Как ни медленно тянется время в периоды ожидания чего‑то необычного и желанного, долгожданный день прощального ужина богатыря Трувора и его жены Пандоры всё же наступил.
В этот день молодая красавица Пандора проснулась рано. После исполнения ведического ритуала встречи восхода солнца она в одной лёгкой накидке бросилась в царский дворец, который называла «дворцом исчезающего счастья». Стража знала её в лицо и потому пропускала во дворец беспрепятственно.
Во дворце, на широкой лестнице, ведущей в праздничную залу второго этажа, неподвижно стоял суровый маг и волшебник Ператрон. Когда появилась царевна Пандора, маг даже не повернул головы.
— Царевна Пандора приветствует мага Ператрона, — произнесла она, сделала реверанс, низко склонила голову и застыла в таком положении на пять частей час.
Маг Ператрон не шевельнулся, сделав вид, что не замечает Пандору.
— Почему ты не отвечаешь на моё приветствие? — встревоженно спросила царевна, приближаясь к застывшей фигуре мага. — Что‑то случилось, великий Ператрон?
— Это я буду обсуждать через десять частей часа с царём Шотландии Яртуром и твоим мужем, богатырём Трувором, — нехотя отозвался Ператрон, движением головы показав Пандоре, чтобы она не подходила ближе.
В это время в приёмную залу вошёл богатырь Трувор. В несколько широких шагов он оказался рядом с магом и волшебником.
— Я уже всё знаю, — громко произнёс он. — Это заговор врагов.
— Что ты знаешь? — отозвался маг, не меняя позы и почти без всякого интереса. — И что может знать воин, пусть даже великий воин Трувор, чего не знает маг Ператрон? Постой, не говори. Я сейчас получу всю информацию, связанную с этим событием.
— Подожди, — остановил его Трувор. — Здесь присутствует моя жена Пандора, которая до настоящего времени сохраняет официальный статус члена римского католического посольства. То, что я сейчас буду говорить, касается всех членов посольства, в том числе и моей жены. Она должна уйти.
— Вообще‑то она мне не мешает, — возразил маг.
Но богатыря неожиданно для всех поддержала еврейская царевна Пандора:
— Если дело касается посольских переговоров, то я на имя императора Генриха подала прошение освободить меня от должности члена посольства. Я ничего в этом не понимаю, а присутствовать на всяческих совещаниях для меня утомительно.
Высказавшись, царевна Пандора высоко подняла голову и направилась к выходу из дворца. За ней последовали две служанки, назначенные царём Шотландии Яртуром для помощи в житейских делах.
Как только царевна Пандора и её служанки покинули дворец, маг Ператрон поднял обе руки над головой и быстро зачитал мантру. Затем он медленно начал вращаться вокруг себя.
— Вот и всё, — произнёс маг, остановив вращение и опустившись на ступеньку лестницы. — Я вижу, я знаю: врагами убита великая волшебница Всеслава. Убита предателем, служкой Карапуром. Могущественный кондор Светоноша немедленно покарал предателя, разорвав его мерзкое тело когтями на две части… Но это не всё. Идёт новое наваждение. Я вижу дух кардинала крестоносцев Якова. И он убит предателем Карапуром, который пронзил его мечом. Два крестоносца и кардинал Яков завалены сухим хворостом в канаве… Я сейчас же вылетаю туда. Возможно, мне удастся узнать, какую тайну унёс с собой в могилу кардинал Яков.
— Подожди, не спеши, мой добрый друг, маг и волшебник Ператрон, — проговорил внезапно появившийся в зале царь Шотландии Яртур. — У меня плохие новости. В Единбург прибыли еврейские послы во главе с послом Давидом, имеющие охранную грамоту императора Творимира.
— Что это значит? — удивлённо спросил Ператрон.
— Это значит лишь то, что я сгораю от любопытства и потому немедленно их приму. И прошу тебя, мудрый Ператрон, и тебя, могучий Трувор, принять участие в моём разговоре с послами.
Увидев, что Трувор и Ператрон кивнули в знак согласия, царь Шотландии Яртур направился к выходу из дворца, лёгким жестом приглашая спутников следовать за ним.
В каменной башне, возведённой посреди двора, на первом этаже располагался широкий просторный зал.
Когда царь Яртур вошёл в зал в сопровождении мага Ператрона и богатыря Трувора, посол римской католической империи Давид невольно поднялся со своего места и сделал несколько шагов навстречу шотландскому царю.
— Я имею честь представить тебе грамоту с моими полномочиями, подписанную императором Генрихом, а также охранную грамоту, подписанную твоим императором Творимиром. Она даёт мне право свободно передвигаться по твоему и соседним царствам.
— Я уже знаком с этими документами. Меня ознакомили с ними ещё в Риме, а затем в Москве, — ответил Яртур.
Посол Давид склонил голову и вернулся на своё место, заняв подобающее положение среди шести рядовых членов посольства.
— Я хотел бы узнать от тебя, Давид, — царь Яртур повысил голос, дабы показать своё недовольство, — может быть, ты объяснишь мне, что в моём царстве делали рыцари‑крестоносцы во главе с кардиналом Яковом?
— Мне неизвестно, с какой целью кардинал Яков с рыцарями прибыл в твоё царство, мудрый царь Яртур. Меня об этом не поставили в известность.
— Странно. Так ты, значит, не знаешь, с какой целью кардинал Яков направлялся вместе с тремя рыцарями и нашим бывшим слугой, бывшим магом Карапуром, в мой дворец в Единбурге? Или ты что‑то от меня скрываешь?
— Но я и в самом деле ничего о кардинале Якове не знаю. Мне известно лишь, что бывший член совета магов Карапур в последние дни неотлучно находился при кардинале. Они беспрестанно обсуждали некий вопрос, связанный с своеволием и непослушанием члена посольства царевны Пандоры. Кардинал Яков был крайне раздражён царевной Пандорой и своим советником Карапуром. Однако мне ничего не известно о намерении кардинала Якова и его воинов‑крестоносцев лично отправиться в Шотландское царство.
— Яротор! — позвал царь шотландский Яртур своего доверенного мага‑советника. — Ты всё время был незаметен. Настало время проявить себя. Ты полностью поступаешь в распоряжение мага Ператрона.
После этого царь Яртур повернулся к магу Ператрону:
— Тебе надлежит установить истину. Тебе предстоит провести расследование. Мой советник Яротор будет тебе помогать. Кстати, он — большой специалист по чёрной магии. Желаю быстрого успеха.
Ещё раз оглядевшись и пристально взглянув в лицо послу Давиду, царь шотландский Яртур вышел из башни. За ним последовала вся его небольшая свита.
Маг Ператрон сел за стол и подозвал к себе Яротора:
— Я буду наблюдать за членами посольства, а ты подзови их к себе по одному и задай им один и тот же вопрос: когда они в последний раз видели кардинала Якова и его советника Карапура, а также что им известно о трёх мёртвых воинах‑крестоносцах.
Советник Яротор перешёл к другому концу стола и объявил ничего не понимающим членам посольства, что по поручению царя Шотландии у него есть к ним вопросы. Он попросил каждого из членов посольства поочерёдно подходить к нему, выслушивать вопрос, кратко и честно отвечать на него и возвращаться на своё место.
На весь опрос ушло примерно двадцать частей часа. Однако никаких существенных сведений магам‑аристократам установить не удалось.
Прежде чем окончательно завершить опрос, маг и волшебник Ператрон вновь лично подошёл к послу Давиду. Тот явно возмутился, но никаких попыток протестовать не предпринял.
— Сейчас я, — обратился он к послу Давиду, — попрошу членов посольства выделить нам двух человек, которые вместе с нами поедут на место гибели кардинала Якова и его трёх воинов.
При этих словах посол Давид вскрикнул — новость оказалась для него совершенно неожиданной.
Маг Ператрон вновь внимательно посмотрел ему в лицо, но больше ничего не предпринял. Лишь произнёс:
— Это недалеко. Мы можем отправиться туда на пролётке либо верхом на конях.
— Я бы, если это возможно, предпочёл пролётку, — скороговоркой, но с невозмутимым видом проговорил посол Давид. — Верховую езду я не люблю. Со мной поедет мой второй секретарь.
— Пусть будет так, — отозвался маг Ператрон. — Дружище Яротор, организуй нам транспорт.
Через два часа пролётка, несколько раз облетев место, где с высоты были хорошо видны останки кардинала Якова, аккуратно опустилась на поляне.
Маг Ператрон поднял голову и посмотрел на ясное небо.
— Ну вот, Яротор, приступай к осмотру. А я постараюсь снять всю информацию — точнее, то, что от неё осталось, — из смердящей головы кардинала Якова.
Ровно через два часа маги Ператрон и Яротор сидели на ступеньках пролётки и без всякого интереса наблюдали, как посол Давид и его второй секретарь закапывают в наспех вырытую яму зловонные останки кардинала, его слуги Карапура и трёх воинов.
— Что‑нибудь удалось узнать? — прервал молчание маг Яротор.
— Практически ничего, — отозвался маг Ператрон. — В последнюю минуту он посылал проклятия своему убийце Карапуру и выражал уверенность, что тот будет казнён.
— И всё? — переспросил маг Яротор.
— И всё, — односложно ответил Ператрон. — А что узнал ты?
— Ещё меньше твоего, — отозвался советник царя шотландского. — Воины‑крестоносцы были убиты первыми — на них напала гигантская птица, скорее всего кондор. Эта же птица разорвала и тело Карапура. Вот и всё. Куда делось тело волшебницы Всеславы — точнее, куда его унёс кондор, — неизвестно.
— Это не совсем так, — после небольшого молчания произнёс Ператрон. — Небо было ясное, как сегодня. На полях трудились малорослые труженики из семейства малышей‑ассов. Они могли многое слышать и многое видеть. Тебе завтра надо будет дать задание своим помощникам объехать эти окрестности и опросить всех, кто работал на полях и в лесу из числа малышей‑ассов.
— Хорошо, — без всякого интереса отозвался маг Яротор.
— Ну, похороны, похоже, окончены. Мы можем ехать домой.
— Похоже, что нет. Я вижу, католик‑посол и его помощник нашли малыша‑свидетеля. Видишь, его сюда тащат.
— Пойдём, послушаем, что свидетель скажет, — поднялся с места маг Ператрон. — Не люблю работать с малышами‑ассами. Бестолковые: приходится долго объяснять, чего ты от них добиваешься. А во‑вторых, во время опроса, во время в целом полезного разговора, начинают болтать без умолку — то о себе, то о своих близких. Причём так долго и подробно, что возникает невольное желание хворостину применить.
Свидетель‑мужик был ростом около двух метров. Он явно напугался, когда его обнаружили. Но, увидев магов‑аристократов, заметно успокоился.
— Когда меня нашли крестоносцы, — пояснил он, — я сильно испугался: думал, уведут в плен или убьют. А теперь уже ничего не боюсь — вижу, что все свои.
— Так что ты можешь нам рассказать о том, что здесь произошло? Это было примерно два дня назад.
— Твоё сиятельство, — обратился свидетель к магу Ператрону, — я вижу, ты здесь самый главный. Сразу скажу: я ничего не видел. Я сидел в кустах и ждал момента, чтобы забрать оружие — кинжалы и короткие мечи, снятые кем‑то с убитых воинов и аккуратно сложенные в кучу. Сейчас идёт война, пока, слава богам, далеко. Но она в любой момент может докатиться и до наших краёв.
— Ну и что? — спросил свидетеля Яротор.
— Что ваше превосходительство желает от меня узнать?
— Желаю узнать: забрал ты оружие или тебе кто‑то помешал?
— Нет, оружие не забрал. Потом я уснул и проснулся только сегодня, уже ближе к утру. Подошёл к оружию, даже связал его, но оно оказалось для меня слишком тяжёлым. Пришлось ждать моего товарища, которого в общине кличут Серым Волком, — чтобы он приехал сюда с телегой, запряжённой лошадью. Мы бы погрузили в телегу оружие и другие пригодные для ношения и использования вещи.
— Кто такой Серый Волк? Откуда он здесь взялся и что здесь делал?
— Мой сосед по общине. Мы с ним давно привыкли делать вместе все дела, касающиеся наших семей. Так сподручнее и быстрее получается. Когда в небе появилась гигантская птица с сидящей на её шее женщиной, мой сосед побежал за ней — хотел, когда она сядет, предложить свои услуги очень знатной даме.
— А с чего ты взял, что она знатная? — спросил Яротор.
— Так на огромной птице прилетела. Птица её слушалась. И одета она была богато.
— Ну и что было дальше?
— Когда Серый Волк взбежал на холм, под которым опустилась птица, он увидел, что там лежат три трупа воинов, а двое будто бы взяты этой женщиной в плен.
После этих слов свидетель замолчал, всем видом показывая, что больше говорить ему не хочется.
— Чего замолчал‑то? — недовольно произнёс Яротор.
— А я дальше‑то ничего не знаю. Мне только это рассказал Серый Волк. Дальше спрашивайте у него.
— Ну и где нам его искать, твоего соседа?
— А его искать‑то и не надо — он скоро сам сюда приедет. За вещами и оружием, — охотно отозвался свидетель.
— Что значит «скоро»? — недовольно произнёс маг Яротор.
— Да через час.
— А может, нам слетать на пролётке в посёлок? — в раздумье произнёс маг Ператрон.
— Нет, этого я бы не советовал, — вмешался свидетель. — Он на телеге поедет леском. Вы его можете не заметить. А он, услышав шум вашей птицы, может испугаться и, подумав, что вы чужие, спрятаться.
— Может, отложим поиски до завтра? Всё же сегодня праздничный прощальный обед у богатыря Трувора и его жены Пандоры. Кстати, праздник уже начался, — предложил маг Яротор.
— На торжество мы опоздали. В рыцарских турнирах мы с тобой не участвуем. Куда нам спешить? Давай‑ка лучше здесь пообедаем. Кое‑что мне дочка в сумку положила. А если есть вода и злаки, то я сотворю любое угощение, — и, явно довольный собой, маг Ператрон потёр ладонь о ладонь.
Услышав разговор об обеде, малыш‑свидетель стушевался и пошёл в сторону леска.
— Это ты куда направился? — задал ему вопрос маг Ператрон.
— Ну, я… я сыт, — хмуро отозвался свидетель.
— Не надо мне врать, — грубо оборвал его маг Ператрон. — Я же вижу, что ты уже два дня ничего не ел. Поэтому давай, присаживайся рядом со мной. — Маг Ператрон отодвинулся, освобождая место рядом с собой малышу‑ассу.
— Всем помыть руки, — скомандовал маг Яротор. — Я, конечно, твоими способностями мага не обладаю, — обратился он к Ператрону, — но тоже кое‑что умею.
В его руках неизвестно откуда возник медный ёмкий тазик, в котором заплескалась родниковая вода.
В этом тазике по очереди помыли руки: сначала маг Ператрон, затем маг Яротор, а после них — свидетель‑малыш‑асс.
— А где наши вороги? Где послы‑католики? — вдруг неожиданно озаботился исчезновением евреев маг Ператрон.
— Мы здесь, — отозвался посол Давид. — Я тут нашёл местечко, чтобы нам с моим вторым секретарём никому не мешать.
Маг Ператрон отметил для себя, что посол занял стратегически удобное место: за кустами его вместе с секретарём не было видно, но они всё видели и слышали, о чём говорили между собой маги‑аристократы.
Впечатлённый этим жестом маг Яротор хотел скомандовать послам вымыть руки, но в этом не оказалось нужды. Посол Давид и его секретарь сами деловито подошли к тазику и вымыли руки, шею и голову.
— Я надеюсь, мы с секретарём не стесним вас, уважаемые хозяева, — вновь с налётом нахальства произнёс посол. — Но у нас никаких съестных припасов нет, а волшебными техниками мы не обладаем. Добыть продукты питания мы не сможем.
— Думаю, не стесните, — ответил ему маг Ператрон. — Ну а теперь посмотрим, что у нас в закромах имеется.
Он взял большую сумку из‑под своего сиденья в пролётке, раскрыл её и стал вытаскивать всевозможные фрукты и овощи, раскладывая их на большое чистое полотенце.
Увидев это изобилие, малыш‑асс замер. Ни один фрукт или овощ он не мог взять в руки — всё казалось ему непомерно большим.
Это заметил маг Яротор. Он взял большой нож, затем крупное яблоко и нарезал его на множество мелких кусочков. Часть кусочков положил на полотенце перед свидетелем, а остальные — на землю перед крестоносцами‑католиками.
Такое действие мага Яротора явно не пришлось по вкусу послу Давиду. Он нахмурился, однако промолчал.
Затем Яротор взял большую грушу, также нарезал её на мелкие кусочки и, разделив на две неравные части, меньшую положил перед свидетелем на полотенце, а оставшуюся — на траву перед послом Давидом и его секретарём.
Маг Яротор уже собирался завершить распределение трапезы, но заметил, как малыш‑асс не сводит глаз с огромного куска амарантового хлеба, торчащего из сумки мага Ператрона. Молча взяв хлеб, Яротор разделил его на две части: большую убрал обратно в сумку, а меньшую нарезал на небольшие дольки и разложил — часть перед свидетелем на полотенце, часть на траву перед Давидом и секретарём.
Когда Яротор закончил делить пищу, посол Давид снял с себя рубашку, расстелил её на траве и переложил на неё причитающиеся ему кусочки яблока, груши и амарантового хлеба.
Все присутствующие, невзирая на разницу в росте, принялись молча есть, не торопясь. Однако эта разница вскоре ощутимо повлияла на ход трапезы.
— Тебя‑то как зовут? — неторопливо спросил свидетеля маг Ператрон. — У тебя кличка есть?
— Есть кличка, — слегка поперхнувшись от спешки, ответил свидетель с набитым хлебом ртом. — Меня все зовут Злобным Псом.
— Как тебя зовут? — удивлённо переспросил маг Яротор.
— Пёс он, Злобный Пёс, — отозвался посол Давид.
Маг Ператрон бросил быстрый взгляд на посла Давида и проговорил:
— Ты селянин? «Злобный Пёс» — имя, которое тебе явно не подходит.
— Почему не подходит? Что с моим именем не так? — спросил свидетель Злобный Пёс.
— Я же говорю, селянин ты. Не охотник и не воин, а имя твоё явно даётся охотнику, реже воину. Давай рассказывай правду. И не ври мне — я маг, неправду распознаю легко.
Увидев, что свидетель смутился и перестал есть, маг Яротор снова великодушно пришёл ему на помощь:
— Ты не стесняйся, ешь. И рассказывай, почему это имя получил. Мы тебя все хорошо поймём.
— Ты прав, твоя светлость, — обратился Злобный Пёс к магу Ператрону. — Я своё имя получил случайно, десять лет назад. До этого у меня была кличка Чёрный Ворон, и почти все селяне надо мной потешались, но и побаивались. Мне ведун наш поселковый всегда поручал сообщать родичам о членах их рода. Конечно, большинство вестей были добрые, но бывали и злые, и даже опасные.
Тогда к нам в Британию приплыл корабль с крестоносцами. Их было тридцать человек — это мы уже потом сосчитали. Что им было нужно, я не знаю. В то время я был на берегу со своим родным братом, которого звали Свирепый Вепрь.
Я говорил брату: «Это враги. Бежим отсюда!» Но он отказался уходить, а тем более — убегать. Брат ответил, что мы обязаны, скрываясь в складках высокого берега, проследить за ними. Я сказал, что зря погибнем, и предложил лучше рассказать всё старосте нашего посёлка, послать за помощью в соседнее село и даже гонца в башню к царю Яртуру — за воинами.
В общем, брат не захотел меня слушать. Считая меня бесполезным, он поручил мне бегом бежать в посёлок и звать воинов на помощь.
На прибывшем корабле, как мы хорошо видели, великанов было только двое — ростом в три, а то и в четыре сажени. Остальные, видимо матросы, были чуть выше нас с братом — на полсажени.
Я не стал упрашивать и тут же резво побежал в село. Не знаю, как быстро я бежал, но мне показалось — очень быстро. Я позвонил в вечевой колокол. Народ сбежался со всех сторон. Пришли староста и наш местный богатырь — глава дружины.
Я подробно рассказал всем собравшимся сородичам обо всём, что видел. Староста сказал, что посылает гонца в Единбург. Наш богатырь стал возражать: мол, с таким количеством крестоносцев мы и сами справимся силами своей дружины.
Вызвались идти к берегу моря около пятидесяти мужчин. Большинство взяли топоры, а у кого топоров не было — пики.
Я тоже пошёл с ними, только дома топор взял. Да с женой, на всякий случай, быстренько простился — и с тремя детьми.
Наш отряд шёл к морскому берегу быстро, но осторожно. Когда мы вышли на берег, прибывшие уже высадились и выгружали двух лошадей и бочки — видимо, с солониной.
Ну, тут наши дружинники, молодцы, бросились к кораблю с криками: «Ура‑а‑а!» Крестоносцы, видя, что нас больше, кинулись на корабль. А я думаю: «Где же мой брательник? Куда он делся?»
И тут я увидел: мой брат лежит на берегу, связанный, рядом с бочками. Рука у него поранена. А над ним — один пятиметровый великан с мечом.
Я закричал изо всех сил и бросился к этому великану с топором. А он меня увидел и стал ждать, когда я подбегу. Тут его второй великан‑крестоносец позвал. Мой ему ответил, что сейчас со мной разберётся — и на корабль отправится. На моё счастье, высокий крестоносец ждать не стал, а бросился к кораблю, где наши дружинники вели небольшое сражение.
Я приблизился к крестоносцу шагов на двадцать. Взял топор, со всей силы размахнулся и бросил его в крестоносца. Тот отбил мой топор мечом — правда, мне повезло: топор отлетел в мою сторону. Я в два прыжка оказался у топора и схватил его. А крестоносец рассмеялся надо мной и стал показывать, чтобы я подошёл к нему поближе со своим топором.
Когда между нами осталось сажени три, я снова со всей силы бросил топор. Однако крестоносец вновь отбил его мечом. Только на этот раз топор упал в сторону от меня — рядом с моим братом. Собственно, это меня и спасло: падая, топор повредил бочонок с маслом. Масло стало вытекать на широкую доску. Но мне снова повезло — крестоносец совсем не обратил на это внимания.
Я уже не рассчитывал остаться в живых. Решил увести крестоносца от брата — и практически безоружный бросился на него с кулаками. Крестоносец понял мой манёвр и решил подыграть, чтобы не бегать за мной с мечом. Он собрался перешагнуть тело брата, но наступил на доску, облитую маслом. Правая нога заскользила, он потерял равновесие и упал на спину рядом с братом.
Тут уж не знаю, откуда что взялось: я бросился на крестоносца, двумя руками удерживая его руку с мечом, а зубами вцепился ему в шею — да так удачно, что перекусил сонную артерию. Он не сдавался, пытался ногами сбросить меня с себя. Но тут мой брат, собрав последние силы, ногами стал мешать крестоносцу. А я продолжал рвать зубами шею врага. Вскоре тот обмяк.
В это время ко мне подбежали вооружённые дружинники — они заметили мою битву с великаном‑крестоносцем. Когда товарищи оказались рядом, крестоносец уже не подавал признаков жизни. Они безжалостно нанесли ему топорами несколько ударов по голове.
Потом меня стали оттаскивать от мёртвого крестоносца. Я не мог разжать рта — лежал на теле врага, вцепившись руками в его меч так, что товарищи едва выдернули его у меня из рук. И, разумеется, мёртвой хваткой сжимал зубами жилы и сухожилия ворога.
Кто‑то из наших богатырей догадался засунуть мне в рот кинжал — между зубами. Только тогда я выпустил из пасти сухожилия и разжал челюсти, отпустив шею крестоносца. Но всё равно лежал на поверженном враге, не в силах встать.
Тут ко мне подошёл наш сельский богатырь, нагнулся над крестоносцем, осмотрел его шею, затем взглянул на меня и объявил всем:
— Сражался он не как Чёрный Ворон, а как Свирепый Пёс! С этого дня все обязаны звать его Свирепым Псом!
С тех пор я и ношу это имя.
— А что было с кораблём? — поинтересовался маг Ператрон.
— Все крестоносцы, за исключением четырёх человек, убитых нами на берегу, успели подняться на корабль, снялись с якоря и уплыли.
— Ну а что с братом твоим, Свирепым Вепрем, стало? Долго он связанный лежал, истекая кровью?
— Да нет, дружинники почти сразу его развязали, рану перевязали и вместе с другими ранеными отправили в село на телеге. Это меня всего перекосило — ни руками, ни головой пошевелить не мог.
Все замолчали.
Свирепый Пёс, свидетель, снова принялся есть — кусок груши и кусок амарантового хлеба.
И тут все услышали, как заплакал второй секретарь посольства. Он показывал острым ножом на Свирепого Пса и кричал:
— Он убийца! Он убийца!
Посол Давид пытался его успокоить, но всё было бесполезно.
— Ты вот что, — обратился маг Яротор к всхлипывающему второму секретарю, — что значит «он убийца»? Он герой! Ты сам слышал о его подвиге. А то, что убитый был вашим евреем, — так винить его не за что. Война была. Евреи убивали нас, ассов. Мы убивали евреев‑крестоносцев.
Секретарь посольства выпил чашку воды и перестал всхлипывать.
— Этот убитый рыцарь был моим родным братом. А тот крестоносец, что сел с матросами на корабль… это был я. Мы не были врагами. Наш нормандский герцог послал меня с посольством на разведку в Шотландское царство — с предложением о перемирии к царю Яртуру. Мы сюда и приплыли.
Этих селян мы не заметили. Стали разгружаться. А тут моряки крик подняли: оказывается, под обрывом прятался местный бандит. Когда его обнаружили, он своим ножом убил одного нашего моряка. Его в драке ранили ножом в руку и связали.
Между собой мы с братом решили, что передадим этого разбойника царю Яртуру — как доказательство наших мирных намерений. Ехать в Единбург мы решили на лошадях, так как берег был очень скалистый. Если поднимется ветер, надо будет выходить в море — из‑за опасности, что корабль разобьёт о скалы. Я занялся лошадьми…
Мой брат готовил к погребению убитого нашего моряка. И тут начались крики. Я очень обеспокоился судьбой лошадей и счёл за благо заново загрузить их на корабль.
Я крикнул брату:
— Бросай этого убийцу! Местных свирепых бандитов слишком много — мы с ними не справимся. Единственное спасение — сесть снова на корабль!
Он ответил, что сейчас только отгонит вооружённого топором изверга, возьмёт на руки связанного местного раненого пленника и поднимется на корабль.
Что было дальше, вы все слышали. Мы на корабле отошли от берега и стали наблюдать. Я видел, как топорами порубили моего брата и ещё двоих моряков.
Я хотел дождаться, когда эти свирепые звери уйдут, чтобы похоронить брата и трёх членов команды. Но бандиты и не собирались никуда уходить — они решили праздновать победу.
Тут поднялся ветер, и я дал команду отплывать. Мёртвым членам команды и брату мы уже ничем помочь не могли.
Обратившись к магу Ператрону, секретарь посольства стал махать руками и убеждать его:
— Селянин Свирепый Пёс — бандит! Он убил посла!
— Мы были послы! — громко кричал священник. — Мы были простые мирные послы! Этого убийцу надо примерно наказать!
— Вернёмся в Единбург — и будем разбираться, кто здесь настоящие убийцы и кого надо наказывать, — отозвался маг Ператрон. — Что‑то наша трапеза затянулась. Давайте жевать заканчивать, — распорядился он.
Надо сказать, что самые огромные — маг Ператрон и маг Яротор, ростом свыше десяти метров, — без особого напряжения съели всё, что маг Яротор достал из сумки своего начальника и разложил перед ними на полотенце.
Члены католического посольства — вполовину меньше ростом, чем маги‑ассы‑великаны (но всё же свыше пяти метров), — торопливо доедали свою пищу.
А вот малыш‑асс‑свидетель, хотя ел активнее других, не успел съесть ни одного огромного куска фруктов, не говоря уже о ещё более значительных кусках амарантового хлеба.
Видя, как самый малый участник трапезы начал есть почти не пережёвывая, глотая куски от жадности, маг Яротор добродушно сказал малышу‑свидетелю:
— Ты это… не торопись. Всё, что не успел доесть, положи себе в сумку. Всё клади — и фрукты, и хлеб. Потом доешь.
— Мне… это… много очень, — торопливо прожёвывая кусок амарантового хлеба, проговорил свидетель.
— Ничего, справишься, — подбодрил его маг Яротор.
Вдруг маг Ператрон встал во весь рост и закричал:
— Всё! Мы дождались — появился наш главный свидетель, Серый Волк! Сейчас его быстренько допросим — и домой!
Все повернули головы туда, куда смотрел маг Ператрон. И каждому было видно: из леска выехала маленькая тележка, запряжённая лошадью, рядом с которой бегал жеребёнок.
— Твоя светлость, — обратился Свирепый Пёс к магу Ператрону, — я прошу вас разрешить нам с Серым Волком забрать оружие ворогов и всё, что пригодно из их снаряжения. Нам очень надо. Мы это оружие перекуем на косы, серпы и топоры.
— А ведь он прав, — вмешался маг Яротор. — Надо отдать нашим селянам.
— Я протестую! — закричал посол Давид. — Это оружие принадлежит посольству!
— Хватит врать! — грубо прервал его Яротор с нескрываемой ненавистью. — А то пешком в Единбург пойдёте.
— Ты чего так сурово? — подал голос маг Ператрон. — Всё же посол… Но ты прав. Это оружие к католическому посольству никакого отношения не имеет. И я согласен: нашим селянам оно будет куда полезнее. Помощь целой общине окажем.
— Я буду жаловаться! — подал голос посол Давид.
— Слушай, — ехидно и злобно засмеялся маг Яротор, — у нас в пролётке свободные места для еврейского посольства исчезли. Нам селян надо до места доставить. Придётся послу и его секретарю идти пешком до Единбурга.
— Я согласен со всем, что вы решили по оружию. И жаловаться не буду никому. Даже своему императору Генриху об этом факте не доложу, — поняв, что с ним не шутят, испуганно засуетился посол Давид.
— Да какая мне разница… — глубоко вздохнув, произнёс маг Ператрон. — Ладно, я тоже на послов зла держать не буду. С нами в пролётке до Единбурга долетите, — обратился он к послу Давиду. — А селяне со своим оружием на своей телеге до общины доберутся. Как раз к заходу солнца и ужину успеют.
