Продолжение. Начало здесь..
Даша очнулась в слезах, не понимая, где она оказалась. Весняна ласково смотрела в глаза, держа её за руки. Они сидели под раскидистым дубом на ворохе прошлогодней травы.
— Кто эти люди? — спросила Даша, возвращаясь в реальность.
— Это твои далёкие предки, твой Род, твои Корни, — отделяя каждое слово, сказала Весняна.
— Зачем ты мне это всё показала? — с отчаяньем спросила Даша. Сомнений не было в том, что вся эта жизнь была на самом деле.
— Это не я тебе показала — это платье твоё, Ветер, Солнце, Земля-Матушка, да вот дедушка Дуб, который много чего повидал за свои века, да хранит до поры, — она погладила кору дерева, у которого они сидели, — А я лишь немного тебе помогла — проводила да поддержала. Это в тебе́ рождались вопросы, на которые ты искала ответы, даже если сама себе не признавалась.
— Что мне теперь с этим делать? Как мне жить? Кто я теперь?
Весняна нежно провела рукой по её волосам и, глядя подруге прямо в глаза, произнесла, словно вкладывая в Дашину голову каждое слово:
— Возвращайся домой. И всегда помни, что ты — потомок великого Рода, сла́вного делами своими, чистого помыслами, да крепкого устоями вековыми, что передаются от предков потомкам и никогда не устаревают. Уважай родителей своих, будь благодарна, всегда помни, что с твоего рождения и до сегодняшнего дня они всегда давали тебе лучшее, на что были способны. Пронеси сквозь века силу Рода. Будь достойна своих предков!
Весняна прижала к себе Дашу-Дарёну.
Солнце клонилось к закату. Пора возвращаться домой.
— Пошли, — сказала Весняна, — я проведу тебя к дому. Теперь, когда ты знаешь, кто ты такая, тебе будет легче найти в этой жизни свой путь. Когда есть корни, дерево крепко стоит на земле.
Даша и Весняна шли по едва различимым тропинкам. Солнце садилось, и его косые лучи, пронзая ветки деревьев, ласково пригревали. Было тихо и радостно. Ещё недавно такой дикий, глухой лес наполнился красками, оттенками и полутонами, наполнился звуками, запахами, даже чем-то родным. Не пугали птицы, шумно выпархивающие из-под ног, мимолётное движение оказывалось пушистым хвостом суетливой белки, ёлочки обрели красоту и уже не так кололись. Под кустом шебуршился ёжик, сонные ящерицы грелись на солнышке. Говорить не хотелось. Каждая думала о своём. «Как же мне теперь вернуться домой?» — с тоской подумала Даша, и сердце сжималось от чувства вины. Она судорожно вздохнула.
— Твои родители тебя очень любят, — сказала Весняна.
— Откуда ты знаешь? — вскинулась Даша.
— Попробуй вспомнить сама.
— Что вспомнить? — с вызовом бросила Даша.
Весняна пристально посмотрела на неё и сказала:
— Тот, кто посеял зерно, сделал очень важное дело. Но тот, кто его взрастил, кто ухаживал за росточком, давал ему силу, заботу, любовь… тот дал ещё больше!
Даша подумала об отце, что она знала о нём? Ей было не больше трёх лет, когда он погиб. Его лицо она знала только по фотографиям. Затем в памяти всплыли картинки из детства: вот Олег — она всегда звала его папой — учит её кататься на велосипеде. Она старательно крутит педали, руль вихляет, и ей очень страшно, но он бежит рядом, она чувствует, что он не даст ей упасть.
А вот она с огромным букетом и бантом спешит в первый класс. Мама в больнице, и они с папой бегут, боясь опоздать. Но Даша бежит слишком медленно, новые туфли натёрли мозоль, и папа подхватывает её на плечо и бежит, размахивая портфелем. И тогда ей казалось, что она — волшебная птица с белыми крылышками. И ей было немножечко страшно, но она точно знала, что папа — сильный. И она махала крыльями, наполняясь восторгом, смеялась, боялась и снова взлетала.
А вот зима. И они вместе с мамой в деревне. И во дворе — огромный медведь, вылепленный из снега, а рядом с ним — медвежонок… и все смеются от счастья, играют в снежки…
А потом эти вечные школьные трудности, нерешаемые примеры, доклады по географии, споры и вечерние разговоры за чаем…
А потом… потом кто-то сказал, что Олег — не родной. Посмотри, мол, у него же другая фамилия! И всё словно рухнуло в пропасть… Кто он тебе? Да никто! Какое право он имеет воспитывать? Претензии, обиды, непонимание встали стеной… Мама металась между двух огней: совестила дочь, уговаривала мужа чуть-чуть потерпеть, мол, это переходный возраст, пройдёт, со временем дочь всё поймёт…
Всё это пронеслось у Даши перед глазами, как обрывки дурацкого фильма. «Да, ты права, они, действительно, меня очень любят, но я так глубоко закрылась в своих переживаниях, что не хотела этого видеть», — подумала Даша и словно очнулась, стряхивая грустные мысли.
— Как же я хочу поскорее домой! — сказала она уже вслух.
— Тогда бежим, а то солнце сядет! — Весняна подхватила её за руку, и они вместе помчались в сторону деревни.
На поляне, у родника, были разложены рваные джинсы, маечка, чёрная мешковатая толстовка. Даша подняла свои ещё утром такие модные штаны… и не смогла их надеть. В ней многое поменялось за этот долгий день. Она подняла глаза на Весняну:
— А с этим что делать?
— А… Кикиморам подари! За то, что проучили, да уму-разуму научили!
— Они? Меня? Научили? — Даша в недоумении вскинула брови.
— Конечно! Теперь ты точно знаешь, что вокруг всё живое и надо его уважать.
— Знаешь, мне пока трудно…, но я буду очень стараться!
— Я знаю! — сказала Весняна и снова тепло обняла подругу. — Теперь ты другая!
— Я буду скучать по тебе… Ты — настоящая!
— Приходи, я живу у ручья. Позовёшь по имени, я к тебе выйду. А коли по грибы соберёшься осенью, то и я с тобой прогуляюсь, места́ покажу.
— Кто ты такая?
— Лесовичка я, берегиня, русалка. Старого Лешего внучка. Я недавно проснулась, а тут — ты! — глядя на округлившиеся глаза подруги, Весняна расхохоталась. Даша залилась вслед за ней, и они долго так смеялись, до икоты перебирая все события этого дня, вспоминая то одно, то другое, и снова заходясь звонким смехом.
Сгущались сумерки. В воздухе повисла прохлада. Даша быстрым шагом вышла из леса.
— Даша! Дашенька! — у калитки, кутаясь в тёплую кофту, стояла мама, вглядывалась в темноту. Даша помедлила, прислушиваясь к стуку своего сердца, потом рванула навстречу матери, которая тоже ринулась к ней.
— Мамочка! Мама! — Даша бросилась к маме, сжала её в объятьях. Из дома вышел отец, окликнул жену:
— Я нашёл второй фонарь — пойду ещё раз в лесу поищу.
— Олег, она нашлась! Она нашлась! — голос сорвался, и мама заплакала, перемежая радость и облегчение со всеми тревогами и волнениями этого дня. Отец подошёл и крепко обнял их обеих:
— Вот видишь, моя дорогая, — голос его задрожал, — я знал, что с нашей Дашкой всё будет в порядке. А ты волновалась…
— Мама, папа! Простите меня! — она посмотрела на отца, — Я вас очень сильно люблю!
Отец притянул её, посмотрел прямо в глаза:
— Ты всегда была для меня родной дочерью, слышишь?
— Я знаю, я всегда это знала… Ты… ты прости меня, папа! — голос дрогнул, в носу защипало, Даша уткнулась в родное плечо.
Мама вытерла слёзы, окинула взглядом повзрослевшую дочь.
— Доченька моя, Дарёна! Как хорошо тебе в платье прабабушки! Не зря столько лет берегла.
