Я написал этот небольшой рассказ, когда задумался о том, что "язычество" (в современном понимании слова), как мне кажется, прекрасная основа для биоцивилизации. Для того, пути, с которого в какой-то момент свернуло человечество, когда выбрало путь безусловного технического прогресса.
- Сомнут же, - тоскливо протянул сидевший на чёрной броне человек в танковом комбинезоне. Верхушки гигантских елей ломаной линией расчерчивали высокое, полное золотых тёплых звёзд небо, и танкист почувствовал, как на мгновение закружилась голова, и в сладком детском испуге зашлось сердце.
Его собеседник усмехнулся, - Что, проняло? Услышал?
Танкист замотал головой:
- Не морочь мне голову, Ростислав. Уходите. Не продержитесь. Погибнешь сам и своих погубишь. Сам знаешь - обложили, но по тропкам вашим уйти еще успеете. Хоть что-то, да спасете.
Собеседник его снова усмехнулся. Криво, нерадостно. Фигура его в мешковатом комбинезоне словно текла, подрагивала, размывалась и, посмотри кто сейчас на танк - увидела бы только командира экипажа Владимира Усова, старшего лейтенанта Его Императорского Величества 3-го гвардейского полка имени Святого Александра Невского. Старший лейтенант сидел и кусал жухлую травинку. Вкус был гадостный, но лейтенант не останавливался.
Отчего-то вспомнились первые увиденные им в медианете ролики о язычниках. Смешно воздевающие посреди поля руки, кружащиеся вокруг грубого деревянного столба с вырезанной физиономией. Призывающие какого-то Перуна. Пояснений к ролику не было, подпись выложившего - короткая, не говорила ни о чем. Видно было только, что ролик очень старый.
Но чем-то он его зацепил. Потом пересматривал еще несколько раз. А потом ролик удалили. Надпись гласила, что файл удален в связи с нарушением закона «О соблюдении норм и правил православной этики в обществе».
Потом прорывались глухие разговоры о фермерских общинах, в которых постоянно менялись священники, рейдах спецотрядов полиции в заброшенные лаборатории, которые оказывались вовсе не заброшенными, и странных детях, осваивающих программу намного быстрее сверстников, и любивших общаться с приблудными собаками, да прочей живностью.
Потом, говорят, все эти дети исчезли. Враз.
Ходили по школам инспекторы Минобразования и подтянутые батюшки, которых никогда никто раньше не видел, да так ничего и не выяснили.
Говорят...
Слухами, как известно, полнится земля, и, поступив в военное училище, Владимир почти забыл о старых легендах, погрузившись в изучение воинской науки.
Учили быстро и жёстко. Границы Империи полыхали, ресурсов катастрофически не хватало, и новоиспеченный лейтенант сразу после выпуска попал сначала в новую афганскую мясорубку, а, затем, отправился на подавление мятежа сепаратистов.
- Вспоминаешь, как первый раз встретились?
Владимир уже даже не удивлялся. Поначалу он думал, что Ростислав читает его мысли...
Небольшой хуторок показался в серых дымчатых сумерках.
Проявился из тумана и снова скрылся в нём - лишь крыша едва проглядывала.
Владимир приказал остановить машину, помедлив, выбрался на броню. Датчики показывали что-то странное - живые впереди явно были, наличие вооружения, вроде бы, не фиксировалось, можно жить спокойно, но геолокационные датчики рехнулись. Они не могли дать точную привязку к местности, показывая то пустое пространство впереди, то горную гряду, то просто бессмысленную мешанину данных.
- Вперёд, малым ходом. Полная боеготовность, - негромко скомандовал Владимир. Рыкнув, танк пополз вперёд. Владимир остался на броне, по пояс высунувшись из люка, он всматривался в приближающиеся строения хутора.
Хозяева смотрели сумрачно, но без злобы, скотина выглядела спокойной и ухоженной, оружия танкисты не обнаружили, и только оказавшийся на хуторе гость не давал Владимиру покоя.
Слишком спокойным, чересчур безмятежным он был, этот молодой на вид парень. И лейтенант приказал наблюдать за ним. Тихо и незаметно.
И сам наблюдал. Совершенно не удивился, услышав в горошине коммуникатора: - Командир, я потерял гостя. В доме его нет, в пристройках - тоже.
- Пост не покидать, - ответил Владимир и тихо достал пистолет из кобуры.
Лейтенант умел двигаться быстро и бесшумно. Хотя его этому не учили особо - оказался врожденный дар. Правда, тяга к механизмам и интуитивное их понимание пересилило, и он стал танкистом.
Как ему удалось заметить едва различимую тень, скользнувшую в тумане, он и сам не понимал.
Вскинул руку, хотел крикнуть - тень была уже рядом, твердая ладонь мягко, но уверенно отвела в сторону ствол, на него глянули спокойные серые глаза. Крик застрял в горле...
Они проговорили всю ночь.
Ростислав рассказывал о своих - странных людях, снова поверивших в древних богов. О тайных капищах, в которых они ковали свою веру и свои убеждения о том, как надо жить, как ладить с миром. Среди них было много ученых, много тех, кто хотел жить в ладу не только с собой, но и с природой, с миром, чувствовать себя частью этого мира, и все они - работали. Сплавляли знания с отголосками древних призывов, возможности новых приборов - с древними заговорами, воинскую науку - с убежденностью предков в том, что их дело правое.
И отклик пришёл... слабый поначалу, он был всё сильнее. Получалось всё больше, радость от того, что новый - не разрушительный, не вгрызающийся в тело Земли путь, становилась всё сильнее, им хотелось поделиться с миром...
И трое старцев, помнивших ещё, как их деды строили первые капища, решили встретиться с теми, кто был тогда властью.
Они так и не вернулись. Вместо них над общинной деревней зависли вертолёты, вниз полетели канистры с парализующим газом, скользнули по веревкам тренированные солдаты спецгруппы.
Воинов в посёлке было всего двое - они смогли остальным дать время только на то, чтобы уйти в лес.
Сами - остались. Лборатории вспухали зелёными колючими шарами, прорастали во все стороны твёрдыми длинными иглами. Со стороны леса метнулась к пришельцам птичья стая, и один из вертолётов, запнувшись, косо пошёл к земле, рухнул на дом, чадно дымя...
Все это Владимир увидел в одно мгновение, когда Ростислав, помолчав, сказал, - Легче показать, - и положил на затылок твердую мозолистую ладонь.
А потом ушел.
Владимир только успех хрипло спросить вслед:
- А сам ты... Зачем тут был?
Ростислав обернулся:
- Своих собираем. Учим.
Улыбнулся, - С тобой, вот, познакомился.
К расположению части добрались к следующему вечеру. Молча решили не упоминать странного парня на хуторе. И, тем более, сошедшие с ума приборы.
___***____
- Не морочу я тебе голову.
Ростислав закинул руки за голову, откинулся, глядя на звезды.
- Би-о-ци-ви-ли-за-ци-я, - проговорил он по слогам.
Что? - не понял старлей.
- Биоцивилизация, говорю. Её вы испугались. Мы слишком быстро и слишком странно появились. Слишком для многих неудобны. А мы её - строим. Иначе жить не можем - иначе ладу с самими собой и богами нашими не будет. Они же - хоть и ревнивы многие, - но не могут, когда Землю вот так, бессмысленно…. Будто и нет завтрашнего дня.
Владимир не знал, что ответить.
Перед глазами вставал полковой священник, вдохновенно вещавший о поганых язычниках, что ополчились на Русь Православную, об извергах, калечащих души невинных младенцев, о нехристях, посягнувших на божий промысел и власть государя-императора, богомерзкими песнопениями и запрещенными технологиями призывая на землю империи воинство сатаны.
Он говорил о том, как искушают они слабых духом, показывая ложные чудеса в капищах Перуна и Велеса, как растлевают юных дев во время Ивана Купалы, а с неба падал мелкий серых дождь, и танки стояли, готовые войти в лес, вслед за охотничьими егерскими командами.
Потом был ад сибирских лесов, сходившие с ума экипажи, которым мерещилось, как дети, прислонялись к деревьям, и растворялись в них, и они начинали лупить по огромным стволам осколочными, а деревья кричали и разлетались розовой щепой.
Была серая пыль, забивавшаяся в мельчайшие щели и взрывавшаяся удушающей паутиной. Сходящие с ума приборы и люди.
И пустые поселения - странные, кажущиеся нечеловеческими. Сросшиеся с деревьями, словно порожденные ими, дома, в которых пахло тёплым деревом и свежей травой. Мертвые собаки, до последнего мига защищавшие свои жилища и мёртвые люди с очень спокойными лицами, которые падали только убедившись, что остальные ушли, а в подземных или, наоборот, поднятых на деревьях лабораториях не осталось ничего ценного.
Страшно было всем.
Чаще всего ломались попы - их завозили постоянно, и новые батюшки гнали и гнали вперёд колонны техники и егерские спецгруппы, а рядом с ними постоянно маячили тихие и так же тихо ненавидимые крепенькие мужички в дорогих костюмах - газпромовские, шелловские и прочие. За глаза их называли не иначе, как корпорасты. Они обшаривали каждую лабораторию, просеивали сквозь мелкое сито тестов каждую крупинку песка и каждую щепочку с капищ. И отдавали приказ выжигать всё дотла.
Колонны рвались туда, куда не смогли проникнуть с воздуха десантные группы. Туда, где отказывали приборы и демонстрировали слепое пятно камеры спутников.
- Может, и накроют. - задумчиво протянул Ростислав. - Но ты завтра - не ходи туда. Танк твой здесь и встанет, так ты - не рвись.
Он хлопнул старлея по плечу и исчез.
____***____
Дом терялся в тени огромной ели. Ростислав вошёл, вежливо поклонился могучему седобородому старцу, сидевшему за столом.
Тот закрыл книгу, в которую писал что-то массивной старинной ручкой.
Посмотрел вопросительно.
- Все готово, - коротко отозвался Ростислав.
- Добро, - голос старца был глухим и мощным. - Значит, сейчас и начнем.
Внезапно припечатал ладонью тяжелую столешницу.
- Не хватило! Пары десятков лет не хватило. Ведь и здесь прорастать начало, и по всему миру - спасли бы. Наставили, возродили... Испугались, за прибыли испугались, меррррзавцы...
Ростислав молчал. С отцом они говорили об этом не раз. Общины исследовали мир, искали новые способы взаимодействия с природой, и мир - сначала неуверенно, затем с радостным нетерпением, откликался. Там, где оседали новые язычники, оживала природа, происходили странные и чудесные для горожанина вещи, без химикатов росли урожаи...
Но они несли в себе угрозу - они не покупали то, что им предлагали. Им не нужен был бензин, кредиты, ТВ и медиасеть, пришедшая на смену Интернету. Их технологии подрывали рынок.
И их объявили вне закона.
- Ты уверен, что там нас примут?
Старец молча закрыл глаза.
___***____
Утро было хмурым, снова моросил противный осенний дождь.
Старлей сидел на броне намертво вставшего танка, и смотрел, как исчезают в в дымке последние машины.
Загудело и загрохотало неподалеку. Пронзительно засвистело в глубине леса.
А затем - дрогнула и подскочила земля.
И настала невероятная мертвая тишина.
Старлей спрыгнул на землю, и она показалась ему сухой и мёртвой. Из-под ботинок поднялось облачко пыли, и Владимир понял, что дождь кончился.
На душе было тоскливо, одиноко и очень пусто. Казалось и из него, и из леса вынули душу.
___***_____
Данные об операции «Зимовье» моментально засекретили, участвовавшие в ней части расформировали и раскидали по дальним гарнизонам и горячим точкам. Благо, в империи их хватало.
Но глухие слухи о том, что нехристи ушли в другие миры с помощью колдовства, бродили.
___***____
Русоволосый мальчишка лет пяти стучал мячом в углу пыльного двора. Двор накалялся, и малыш спрятался в тени старого сухого дерева. Мяч звонко стукнул. Раз. Другой.
Гой Е-се Ве-ле-се, - послышались в ритмичных ударах незнакомые слова.
Гой Е-се Ве-ле-се...
В этих словах было неведомое волшебство. Они пахли свежестью, бескрайними просторами колышущихся под рукой ласкового ветра полями, пронизанными солнечным светом лесами, улыбкой людей, живущих спокойно и уверенно.
Малыш улыбнулся и мяч снова ударился о землю.
Губы мальчика беззвучно шептали слова, которые когда-то повторяли его далекие предки.
Предки, ушедшие в небо.
