Дух воина. Глава 10 / Дух воина. Глава 11
Глава 12
— Ванечка, дорогой, куда же ты пропал?
Алла, в чёрном миниатюрном халатике, выгодно подчёркивающем все её женские достоинства, бросилась навстречу Заречному, едва перед ним открылась дверь. Бывший разведчик без особого энтузиазма обнял стройную фигурку женщины и, проведя рукой по спине от лопаток до самых ягодиц, определил, что под халатиком, как и в предыдущий раз, больше ничего одето не было. Обнимая это мягкое, податливое тело, Иван, странное дело, не ощутил никакого желания, которое у нормального мужика, по его мнению, должно было возникнуть непременно. Он даже не понял, огорчило это его или обрадовало.
— Ну почему ты вчера не пришёл? — между тем продолжала почти шёпотом мурлыкать хозяйка квартиры, прижимаясь к его груди, и Заречный вдруг каким-то непонятным образом осознал, что и эти сладкие речи, и всё поведение этой женщины пропитаны тщательно скрываемыми ложью и притворством.
Бывший разведчик вдруг всем своим естеством ощутил эту фальшь и слегка отстранил Аллу от себя. Ему захотелось прямо взглянуть в её глаза, чтобы убедиться в правоте своих ощущений. Однако хозяйка квартиры ловко развернулась на носочках и, схватив Ивана за руку, игриво потащила в гостиную. Он лишь успел одной рукой расшнуровать кроссовки, но снять их у порога у него уже не получилось. Настойчиво увлекаемый Аллой, бывший разведчик хаотично разбросал обувь по пути его продвижения в комнату. Войдя в полутёмную гостиную, Заречный увидел довольно дорого сервированный невысокий столик, освещённый лишь парой ароматизированных свечей, запах которых он почувствовал ещё на лестничной площадке, но тогда не понял, что это за аромат, и откуда он исходит. В центре стола тёмной, выпуклой тенью возвышалась бутылка армянского пятизвёздочного коньяка. Женщина усадила гостя на мягкий пуфик у стола, а сама села напротив, соблазнительно выставив напоказ красивые круглые коленки. Она прекрасно осознавала свою привлекательность и знала, какое действие она оказывает на мужчин, поэтому была вполне уверена, что Заречный отреагирует именно так, как ей нужно.
Видя, что её гость ещё несколько скованно себя чувствует, Алла, не дожидаясь пока тот проявит инициативу, сама взяла загодя откупоренную бутылку и плеснула напиток в бокалы. Иван тут же уставился на тёмную, ещё покачивающуюся поверхность жидкости, ожидая вновь увидеть медузообразное существо, однако ничего такого не произошло, и никто не появился. Хозяйка квартиры изящным движением руки подхватила свой бокал и призывно взглянула на гостя из-под длинных, полуприкрытых ресниц. Заречный с сомнением взял в руки свой и замер, поглядывая то на гладкую поверхность дорогого алкогольного напитка, то на лицо хозяйки квартиры. Ему не очень нравился весь этот спектакль, а особенно то, что ему приходилось играть в нём главную роль.
— За нас! — вновь взяла инициативу на себя Алла, провозгласив довольно банальный тост.
— За нас! — словно эхо повторил бывший разведчик, прекрасно понимая, что никакого “нас” здесь быть не может.
Заречный понимал, что потерял способность видеть астральных сущностей. Вероятнее всего, а точнее даже наверняка, одна из них, а может быть и несколько вновь живут где-то в нём. Произошло это, по-видимому, после того, как он вернулся из прошлого и, находясь под воздействием наркотика, испробовал какой-то алкогольный напиток. Вот только он вовсе не потерял способность нутром чувствовать фальшь в голосе и поведении человека, с которым общается. Алла, однако, была превосходной актрисой и очень даже натурально играла свою роль. Она, не отрывая влюблённого взгляда от своего гостя, сделала небольшой глоток из своего бокала и, отставив его чуть в сторону, заботливо принялась накладывать Ивану в тарелку разнообразные закуски. Деликатесы явно были приготовлены вовсе не холёными ручками хозяюшки, а привезены из кафешки, в которой она работала.
Иван, поразмыслив несколько секунд, решил, что терять ему уже нечего — алкогольные сущности всё равно поселились в его организме, поэтому решил немного расслабиться и получить от этого спектакля, если не удовольствие, то хотя бы пользу для желудка. Залпом опустошив содержимое бокала, бывший разведчик не получил ожидаемого наслаждения от, казалось бы, не совсем дешёвого напитка. Вместо ожидаемого приятного послевкусия и расслабления тела, во рту появился стойкий запах гниющей древесины, а голова начала наливаться непонятной тяжестью, будто в неё через невидимое отверстие начали медленно заливать тёплую, увесистую ртуть. Чтобы перебить появившийся во рту запах, Заречный взял в руки маленькое, аппетитное на вид канапе, откусил сразу половину и, пока пережёвывал, исподволь, не спеша, профессиональным взглядом окинул комнату. Свет от пары горевших на столе свечей в таком полумраке вряд ли бы позволил обычному человеку что-либо разглядеть, но тот, кто поставил на небольшом шкафчике миниатюрную видеокамеру, даже не подозревал о нечеловеческой способности бывшего разведчика видеть в темноте. Аппарат видеосъёмки, направленный прямо на стол, в расчёте на темноту, особенно и не пытались замаскировать, а просто поставили между двумя мягкими игрушками, видимо, сохранившимися у хозяйки квартиры в память о её безмятежном детстве.
“Прямо как в каком-то шпионском боевике, — подумал про себя бывший разведчик, делая вид, что ничего не заметил, — только вот что этим “шпионам” от меня нужно?” То, что это не личные проделки его “возлюбленной”, он прекрасно понимал. Несмотря на все свои внешние достоинства, эта женщина, насколько Заречный уже успел её узнать, вовсе не отличалась большим умом и вряд ли решила бы самостоятельно строить против него какие-либо козни и плести интриги. Скорее всего, она действовала по чьей-то указке. “Тогда по чьей и для чего? — продолжал размышлять бывший разведчик, с наслаждением жуя уже второй, оказавшийся действительно вкусным, миниатюрный бутерброд и стараясь мило улыбаться хозяйке квартиры.
От алкоголя он немного успокоился, и появился аппетит, но настроения не прибавилось ни грамма.
— Для чего, для чего..? — думал он. — Это ещё вопрос, а, вот, кто режиссёр этой игры, мне, кажется, известно. И это не иначе как Аллочкин босс и мой заклятый дружок — Чех. Ну а если так, то чего он хочет добиться таким вот компроматом? Я ведь не политик и не бизнесмен… Бывший бомж, чего с меня взять? Склонить меня к занятиям с его сынулей, так для этого нет смысла устраивать всё это шоу с Аллочкой и её внезапно вспыхнувшей ко мне любовью. А для чего тогда? Стоп! — ещё не слишком отравленное алкоголем сознание пронзила вспышка озарения. — Ну конечно же… Алмазы! Вот она — истинная причина всех этих заморочек! Вот и разгадка всех неприятностей, происходивших с ним за последнее время. Конечно, что же ещё могло заинтересовать моего однокашку”.
От такого элементарного и довольно правдоподобного вывода, пришедшего в голову, Иван даже расплылся в широкой улыбке. Хозяйка квартиры поняла эту улыбку по-своему. Мило улыбнувшись в ответ, она резво вскочила со своего места, подхватила руками лёгкий пуфик, на котором сидела и через несколько секунд уже была рядом с гостем. Полы её халатика разошлись в стороны, выгодно открывая загорелые ноги. Словно позабыв и о коньяке, и о закуске, Алла положила голову на плечо Заречного и, ловко работая одной рукой, умело выдернула вверх заправленную в джинсы футболку. Иван попытался мягко отстранить руку, но тёплая женская ладошка уже забралась под одежду. Женщина принялась ласкать его отвердевший после интенсивных тренировок упругий живот, а затем и верхнюю часть мускулистого мужского тела. Приятное, давно забытое Заречным чувство лёгкой волной прокатилось сверху вниз и начало разбухать где-то внизу живота.
Несмотря на нелестные высказывания своему боссу о партнёре, крепкое тело Ивана возбудило и хозяйку квартиры, по своей природе весьма неравнодушную к мужскому полу. Заречный же, не имевший уже много лет никакого контакта с женщинами, умом прекрасно осознавая всю фальшь этого спектакля и зная про нацеленную в него видеокамеру, тем не менее не смог совладать с природным инстинктом, заложенным в каждого человека с момента сотворения мира. Его тело всё же расслабилось, и он, что называется, поплыл на волнах своих приятных ощущений. Мужская плоть, несколько скованная тесными джинсами, начала быстро увеличиваться в размерах, создавая хозяину определённые неудобства. Искушённая в таких делах Аллочка каким-то особым чутьём тут же уловила это едва заметное движение в брюках и быстро сместила акцент своего внимания с груди вниз. Она ловко расстегнула пуговицу на брюках и вжикнула молнией. Не останавливаясь на достигнутом, её ладошка безапелляционно нырнула под резинку плавок.
— Ты мой хороший, — начала нашёптывать Заречному любвеобильная хозяйка квартиры, — ты мой толстенький… Ты мой богатенький…
Её зубки игриво куснули мужчину за мочку уха, после чего Алла, уже двумя руками, схватила мешающую ей футболку и, не принимая никаких возражений, сдёрнула её вверх. Ещё через мгновение её халатик каким-то непостижимым образом тоже оказался лежащим на полу. Полностью обнажённая женщина, плотно прижавшись своим горячим телом к атлетическому торсу гостя, вновь принялась его ласкать и в то же время с придыханием зашептала в самое ухо:
— Ты мой хороший, ты мой сильный, ну, скажи, скажи, наконец, своей любимой девочке, откуда у тебя столько денюжек? А?
Расслабившийся в процессе женских ласк, Иван вновь мысленно напрягся — такой грубой работы, подосланного к нему агента, бывший разведчик не ожидал. Хотя, впрочем, умственные способности своей подруги он для себя определил, поэтому чего же ещё можно было от неё ждать. Алла же тем временем, в отличие от своего партнёра, уже достаточно сильно возбудившись, продолжала настойчиво закидывать его всё новыми и новыми вопросами. Она даже не обратила внимание и на то, что Заречный как-то вдруг охладел к своей партнёрше, и на то, что ещё не получила ни одного ответа на предыдущие вопросы.
— Ну, скажи, ну скажи своей девочке, где ты взял камешки? Я тоже такие хочу. Ты же мне подаришь такие же, какие показывал Чеху? Да? А я за это сделаю для тебя всё, всё чего ты только пожелаешь.
Женщина всё говорила и говорила, а её ручки и язычок всё ласкали и ласкали, не давая бывшему разведчику сосредоточиться на своих размышлениях. И это им удалось. Иван вновь, словно под каким-то невероятно сильным гипнозом, позабыл и про камеру, и про все свои предположения по поводу всего здесь происходящего. Он, не в силах прервать сводящие с ума ласки, которых так давно не получало его одеревеневшее тело, закинул голову вверх, и тут его словно кипятком обдало. Из возникшего неизвестно откуда под потолком какого-то тёмного облака прямо на него смотрели чёрные, как непроглядная ночь, незнакомые глаза какого-то старика. Впрочем, они были не такие уж и незнакомые. Точно такие глаза он уже видел, сидя на травке и задрав голову в небо, ещё когда гостил у Велимудра. Это был очень недобрый изучающий взгляд, словно рассерженный ботаник зло смотрел под увеличительным стеклом на изучаемую им букашку. Этот взгляд, казалось, пронизывал насквозь всё человеческое естество, оставляя после себя в душе какой-то холодный, словно острые кусочки льда, осадок. От неожиданности бывший разведчик чуть было не вскрикнул, однако, сведённое судорогой горло позволило ему издать только невнятный рык. Его партнёрша хищно улыбнулась, услышав вырвавшийся у партнёра звук, и решила, что клиент созрел. Она хотела уже было перейти от ласки к основному действию, однако тут же ощутила, что здесь что-то не то. Сильное напряжение, образовавшееся ранее в нужном месте, вдруг резко пропало.
Алла перестала ласкать своего гостя и заглянула ему в лицо. Даже в таком тусклом свете она разглядела расширенные от страха зрачки и застывший, словно на фотоснимке, взгляд, направленный куда-то в потолок. Женщина невольно взглянула в том направлении, куда смотрел её гость. Только к этому времени тёмное облако потеряло свой цвет и стало невидимым для глаза обычного человека. Не обнаружив ничего, что могло бы так испугать партнёра, Алла хотела уже продолжить прерванное занятие, но тот вдруг резко вскочил, чуть не опрокинув хозяйку квартиры с её пуфика, и, натянув на себя футболку, начал по-солдатски быстро заправляться и застёгиваться.
— Ванечка, ну в чём дело? — пролепетала ничего не понимающая Алла и вновь попыталась обнять гостя, но тот решительно отстранил её в сторону и, ничего не говоря, направился к выходу.
Собрав по пути разбросанные по сторонам кроссовки, бывший разведчик увидел стоявший возле тумбочки в прихожей пакет со своими вещами. Не останавливаясь, Заречный на ходу подхватил и его. Пока он обувался, вслед за ним выскочила Алла, на ходу запахивая наспех одетый халатик. Она что-то лепетала, уговаривала и чего-то обещала, пытаясь остановить или хотя бы задержать своего гостя ещё на некоторое время. Только тот в этот раз был непреклонен. Бросив на прощание короткое: “Прощай”, Иван сам отпер замок и покинул гостеприимную квартиру.
— Бомж вонючий! Козёл долбаный! — от обиды почти выкрикнула в закрывшуюся дверь раздосадованная хозяйка квартиры. — Чтоб ты сдох где-нибудь в подворотне.
Алла повернула защёлку дверного замка и быстро направилась в только что покинутую ими комнату. Она пошарила взглядом по сторонам и, обнаружив свой мобильник, забралась с ногами на диван, и начала набирать знакомый номер. Когда осталось нажать последнюю цифру, женщина вдруг передумала и бросила телефон рядом с собой. Просидев некоторое время в полумраке комнаты, она подняла голову и вновь взглянула в то место на потолке, которое вдруг так привлекло и испугало её гостя. Как и прежде, ничего подозрительного там не было. Вспомнив про работающую видеокамеру, Алла резко встала с дивана. Она нажала нужную кнопку, отключила так и не пригодившийся аппарат, который ей выдали именно для того, чтобы она документально зафиксировала всё, что будет говорить бывший бомж, и только теперь набрала на телефоне полный номер абонента.
— Слушаю тебя, — послышался в трубке строгий мужской голос.
— Он снова ничего не сказал.
— Как не сказал?! — вскрикнула трубка.
— Ну, так… не сказал и всё, — огрызнулась Алла.
— Ты что, коза, совсем рамсы попутала? — свирепый голос в трубке тут же сбил с хозяйки квартиры всякую спесь. — Слушай, а может, ты квалификацию потеряла, если не можешь мужика ублажить и раскрутить его на нужную информацию? Может ты, моя милая, зажралась? Так смотри, я ведь быстро тебя определю к какой-нибудь мамке на вокзале, чтобы она тебя научила как нужно уламывать клиентов.
— Но я не виновата! — теперь уже чуть не плача попыталась возразить Алла. — Это всё он. Он же не мужик, а бревно какое-то, да ещё и больной на всю голову, Я его уже почти раскрутила, а он вдруг вскочил, как ненормальный, словно чёрта в комнате увидел, и убежал, как ошпаренный.
— Ты мне мозги не пудри, — продолжала возмущаться трубка. — На хрена ты мне тогда такая нужна, если не можешь выполнить элементарного поручения? Ладно, завтра придёт мой человек, отдашь ему камеру, я сам посмотрю, как всё было. Надеюсь, ты хотя бы её не забыла включить?
Абонент разъединился, не став дожидаться ответа. Алла вновь положила телефон на диван и долго, словно погрузившись в медитацию, смотрела на ровное пламя свечи, от которой исходил приятный аромат. Издаваемое фитильком еле слышное потрескивание совместно с сумраком комнаты создавало ореол загадочности и таинственности. Запах и вид горящих свечей всегда успокаивали хозяйку квартиры, но сейчас ей это сделать не удавалось. Возбуждение, которое так варварски было прервано этим бомжом, потом грубость босса, видимо, надолго вывели её из равновесия. Алла попыталась подумать о чём-нибудь хорошем, но мысли неизменно возвращались к недавним событиям, а главное, к угрозам босса, который никогда слов на ветер не бросает.
— Откуда он только взялся на мою голову, бомж долбаный? — злилась хозяйка квартиры. — А действительно, откуда у этого бомжа камешки? Отыскал на какой-нибудь помойке? Тоже мне, хозяин Медной горы недоделанный, Рокфеллер из подвала. И этот ещё козел: “Откуда камни, откуда камни..?” Да может, он действительно их хранил, как память о стариках, а теперь решил поменять на бабки..? Может, у него вообще больше ничего нет за душой, а ты тут корячься непонятно ради чего.
Алла подошла к окну, рывком открыла одну створку и закурила. Нервы ещё были на взводе, но сердце потихоньку успокоилось и уже вернулось к своему привычному ритму. Красный уголёк на кончике сигареты слегка осветил искажённое злобой лицо женщины. Она взглянула на своё блеклое отражение в тёмном оконном стекле. Ожесточённость на весь мир отнюдь не придавала лицу красоты и молодости. Проявившиеся в этот момент ранее незаметные и скрытые умелым макияжем морщинки вмиг состарили её на несколько лет. Куда только и подевались ещё совсем недавно бывшие привлекательность и загадочность…
* * *
Заречный уже который час ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть, но все его попытки были тщетны. Он перепробовал все методы для расслабления, которые помнил, но ничего не помогало. Лишь только он закрывал глаза, как в его сознании возникали привидевшиеся чёрные зрачки глаз, и тело, несмотря на духоту в комнате, вновь тут же пронизывал леденящий холод. Бывший разведчик попытался переключить мысли на что-нибудь другое, но тогда, чёрт бы её побрал, перед глазами возникала обнажённая Аллочка. Тогда его ум, да и не только он, приходил в возбуждение, а такое состояние также не способствовало крепкому сну. “Может быть не нужно было обращаться к Чеху с просьбой сбыть драгоценные камни? — размышлял Иван, в очередной раз перевернувшись в кровати на другой бок. — Может, стоило поискать какой-нибудь другой вариант их продажи? Вот, хотя бы тому япошке, который подходил ко мне тогда. Или попробовать разузнать в той конторе, о которой он у меня спрашивал…” Однако дело было сделано, и теперь нужно было исходить из того, что имелось на данный момент.
Сколько ещё прошло времени, Заречный не знал, но когда он всё же уснул, то долго поспать не удалось. Проснулся он от того, что кто-то настойчиво звонил к нему в дверь.
— Да кого ж это там нелёгкая принесла? — пробурчал бывший разведчик, протирая кулаками глаза.
“Скорее всего, ошиблись адресом, — размышлял он, пытаясь в темноте нащупать свои брюки. Следующей его мыслью было: — Надо бы купить себе ещё и спортивный костюм для домашнего пользования”. Странное дело, но его "око пса" почему-то не работало, и Заречный, как назло, никак не мог попасть ногой во вторую калошу брюк. Звонок продолжал настойчиво звонить, и Ивана это всё начинало раздражать. “Мой новый адрес знает только Чех. Значит это он! Но какого беса он припёрся ко мне среди ночи?” Ивану, наконец, удалось натянуть джинсы, и он босиком поспешил в коридор.
— Да иду я, иду! — негромко отозвался он, словно нежданный визитёр мог его услышать. — Хорош уже трезвонить, хозяйку квартиры разбудишь. Объясняй ей потом что да как…
Вряд ли тот, кто находился за дверью, мог что-то расслышать, но, тем не менее, звонок затих. Заречный включил в коридорчике свет. Он не стал спрашивать: “Кто там?” и смотреть в дверной глазок — в глаза словно кто-то насыпал песка, и он никак не мог навести резкость. Щёлкнул замок, и Иван непроизвольно сделал шаг назад. В проёме двери стоял Велимудр собственной персоной. Из-под его насупленных бровей сердито и с укоризной взирали строгие прищуренные глаза. Лоб старика покрывало множество глубоких морщин, придававших гостю ещё большую суровость.
— Ну что, мил человек, — произнёс Велимудр после казавшейся бесконечно долгой минуты такого пристального разглядывания своего ученика, — всё забавляешься, вместо того чтобы делом полезным заняться?
Старик, не дожидаясь приглашения, сделал шаг в квартиру, а Заречный отступил ещё на шаг назад. Гость, наконец, перестал буравить ученика своим тяжёлым взглядом и осмотрелся вокруг.
— Жильё хорошее приобрёл, а работу-то по душе отыскал? На что ещё потратил деньги, вырученные за камешки? — строго произнёс старый волхв, закончив свой беглый осмотр.
Иван молчал, опустив взгляд в пол. Оправдываться было нечем. Застигнутый врасплох, он с силой напрягал мозг, отыскивая какое-либо мало-мальски приемлемое оправдание. За несколько прошедших после возвращения дней, он действительно лишь наслаждался жизнью да получал по морде. Он почувствовал как, словно у застенчивой девушки, его щеки от стыда запылали румянцем.
— Молчишь? — укоризненно продолжал свою обличительную речь Велимудр. — Сказать в своё оправдание нечего? Чего глаза-то долу опустил, аль думаешь, я не узрел, воин, твоё украшение под глазом?
Слово “воин” было произнесено с явным сарказмом. Заречный, не поднимая взгляд, инстинктивно прикоснулся к синяку. Чтоб не выглядеть безмолвным истуканом, он попытался обойти старика и прикрыть дверь, но дорогу преградила крепкая, словно вырезанная из дуба, рука старца.
— Погодь запирать-то, — сказал Велимудр и, обернувшись к распахнутой двери, негромко крикнул, — иди, внучка, взгляни-ка на мужчину, по которому то и дело вздыхаешь. Погляди, аль заслуживает он твоей грусти?
В проёме двери появилась Анастасия, одетая всё в тот же простенький, скромный сарафан. В свете ночника её немного размытые черты лица выглядели ещё более нежнее и привлекательнее, чем при свете солнца. Она бросила быстрый печальный взгляд на хозяина квартиры и тут же, засмущавшись, опустила глаза вниз.
— Ну что, хорош воин? — с нескрываемой иронией в голосе спросил старик, повернувшись к женщине. — Не успел домой вернуться, а уж и глаза от побоев синие. Встретил первую попавшуюся распутную девку и тут же позабыл про тебя. К отраве, которая голову дурманит да здравого рассудка лишает, вновь успел пристраститься, обойдя мои установки и запреты. Напрочь позабыл и о моих долгих трудах на его излечение, и о том что я ему глаголил.
Велимудр вновь повернулся к Заречному.
— Я, Ваня, многое могу понять, но такого вот, извини, никак не пойму. Разве это и есть твоя новая жизнь, разве о такой жизни мы с тобой цельными днями разговаривали?
Бывший разведчик продолжал молчать, так как не знал, чем мог бы оправдать своё поведение. Каждое слово старого волхва резало по сердцу, точно старый, тупой кинжал, оставляющий после себя грубый рваный след. А старик всё не унимался.
— Ты пойди, внучка, погляди, какие нонче напитки наш воин употребляет. Куда нам сирым со своим мёдом да квасом?..
Велимудр взял Анастасию за руку и чуть ли не силой потащил её на кухню. Иван, наконец, захлопнул входную дверь и поспешил вслед за гостями. Его неловкость начала постепенно сменяться небольшим раздражением. “Ну, давай, давай, покажи, что там у меня на кухне, — мысленно ухмыльнулся бывший разведчик, — здесь-то ты точно меня ни в чём упрекнуть не сможешь”. Однако злорадствовал он рано. Когда старик открыл дверцу холодильника, ухмылка тут же сползла с лица хозяина квартиры, а её место заняло бескрайнее удивление. Холодильник, который ещё вечером был забит до отказа продуктами, теперь был наполнен разнообразными банками пива, бутылками с водкой и коньяком, и несколькими флакушками со сладкими газированными напитками. Не поверив своим глазам, Заречный даже подошёл поближе, чтобы удостовериться, что зрение его не подводит.
— Ну что?! — злорадно произнёс Велимудр и ткнул указательным пальцем в набитое алкоголем нутро холодильника. — Это, вот, и есть твоя новая жизнь?
— Но это не моё! — чуть ли не выкрикнул в ответ Иван. — Я не знаю, откуда это всё взялось!
Он взглянул на стоявшую рядом Анастасию, ища в ней поддержку и защиту, но, наткнувшись на укоризненный взгляд печальных глаз, понял всю тщетность своих чаяний.
— Это не моё, — тихим эхом ещё раз повторил Заречный.
Он хотел ещё что-то добавить, но в этот момент раздался звонок его мобильного телефона. Иван пошарил взглядом по тёмной комнате, пытаясь отыскать, откуда идёт звук, но сделать это ему никак не удавалось. И дело было вовсе не в том, что его "око пса" почему-то не работало. Сейчас ему казалось, что звук этот идёт отовсюду — сверху, сбоку и даже откуда-то изнутри тела. С каждой секундой этот всеобъемлющий звук всё нарастал, превращаясь в невыносимый и оглушающий гул, сродни реактивному самолёту. Наконец, не выдержав, Заречный, пытаясь хоть как-то защититься от этого шума, закрыл уши ладонями и… проснулся. В окно светило яркое, летнее солнце, а он, лёжа в кровати, с силой прижимал к ушам ладони. Откуда-то сбоку, с той стороны, где лежали его брюки, доносилась настойчивая мелодия мобильного телефона. Ещё не придя в себя от такого яркого и такого неприятного сна, бывший разведчик вскочил и, нащупав в кармане брюк телефон, быстро достал его. Поднеся его к уху, он крикнул:
— Алло!
Но аппарат продолжал наигрывать свой незамысловатый мотив. Постепенно приходя в себя, Иван вспомнил, что не нажал зелёную кнопку.
— Чёрт? — ругнулся он, одновременно включая приём.
— Ты что, не выспался, бача? — тут же послышался голос Чеха. — Чего не подходишь так долго и почему ругаешься?
— Да, так… — неопределённо ответил Заречный, левой рукой интенсивно растирая лицо, чтобы окончательно проснуться. — А ты чего в такую рань?
— Та-ку-ю рань?! — удивлённо протянул бизнесмен, — да ты на время-то смотрел?
— У меня ещё нет часов, — буркнул бывший разведчик.
— На мобилу посмотри, она всегда время показывает.
Иван, не привыкший ещё к современным штуковинам, взглянул на дисплей. Действительно, в уголке экрана часы показывали одиннадцать тридцать пять.
— Ну что, — в трубке послышался смешок, — убедился, какая сейчас рань?
— Убедился.
— Ладно, ты меня, конечно, извини, что разбудил, — голос Чеха стал заискивающе-мягким, — может, ты там не один…
— Да один я, один, говори, раз уж поднял.
— Слушай, бача, я по поводу нашего разговора о моём сыне.
— Ну?
— Тут такое дело… Я хотел договориться с одним моим корешем, сейчас он директор нашей школы, насчёт помещения для тренировок… Ну, чтобы, типа, аренды спортзала…
— Ну? — снова пробурчал Заречный.
— А он, представляешь, только услышал, и сам решил предложить тебе организовать при школе секцию по рукопашному бою, чтобы не только с моим оболтусом, а со всеми желающими заниматься. Сумму за аренду предложил чисто символическую… Оплату за занятия сам назначишь. Процент там какой — с Петровичем обговоришь или там договор какой придумаете.
— А чего это он так расщедрился, твой Петрович? — засомневался бывший разведчик.
— Да тут всё просто, — улыбнулся на том конце Чех, — он сам когда-то увлекался этим делом, по молодости, вот и решил, раз так, то почему бы не организовать у себя секцию.
Иван призадумался. События, после его возвращения из прошлого, действительно развивались очень бурно и стремительно. “А что, — начал прикидывать он, — одно дело заниматься с “оболтусом” Чеха и совсем другое — тренировать группу увлечённых пацанов”.
— Ну, что молчишь? — послышался в трубке нетерпеливый голос одноклассника.
— А знаешь, мне, вроде бы, даже нравится это предложение, если, конечно, здесь нет никакого подвоха…
— Бача, ты меня обижаешь, какой может быть подвох, поверь мне… К тому же ты же и с моим сыном будешь заниматься… Выходит, я и сам в этом деле заинтересован.
“Знаем мы ваши интересы, — подумал про себя Заречный, — к камешкам тоже интерес у тебя такой же?” Однако вслух сказал:
— Хорошо, какие будут предложения?
— Так я ж по этому поводу и звоню. Собирайся и выходи на улицу. Я через минут десять подъеду и отвезу тебя к Петровичу, чтобы сразу обо всём договориться и оформить бумаги по аренде.
— Хорошо, — вновь повторил Иван и, сбросив вызов, быстро оделся.
Отойдя ото сна, он теперь и сам понимал, как долго проспал. Пустой желудок направил стопы бывшего разведчика на кухню. Он с опаской открыл дверцу холодильника и, увидев не бутылки, а продукты, облегчённо вздохнул. После такого яркого сна на душе всё ещё скребли кошки. Быстро соорудив себе бутерброд с маслом и большим ломтем сыра, он принялся с удовольствием поглощать пищу. Откусив второй большой кусок, Иван понял, что если ничем не запить, то проглотить его не сможет — сыр упорно не хотел лезть в горло. Недолго думая, бывший разведчик плеснул в чашку из чайника холодного кипятка, сделал большой глоток, громко икнул и, уже делая маленькие глоточки после очередного укуса, быстро управился с незамысловатым завтраком. Вспомнив о том, что так и не побрился, он поспешил в ванную. Вновь заиграла музыка на мобильнике. Чех уже стоял с машиной у подъезда и спрашивал, почему Ивана до сих пор нет. Он объяснил тому в чём дело и, по-солдатски, быстро управившись с приведением лица в надлежащий вид, ещё через десяток минут нырнул в остуженный кондиционером, прохладный салон автомобиля.
