых и тёмных сил, но внутренний: люди борются со «злыми думами, тоской и соблазнами богатства и власти» в долгую ночь. Символически эту борьбу изображают так: после поминальной трапезы некоторые общинники выходят к перекрёстку дорог с зажжёнными факелами. Они складывают из соломы маленькое чучелко — персонификацию своих дурных мыслей и накопившегося негатива — и сжигают его. Считается, что так человек прощается с внутренними “демонами” перед тёмной половиной года, дабы не поддаться им зимой. Это своего рода микродрама души: факелы на перекрёстке — как вызывание тьмы, соломенная кукла — как жертва ей, огонь — как Велес, очищающий сердце. После обряда люди ощущают облегчение и готовы войти в зиму духовно обновлёнными.
Таким образом, священная драма — неотъемлемая часть Велесовых ночей. Она выражает глубинные смыслы праздника через действие, доступное сердцу и эмоциям. Участники не просто наблюдатели, а со-творцы мифа: надевая на себя маски, они на время становятся то Медведем-Велесом, то грозной Марой, то озорными бесами-навьями. В этих метаморфозах рождается особое состояние причастности к великой тайне. Как сказано в одной волховской книге: «Слова становятся Безмолвием, Имя Великой Матери — кто назвал её тёмной?..» — то есть в кульминации обряда уже не нужны слова, каждый образ понятен на уровне души. Драматическое действие позволяет пережить миф о умирании и возрождении природы. Когда под утро Велесову рогу воздали честь и маски сняты, люди чувствуют, что прошли через нечто большее, чем просто обряд — они прожили маленькую жизнь вместе с богами и Предками. Именно этой цельной вовлечённостью и славятся Велесовы ночи: это и праздник, и мистерия, и живая связь времён, где Велесу — слава, Предкам — память, живым — радость.
СЛАВА ВЕЛЕСУ!
ГОЙ ВЕЛЕСЕ!
С любовью и вдохновением,
Веда-Клуб (https://t.me/vedaklub)
