В большом городе, на холме, заросшем старыми липами, стоял большой многоэтажный дом. Остальные дома на улице были куда ниже, они прятались в тени лип, поэтому кот посматривал на них свысока. Особенно, когда сидел на крыше дома и задумчиво смотрел по сторонам.
Он любил сюда забираться, садиться на будку, внутри которой ворчали и поскрипывали железные колёса и ещё какие-то интересные штучки, и смотреть по сторонам. Отсюда было хорошо видно и город, и небо. А в небо кот тоже любил смотреть, особенно, вечером и ночью.
Надо сказать, кот был очень доволен своей жизнью в доме. Днём можно было лежать, вытянувшись на ветке дерева, нависавшего над песочницей, в которой летом дети строили песочные замки, а зимой её засыпало снегом так, что получалась небольшая горка, в которой самая любопытная малышня пробовала прокопать норы.
Вечером кот неторопливо поднимался по лестнице на площадку между восьмым и девятым этажами и ждал, когда отставной капитан первого ранга Семён Егорович выйдет покормить его. Ровно в 21:15.
Кот вежливо ждал, пока Семён Егорович положит ему в миску еду - настоящую, домашнюю, магазинные пакетики капитан не признавал, и начинал ужинать, слушая рассказы старого моряка, который опускался в продавленное кресло, много лет жившее на площадке, и говорил о прошедших днях, посасывая короткую чёрную трубку. Табака в ней не было, но зажимать её в зубах Семён Егорович любил и никогда с ней не расставался.
Тем вечером кот вкусно отужинал и совершал обычный вечерний обход дома. И насторожился. Дверь в подвал была приоткрыта и оттуда доносились чуть слышные звуки. Не то писк, не то мявканье – словом, звуки, которые никто не будет издавать, если ему хорошо.
Кот бросился в подвал – неужто с Подвальными Человечками что-то случилось? Подвальные были народцем озорным, но за состоянием труб и прочих железных штук следили исправно и над котом разве что иногда подшучивали. Но это были не они.
На холодном бетонном полу лежал котёнок. Крохотный. Едва открывший глазки.
Котёнок уже не двигался, он едва дрожал и мог только открывать ротик.
Кот заорал во весь голос – вдруг, услышит кто из людей, схватил котёнка за шкирку и понёсся вверх по лестнице. В его миске должна была оставаться вода. И еда тоже. Немножко, но малышу хватит. Котёнок был рыженький, в чуть заметную белую полоску и совсем слабенький. Он бессильно мотался в зубах кота и уже даже не мяукал.
Задыхаясь, кот положил бедолагу рядом с миской, ткнул в неё носом, но котёнок даже не стал лакать.
На мявканье вышел старый моряк. Присел на корточки, погладил малыша, взял на руки, рассмотрел. И положил обратно:
- Не выживет, бедолажина. Ну что, — кивнул он коту, — попробовать его в клинику отвезти? Так, не довезу же.
Кот только упрямо мотнул башкой, мявкнул и снова схватил котёныша за шкирку.
- Ты куда? – крикнул только вслед Семён Егорович.
Бежать вверх по лестнице с шерстяным комком в зубах было очень неудобно, но кот не останавливался. Только возле запертой двери на чердак выпустил уже совсем замершего котенка и позвал Чердачного.
Чердачный был не вредный – жил тут много лет и всегда пускал кота на крышу. Сразу приоткрыл дверь. В щель просунулась белая борода, заохал и отошёл в сторону.
Кот молча пробежал мимо, подошёл к краю крыши и сел. Положил котёнка рядом. Тот только ткнулся носом коту в лапу, и затих.
Кот молча смотрел в небо. Над городом висела звёздная летняя ночь и с неба опускалась на дом. На кота, на затихающего без сил котёнка смотрели тёплые желтые звёзды. Они всегда казались коту глазами больших звёздных кошек. И сейчас кот отчаянно хотел, чтобы хоть кто-то их увидел сверху.
Увидел и помог котёнку, из которого уходила маленькая, никому не сделавшая зла, жизнь.
- Знаешь, я ведь обычно так не прихожу, — услышал он мурлыкающий голос сзади.
На крыше будки, там, где обычно любил размышлять кот, сидела кошка. Грациозная, цвета светлого шоколада, с черными обводами вокруг жёлтых, ярких как звёзды, глаз.
Она бесшумно соскочила и подошла к коту. Тронула лапой котёнка.
- Ты… ты ему помоги хоть как-нибудь, — хрипло промяукал кот.
Кошка задумчиво молчала. А потом лизнула котёнка между ушей. Раз. Другой. Заурчала. Легонько шлёпнула котёнка по рыжей попе. И подула ему в ухо.
Котёнок зашевелился и попробовал встать. Кот тут же сгрёб его лапой поближе к себе. Не хватало ещё, чтоб он с крыши свалился. Кошка сделала шаг. Другой. Перескочила через ограждение крыши.
Мягко пошла по тёплому летнему воздуху. Обернулась только один раз – вспыхнули жёлтые звёзды-глаза.
Кот так и сидел, прижимая к себе котёнка лапой и смотрел, как растворяется в темном небе кошка, пока не перестал различать её глаза среди других звёзд.
Чердачный подошел, погладил кота за ухом.
- Слушай, ты бы мелкого то покормил, а?
Кот заторопился – надо успеть, пока капитан не унёс мыть его миски!
***
Утром, когда Семён Егорович вышел положить коту завтрак, он увидел, что его кресло занято. Кот лежал, свернувшись клубочком, а ему в пузо уткнулся крохотный рыжий котёнок.
Котёнок поднял головку, сладко зевнул и посмотрел на старика. Глаза у него были жёлтые-жёлтые.
Будто летние звёзды.
