Дух воина. Глава 8 / Дух воина. Глава 9
Глава 10
Заречный шёл по городу, словно в тумане, не замечая ничего и никого вокруг. Глаза смотрели невидящим взором куда-то далеко вперёд, а ноги, точно получив свободу действий, сами несли его неизвестно куда. Будь его голова сейчас чуть посветлее, он бы, возможно, задумался о происходящих с ним за последнее время казусах и непонятных видениях, но, к сожалению, несмотря на то, что бывший разведчик уже давно покинул душный подвал, его всё ещё немного мутило, а голова была теперь, словно набита ватой, которая с трудом пропускала все внешние звуки. Через некоторое время ноги, получившие полную автономию и неуправляемые мозгом, по привычке принесли своего хозяина к знакомому месту — старому трёхэтажному дому, в подвале которого он ещё недавно обитал. Только теперь, очутившись в этом родном и близком для него месте, Иван пришёл немного в себя, и поскольку его уши вновь постепенно начали воспринимать звуки окружающего мира, он услышал сзади, совсем близко, быстро приближающиеся шаги нескольких человек. Будто ещё не до конца пробудившись после сна, Заречный медленно начал поворачивать голову, чтобы посмотреть, кто бежит, но сделать это не успел, так как внезапно получил сильный удар в челюсть. Всё произошло так быстро и неожиданно, что бывший разведчик не успел даже ничего сообразить, а тем более что-либо предпринять. Удар был жёсткий и довольно профессиональный, так как, попав в нужную точку на челюсти, сразу же послал его в нокаут. “Что ж мне так везёт?” — словно откуда-то издалека прозвучала в голове саркастическая мысль, и его сознание на несколько секунд погасло. Этого времени вполне хватило нападавшим, чтобы скрутить ему руки за спиной и надёжно зафиксировать распластавшееся лицом вниз на тротуаре тело.
Когда пленник пришёл в себя, то первое, что осознал, так это то, что и тошнота, и прочие неприятные симптомы покинули его тело, но одновременно с этим он почувствовал, что кто-то бесцеремонно шарит по его карманам, вытягивая оттуда всё их содержимое. Заречный попытался было сопротивляться, но, получив болезненный удар ногой по рёбрам, решил не искушать судьбу, а предоставить ей самой распорядиться его будущим. Убивать бандиты его, по-видимому, не собирались иначе сделали бы это сразу — было бы меньше проблем, а значит, это банальные грабители, которым “мокруха” ни к чему. “Ну что ж, потеря денег — это не потеря жизни, эту неприятность можно пережить”, — решил Иван. Быстро опустошив карманы жертвы, налётчики нанесли ему ещё несколько ударов ногами по корпусу и завершили ещё одним ударом по голове, отчего окончательно прояснившееся сознание потерпевшего вновь замутилось.
Очнувшись, бывший разведчик прислушался к тому, что происходит вокруг, и, не услышав ничего подозрительного, слегка приоткрыл глаза. Поблизости уже никого не было. Он пошевелил пальцами, затем согнул руки в локтях и попробовал встать. Тело тут же отозвалось болью в боках и голове, но боль была относительно терпимая — бывало в его жизни и похуже. Иван опёрся руками о горячий, пыльный асфальт и сел, оглядываясь вокруг. “Интересные грабители, — подумал он, потирая ушибленные места, — как-то не похожи они на обычных отморозков. Били, как говорил один из героев фильма “Бриллиантовая рука”, сильно, но аккуратно. Видимо, в их планы не входило его искалечить. Интересно, откуда такая забота о своей жертве?” Немного удивившись этому, Заречный не заметил как очутился у хорошо знакомого заброшенного дома, он ощупал карманы, хотя и так был уверен, что там он ничего не найдёт. Однако в кармане он всё же обнаружил пару вещей — свой потрёпанный паспорт и новую зажигалку.
— Да что ж мне так везёт, — вновь с иронией в голосе прошептал бывший разведчик, — хорошо, что документ не тронули.
Он ощупал подбородок. Челюсть тоже болела. Заречный провёл языком по зубам и попробовал сделать несколько жевательных движений. Зубы были целы, и жевать он тоже смог бы, единственной проблемой было полное отсутствие денег, на которые можно было бы купить то, что можно пожевать. Криво улыбнувшись, Иван поднялся на ноги. “Хорошо, что я успел сделать заначку, но всё равно придётся вновь идти к ювелиру за наличкой” — подумал он. Ещё раз осмотревшись вокруг, Заречный направился в свой старый добрый подвал — идти сейчас на съёмную квартиру, а тем более к Алле, в таком виде не хотелось. Подойдя к подъезду, резко оглянулся. С той минуты, как он пришёл в себя, его не оставляло ощущение, что кто-то за ним наблюдает. Интуиция ещё никогда не подводила бывшего разведчика, но сейчас его взгляд не зацепился ни за что, что могло бы показаться подозрительным. Пристально оглядев пространство вокруг себя, он оставил на время затею обнаружить того, кто за ним наблюдает, и спустился в подвал.
Со времени его последнего визита здесь ничего не изменилось. Нос сразу же ощутил такой привычный запах, присущий любому жилищу бомжей, который всякому другому человеку показался бы непереносимой вонью. В помещении по-прежнему царил хаос — всё было перевёрнуто и разбросано в разные стороны. Заречный подошёл к углу подвала, где стояла привычная флакушка с остатками воды, смочил водой носовой платочек и аккуратно протёр им лицо. Ткань местами окрасилась в красный цвет. Видимо, губу ему всё же рассекли, хотя он этого и не чувствовал. Стараясь не потревожить рану ещё больше, Иван смыл запёкшуюся кровь с лица последними каплями воды, после чего вывернул частично испорченный носовой платок и вытерся. В тусклом свете грязного оконца окинул взглядом свой внешний вид. Одежда была цела, не порвана нигде, только грязная — результат падения на пыльный асфальт. Заречный порылся в другом углу, где когда-то ночевал Профессор. Через несколько минут удалось найти старую одежную щётку. Кое-как смахнул с одежды пыль и вдруг за шуршанием щётки услышал какой-то непривычный для этого подвала звук, исходящий, казалось, откуда-то из-под земли. Иван перестал шуршать щёткой и прислушался. Звук повторился уже чуть громче. Он походил не то на треск, не то на скрежет. Казалось, что какой-то большой зверь грызёт сухие, довольно толстые ветки где-то у него под ногами. Однако Заречный точно знал, что он находится в самой нижней точке строения, и ниже этого подвала точно ничего нет. Поэтому тем загадочней и невероятнее казались звуки, исходившие откуда-то из глубин земли. Придумать, что же это за странное явление, бывшему разведчику не удалось. Внезапно бетон под ногами дал большую трещину, которая паутиной разбежалась во все стороны помещения. Ивану показалось, что земля разверзлась, и пол с шумом обрушился куда-то вниз, увлекая за собой незадачливого посетителя подвала, а также всё то, что в этом подвале находилось.
Падение было коротким, всего несколько секунд, но за это время Заречный успел уже в который раз попрощаться со своей никчёмной жизнью. Однако ему вновь повезло, и приземлился он, можно сказать, почти что удачно — на большую кучу земли, обвалившейся, видимо, от того, что разрушился свод этой пещеры. Всё бы ничего, но поскольку поверх земли легли и куски провалившегося бетонного пола, то многострадальному телу бывшего разведчика вновь перепала ещё некоторая порция синяков. К тому же, к сильной боли в рёбрах, добавились ещё синяки и ссадины от всякого рода хлама, годами копившегося в подвале и теперь свалившегося ему на спину и голову. Нос и рот тотчас же наполнились старой, многолетней пылью, скопившейся в их бомжатнике и густым туманом заполнившей сейчас всё пространство вокруг пострадавшего. В широко открытые на мгновение глаза, дабы быстрее понять, куда он попал, также попало немало всякой мелкой пакости, и Иван, заливаясь слезами, несколько раз громко чихнул и сплюнул комок слюны, похожий на цементный раствор.
Лёжа теперь с закрытыми глазами, в которых, при движении век, ещё ощущались остатки попавшей в них пыли, Иван, словно следуя своей привычке при пробуждении, прислушался к своему телу и к звукам, наполнявшим большое, судя по разносившемуся эху, помещение. Тело хотя и болело, но чувствовалось, что серьёзных повреждений всё-таки не получило, а это в сложившейся ситуации было немаловажно, переломы и вывихи ему были сейчас очень даже ни к чему. Однако звуки, которые наполняли подземелье, довольно громкие и отчётливые, его немного удивили. То, что услышал бывший разведчик, нельзя было спутать ни с чем. Он ясно различил шум бегущего где-то совсем рядом потока воды, да и окружающее его пространство было пропитано густой влагой. Благодаря этому, заполнившая всё пространство пыль быстро осела, что позволило, наконец, осмотреться вокруг без ущерба для зрения. Аккуратно протерев ладонями всё ещё немного слезящиеся глаза, Заречный попытался всмотреться в окружающую темноту, но разглядеть ничего не смог. Подняв голову вверх, он увидел над головой бледный силуэт провала. Дыра, зияющая в своде пещеры, была не слишком большой и из-за мрачности подвала, в котором он когда-то проживал, не добавляла здесь ни капли света. Иван вспомнил, что у него сохранилась зажигалка с фонариком, оставленная словно в насмешку грабителями. Однако рука, быстро опущенная в карман, нащупала лишь осколки пластмассы, в которые превратилась хрупкая вещица после такого внезапного падения. Огорчившись такому обстоятельству, Заречный ещё раз напряг зрение и, о чудо, темнота с каждой секундой начала становиться всё прозрачнее, будто кто-то плавно поворачивал реостат, подававший напряжение на скрытые здесь приборы освещения. Прошло всего несколько секунд, и он уже стал различать в темноте какие-то силуэты, а затем даже смог и более детально осмотреть место, в которое попал.
— Ну, Велимудр, ну спасибо! — шёпотом, словно боясь нарушить таинственную атмосферу помещения, поблагодарил Иван старого волхва за “око пса”.
Это была ещё одна необъяснимая, как и его внутренний толмач, способность видеть в кромешной темноте. Способность, которую старик подарил ему перед самым возвращением в своё время.
Присев на вершину образовавшегося после обвала холма, Заречный внимательно осмотрелся вокруг, по привычке подмечая всякие нюансы места, в которое попал. Конечно, даже такое острое зрение, которым обладал теперь бывший разведчик, не позволяло рассмотреть всё в мельчайших подробностях, но и то, что он вообще мог хоть что-то видеть в непроглядном мраке, было сейчас, как никогда, кстати. Первым делом Иван повернул голову в ту сторону, откуда был слышен шум воды. Вдоль пещеры, в которой он оказался по воле случая, бежала не слишком крупная подземная речушка. Скорее, это даже был большой ручей. Водный поток, делая небольшой изгиб вокруг искусственного островка, на который приземлился Заречный, уходил куда-то во тьму, куда даже “око пса” не позволяло проникнуть. Стены подземелья были почти гладкими, с попадающимися иногда небольшими выступами и углублениями. С низу до верху они были покрыты то ли мхом, то ли ещё какой пещерной растительностью, которая к самому низу переходила в скользкую слизь. В отличие от многих других пещер, которые показывали в документальных фильмах о спелеологах, и в которых было множество сталактитов и сталагмитов, огромными сосульками свисающих с потолка и грандиозными колоннами поднимающихся вверх, здесь ничего такого не было вообще. Судя по всему, в сезон дождей вода в этой подземной речке поднималась гораздо выше нынешнего уровня, а, возможно, даже заполняла собой и весь объём пространства, по которому текла. “Однако ж мне повезло, что я провалился сюда летом, а не осенью или весной, когда дожди могли идти по несколько дней кряду, — подумал Заречный. — Вот только смогу ли я воспользоваться этим везением и выбраться отсюда? Это, конечно, вопрос”.
Первые переживания и впечатления после своего провала, в прямом смысле этого слова, уже улеглись, и теперь в голове бывшего разведчика появились более рациональные мысли о том, как и где искать выход из этого подземелья. Иван вновь поднял голову и взглянул в то место, где теперь довольно отчётливо был виден проём. Свод пещеры оказался не таким уж и высоким, метров пять-шесть, без учёта высоты кучи земли, на которой он всё ещё сидел. Вот только без лестницы подняться вверх по гладким, а в некоторых местах ещё и отвесным стенам, было практически невозможно. Если бы Заречный имел необходимое оснащение, хотя бы в виде верёвки с кошкой, то ещё можно было бы подумать о том, чтобы попробовать выбраться наверх, а так оставалась одна слабенькая надежда, что он всё-таки сможет отыскать какой-нибудь выход из подземелья, продвигаясь вниз вдоль русла реки.
— Шанс, однако, невелик, — с грустью вздохнул Иван, продолжая напрягать зрение и пытаясь, насколько было возможно, рассмотреть, что скрывалось за пеленой мрака.
То, что у них под городом течёт подземная река, Заречный никогда не слышал. “Странно, — размышлял он, — ну ладно, строители прошлых веков как-то могли не столкнуться с этим подземным явлением, но у современных-то имеется всевозможное оборудование, и проводится обязательная разведка грунтов, прежде чем приступить к строительству дома”. Однако на данный момент для бывшего разведчика это было не главным. На первом месте была мысль о том, что он не слышал и о том, что эта река появляется где-нибудь в ближайшем месте из-под земли, да и в не ближайшем тоже.
Не спеша поднявшись на ноги, Иван ещё раз, будто полководец с вершины сопки, осмотрелся вокруг. Но и с этой высотки он не обнаружил ничего нового.
— Точно! — вдруг радостно воскликнул Заречный от посетившей его догадки. — Вот откуда возникло название нашего города — Нижнеречинск. Городку нашему не одна сотня лет, и, видимо, в старину люди всё-таки знали или, как сказал бы Велимудр, ведали, что под землёй течёт река. То есть внизу, под городом. Вот и назвали город именно так.
Иван улыбнулся сделанному им открытию, но тут же посерьёзнел, вновь вернувшись в реальность и вспомнив о положении, в котором оказался. Решив не терять больше времени на глупые размышления, бывший разведчик аккуратно спустился с кучи мусора и двинулся вдоль речного потока. Вот только вскоре его ожидал небольшой сюрприз, которых, наверное, здесь ещё было в изобилии. Через несколько десятков шагов пещера начинала сужаться и вскоре сухой площадки, по которой он шёл, не осталось совсем. Дальнейший путь можно было продолжать, только идя по воде. Делать было нечего, и Заречный, сняв кроссовки и носки, словно человек, впервые попавший на берег моря, закатал калоши джинсов, взял кроссовки в левую руку и не спеша погрузил ногу в речной поток. Вода была довольно холодной, и нога инстинктивно дёрнулась вверх. Однако, настроившись на это испытание в течение нескольких секунд, Иван вновь сделал попытку определить глубину. Нога погрузилась в воду чуть выше колена и упёрлась в дно. “Ну что ж, хорошо хоть не по пояс”, — мысленно улыбнулся Заречный и, опершись на опущенную в воду ногу, погрузил рядом и вторую.
Постояв ещё некоторое время, чтобы привыкнуть к холоду, он продолжил свой путь. Теперь скорость продвижения значительно уменьшилась. Несмотря на то, что зрение позволяло видеть на несколько метров вперёд, и не было опасности наткнуться на какое-либо препятствие, однако дно было настолько скользким, что поспешность могла обернуться непредвиденным купанием в холодной воде. Купаться сейчас Ивану совсем не хотелось. Представив себе такое омовение, бывший разведчик передёрнул плечами, и тут же одна нога, не ощутив опоры, нырнула в глубину. Благо он ещё не успел перенести на неё центр тяжести, и купание в этот раз было отложено на неопределённое время.
Из-за неординарности ситуации и места, в которое попал, Заречный совсем не предусмотрел то, что на его пути могут возникнуть ямы, да и если быть честным, то он тешил себя надеждой, что пройдёт к конечной точке назначения, вовсе не окунаясь в воду. Быстро прикинув в уме план дальнейших действий, он решил вернуться в пещеру. Иван вспомнил, что вместе с другим хламом, свалившимся при обвале, был и металлический прут, которым Профессор обычно рылся в мусорных бачках. Он хорошо его запомнил, так как этот самый прут оставил на его голове ещё одну шишку. Заречный подошвой кроссовка царапнул по мшистой стене, чтобы отметить место, на котором прервал свой путь. То, что обнаружилось под зелёным бархатом мха, в очередной раз привело его в недоумение. Иван начал интенсивно шкрябать дальше и ещё через несколько секунд убедился, что ему не показалось. Оказывается, пещера была вовсе не природного происхождения, как он подумал вначале, а вполне даже рукотворная. Выложена она была из больших, гладко обработанных, природных камней, причём подогнанных друг к дружке так тщательно, что если бы у Заречного был с собой нож, то он вряд ли бы смог вставить в шов его лезвие. На ум пришла аналогия с древними пирамидами, но задумываться об этом было некогда, нужно было как можно быстрее найти отсюда выход.
Отметив в голове ещё одну пока что необъяснимую загадку, Иван направился в обратный путь. Прут, которым был кусок арматуры длиной около метра, лежал на видном месте. На то, чтобы его подобрать, а затем вернуться туда, где была обнаружена яма, времени ушло совсем немного. Вернувшись к подводной яме с прутом, Иван ещё раз взглянул на своё открытие в виде каменной кладки, после чего ткнул свой импровизированный измеритель глубины в глубину водного потока. Результат его несколько приободрил — глубина оказалась чуть меньше длины прута. И это было пока ещё не совсем плохо. Возможно, сохранить брюки сухими и не удастся, однако пока что удача была на его стороне. Ощупав дно по всей ширине реки, которая здесь составляла около двух метров, бывший разведчик определил, что яма не слишком широкая, и её можно было спокойно обойти. Вот только продвижение ещё больше замедлилось. Теперь ему приходилось, прежде чем сделать шаг, одной рукой тщательно обследовать место, куда должна была стать нога, в то время как вторая была занята обувью.
Так, склонившись и вгоняя в воду свой щуп, он прошёл довольно далеко. Холодная вода превратила его ступни в ледышки. По-прежнему аккуратно делая следующий шаг, Заречный уже не ощущал дно, а на всём пути ему ни разу не попался хоть какой-нибудь островок, чтобы можно было выбраться из бодрящего речного потока и хоть немного обогреть ноги. Прошло ещё около получаса, а потом ещё. Каменный коридор то шёл ровно, то петлял, словно гигантская чёрная анаконда. Ивану уже казалось, что не будет конца этому пути, и что он так и замёрзнет где-то среди этих лабиринтов, когда вдруг справа возник какой-то грот, уходящий вправо. Главной особенностью этого ответвления было то, что уровень пола здесь был немного выше уровня реки, и путешественник с радостью выбрался на пол, выложенный всё тем же гладким природным камнем.
Усевшись на каменную кладку, Заречный принялся, что есть силы, растирать свои онемевшие ступни и мышцы. Вскоре его действия дали результат, кровь мало-помалу начала циркулировать, но теперь согревающиеся ноги пронзили тысячи иголочек. Ощущения были очень неприятными и болезненными, однако на лице бывшего разведчика появилась страдальческая улыбка. Когда боль, наконец, немного утихла, Иван надел носки, натянул кроссовки и, не выпуская из рук прута, двинулся по коридорчику. Тоннель был длинным и гораздо ниже, чем основной коридор, по которому текла река, поэтому путнику пришлось согнуться, чтобы не удариться в темноте головой о какой-нибудь выступ. И вновь бесконечное количество поворотов и изгибов. Одно радовало, что здесь не было бесчисленного количества всяких тупиков и ненужных ответвлений, как в других подземных лабиринтах. Попадались иногда небольшие ниши в стене в виде арок, сделанные будто для часовых, которые в незапамятные времена должны были здесь что-то охранять, но они не могли сбить бывшего разведчика с пути.
Начав движение по этому “аппендиксу”, Заречный сразу было набрал приличную скорость, но вскоре резко замедлил своё движение. Вновь вспомнив про пирамиды и про то, что их подземелья изобиловали всевозможными ловушками, путник начал так же, как и в реке, тыкать перед собой прутом, чтобы убедиться в надёжности грунта. Вряд ли можно было быть уверенным в том, что древние люди не приготовили для чужака какой-нибудь подвох. Пройдя ещё около получаса, Иван, не встретив на своём пути ничего опасного, немного расслабился. Вдруг за очередным поворотом он увидел ещё одну из многочисленных ниш, но, в отличие от других, она была не пустая. В ней что-то белело, и это что-то было весьма похоже на неподвижно застывшего человека.
От неожиданности бывший разведчик замер, пристально вглядываясь в безмолвную фигуру. Его сердце гулко застучало в тишине подземелья, а тело инстинктивно напряглось.”Око пса”, несмотря на все усилия и напряжение, не могло позволить подробно рассмотреть, что именно он увидел. Заречный сделал несколько крадущихся шагов в направлении арки и, наконец, облегчённо вздохнул. Конечно же, кто мог притаиться в этом, никому неизвестном, давно заброшенном древнем коридоре? В арке, прикованный к стене цепями и скобами, стоял человеческий скелет. Насколько хорошо он сохранился, трудно было судить в такой темноте, но это особенно и не интересовало путешественника. Скосив на вечного стража опасливый взгляд, Иван двинулся дальше, но, пройдя несколько шагов, он вновь резко замер и прислушался. Ему показалось, что он услышал какой-то звук, похожий на бряцание цепи, и звук этот исходил из той самой арки со скелетом.
Заречный весь превратился в слух, но сколько он не напрягал свои ушные перепонки, больше ничего не услышал. Сплюнув и негромко выругавшись: “Померещится же такое!”, путник вновь двинулся вперёд, когда за спиной раздалось довольно отчётливое бряцание цепи о металл, а в голове прозвучал чужой, незнакомый голос:
— Помоги мне, чужеземец, освободи меня.
Иван никогда не считал себя трусом, да и кто-либо другой вряд ли мог бы обвинить его в этом, но сейчас его чуть было успокоившееся сердце ухнуло куда-то вниз. Недавно согревшиеся ступни, казалось, покрылись инеем. Бывший разведчик развернулся в прыжке и, словно шпагу, выставил вперёд арматурину — единственное имеющееся у него оружие. Проведя в такой позе несколько секунд, он вновь услышал тот же голос:
— Не бойся меня, чужеземец, я не причиню тебе вреда.
— Кто ты? — крикнул Заречный, всё ещё держа прут в направлении скелета.
— Моё имя Чинким, я сын славного Хана Хубилая.
— Хубилая?! — удивился Иван, услышав знакомое имя.
Ещё совсем недавно он, пребывая в прошлом, слышал об этом Хане от своего наставника Велимудра.
— Ты удивлён? — спросил Чинким, после чего горько ухмыльнулся. — Что ж, это немудрено, я бы и сам был вельми удивлён, поведай мне кто такое.
— Но почему ты здесь? Как ты сюда попал?
Страх уже ушёл и теперь Заречного всё больше одолевало любопытство.
— Это всё проделки Мордука — чёрного мага. Это он заточил меня в это подземелье на вечный караул и лишил мою душу возможности покинуть этот бренный мир, чтобы она не могла воссоединиться со своим Родом в мире моих славных предков.
— Ну де-ла..! — протянул бывший разведчик. — А от меня-то тебе чего нужно?
— Освободи мои останки от оков, чужеземец, и предай их огню, чтобы моя душа, наконец, освободилась от колдовских чар.
— Да нет, это всё слуховые галлюцинации, — хмыкнул себе под нос Заречный. — Нехватка кислорода, переохлаждение… вот и чудится теперь чёрт-те что. Хоть бы крыша не поехала, пока я буду искать выход из этого бесконечного склепа.
Он хотел уже было продолжить путь, но что-то незримое будто не отпускало его, какая-то неведомая сила требовала, чтобы человек подошёл к скелету. Подчиняясь этой неведомой силе, Иван приблизился к тому, кто когда-то был сыном и наследником известного правителя Великой Тартарии. Подойдя совсем близко, бывший разведчик всмотрелся в пустые глазницы белеющего в темноте черепа, будто пытаясь увидеть в них что-то важное. Однако сколько он не присматривался, так ничего и не разглядел. “Странное дело, — подумал Заречный, — и тело, и одежда, а может быть, и доспехи древнего воина давно истлели и, видимо, были смыты поднимающейся время от времени водой, а вот кости и оковы сохранились до наших дней”.
Он ещё постоял некоторое время в задумчивости, а потом поднял арматурину и попробовал поддеть ею металлические оковы, прикреплённые к стене ниши. Как ни странно, ему это легко удалось сделать. Длинный гвоздь, вбитый в стену неизвестным палачом, обломился, и массивное полукольцо, которым была прикована шея узника, обвисло. Скелет еле заметно покачнулся, но не упал, как ожидал Иван, а, удерживаемый неведомой силой, остался стоять. В этом было что-то неправильное и мистическое. Скелетов бывший разведчик не боялся даже в детстве, но сейчас, поддавшись какому-то импульсу изнутри, отступил на шаг назад, словно ожидая от безжизненных костей какого-то подвоха. Подождав некоторое время и увидев, что опасения напрасны, он вновь приблизился к останкам и, наклонившись, таким же способом выдернул гвоздь, которым удерживалась цепь, скреплённая с кандалами на ногах. Заречный выпрямился и с чувством выполненного долга взглянул на продолжавшего стоять скелета.
— Извини, Хан, но пока что больше я для тебя сделать ничего не могу, мне самому ещё нужно отсюда выбраться, — сказал бывший разведчик и еле заметно вздрогнул, так как вновь услышал в голове всё тот же голос.
— Благодарю тебя, чужеземец! Дай мне обещание, что вернёшься за мной, чтобы предать кости огню, и я тебе помогу выбраться отсюда.
— Обещаю, — немного неуверенно, произнёс Иван пересохшими отчего-то губами.
— Я верю тебе, чужеземец, так как вижу, что в твоём теле живёт Дух истинного воина, — ответил голос, и Заречный вдруг ощутил, что сознание его начало мутиться.
Отчего это начало происходить, было неясно. Может, всё та же нехватка кислорода, может, какие-нибудь вредные испарения, скопившиеся в подземелье… Заречный напрягся всем телом и начал глубоко дышать, стараясь не потерять сознание. Но его старания были тщетны. В следующее мгновение тело расслабилось, обмякло и, словно тряпичная кукла, брошенная кукловодом за ненадобностью, свалилось на каменный пол.
* * *
— Ну, и чего теперь делать? — неуверенно спросил крепкий паренёк лет двадцати пяти с коротко стриженной головой, широкими плечами и набитыми на руках костяшками пальцев по кличке Башка.
Рядом стоял не менее мускулистый мужчина, только гораздо старше. Он был одет в потёртые старенькие джинсы и синюю бейсболку на голове. По всей видимости, это был главарь преступной группировки, так как на вопрос подчинённого ничего не сказал, лишь сурово на него взглянул. Не выдержав тяжёлого взгляда начальника и не дождавшись от него ответа, парень вновь посмотрел вниз, в дыру, образовавшуюся обвалившимся полом. На несколько минут вновь воцарилось молчание, после чего мужчина в бейсболке достал из кармана мобильник и, отойдя в сторону, набрал какой-то номер. На экране телефона не высветилось ни имени, ни фамилии абонента, которому он звонил, так как тот категорически запрещал забивать в телефонную книгу его данные.
— Алло, босс, это я, Лис, — сказал мужчина хриплым шёпотом.
— Что случилось? — послышался недовольный голос в динамике. — Вы всё сделали, что было велено?
— Да, босс, только… — Лис немного замялся, боясь своим ответом вызвать гнев у своего шефа.
— Что “только”, что ещё не так?
— Понимаете, он пошёл в свой подвал и провалился…
На несколько секунд в трубке воцарилось молчание, потом всё тот же недовольный голос ответил:
— Что ты несёшь, куда провалился?
— Так дом аварийный же, — оправдывался мужчина в бейсболке. — Наверно, внизу образовалась какая-то пустота. Вот пол в неё и обрушился, и наш подопечный тоже, наверное, вместе с ним туда нырнул.
— Лис, ты отвечаешь за свой базар? — в голосе босса послышались металлические нотки. — Какая ещё пустота, куда может провалиться подвал?
— Я не знаю, но здесь такая дыра… и этот тип лежит там внизу на куче мусора.
Мужчина вновь осторожно подошёл к краю ямы и, кивнув своему подчинённому, чтобы тот подсветил ему фонариком, вновь заглянул в провал. Внизу, на обвалившейся груде земли, бетона и прочего хлама неподвижно лежал мужчина, которого они несколько часов назад, по приказу босса, “вырубили” и изъяли из карманов всю наличность. Денег оказалось довольно много, что не могло не порадовать налётчиков. Изрядное количество тысячных купюр послужило неплохой добавкой к той сумме, которую они должны были получить от босса за проделанную работу.
После удачного ограбления Лис отдал изъятый у мужчины ключ от квартиры Шныре и отправил того к поджидавшей их за несколько кварталов машине. Сняв с “шухера” ещё одного участника банды или, как они сами называли, бригады, налётчики спрятались неподалёку и продолжили наблюдение за своей жертвой. Бандиты видели, как пострадавший очухался и, пошатываясь, скрылся в подъезде пустующего дома. Прошёл один час ожидания, за ним второй… За спиной послышались еле слышные шаги. Это вернулся Шныра. Он с довольной улыбкой вернул ключ бригадиру и тихонько спросил:
— Ну что? Чего он там делает?
Лис в ответ только пожал плечами, а Башка, сплюнув себе под ноги, недовольно проворчал:
— Может он там прикимарил, а мы здесь торчим, ждём непонятно чего?
Лиса тоже посещала такая мысль, поэтому он, повернувшись к самому младшему в своей группе, приказал:
— Куцый, ну-ка сгоняй, разведай чего там. Да смотри аккуратно, не дай Бог, чтобы он тебя увидел.
— Сделаем, — бодро ответил парень и, оглядевшись вокруг, побежал к интересующему их дому.
Через несколько минут он вернулся и взволнованно доложил бригадиру, что в полу подвала появилась большая дыра. Подходить к краю ямы парень не решился без разрешения начальства, и вот теперь Лис стоял возле непонятно как образовавшейся расселины и молча созерцал, приведшую его в замешательство картину.
— Вот что, — строгий голос в телефонной трубке вывел его из размышлений, — ты мне скажи, он хотя бы не зажмурился* там?
— Да вроде бы как шевелил рукой… наверное, просто сильно зашибся.
— Тогда сделай так, чтобы он, когда оклемается, смог как-то выбраться наружу. Помни, что я тебе базарил — он нам нужен живым и здоровым, да только смотри, чтобы он никого из вас не срисовал. Когда увидишь, что вылез из ямы, продолжай его пасти. Всё. Доложишь, когда что-нибудь прояснится.
— Я вас понял, босс, — прохрипел в трубку Лис, но связь уже была прервана.
* * *
Иван вновь пришёл в себя и по привычке прислушался, не подавая никаких признаков того, что к нему вернулось сознание. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь негромким жужжанием назойливой мухи, кружащей где-то невдалеке от правого уха. Бывший разведчик открыл глаза, приподнял голову, осмотрелся. Последнее, что он помнил, это то, что он освободил от оков прикованный к стене скелет, и тот пообещал, что за это поможет ему выбраться из подземелья. После этого он начал терять сознание, и вот, очнулся снова лежащим на куче обвалившегося мусора. Он хорошо помнил как брёл по подземной реке, как замёрзли в холодной воде ноги и всё тело… Сейчас же, сколько не прислушивался и не вглядывался в сумрак подземелья, Иван видел только мрачные, серые стены. “Неужели это я так долбанулся головой при падении, что мне это всё привиделось?” — подумал он и в очередной раз ощупал своё тело на предмет ушибов и переломов. К счастью, и в этот раз ничего серьёзного, кроме некоторых ссадин и боли в рёбрах, он тоже не обнаружил.
Решив, что ему действительно всё это привиделось, Иван поднял голову вверх и с радостью обнаружил свисающую к его ногам верёвку. Первой мыслью был вопрос: откуда она тут взялась? Но размышлять над этим было не время. Сейчас ему хотелось как можно быстрее выбраться из этого странного подземелья. Заречный встал и, взявшись за верёвку, аккуратно потянул на себя, чтобы убедиться в том, что та хорошо закреплена. Верёвка выдержала натяжение и тогда, плюнув по привычке на ладони, он начал подъём. Крепкие руки бывшего разведчика не подвели, и вскоре он уже стоял на краю ямы в своём старом добром подвале, который преподнёс своему бывшему обитателю такой вот неожиданный сюрприз. Бросив прощальный взгляд в черноту провала, Иван, наконец, вышел на ярко освещённую лучами заходящего солнца улицу и зажмурился. “Око пса”, конечно, хорошая штука, — улыбнулся он про себя, — но тёплый, солнечный свет всё равно намного лучше”.
* Жмурик — (жаргон) бездыханное тело, покойник.
