Начало здесь
Старовойтова приехала на работу не отдохнувшая и злая. Поздно попав домой, она съела лёгкий ужин, приняла горячую ванну, но расслабиться всё же не удалось. Сначала она долго ворочалась в постели, перебирая в голове события прошедшего дня, а когда, наконец, уснула, то начали сниться какие-то нелепые кошмары. Теперь, вихрем промчавшись по отделениям больницы, Ирина Васильевна, не скупясь, раздавала люлей направо и налево. Медперсонал, знающий о строгости главврача, обычно проявляющейся после посещения вышестоящего начальства, старался в такие дни не попадаться ей на глаза. “Тигрица Васильевна сегодня не в духе”, — тихонечко переговаривались между собой медсёстры, выглядывая из-за угла коридора, куда загодя спрятались предупреждённые подругами из соседнего отделения.
Старовойтова ворвалась к себе в приёмную и сразу столкнулась взглядом с развалившимся на стуле Сагайдачным. На нём был мокрый плащ (видимо, он и сам только что пришёл) и обязательная в этом году маска. Он сидел, положа ногу на ногу, и всем своим видом излучал нетерпение и негодование. Его глаза были злыми, а под одним из них красовался свежий синяк. Ирина Васильевна была готова к тому, что главный телохранитель Ильинского нанесёт ей визит, но, сделав вид, что удивлена, спросила:
— Вы?
— Как видите, — Афанасий Петрович встал со стула, но движения навстречу хозяйке больницы не сделал. Судя по всему, для Сагайдачного эта ночь тоже была не из приятных.
— Ну, пройдёмте в кабинет, — пригласила Старовойтова, первая входя в свои скромные апартаменты, снимая на ходу маску. — Томочка, сделай нам два кофе, — крикнула она уже изнутри.
Мужчина последовал за главврачом, прикрыв за собой дверь. Маску снимать он не решился.
— Вы меня извините, Ирина Васильевна, — начал он, не дожидаясь, пока врач повесит пальто на вешалку, — но у меня масса дел по организации похорон и панихиды по поводу кончины Ильинского. Надеюсь, вы уже слышали, что он умер?
— Да, мне Тамара ещё вчера сообщила эту печальную новость.
— Так вот, уважаемая Ирина Васильевна, почему никто не смог спасти моего босса, мы будем разбираться позже, а сейчас у меня только один вопрос: куда исчез экстрасенс? Вы мне сможете объяснить, каким таким образом этому калеке удалось сбежать из больницы, и кто ему в этом помог? А может… — в голове у Сагайдачного мелькнула запоздалая мысль. — А может он её и не покидал вовсе? Может, ещё где-то здесь скрывается, а, Ирина Васильевна?
По тому, как были произнесены последние фразы, вполне можно было понять, кого именно главный телохранитель подозревает в исчезновении экстрасенса. В кабинет без стука вошла секретарша и поставила на стол две парящие чашки. Девушка была почти на голову выше своей начальницы, с хорошей фигуркой и длинными ногами. Бордовый брючный костюм с приталенным пиджаком и сапожки на высоком каблуке вполне подчёркивали все её достоинства. Единственное, чем Всевышний обделил молодую женщину, так это красотой. У Тамары была бы, в общем-то, вполне заурядная внешность, если бы не большой нос. Видимо, у неё в роду присутствовали предки с востока, которые окончательно подпортили и без того не симпатичное личико. Остановившись у стола, секретарша вопросительно взглянула на начальницу густо накрашенными глазами.
— Иди, Томочка, иди, — ответила та на немой вопрос подчинённой. — Если понадобишься, я тебя вызову.
— Добре, Iрино Василiвно.
Когда секретарша вышла, Старовойтова обратилась к посетителю:
— Скажите, Афанасий Петрович, а вы помните, что с вами вчера произошло?
— Нет, не помню, но причём тут это? — задал встречный вопрос Сагайдачный.
— Дело в том, что я тоже абсолютно ничего не помню. Я не знаю, что ваш, так называемый, экстрасенс с нами вытворял (Ирина Васильевна сделала ударение на слове “ваш”), но я не помню, как выходила из больницы, не помню, как ехала по городу и как, находясь в таком состоянии, не попала в аварию… Я пришла в себя уже в министерстве, стоя у дверей замминистра. Поэтому я ничего не могу сказать вам по поводу того, куда делся этот экстрасенс, и где он может скрываться. Возможно, он как-то сбежал, может, прячется в больнице… Вот только где он здесь укроется, если поликлиника переполнена людьми? Вы же видели, у нас сейчас здесь яблоку негде упасть. К тому же ещё и пандемия…
— Но здесь ведь есть и служебные помещения! — скептически заметил Сагайдачный.
— Конечно, есть. Вот только чтобы их все обойти, потребуется не один день. У нас ведь не поселковая больничка на десять коек. Вы даже себе представить не можете всех масштабов и площадей, занимаемых нашим лечебным учреждением.
— Так что вы предлагаете?
— Я?!! Лично я ничего не предлагаю. Вы этого проходимца привезли, вы его и ищите. Мне, извините, и некогда этим заниматься, и нет никакого желания. Но и вам рыскать по территории больницы я запрещаю. В противном случае я буду жаловаться министру здравоохранения.
— Успокойтесь, уважаемая Ирина Васильевна, — пошёл на попятную Сагайдачный. Он машинально прикоснулся к синяку под глазом и добавил: — Никто не собирается поднимать здесь шум, но чтобы найти беглеца, мне нужно предусмотреть все варианты.
Старовойтова отхлебнула из чашечки крепкий горячий кофе и откинулась на высокую спинку кресла.
— Тогда у вас ещё есть ко мне вопросы?
— Пока нет. Но если возникнут, мне придётся ещё раз вас навестить.
Последнюю фразу главный телохранитель произнёс с таким выражением, что не приходилось даже сомневаться — он ещё не раз здесь появится. Сагайдачный вышел, даже не притронувшись к своему кофе. Ирина Васильевна сделала ещё глоток бодрящего напитка и вызвала секретаршу.
— Томочка, — обратилась она, когда та вошла. — А ты случайно не знаешь, кто пану Сагайдачному синяк поставил?
— Так це ж його охоронець![1]
— Как это охранник? — удивилась Старовойтова. — За что?
— Так він, цей Сагайдачний, коли прокинувся, побіг шукати якогось екстрасенса. Вибіг у коридор, а там його охоронець як схватить за грудки. Говорить: не велено вас випускати. Сагайдачний кричить: я тебе звільню… А той бац йому у глаз. Каже: менi Сагайдачний особисто наказав[2], — Тамара прыснула в кулачок.
Ирина Васильевна открыла дверцу стола и наклонилась, делая вид, что ищет какой-то документ. Ей не хотелось, чтобы секретарша заметила её довольную улыбку. “Нужно будет у Сергея Ивановича поспрашивать, чего он такого внушил охраннику, что тот своему шефу фингал поставил”, — подумала Старовойтова. Когда она вновь подняла голову, то на лице присутствовало её повседневно-серьёзное выражение, а Тамара с благоговейной покорностью взирала на свою начальницу.
— Иди, Тома, работай, — сказала Ирина Васильевна, начав прикидывать, с чего начать свой рабочий день.
Секретарша покорно удалилась. Что Старовойтовой в ней нравилось, кроме исполнительности, так это умение не задавать лишних вопросов.
— Так… с чего начать? — задала сама себе вопрос Старовойтова. Визит Сагайдачного немного выбил её из колеи. Врач пробежала глазами по стопкам документов, разложенных у неё на столе. — Ага, вот.
Она одним глотком допила кофе и, отставив чашку в сторону, взяла несколько листков с отпечатанным на них текстом. — Прежде всего, нужно решить вопрос с ИВЛ. С приобретением аппаратов искусственной вентиляции лёгких сейчас во всех клиниках была особенно острая проблема. — Значит, в министерство ехать всё же придётся.
— Я в министерство, — сообщила Старовойтова секретарше, на ходу надевая пальто.
Визит в вышестоящую организацию ничего не дал. Выбить хотя бы пару ИВЛ не удалось (эти аппараты требовались не ей одной). Вернувшись в больницу, Ирина Васильевна с головой погрузилась в работу. Как и в предыдущие дни её сразу же затянул водоворот рутинных дел. Тем не менее, несмотря на массу поставленных, но невыполненных задач, главврач больницы всё же смогла сбежать чуточку раньше. У неё назрело множество вопросов к человеку, которого здесь называли экстрасенсом, и ей не терпелось получить на них ответы. Вопросы у неё были как профессионального характера, так и разные другие. Задумавшись, Старовойтова чуть было не прозевала внезапно загоревшийся красный свет на светофоре, но успела резко затормозить. Ей в “задок” едва не въехала подержанная “KИA” серого цвета. Докторша немного напряглась, спешно пытаясь придумать оправдание для водителя машины, следовавшей за её “Фольксвагеном”. Обычно мужчины не упускали случая шумно оповестить всех окружающих о том, что женщинам не место за рулём, и что у всех у них права купленные за натуру. Однако, и это было удивительно, скандала не последовало. В зеркальце заднего вида женщина видела, как хозяин старенькой “КИА” отворачивается в сторону и старательно делает вид, что ничего не случилось. “Ну и хорошо, хоть один нормальный мужик попался”, — подумала про себя Старовойтова и двинулась дальше.
Привычно следуя на дачу подруги, она решила заехать в магазин за свежим хлебом, чтобы побаловать экстрасенса горячей выпечкой. Нужно отметить, что в жизни Ирина Васильевна была “очень замечательной женщиной”. Так говорила подруга Ленка о её способности замечать такие мелочи, на которые другой бы не обратил никакого внимания. Поэтому, остановившись на парковке возле супермаркета, врач вновь приметила ту же самую серенькую иномарку, тормознувшую чуть поодаль. Старовойтова специально замешкалась возле своего автомобиля, чтобы посмотреть, что будет делать водитель “КИА”. Тот не подавал никаких признаков жизни. Он не стал выходить и даже не открыл окно. Детективные романы Ирина Васильевна, несмотря на всю свою занятость, время от времени почитывала, поэтому сразу смекнула, что это не что иное как пресловутый “хвост”. “Не иначе как Сагайдачный за мной слежку организовал, — подумала она и улыбнулась. — Ну что ж, как говорит мой сосед, начальник какого-то цеха: На каждую хитрую гайку, найдётся болт с обратной резьбой”. Ирина Васильевна вошла в супермаркет, остановилась у дверей. Вновь понаблюдала за таинственным “попутчиком”. Либо это был неопытный филёр, либо очень самоуверенный, так как остался сидеть в машине и за ней не пошёл. Женщина не торопясь прошла по торговому залу, купила, как и планировала, два белых батона и по мобильнику вызвала такси к служебному входу в супермаркет. Сделав вид, что разыскивает начальство этой торговой точки, Старовойтова незамеченной вышла через двор супермаркета на соседнюю улицу и, сев в подъехавшее такси, продолжила свой путь.
Проезжая мимо “КИА”, она чуть склонила голову, изображая растеряшу, которая роется в своей сумочке. Миновав опасный участок, врач выпрямилась и задумалась. С таксистом ей повезло — мужчина оказался не разговорчивым. Болтать о чём попало Старовойтовой сейчас вовсе не хотелось. Так, погрузившись в размышления, она и подъехала к даче. Возле знакомых ворот женщина расплатилась с водителем и вышла из машины. Достав из сумочки свой брелок для автоматического открывания ворот, она нажала на кнопку и вошла в приоткрытую створку во двор. Здесь постороннего человека ничто не могло навести на мысль, что в доме кто-то есть. Даже тюль на окне не колыхнулась, как показывают в шпионских фильмах, когда кто-то тайком следит за тем, что происходит на улице.
Отперев входную дверь, Ирина Васильевна вдруг насторожилась. Из помещения потянуло запахом сигаретного дыма. Она хорошо помнила, что экстрасенс не курит. Тогда кто? Запах, однако, показался знакомым, тем более что он смешивался с едва уловимым ароматом Ленкиных духов. Старовойтова тихонько прошла по коридорчику к кухне, откуда доносился голос её подруги, и заглянула в приоткрытую дверь. На кухонном уголке, подложив под себя декоративную подушку, восседала Ленка собственной персоной. Как всегда одетая с иголочки: в элегантный брючный костюм и бежевую блузу, она что-то рассказывала экстрасенсу, который сидел на табуретке напротив в одних плавках и с отрешённым выражением на лице, казалось, вовсе её не слушал. Подруга на появление Ирины Васильевны вообще никак не отреагировала, будто той и не было. Докторша сделала удивлённые глаза и уже хотела возмутиться, но экстрасенс медленно повернулся к ней и, приложив палец к губам, громко произнёс:
— А вот и Серёжа, о котором я тебе говорила.
Только теперь Ленка удостоила пришедшую своим вниманием и скупо, словно видела её первый раз в жизни, поздоровалась:
— Здрасьте.
От обиды на свою подругу, которая вдруг повела себя таким неподобающим образом, у Старовойтовой перехватило дыхание. Она сразу даже не смогла ничего ответить.
— Подожди, дорогая, — тем временем обратился экстрасенс к Елене, — я скажу Серёже пару слов и вернусь.
“Чёрт побери, да что здесь происходит? — негодовала в душе Ирина Васильевна, — вместо привычных обнимашек — какое-то “здрасьте”, словно мы с ней не знакомы вовсе, а это его, то есть моё словечко “дорогая”! Мы так в разговоре с Ленкой иногда называем друг дружку. Ну и внешний вид этого экстрасенса… это вообще ни в какие ворота не лезет… Чем они вообще здесь занимаются? Погоди-погоди, а может, они просто решили меня разыграть?..”
— Иди… говори, — тем временем равнодушно кинула Ленка экстрасенсу, сунув в ярко накрашенный ротик, очередную тонюсенькую сигарету.
В пепельнице, стоявшей на столе рядом с пустыми кофейными чашками, собралось довольно много окурков, значит, по всей видимости, подруга приехала уже давно. Экстрасенс взял костыли и подошёл к онемевшей от удивления и возмущения докторше.
* * *
— Слава Богу, что вы приехали пораньше, — сказал я своей помощнице, которая стояла в проходе на кухню и, словно рыба, беззвучно открывала и закрывала рот. Я ненавязчиво и аккуратно подтолкнул её в коридорчик и плотно притворил за собой кухонную дверь. — Честно сказать, мне уже порядком надоело в десятый раз слушать о том, как ваша подруга поссорилась со своим Игорьком, как ей сейчас тошно и противно, и как она за ним скучает. Да, и извините за мой внешний вид. Ваша подруга появилась так внезапно, что я даже не успел одеться.
— Но, но… как вот это… и что, что это? — Старовойтова пропустила мимо ушей извинения. Отчаянно жестикулируя руками, она безуспешно пыталась словами выразить то, что творилось у неё на душе. Однако логически правильно высказать все хитросплетения мыслей, крутившихся в белокурой головке, ей так и не удалось.
— Успокойтесь, Ирина Васильевна, — как можно мягче сказал я, — я вам всё сейчас объясню. Как я уже сказал, Елена явилась неожиданно, и мне, чтобы не попасть в нелепое положение, пришлось создать для неё некоторую иллюзию… Она всё это время думала, что я — это вы.
— Вы её загипнотизировали?
— Не совсем. Видите ли, под гипнозом человек не отдаёт себе отчёта в том, что делает. В таком состоянии он полностью находится во власти оператора. Я же лишь транслирую в её сознание ваш образ, но в остальном она ведёт себя как обычно. Она не лишилась ни чувств, ни эмоций, ни воспоминаний. Так вам понятно?
— В общих чертах, — неуверенно ответила Старовойтова.
— Ну, а больше вам знать и не нужно, — миролюбиво улыбнулся я ей.
— А она тоже, как и я, всё забудет, что здесь происходило?
— Ну почему же? Она будет помнить, что полдня общалась с вами, пила чай, ела заливную рыбу с овощами…
Только теперь врач осознала, что же ещё её смущало в этом доме. Во-первых, это действительно был запах приготовленной рыбы, которую она вчера не покупала, а во-вторых — гладко выбритое лицо экстрасенса, у которого вчера вечером для этого дела не было никаких принадлежностей. Не брился же он Ленкиным эпилятором... Без щетины и с оголённым мускулистым торсом Сергей Иванович показался Старовойтовой довольно привлекательным мужчиной. “А может он и на меня свой морок навёл? — подумала она, почему-то косясь на закрытую кухонную дверь. — Ох, не простой он человек, ох, не простой…”
— В общем так, Ирина Васильевна, — тем временем продолжал наставлять её я, — сейчас вы войдёте и, как ни в чём не бывало, продолжите разговор. Если вам интересно, то можете ещё разок переспросить у Елены, как и почему они поссорились с Игорьком. Думаю, она готова пересказывать свою печальную историю хоть сто раз подряд. Если вы голодны, то на печи стоит противень с рыбой.
— Мне интересно, где вы взяли станок для бритья и продукты? — не обратив внимания на предложение пообедать, спросила Старовойтова с интонациями строгой супруги, уличившей своего благоверного в измене.
— Это отдельный разговор, который давайте отложим на попозже.
— Ну хорошо, — неохотно согласилась докторша. — Только где вы теперь будете ночевать?
— Насчёт этого вы не переживайте. Для вашей подруги я как бы пришёл и ушёл. Вы можете сидеть сколько угодно, а потом забирайте её и отвезите домой. Всё будет как надо. Елена ночевать здесь не собирается, и то, что здесь был ваш знакомый Серёжа, а главное, по какому поводу он приходил, она тоже не вспомнит.
— Только знаете что, знакомый Серёжа, — скептически хмыкнула врач, — я ведь приехала сюда на такси. Мне пришлось оставить свою машину у супермаркета.
— Зачем? — не понял я.
— А затем, что за мной был хвост.
— Хвост?
— Да. За мной следили.
— И кто это, по-вашему, мог быть? — насторожился я.
— Люди Сагайдачного, конечно, кто же ещё?
— Вы уверены?
— На девяносто девять процентов, один процент, так и быть, оставим на прочие непредвиденные варианты. Дело в том, что этот пан сегодня посещал меня с утра. Интересовался, куда это вы подевались.
— И что вы ему ответили?
— Правду, конечно. Так и сказала, что не помню ничего.
— Понятно… Ну ладно, идите скорее к своей подруге, а то она заждалась уже, наверное.
Судя по поведению Елены, та даже не заметила, что вместо мужчины перед ней уселась старая подруга. Ирина Васильевна сначала немного растерялась, не зная о чём с ней поговорить, чтобы не повторить того, о чём было сказано в разговоре с экстрасенсом. Она попыталась намекнуть на обстоятельства, приведшие к очередной ссоре с сожителем, но Ленка, видимо, решив, что рассказала уже достаточно, засобиралась домой.
— Подруга, ты меня не подбросишь в город? — спросила она, докуривая очередную сигарету. Приоткрытое на кухне окно не успевало проветривать сигаретный дым и врачу пришлось встать, чтобы включить вытяжку над газовой плитой.
— Так я сама на такси приехала, — грустно произнесла она, отмахиваясь от проплывающего мимо неё дыма.
— А что так? Сломалась тачка?
— Да, — соврала Старовойтова. — Забарахлила что-то.
— Тогда поехали на такси.
— Хорошо, я сейчас вызову.
Ирина Васильевна, набирая номер одной из служб такси, судорожно размышляла каким образом оставить у себя ключи от дачи. Она ведь пообещала экстрасенсу, что тот сможет здесь какое-то время пожить, а теперь, получается, всё срывается. Однако хозяйка дачи решила сама этот вопрос.
— Подруга, ты ключи оставь пока у себя, — почти умоляюще произнесла она. — Я, вот, с тобой поговорила сегодня, и знаешь, ты права… Зря я с Игорьком поссорилась. Скорее всего, я снова полечу к нему, мириться.
“Интересно, что это я тебе такого наговорила, пока меня не было, — ухмыльнулась про себя Старовойтова. — Раньше тебя было не переубедить…” Вслух же сказала:
— Конечно, дорогая, какие вопросы. Мы ведь договаривались на месяц. Я вот с тобой заговорилась и даже цветы не успела полить. Так что ты, наверное, езжай, а я ещё немного задержусь.
— Ирка, какая же ты у меня хорошая, — расчувствовавшись, сказала Елена и обняла подругу.
— Я знаю, — улыбнулась та в ответ. — Ладно, иди уже. Вон, такси подъехало.
— Ну, бывай, — Елена чмокнула Ирину в щёчку и, взглянув на себя в зеркало у входной двери, накинула плащ, и покатила свою походную сумку к машине.
— Бывай, — повторила Старовойтова, провожая подругу задумчивым взглядом.
— Всё в порядке? — спросил я, подойдя к Ирине Васильевне.
Та чуть заметно вздрогнула.
— Вы меня испугали, — укоризненно произнесла докторша. — Подкрадываетесь, как привидение. Такое впечатление, что вы по воздуху летаете, и костыли вам вовсе не нужны.
— Извините, не хотел вас напугать, — покаялся я. — Давайте, я вас всё же покормлю, а вы мне расскажете подробно, что у вас в больнице происходит.
— А вы мне расскажете, откуда у вас появилось то, чего я не покупала, — строго в ультимативной форме заявила Ирина Васильевна. — Может вы не только экстрасенс, но ещё и чародей какой-нибудь. Предметы можете материализовывать… из воздуха.
— Я не волшебник, я только учусь, — попробовал я отделаться фразой из старенького советского фильма-сказки, но моя помощница была настроена решительно.
— Нечего отшучиваться, Сергей Иванович! Давайте, кормите и рассказывайте. Когда я голодная, то очень злая, а когда чего-то не знаю или не понимаю, то злая вдвойне.
— Ну что ж, прошу к столу, — я в шутовской покорности склонил голову и, как обычно, опираясь на костыли, ладонью указал на дверь кухни.
- [1] Так це ж його охоронець! (укр.) — так это же его охранник!
- [2] Так він, цей Сагайдачный, коли прокинувся, побіг шукати якогось екстрасенса. Вибіг у коридор, а там його охоронець як схватить за грудки. Говорить: не велено вас випускати. Сагайдачний кричить: я тебе звільню… А той бац йому у глаз. Каже: менi Сагайдачний особисто наказав (укр.) — Так он, этот Сагайдачный, когда проснулся, побежал искать какого-то экстрасенса. Выбегает в коридор, а там его охранник как схватит за грудки. Говорит: не велено вас выпускать. Сагайдачный кричит: я тебя уволю… А тот бац ему в глаз. Говорит: мне Сагайдачный лично приказал.
