Начало здесь
Глава 9
— Мужчина, вам плохо? — участливо спросил молодой охранник супермаркета, увидев, что один из двух посетителей чуть согнулся и прижал ладонь к груди в области сердца. На часах было около трёх ночи. Второй посетитель стоял уже возле кассы, и чтобы не заснуть, охранник делал вид, что прогуливается по залу, а его маршрут, по неведомой никому причине, почему-то совпадает с маршрутом странного покупателя. Странность его была в том, что в такое время суток никто и никогда не покупал столько всего разного. Работал парень не первый день, знал наперечёт всех ночных посетителей, и те обычно покупали лишь какой-нибудь фастфуд да напитки. Словом всё то, что можно было съесть и выпить, прямо выйдя из магазина. Этот лысый в нацепленной на маленькие ушки маске, казалось, собирался в дорогу. Он держал в руке лист бумаги, по всей видимости, список того, что необходимо купить и, передвигаясь с тележкой по залу от стеллажа к стеллажу, забрасывал в неё то продукты питания, то предметы, не имеющие к еде никакого отношения. Увидев, что посетитель схватился за сердце, охранник кинулся к нему — не хватало только ещё несчастного случая в их магазине.
— От же ж халепа, — негромко проворчал покупатель. — I треба ж було так встряти…[1]
— Простите, что вы сказали? — не понял охранник, участливо заглядывая в глаза необычному посетителю. “Глаза, вроде бы, нормальные, на наркомана не похож”, — профессионально оценил он.
— Пробачте, це я не вам[2], — ответил странный посетитель, потирая левую сторону груди и, словно между прочим, отводя свой взгляд в сторону.
— Так с вами всё в порядке? Может вам скорую вызвать? — продолжал настаивать работник супермаркета. Он не столько переживал за здоровье клиента, сколько за то, что может получить от начальства взбучку, если с тем случится что-либо серьёзное, а оказать квалифицированную помощь здесь некому.
— Не треба. Всё гаразд, — поспешил успокоить охранника лысый и повторил:
— У мене всё гаразд[3].
Рьяный служитель порядка пожал плечами и отошёл в сторонку, тем не менее не сводя взгляда с покупателя. Вскоре тот небрежно сунул список в карман брюк, подошёл к кассе, расплатился наличными и, переложив содержимое тележки в два больших пакета, покинул заведение. У лысого не оказалось и машины, которая, по предположению охранника, должна была стоять возле супермаркета. Пакеты были набиты почти до отказа и весили немало, однако незнакомец распрямил спину и бодро, сверкая в свете ночных фонарей своей лысиной, зашагал по тротуару. Не прошло и минуты, как его силуэт растворился в темноте ночи.
* * *
Я, как и обещал, послал определённый образ в сердечную чакру Василия, что должно было проявиться на физическом плане лёгким покалыванием в сердце. Пока подчинённый ещё не привык к моему контролю, необходимо было первое время, чтобы он не расслаблялся и хорошенько себе уяснил, что со мной шутки плохи, и что я его смогу достать где угодно. Поход за покупками продлился часа полтора. Когда парень подходил к воротам, я его уже ждал стоя у окна. Нажав на кнопку брелока, я приоткрыл створки (не лезть же Василию с пакетами через забор) и впустил своего невольного слугу. Когда тот, красный и мокрый от быстрой ходьбы с грузом, поставил пакеты с покупками на пол в кухне, я из возвращённых мне денег дал ему сто гривен и предложил выпить чайку. Его я успел заварить несколько минут назад. Мой помощник недоверчиво покосился на меня, но деньги взял и чаю выпить согласился. Я посоветовал ему снять куртку и пригласил за стол.
Ужинали, а, точнее всё же сказать, — завтракали мы молча. Вася одно за другим вытаскивал из пачки печенье, купленное Старовойтовой, и то и дело бросал на меня короткие, опасливые взгляды. Я попивал свой чай и посмеивался про себя, так как на всякий случай продолжал считывать всё, что вертелось у парня в голове. На поверку, он оказался не совсем пропащим человеком, да и лично моих претензий к нему не было. Забрался-то он не ко мне домой, а к неизвестным мне людям, а, стало быть, это их карма, а не моя. Выходит, что зла мне на него держать не за что. Единственное, что мне было не понятно, так появляющиеся время от времени в мыслях Василия названия животных: суслика и бобра. “Ладно, — подумал я, — узнаю позже, чего это у него за зверинец в башке. Сейчас уже спать хочется, и голова ничего не соображает”.
Василий, видимо, проголодался серьёзно. Конечно, тут тебе и стресс, и бег с пакетами по пересечённой местности… Он слопал с чаем начатую пачку печенья и ещё одну, предложенную мной.
— Тебе продукты домой нужны? — спросил я, когда мой помощник (такое определение мне всё же нравилось больше, чем слуга) дожевал последнюю печенюшку.
“Шныряя” у него в голове, я выяснил, что живёт он с матерью. Достаток у них не ахти какой: мать – инвалид, страдает ревматизмом. Василий постоянной работы не имеет, подрабатывает время от времени в разных местах. Это была его первая попытка поправить финансовое положение за счёт кражи. Что ж, слава Богу, что на пути попался я, а не кто-либо другой, может быть первая попытка будет и последней. Плохо, что в картишки парень любит играть и, судя по всему, не очень удачно. Что-то у него в голове крутилось про последний долг, который нужно возвращать. Обо всём более подробно я решил разузнать в следующий раз. Думаю, что мы ещё пересечёмся с грабителем, пока мне уезжать.
— Що за продукти? — не понял вопроса Василий.
— Да разные, — я взял костыли и подошёл к холодильнику. Распахнув дверцу, одной рукой начал выкладывать на столешницу его содержимое. — Сосиски, колбаса, маргарин… — Я открыл буфет. — Макароны, мука…
Выложив из продуктов небольшую горку, вопросительно взглянул на помощника.
— А вам що, не треба?[4]
— Не треба, не треба, — улыбнулся я. — Ты же мне купил всё, что мне надо.
— Ну… ну, я не знаю, — продолжал сомневаться Василий.
— Давай-ка, не сомневайся, а выкладывай из одного пакета то, что купил, а это вот складывай и топай домой. Мамка, наверное, волнуется?
— Це да… хвилюється, — согласился мой помощник, всё ещё недоумевая, что здесь происходит.
В голове никак не могло уложиться, что хозяин дома (как он предполагал) поймал его в своём жилище, настращал, заставил сбегать в магазин, а потом даёт денег, угощает чаем с печеньем, да ещё и продукты суёт. Всё это было выше Васиного понимания, хотя дураком он себя не считал. Видя, что парень не решается сам, я взял один из пакетов, принесённых из супермаркета, и, присев на табуретку, вытрусил его содержимое на кухонный уголок.
— Держи, — протянул я своему помощнику освободившуюся тару. — И давай по-шустрому, я ведь тоже спать хочу.
Тот, наконец, решился. Взял пакет, быстро собрал в него всё, что лежало на столешнице и, вновь устремив на меня взгляд своих серых глаз, спросил:
— Так я того… пiшов?
— Иди, Вася, иди. Только смотри… — от этих слов лицо помощника вновь посерьёзнело. — Смотри, никому про меня ни слова! Когда надо будет, я тебя вызову.
— По мобiльному?
— Нет, Вася, у нас с тобой будет наша персональная связь. Какая, ты узнаешь, когда я с тобой свяжусь.
— Ну, добре, — согласился помощник. — Тiльки у серце не шпигайте[5].
— Ладно, не буду, — снисходительно улыбнулся я.
Василий помялся ещё немного с ноги на ногу и с задумчивым видом вышел в коридор.
— А ключики-то оставь, — крикнул я вслед.
Помощник сразу понял о чём речь. Вернулся, вынул из кармана связку ключей и положил на стол.
— Так я пiшов? — вновь поинтересовался он.
— Топай, топай, — ответил я и, подойдя к окну, вновь приоткрыл пультом ворота.
Проводив взглядом тёмный, удаляющийся силуэт, я вернул створки ворот в исходное положение и запер входную дверь. Вернулся на кухню, разложил продукты по своим местам. Бросил взгляд на ключи. “Интересно, где это он их раздобыл? Не на дороге же нашёл. Ладно, всё завтра. Сегодня спать. Плохо, однако, без часов, — подумал я, не спеша поднимаясь на второй этаж. — Нужно будет попросить – или Ирину, или Васька, чтобы купили любые наручные часики, а ещё лучше – простенький мобильник, чтобы можно было в случае чего созвониться с любым из них”. Теперь я решил спать по-настоящему, как белый человек. Стащив с кровати покрывало, я разделся и забрался под мягкое, тёплое одеяло. Боже, как давно я не спал в нормальной постели, всё гробы, будь они неладны… С момента моего похищения прошла всего пара дней, а,казалось, что я уже целую вечность скитаюсь по больницам и чужим домам. “Когда же я снова попаду к себе?” — было последней моей мыслью перед тем, как я крепко уснул.
* * *
Василий шёл, понурив голову, угнетённый какими-то своими мыслями. В данный момент никто не мог знать, о чём он думает, так как единственный, кто мог это сделать, сейчас уже спал. Дорога была дальняя. Транспорт в это время не ходил, а вызывать такси было слишком накладно для кармана безработного.
— Мама, напевно, вже з розуму сходить[6], — была одна из мыслей, крутившихся в голове Василия во время пути. Другой и более навязчивой была:
— Хоч би їх зараз не зустріти[7].
Если его первоначальная мысль действительно имела место — его матушка сейчас не спала и уже в который раз капала себе валерьянку, то второй сбыться было не суждено. Не успел одинокий прохожий выйти на свою улицу, как навстречу ему, словно из-под земли, выросли две чёрные фигуры.
— Ну, чего застыл, как статуя? — отозвалась фигура высокого человека, когда Василий от неожиданности замер на месте.
Улица находилась далеко от центра, и освещения на ней давно не было. Однако не узнать своих последних компаньонов по игре в карты, даже в такую тёмную, осеннюю ночь, он бы не смог.
— Ну, так чё? — продолжал наседать высокий. — Нашёл, чего было велено?
— Так я це…
— Чего ты цэкаешь? Говори нормально, нашёл камешки или нет? — раздражённо прошипела фигура.
— Нi, не знайшов, — пролепетал Вася, непроизвольно сделав шаг назад.
Он даже не заметил, что очутился посреди небольшой лужи, образовавшейся от прошедшего днём дождя.
— Не понял! — повысил голос высокий. Было видно, что он здесь является лидером — главарём какой-то шайки.
— Как это не нашёл? А в пакете у тебя что? — главарь резко выдернул из рук парня его ношу.
— О, жратва!? — оживился он, засунув лицо чуть ли не внутрь пакета. — Где надыбал?
— Господар дав[8].
— Какой ещё гасподар? — умышленно коверкая слово, возмутился главарь.
— Господар будинку.
— Что ты мне тут пургу метёшь. Хозяева уехали. Если бы они были дома, кто бы тебя, придурка, посылал за камнями?
— Так вiн це… повернувся, мабуть…[9]
— Заставь дурака богу молиться, — зло сплюнул высокий. — И что, он вот так тебя взял и отпустил? Да ещё продуктов на дорожку собрал? Может ещё чаем напоил гостя дорогого?
Стоявший рядом с главарем человек ехидно хихикнул, а Василий кивнул:
— Так[10].
— Что так? — удивился главарь.
— Вiдпустив.
— Нет, ну как с этим чмом разговаривать? — высокий повернул голову к стоявшему рядом товарищу. — Суслик, ты что-нибудь понимаешь?
— Да он гонит, Бобёр, — отозвался тот. — Лохов из нас сделать хочет.
— Да уж… Зря, видимо, мы с ним связались, — уже более спокойно произнёс главарь. — Нужно было просто на счётчик поставить, и пусть бы искал деньги, где захочет. Слушай, — в голове Бобра появилась внезапная догадка, — а может ты камешки решил себе прикарманить, а нам тут фуфло гонишь? Может ты уже успел чего и загнать за хавку? — главарь потряс пакетом в руке.
— Ні, що ти, Немає у мене нічого[11].
Бобёр однако прощупал свободной рукой дно пакета с продуктами. Но не обнаружив того, что искал, сделал вывод:
— В общем так. Давай ключи от хаты и топай домой. Через неделю чтобы долг вернул до копеечки с процентами. Не вернёшь — пеняй на себя.
Главарь протянул вперёд ладонь.
— Ключи.
— Немає у мене ключів, — еле слышно ответил Василий и отступил ещё на шаг назад.
— Ах, ты ж сука, ты что это, издеваешься надо мной? — прошипел Бобёр и размахнулся, чтобы заехать в челюсть сопляку, позволяющему себе так с ним обращаться. Но сделать это не успел. Василий вдруг закатил глаза, затрясся, захрипел и, обмякнув, свалился на асфальт, продолжая трястись.
— Чего это с ним? — удивлённо произнёс Бобёр, опуская руку.
— Может, притворяется? — предположил Суслик, пятясь назад.
— Да хрен там, притворяется.
Главарь склонился над скрючившимся в судорогах телом. — Смотри, у него пена изо рта пошла. Давай-ка, по-быстрому обшманай ему карманы, возможно, там ключи лежат, а то и камни.
— Бобёр, — голос у подельника задрожал. — Может не надо? Может он заразный, этим самым – ковидом – больной?
— Делай, что тебе говорят, — прикрикнул главарь. — Или мне прикажешь самому шманать?
Суслик неуверенно подошёл ко, всё ещё не пришедшему в себя, Василию и присел на корточки. Медленно и брезгливо начал шарить по карманам, будто опасался нащупать там ядовитую гадюку. Когда из последнего, оставшегося не проверенным, кармана брюк извлёк стогривневую купюру, — резко вскочил на ноги и, отойдя в сторонку, обиженно произнёс:
— Говорил же нет у него ничего.
— Где же он их спрятал? — задумчиво произнёс Бобёр.
— Ладно, нечего здесь маячить, нужно рвать когти. Вдруг этот придурок кони решит двинуть…
— Точно, — Суслик завертел головой по сторонам. — А мы потом ещё крайними будем. Скажут, что это мы его…
Главарь тоже оглянулся по привычке. Он опустил взгляд на Васин пакет, который всё ещё держал в руках, и со злостью швырнул его к ногам хозяина. Пакет упал в лужу, и брызги разлетелись в разные стороны, попав и на джинсы Бобра.
— Сука, — выругался он, отряхивая воду с брюк. Затем коротко бросил:
— Пошли. Если это чмо живым останется, то никуда от нас не денется.
Тёмные фигуры поспешно зашагали по мокрому тротуару, быстро удаляясь от приходящего в сознание человека.
* * *
“Извини, братишка, сделал всё, что мог, — мысленно обратился я к Василию, сидя на кровати. — Хоть и обещал тебя больше не обижать, но если бы не вмешался, было бы ещё хуже”. Спать мне долго вновь не пришлось. Почувствовав сигнал тревоги и опасности, исходящий от моего помощника, я проснулся, и моё сознание тут же перенеслось к месту событий. Разобравшись, что к чему, я спросонку только и смог придумать создать у Васи эпилептический приступ. С двумя бандитами я, к сожалению, пока что сделать ничего не мог, пока не загляну им в глаза. Зато с моим помощником я мог творить всё, что хотел, естественно, в пределах разумного и кармически не наказуемого.
Позднее утро, как я предположил по, наконец-то, выглянувшему из-за туч солнышку, принесло лишь тоску. Вспомнилась прошедшая ночь, которая оказалась насыщенной событиями не меньше, чем прошедший день. В голове вновь завертелась мысль о возвращении домой. Каким образом это сделать, я пока не знал, и от этого ещё больше впадал в уныние. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от печальных мыслей, решил заняться домашними делами. Сидя на кровати и сделав свою привычную разминку верхней части туловища, я прошёл в ванную, где привёл в порядок своё лицо. Тщательно побрившись и умывшись, я двинулся дальше. В одной из комнат достал из какой-то тумбочки утюг и прогладил свой костюм, разложив его на ковролине. Одевать сразу не стал, чтобы не наставить пятен. Повесив его на спинку стула, я в плавках прошёл на кухню. За ночь дом хорошо прогрелся, и мне даже в трусах было жарковато. На кухне нацепил на шею цветастый женский фартук, висевший у плиты, и принялся стряпать себе обед, а, возможно, и ужин. Готовить я любил, а если учесть, что хозяйки в моём доме не было, то это ещё и входило в круг моих повседневных забот. Дома, конечно, это было делать проще, там я мог от стола к печке двигаться на коляске, с костылями в руках всё стало намного сложнее.
За этим занятием меня и застал звонок в дверь. То, что это не докторша и не Василий, я прочувствовал сразу. Тогда кто? Услышав, как проворачивается ключ в замочной скважине, я схватил костыли и, в два прыжка преодолев расстояние до дверей кухни, притаился возле стены. “Ещё один грабитель?” — мелькнула в голове дурацкая мысль. Входная дверь отворилась, и послышались чьи-то торопливые шаги.
- [1] От же ж халепа… I треба ж було так встряти… (укр.) — Вот же ж беда… И нужно ж было так влипнуть…
- [2] Пробачте, це я не вам (укр.) — Извините, это я не вам.
- [3] Не треба. Все гаразд… У мене все гаразд (укр.) — Не нужно. Всё хорошо… У меня всё хорошо.
- [4] А вам що, не треба? (укр.) — А вам что, не надо?
- [5] Тiльки у серце не шпигайте (укр.) — Только в сердце не колите.
- [6] Мама, напевно, вже з розуму сходить? (укр.) — Мама, наверное, уже с ума сходит?
- [7] Хоч би їх зараз не зустріти (укр.) — Хотя бы их сейчас не встретить.
- [8] Господар дав (укр.) — хозяин дал.
- [9] Так вiн це… повернувся, мабуть (укр.) — Так он это… вернулся, наверное…
- [10] Так (укр.) — Да
- [11] Ні, що ти, Немає у мене нічого (укр.) — Нет, что ты. Нет у меня ничего.
