Дух воина. Глава 18

 Дух воина. Глава 16 / Дух воина. Глава 17

Глава 18
 

В воскресенье утром у Заречного зазвонил телефон. С тех пор как у него появилось это чудо современной связи, ему редко кто звонил. Свой номер он никому не давал, так как по факту ни телефон, ни его номер ему не принадлежали, да и кому вдруг понадобится звонить какому-то бомжу, хотя и бывшему. “Нужно как-то купить себе свой аппарат и номер, — подумал Иван, беря в руки мобильник, — а то деньги есть, а я всё никак не верну вещь её хозяину”. Он взглянул на дисплей. Телефонный номер абонента, который хотел его услышать, абсолютно ни о чём не говорил. Заречный нажал зелёненькую кнопку и поднёс телефон к уху.

 — Я вас слушаю, — сказал он, придав голосу как можно больше солидности.

 — Здравствуйте, Иван, это Цвэйбэр вас беспокоит.

 — А… здравствуйте, Лев Иосифович, — ответил Заречный, удивившись неожиданному звонку ювелира.

 — Вижу, шо ви удивлены моим звонком, однако я имею к вам важное дело.

 — Я вас слушаю.

 — Ви знаете, это таки не телефонный разговор… Ви не могли бы прыехать ко мне сегодня часам, скажем, к десяти?

 — Думаю, что смогу, — продолжая удивляться, согласился бывший разведчик.

 — Вот и хорошо, тогда жду вас у себя в салоне в дэсять часов.

“Скорее всего, он мне либо денег даст, либо скажет, что у него опять финансовые проблемы”, — предположил Заречный, когда собеседник сбросил вызов. Поскольку пунктуальность отставному капитану была привита ещё в армии, вместе с остальными необходимыми медицинскими прививками, как любил пошутить бывший разведчик, то ровно без минуты десять он стоял у дверей ювелирного салона “Золотой лев”. Цвейбер встретил его у дверей в несколько напряжённом и взволнованном состоянии. Ивану даже показалось, что ювелир чего-то боится. Он оглянулся по сторонам и удивился, обнаружив стульчик охранника пустым. Зал ювелирного салона тоже был безлюдным.

 — Где же ваши церберы? — спросил Иван, шествуя вслед за хозяином.

 — Он сейчас обедает в мастерской, — холодно ответил Цвейбер.

Проведя посетителя в свой кабинет и заперев входную дверь на замок, он пригласил того присесть на один из стульев, то ли выполненных под старину, то ли действительно являющихся антиквариатом. Так как в старинных изделиях бывший разведчик не разбирался, то не стал уделять этому особого внимания, хотя сам внешний вид стульев ему понравился.

 — Ви по прэжнему удивлены моим приглашением, — натянуто улыбнулся Цвейбер, — но у меня действительно очень важное дело, которое невозможно отложить.

Видя волнение ювелира, Заречный не стал его перебивать. Он молча смотрел на собеседника, откинувшись на мягкую спинку стула и сложив руки на коленях. Хозяин салона не выдержал его взгляд и, отстранённо глядя куда-то в сторону, продолжил:

 — Дело в том, шо я, как ви помните, должен вам ещё некоторую сумму денег.

Заречный в знак согласия молча кивнул.

 — Так вот, — Цвейбер замялся, — мне очень неловко это вам говорыть, но обстоятельства складываются так, шо мне в ближайшее врэмя нужно будет уехать.

Ювелир на миг взглянул на собеседника, словно проверяя его реакцию на сказанное, но по лицу бывшего разведчика невозможно было ничего прочесть. Тогда Цвейбер вновь уставился в окно комнаты.

 — Ви же понимаете, Иван, шо за таких обстоятельств, я в такой короткий срок никак не смогу виплатить вам нужную сумму..? — сказал Цвейбер и быстро добавил, — ви только не пэрэживайте. Я обязательно пэреведу все деньги на ваш счёт в банке… — Ювелир снова помолчал. — Но я таки имею ещё кое–шо вам прэдложить.

Он вновь сделал паузу и продолжил:

 — Ви буквально на днях интэресовались покупкой жилья. Скажите, этот вопрос для вас по–прэжнему актуален?

 — Да, конечно, — подтвердил Заречный.

 — Тогда у меня есть что вам прэдложить… Это моя пятикомнатная квартирка со всей обстановкой.

Цвейбер вновь взглянул на собеседника, только теперь в его взгляде читались и волнующий вопрос и гордость за то, что имеет такую “скромную квартирку”.

 — Шо ви скажете на то, если ви получаете мою квартиру, а я вичту её стоимость из той суммы, которую вам должен?

 — Погодите, — засомневался Иван, — так вы что, насовсем уезжаете?

 — Так складываются обстоятельства, — вздохнул ювелир. — Хочу остаток своей никчёмной жизни дожить на своей исторыческой родине, но только очень вас прошу никому об этом не говорыть.

 — Я вас понял, — задумчиво произнёс бывший разведчик.

Теперь он взял в разговоре тайм-аут и уставился в пол, в то время как исполненный надежды взгляд Цвейбера сверлил его коротко стриженную макушку.

 — А знаете, — наконец ответил Иван, — пожалуй, я соглашусь.

Лицо ювелира повеселело.

 — Это очень, очень хорошо, — обрадованно сказал он, — я спэциально пригласил вас в воскрэсенье, шоб никто нам не мешал делать наши дела. А насчёт квартиры не сомневайтесь. В ней недавно сделали рэмонт. Мэбэль… впрочем, шо я вам байки травлю, сейчас мы поедем ко мне домой, и ви таки сами всё увидите.

Он решительно поднялся со своего места и добавил, указывая рукой на дверь:

 — Прошу вас, Иван, шоб не было никаких вопросов и, как говорат, ви сами смогли воочию убедиться.

Мужчины вышли на улицу. Цвейбер запер дверь и подошёл к стоявшей невдалеке иномарке чёрного цвета.

 — Прошу вас, — сказал он, открывая заднюю дверцу автомобиля.

Иван залез в салон, за ним последовал и ювелир.

 — Знакомьтесь, — произнёс Цвейбер, указывая на водителя, — это Михаил, мой плэмянник.

Тот чуть заметно кивнул и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель тихо заурчал, и машина тронулась с места.

 — Миша, это наш клиент Иван, — продолжал знакомить присутствующих хозяин ювелирного салона.

Заречному не очень понравилось выражение “наш клиент”, однако Цвейбер, будто заметив сомнения в глазах Ивана, быстро пояснил:

 — Миша не только мой плэмянник, он также и наш нотариус. Он любезно согласился оформить дарствэнную на ваше имя. Правда, Миша?

 — Почему же нет, когда да, — весело ответил водитель, не отрывая взгляда от дороги.

Это был молодой мужчина лет тридцати, с выбритым до синевы подбородком и иссиня-чёрными волосами, зачёсанными назад. Одет он был в кремового цвета рубашку с коротким рукавом и тёмные брюки. Немного присмотревшись, Заречный отметил некоторое сходство водителя с ювелиром. “Хотя у любых двух человек этой национальности всегда можно найти чего-нибудь общего”, — улыбнулся он про себя.

 — Я всегда готов помочь своему дяде, — добавил Михаил.

 — Возможно, вы, Иван, таки удивлены таинственностью, с которой мы с вами сегодня встречаемся, — спросил Цвейбер, откинувшись на спинку заднего сиденья, — так я вам скажу, шо я сегодня спэциально не стал вызывать ни своего водителя, ни свою охрану. Я никого не хочу посвящать ни в факт продажи квартиры, ни в то, кому имэнно я её продаю. Пусть это до поры останется нашим маленьким сэкрэтом.

 — Да мне, в общем… — что-то хотел сказать бывший разведчик, но был прерван внезапным возгласом.

 — Ой, вэй, я таки адиёт. Совсем забыл спросить, — встрепенулся ювелир и обратился к Заречному. — Иван, ви случайно паспорт имеете с собой?

 — Имею, не переживайте.

 — Слава Богу! Мне бы так не хотелось лишний раз мелькать у кого бы то ни было пэрэд глазами.

Вся эта секретность, поведение Цвейбера и то, как он быстро хотел обстряпать дело наводили бывшего разведчика на некоторые сомнения, но он, как ни напрягался, не мог уловить, в чём здесь может быть подвох. “Он даже предусмотрел, что я соглашусь на его предложение и заранее договорился с нотариусом”, — размышлял Иван, поглядывая в окно.

 — Шоб тебя так несли, как ты ездишь, — прервал воцарившуюся тишину громкий возглас Михаила.

Их машину бессовестно подрезал красный “Пежо”, и водителю пришлось резко нажать на тормоз. Нарушивший правила безопасного движения автомобиль, не останавливаясь, спокойно проследовал дальше, а нотариусу пришлось пару минут постоять на месте, приходя в себя.

 — Эта фифа, — промолвил он, снова двигаясь в путь, — не хочу оскорблять её внешность, хотя есть куда, своей смертью не помрёт, если и дальше будет наводить на дорогах такой шухер.

Михаил хотел сказать ещё что-то нелестное в адрес водителя подрезавшей их иномарки, но ему не дал Цвейбер.

 — Миша, — вдруг с тревогой в голосе обратился он к племяннику, — это мне кажется, или таки та белая копэйка действительно шо-то от нас хочет?

И водитель и Заречный тут же посмотрели в зеркало заднего вида.

 — Сейчас проверим, — негромко произнёс Михаил.

Возле очередного перекрёстка он сбавил скорость и включил левый поворот. “Жигулёнок” сделал то же самое, но нотариус взял и повернул направо.

— Чёрт, — выругался сидящий за рулём “Копейки” Башка, — по-моему, они нас срисовали, шеф.

 — Вижу, — ответил нахмурившийся Лис и скомандовал, — хрен с ним, давай следом. Если мы их потеряем, будет ещё хуже. Босс с нас три шкуры сдерёт.

Башка повернул тоже направо, а чёрный “Мерседес” вдруг поддал газу и начал быстро удаляться.

 — Сука! По городу за сотку! — возмутился Башка и тоже прибавил скорости.

Иномарка, немного оторвавшись от преследователей, резко затормозила и свернула в какой-то переулок. Подъехав к тому же повороту и свернув туда же, преследователи никого не увидели.

 — Куда они делись? — удивился бригадир, осматриваясь по сторонам.

 — А хрен их знает, — недовольно пробурчал Башка.

Водитель “Копейки” сбавил скорость и тоже пристально всматривался в окрестности, пытаясь обнаружить интересующую их машину. Улица была длинной, трёхэтажные дома на ней располагались очень близко к дороге, а между каждым имелся проезд, в который вполне можно было свернуть, чтобы укрыться от преследователей. Поиски начинали затягиваться. Прошло пять, десять минут, но найти пропажу так и не удалось — чёрный “Мерседес” исчез бесследно.

 — Вот, видите, дядя Лёва, — улыбнулся Михаил, когда его машина, попетляв между домов, вновь выскочила на широкую дорогу, — и вовсе незачем было устраивать гармидер.

 — Тебе легко говорыть, — облегчённо выдохнул Цвейбер, вытирая пот со лба, — а вот мне не очень нравятся эти мансы. Я имею скромное желание — спокойно покинуть этот город и эту страну, и пэрэд самым отъездом мне вовсе не улыбается искать прыключения на свою пятую точку.

 — Дядя, Лёва, ну шо вы так волнуетесь, всё будет в полном ажуре, — попытался подбодрить ювелира племянник.

Машина как раз проехала дом, в котором, как уже знал Заречный, жил Чех с сыном. Через два квартала она, наконец, остановилась у одной из многоэтажек. Трое мужчин, озираясь по сторонам, молча вышли из автомобиля, который, подмигнув фарами, сообщил, что надёжно защитился от любого посягательства на его персону. Как и в доме Чеха, сразу за дверью подъезда в специальной кабинке или, как здесь называли, ресепшене сидела консьержка — немолодая женщина строгого вида. Когда входная дверь открылась, она привстала, но, увидев знакомое лицо Льва Иосифовича, приветливо улыбнулась и снова села на своё место.

Мужчины вошли в просторный, ярко освещённый, чистый лифт, в котором бывший разведчик почуял еле уловимый запах лаванды. Цвейбер нажал кнопку под номером пять, и кабинка плавно переместила людей на указанный этаж. На каждом этаже располагалось всего по две квартиры, двери которых были расположены почти рядом, как раз напротив двери лифта.

 — Прошу вас, — сказал ювелир, отперев два замка какими-то хитрыми ключами.

Все трое вошли внутрь, и Иван сразу влюбился в эту квартиру. Даже то двухкомнатное жилище, в котором он сейчас временно проживал, и которое после подвала показалось чуть ли не царскими хоромами, не шло ни в какое сравнение с тем, в какую сказку он попал сейчас. Удобно спланированные пять комнат, с просторной кухней и отдельно расположенными ванной и туалетом, были со вкусом обставлены смесью из старинной и современной мебели, удачно гармонирующей друг с другом. Во всех комнатах лежали пёстрые персидские ковры с замысловатыми рисунками, а с довольно высоких потолков, кроме кухни, туалета и ванной, свисали красивые антикварные люстры. В комнатах действительно был недавно сделан ремонт, о чём свидетельствовали новенькие обои, покрывающие стены комнат, а также запах новизны, переплетающийся с запахом глубокой древности. Вот только тратить деньги на дорогие обои, как показалось Ивану, было вовсе незачем, так как их почти не было видно из-за огромных гостиных, закрывающих почти всю стену, полочек с книгами и множества разных по величине картин, о ценности которых можно было только догадываться.

Заречный, раскрыв от восхищения рот, засмотрелся на эти произведения искусства, а в его голове мелькнула дурацкая, но довольно практичная мысль: “Это сколько же пыли собирается на всех этих коврах и на всяких завитушках на полочках и люстрах?” Цвейбер, с нескрываемой гордостью наблюдая за тем, как его будущий наследник рассматривает обстановку, будто прочёл его мысли и сказал:

 — Канешно, такая квартира требует и хорошего ухода, так я могу вам посоветовать очень отвэтствэнную и порадочную горнишную. Она за вполне умэрэнную плату будет наводить здесь надлежащий порадок.

 — Спасибо, я подумаю, — ответил Иван, с интересом продолжая рассматривать содержимое комнат.

Когда, наконец, всё было осмотрено, мужчины присели в кабинете за массивным столом. Миша, достав из кейса заранее заготовленные необходимые бланки, попросил у будущего владельца квартиры паспорт и принялся их заполнять. Когда все необходимые данные были внесены в документы, он предложил мужчинам поставить свои подписи и закрепил их своей печатью.

 — Вот, ознакомьтесь, — сказал нотариус, когда все формальности были улажены, и положил перед Заречным какую-то бумагу с печатью.

Это оказалась справка из БТИ, в которой указывалась оценочная стоимость квартиры. Иван взглянул на сумму и поднял удивлённый взгляд на уже бывшего хозяина квартиры. Тот снисходительно улыбнулся и с чувством гордости сказал:

 — Вам не помэрэщилось, уважаемый Иван, эта квартирка таки стоит четыре с половиной миллиона рублей или, по нынешнему курсу, сто шестьдесят тысяч долларов. Заметьте, это бэз учёта стоимости всего, что в ней находится.

Бывший разведчик ещё раз взглянул на документ, чтобы убедиться, что ему действительно не мерещатся написанные там цифры. Однако со зрением у него оказалось всё в порядке — цифры по-прежнему были те же самые.

 — А во сколько вы оцениваете своё имущество? — осторожно, словно каким-либо не аккуратным словом боясь увеличить ещё не озвученную сумму, поинтересовался Иван.

 — Уважаемый Иван, — вздохнул Цвейбер, — как говорыт ваш товарищ Чех, повэрте мне, я не собираюсь иметь на вас какой-либо гешефт. Я прошу за всё то богатство, шо ви видите в этой квартире какой-то нещасный миллион рублей.

 — Я не знаю, конечно, сколько это стоит, но я вам верю, — сказал Заречный, не спеша собирая на столе документы.

 — Только у меня будет к вам маленькая просьбочка, — обратился к нему ювелир. — Ви не могли бы подождать нэсколько дней и не вселяться в квартиру, пока я буду улаживать все свои дела и пока не покину город?

 — Какие могут быть вопросы? Конечно, сколько надо столько и подожду.

 — Я очень вам признателен! — расплылся в улыбке ювелир. — А тепэр, если жэлаете, то Миша отвезёт вас домой.

 — Думаю, это будет очень любезно с его стороны.

Мужчины попрощались с хозяином квартиры и покинули его “скромное” жильё. “Правильно ли я поступил, не поторопился ли?” — размышлял бывший разведчик, пока чёрная иномарка везла его в обратном направлении. И хотя разум всю дорогу нашёптывал ему, что здесь что-то не то, однако, как ни странно, его интуиция в данный момент не подавала никаких сигналов.

* * *

 — Алло, босс, это Лис, мы их упустили… — негромко произнёс в трубку бригадир, когда окончательно убедился, что преследуемая ими машина скрылась в неизвестном направлении.

 — Кретины! — выругалась трубка. — Вам ничего поручить нельзя. Как и где он от вас ушёл?

 — Так он зашёл к ювелиру, они сели в “Мерена” и рванули. Куда нам на “Копейке” за “Мерседесом”? — неуверенно, словно чувствовавший свою вину школьник, попытался оправдаться Лис.

 — К Цвейберу, говоришь, заходил? — интонации в голосе босса сменились с угрожающих на заинтересованные, и он, словно размышляя, добавил, — похоже, что этот старый поц последнее время мне баки вколачивает^[1]. Задумал играть в свою игру? Видимо, пора уже его конкретно поприжать, чтобы знал своё место.

 — Так что нам делать, босс? — осмелился спросить Лис, почувствовав позитивные изменения в голосе своего начальства.

 — А что ты теперь сделаешь? Сидите возле дома нашего клиента, когда-нибудь он всё равно там появится.

 — Я вас понял, босс, — живо ответил бригадир и сбросил вызов, пока не последовало новых указаний.

Он хотел было добавить, что два дня назад ювелир сам посещал дом, в котором поселился их клиент, но сразу же отбросил эту идею. Во-первых, он наверняка не знал, к кому именно ходил Цвейбер, в этом ведь подъезде живёт и знакомая ювелира, какая-то больная на голову старуха, а во-вторых, босс за то, что он не разузнал всё досконально и не сообщил немедленно, по головке не погладит. “Нет уж, — подумал Лис, — лучше уж я промолчу, так будет поспокойнее”. Он приказал Башке остановиться недалеко от места проживания Заречного и, когда автомобиль тормознул в тени старого клена, послал Куцего в магазин за пиццей.

* * *

Вечером Заречный провёл очередную тренировку. Сегодня к уже двоим занимающимся добавился третий — Максим, продавец из спортивного магазина. Оказалось, что он когда-то уже посещал некоторое время секцию каратэ, которая просуществовала не очень долго. Однако кое-чему парень успел там научиться, и поэтому после стандартной разминки Иван поставил для отработки приёмов в пару Сашу и Костика, а сам позанимался с новеньким. Соглашаясь на предложение Чеха поработать тренером, бывший разведчик даже не подозревал, что и тренировки, и сама работа с подростками так его увлекут. Он с удовольствием шёл на очередную тренировку, а после её окончания, несмотря на усталость, чувствовал необычайный прилив радости и даже, наверное, счастья. Заречный готов был проводить занятия хоть каждый день, но, как ему сообщил Субботин, в скором времени в зале по вечерам начнут заниматься теннисисты, а затем и другие секции. Директор, в знак уважения, позволил инструктору по рукопашному бою первому выбрать два-три удобных дня недели и начинать придерживаться этого графика.

 — Молодцы! — похвалил Иван своих учеников, давая понять, что тренировка окончена. — Пока всё у вас получается нормально. Вы – ребята целеустремлённые, а поэтому со временем, думаю, у вас будет получаться ещё лучше. По сегодняшнему уроку хочу ещё раз напомнить, что вы видели много боевиков, в которых бойцы применяли лоу-кик^[2]. У вас уже сформировался некоторый стереотип, как нужно производить этот удар. Так вот, запомните, он наносится не стопой, как это может показаться, и как вы пытаетесь это делать, а голенью. Тогда вы нанесёте противнику гораздо больший урон, предохранив себя от возможной травмы. Это одно, а второе… я же показал, бить нужно не горизонтально, а как бы опуская ногу сверху вниз.

Заречный подошёл к груше и нанёс сильный удар ногой так, что даже кронштейн, на котором висел снаряд, с гулом завибрировал.

 — Теперь понятно?

Ребята кивнули стриженными головами. На прошлую тренировку уже и хлюпик пришёл без своего хвоста, а Максим, видимо, всю жизнь носил короткую причёску.

 — На следующей неделе должна прийти посылка с настоящими макиварами, которые Саша заказал в интернете, так что будет возможность уже не по очереди, а всем вместе на них заниматься. Но это пока наша группа не превысит пяти человек, — добавил, улыбаясь, тренер.

Потные и разгорячённые все дружно направились в душ.

 — Да, чуть не забыл, — вспомнил Заречный, когда все уже переоделись в повседневную одежду. — Со следующей недели занимаемся три раза в неделю. Понедельник, как говорят, день тяжелый, поэтому мы его пропускаем, а встретимся мы во вторник, затем в четверг, ну и, чтобы Максим смог посещать тренировки, третий день недели будет воскресенье.

 — Спасибо! — поблагодарил парень тренера. — Я бы с удовольствием ходил все три раза, но у меня только один выходной на неделе.

Иван не спеша возвращался домой. Его тело было наполнено приятной усталостью, а в мышцах после тёплого душа, чувствовалась лёгкость и расслабление. Несмотря на то, что на тренировках он не жалел ни учеников, ни себя, он тем не менее любил пройтись домой пешком. К этому времени солнышко уже клонилось к горизонту, воздух становился прохладнее, и вечерняя прогулка доставляла огромное удовольствие. “Любо!” — вспомнил Заречный словечко Велимудра и улыбнулся своим мыслям. Идущая навстречу немолодая женщина с двумя пакетами в руках, наполненными какими-то продуктами, как-то по-своему интерпретировала улыбку на лице не спеша движущегося навстречу незнакомого мужчины. Она приняла озабоченный вид и, словно что-то вспомнив, резко свернула с тротуара в сторону. Однако бывший разведчик не обратил на эти манёвры никакого внимания. На душе у него было легко и светло. Единственное, что едва ощутимо волновало его, так это идущий откуда-то из глубины подсознания сигнал безотчётной тревоги. Ему всё время казалось, что за ним постоянно кто-то наблюдает. Опять же эта увязавшаяся за ними утром машина. За кем она следила: за ним или за кем-то из семейства Цвейберов? У самого подъезда Иван резко оглянулся, но, не заметив ничего подозрительного, вошёл в дом.

Он бодро пробежал по ступенькам лестницы один этаж, когда увидел спускающегося вниз Цвейбера. Издали лицо ювелира показалось озабоченным, однако, приблизившись, бывший разведчик уже засомневался, смог бы он теперь дать точное описание того, что отражалось на лице старика. Казалось, на нём зависли сразу несколько эмоций, что придавало ему какую-то неестественность и неопределённость.

 — Заходили к своей знакомой? — улыбнулся Заречный, когда они почти поравнялись.

Однако ювелир повёл себя странно. Он еле заметно кивнул, словно поздоровался со случайно встретившимся незнакомым человеком, и, не меняя выражения на лице, прошёл мимо.

“Может, случилось чего?” — подумал бывший разведчик, бросив вслед Цвейберу удивлённый взгляд.

Ещё больше удивления и сумятицы в голове Ивана добавило его чуткое обоняние, которое вместо привычного дорогого парфюма, которым обычно пользовался ювелир, уловило непонятный запах пыли и старого тряпья. “Наверно, тяжело старику вот так всё бросать и уезжать за тридевять земель — в неизвестность, вон даже походка у него изменилась”, — размышлял Иван, взглядом провожая Цвейбера и одновременно отпирая дверь квартиры.

Продолжение следует...

---