Начало здесь
Девять месяцев внутриутробного развития показались мне вечностью. Возможно, это можно было бы сравнить разве что с тюремным заключением, о котором я читал в исторической литературе (в нашем развитом мире такое явление как преступность было полностью изжито, поэтому мои представления об этом и сравнения, скорее всего, будут не совсем корректными). Моим единственным развлечением в пренатальный период[1] было “подслушивание” того, что происходило, так сказать, извне. Голос матери я запомнил сразу, и он мне очень понравился. Говорила она всегда не громко, и от её слов веяло теплотой и спокойствием. Звали мою мать Ларисой, но мой отец, Николай Петренко, обычно называл её Ларочкой. Отчество родителей я некоторое время ещё не знал, а вот фамилия была на слуху, из-за того, что мамочка, обращаясь к отцу, частенько говаривала: “Петренко, сходи туда; Петренко, купи то; Петренко, ну сколько раз тебя можно просить…”
В том мире, откуда я пришёл, как и в очень глубокой древности в обществе существует варновая[2] система. В этом нет ничего удивительного, так как по такому принципу устроены многие обитаемые звёздные миры. С раннего детства специалисты определяют, к какому виду деятельности наиболее склонен ребёнок, и родителям даются необходимые рекомендации по воспитанию их чада. Поэтому у нас не вызывает никаких вопросов то, что иногда более молодой человек руководит группой людей гораздо старше себя. И это не потому, что он просто окончил одно из высших учебных заведений, или его родители имеют какое-то влияние и вес в обществе. Каждый человек в нашем времени занимает место строго по своим способностям, по варне, и никакие заслуги родителей и количество высших образований не влияют на занимаемую им должность. Нужно отметить, что в будущем люди низшей варны, к которой, как мне стало понятно, принадлежали и мои новые родители, даже и не пытались поступать в высшие учебные заведения. Окончив к двенадцати годам основной курс обучения в школе, человек проходил специальную подготовку, согласно выбранной ещё в раннем детстве специальности. На это уходило ещё несколько лет, в зависимости от сложности выбранной профессии. К шестнадцатилетию человек уже был полноценным гражданином, имеющим специальность и все надлежащие ему права и обязанности.
По поводу того, что я был зачат не в семье каких-нибудь ведунов, а у простых работяг, я даже не переживал. Во-первых, моё сознание пришло из другого мира, и гены родителей могут повлиять разве что на физиологию, а во-вторых, я прекрасно понимал, что человек любой варны может получать благодарности за свой труд, если он будет относиться к нему со всей душой и с полной самоотдачей.
Насколько я понял немного позже, в Советском Союзе к варновому делению относились очень негативно. Главный лозунг, пропагандируемый в то время: “Свобода, равенство, братство”, по своей сути был утопичным. Несомненно, все люди должны быть свободны в проявлениях своей воли, и все они, если не братья, то являются малой частичкой единой Вселенной. Однако равными они никогда не были и не будут, при каком бы строе и в какие бы эпохи они не жили. Ну не может человек, у которого предназначение жизни — мыть посуду, занимать должность министра, которая по варне соответствует витязю или даже волхву. У него просто нет для этого врождённых способностей. Соответственно мыслить, а значит, и жить, он будет по иному, не так как другие. У него неизменно будут иные потребности и желания. Непонимание сути этого вопроса в большинстве случаев приводило к тому, что люди этого временно́го периода занимали должности и места на производстве вовсе не по своему предназначению и призванию. Из-за этого они выполняли свою работу безграмотно и кое-как, зачастую лишь непомерно раздувая своё эго. Но, как говорят, в чужой монастырь со своим уставом не ходят, поэтому я понимал, что со многими недостатками этого мира мне придётся мириться и ко многому привыкать.
Если бы не мой неугомонный характер, перекочевавший и в это воплощение, то, в принципе, жаловаться мне было бы, вроде бы, и не на что. Спокойное, безмятежное существование, уютно, тепло, через пуповину регулярно поступают необходимые для жизни питательные вещества — что ещё нужно эмбриону размером с монету? Днём я вместе с мамочкой “ходил” на работу в бухгалтерию, где слушал монотонный стук печатных машинок, да женские пересуды. Говорили там о разном и порой на темы, которые для меня казались довольно странными. Когда речь заходила о новом произведении, прочитанном в последнем номере роман-газеты, было всё понятно и даже интересно. Разговоры о том, чего вкусненького приготовить и обсуждение рецептов, помогали мне расширить представление о разнообразии рациона в этот временно́й период. Но непонятно и даже противно мне становилось тогда, когда начиналось, как выражались в этом коллективе, перемывание косточек: непосредственной начальнице Зинаиде Яковлевне, вышестоящему начальству, своим близким и дальним родственникам, всевозможным знакомым и знакомым этих знакомых… Слушая всё это, я недоумевал, как можно не понимать такую простую истину, пришедшую из глубины веков: “Не судите, да не судимы будете…”. В том мире, откуда я пришёл, такие понятия, как осуждать и обсуждать, практически исчезли из лексикона людей. Там все прекрасно понимают, что формулировка, будто бы бытие определяет сознание, выдвинутая каким-то недальновидным философом, оказалась ошибочной и привела к тому, что не только значительно затормозила эволюцию человечества, но и направила по ложному пути. Такой подход к жизни превратил общество из созидателей в потребителей, и это чуть было не погубило всю цивилизацию землян. Когда же люди, наконец, осознали, что именно сознание формирует реальность, в которой мы живём, и мы сами на квантовом уровне программируем свою жизнь, тогда и произошёл настоящий скачок в развитии. Осознав какую силу, а также сколько энергии и здоровья несут в себе слова благодарности, человечество смогло выкарабкаться из той ямы, в которую само же себя и загнало.
В минуты, а порой даже часы обсуждений коллегами моей матери всех и вся, я очень жалел, что не могу каким-либо образом отключиться хотя бы на время, чтобы не слышать всех этих сплетен и домыслов. В данный момент моё сознание не имело возможности гармонично слиться с мозгом из-за банального отсутствия такового. Думаю, что на определённом этапе это всё же произойдёт, и я смогу отключаться от реальности просто погрузившись в обычный сон. Единственное, что меня утешало во время таких вот пересудов, так это то, что моя мать не принимала в них никакого участия. Когда же коллеги пытались хоть как-то втянуть её в разговор, она всегда отвечала односложно и продолжала думать о чём-то своем.
Приходя домой, мама обычно сразу же приступала к готовке еды. Когда мы с ней оставались одни, мне больше всего хотелось узнать, о чём всё-таки она думает. Однако, к сожалению, моя способность к телепатии почему-то не работала, и читать мысли я не мог. Правда, я мог их чувствовать, то есть я прекрасно ориентировался в её психологическом состоянии и понимал, когда ей, например, грустно, а когда тревожно. Частенько, вспоминая свою жизнь в будущем, я начинал сомневаться, а вдруг все свои способности, которыми я обладал там, мне придётся развивать в своём новом теле заново. Сколько это займёт времени и сил, и смогу ли я вообще достичь того, чем владел ранее, ведь страна живёт в пору расцвета атеизма. В это время не только не существует каких-либо курсов по развитию энергетики, через раскрытие энергетических каналов и чакр, как у нас в будущем, здесь, насколько я понимаю, нет даже элементарных книжек по йоге или другим подобным практикам. Да что там книжек, люди вообще не знают что такое йога и медитация.
К тому времени, когда приготовление ужина было почти закончено, приходил с работы отец. Родители ели, по ходу обсуждая дела на работе и решая семейные вопросы. Затем отец обычно смотрел телевизор или слушал приёмник, мать же занималась своими женскими делами. В это время супруги почти и не общались, лишь время от времени перебрасываясь парой фраз. Когда намеченные дела у мамочки заканчивались, она присоединялась к отцу, чтобы посмотреть какую-нибудь вечернюю передачу или фильм. Благодаря любви родителей к радиоприёмнику и телевизору, которые, по моей догадке, были собраны в одном корпусе, я ещё до своего рождения начал познавать то, как устроено общество, в которое я со временем попаду. Мне интересно было всё, что происходило в стране и за рубежом. Правда, сначала я не совсем понимал что такое заграница. В том времени, откуда я сюда пришёл, не было никаких стран, разделённых границами. Были, конечно, нации, народности, но все жили одним единым государством с единым языком — русским. Все знают, что этот образный протоязык был единственным в глубокой древности, поэтому и в том, что люди вновь вернули его значимость и понимание сакральности, нет ничего удивительного.
Иногда, когда мать оставалась одна, она пела лирические песни. И хотя все они мне были незнакомы и непривычны, почему-то на душе всегда становилось легко и приятно, словно при встрече со старыми друзьями. Голос у матери был звонкий и мощный, но из-за своей врождённой стеснительности, она старалась петь не очень громко.
В то время, когда моё тело только начинало формироваться, у современных медиков не было никакой возможности исследовать плод. Подготавливаясь к своей инкарнации, чтобы иметь более полное представление о всех процессах, протекающих в организме беременной женщины, я прочёл много книг по акушерству и гинекологии. В моём мире контролем за внутриутробным развитием малыша занимались специалисты, умеющие без всяких приборов “заглянуть” в живот будущей мамочки и определить: всё ли там в порядке, и какого пола будет ребёнок. Однако к ним обращались очень редко, так как, во-первых, женщина и сама становилась очень чувствительной ко всему происходящему в её организме, а, во-вторых, какие-либо патологии в здоровом и подготовленном к беременности теле возникали ну крайне редко. Тем не менее я с удовольствием и несомненной пользой пообщался с одной из представительниц данной профессии.
В мире, куда я попал, у женщин абсолютно отсутствовала способность чувствовать своё тело, точнее его внутреннее состояние. Посему моя мамочка, которой так же, как и мне в моей прошлой жизни, исполнилось тридцать шесть лет, и которая уже потеряла надежду заиметь ребёнка, ещё долгое время принимала раннюю беременность за затянувшуюся менопаузу. Всё прояснилось лишь тогда, когда её вдруг начало подташнивать, и резко поменялись старые пристрастия к еде. Почувствовав “что-то неладное”, она отпросилась на полдня у главбуха Зинаиды Яковлевны и посетила гинеколога.
— Да вы, милочка, беременны, — весело сообщил приятный мужской голос.
— Но, как же… — начала было мать, но вдруг умолкла и тихонько заплакала.
Вот тогда, в тот самый миг, я буквально каждой своей клеточкой ощутил что такое настоящее человеческое счастье. В моё ещё не сформированное тельце хлынул такой поток гормонов, что вместе с мамочкой я пребывал в эйфории до самого вечера. Вечером я получил ещё одну дозу гормонов счастья после того, как мать поделилась новостью с моим папашей. Мне вдруг показалось, что я очутился в невесомости, так как отец подхватил свою супругу на руки и начал неистово кружить с ней по комнате. Затем, опомнившись, он бережно поставил её на пол и строго приказал, чтобы она с этого дня была очень осторожна и не поднимала ничего тяжёлого.
Этой ночью, когда все уже спали, я, погружённый в состояние безмятежности и спокойствия, вдруг встрепенулся от непонятного звука. Это были какие-то робкие и неуверенные стуки внутри моего малюсенького тельца. “А я уж и забыл совсем!”, — мысленно хлопнул себя условной рукой по условной голове. За время моего пребывания в чреве я, честно сказать, немного отвык от того, что в груди у каждого человека работает неутомимый метроном, не на секунду не прекращающий задавать ритм нашей земной жизни. Нет, биение сердца матери я, конечно, слышал превосходно, но своего-то ещё не было. Первые дни моё сердечко билось как-то нерешительно, постоянно сбиваясь с темпа. Поначалу это меня немного беспокоило, но, со временем, освоившись с отведённой ему обязанностью, сердце стало работать ровнее и чётче. По прошествии ещё нескольких недель у меня, наконец, появились нормальные руки и ноги, и я с удовольствием начал их разминать. Будь моя мамочка более чувствительной, она бы, вероятно, очень удивилась, что у неё в животе на таком раннем сроке живёт такой вот егоза. Однако она была обычным человеком без всяких суперспособностей, а я был ещё слишком маленьким, чтобы мои движения можно было без этих способностей ощутить. К тому же мать целыми днями была постоянно чем-то загруженна: на производстве — работой, дома — домашними делами. Так что мои ранние физические упражнения ещё долго оставались незамеченными, ведь, по сути, я всё ещё был эмбрионом. Плодом меня начали именовать чуточку позже.
С развитием нервной системы, а произошло это, приблизительно, на девятой неделе, я уже не просто шевелил конечностями и головой, но начал чувствовать места, которыми прикасался к телу матери. После завершения формирования мозга, я ощутил будто моё сознание, до сих пор витавшее где-то около моего маленького тельца, вдруг заключили в барокамеру. Теперь я уже смог конкретно идентифицировать себя с тем, в кого инкарнировал. Уже будучи почти что полностью похожим на обычного ребёнка со своими внутренними органами и интенсивно развивающимся мозгом, мне не хватало самой малости — ума. “Интересно, — думал я, — как этот хитрец поведёт себя после моего рождения?” Если верить тому, что писали в учебниках истории, то люди этой эпохи зачастую путали подсказки своего подсознания с мыслями, генерируемые умом. Они совершали массу ошибок, принимая его консервативные идеи за единственно правильные и верные, даже не задумываясь, откуда они приходят. В большинстве случаев громкий голос ума брал верх над тихим шёпотом интуиции, и человек, как обычно, сворачивал вовсе не на ту дорогу, на которой его ждало счастье. Опытные манипуляторы в эти времена успешно пользовались такой наивностью, граничащей с глупостью, и незаметно подсовывали в головы ничего не подозревающих граждан свои программы и установки. Именно так, овладев запрограммированными умами людей, и совершались в те далёкие эпохи все общественные неурядицы и кровопролитные войны.
На одиннадцатой неделе я почувствовал некоторый дискомфорт в теле. Сначала я не мог понять, что именно мне его причиняет? Немного поразмыслив, я пришёл к выводу, что всему виной недостаточно правильное питание моей мамочки. Как следствие, возникли дефициты минералов и микроэлементов, которые и привели к нежелательным симптомам. Естественно, что будучи обычным бухгалтером, мать вряд ли имела хоть какие-то представления о том, какие продукты необходимо включить в свой рацион для гармоничного развития плода. Рекомендации, получаемые от врачей, у которых она наблюдалась, были весьма пространными и расплывчатыми. “Вам надо хорошо питаться… Вам надо больше бывать на свежем воздухе… Вам надо есть больше витаминов…” Что значит хорошо питаться, и какие именно витамины нужны, для неискушённого человека оставалось под вопросом. Это у нас в будущем девочки ещё со школьной скамьи учатся не только шить, вязать и готовить здоровую пищу. Ни одной девушке не позволят выйти замуж, если у неё неудовлетворительно по предмету “Семья и дети”. Мало того, родители жениха, перед тем как пустить в дом невестку, сами не раз проверят, насколько хорошо она подготовилась к семейной жизни и к рождению их внуков в частности. Воспитанию и образованию подрастающего поколения в наше время уделяется первостепенное значение. Здесь же, если судить из разговоров сотрудниц бухгалтерии, а также тех людей, с которыми пересекалась моя мать вне работы, с воспитанием детей дела обстояли из рук вон плохо. Мало того что их воспитывали одинаково, независимо от его жизненного предназначения, так взрослые ещё и потакали всяческим капризам и даже вредным привычкам. “Ну что ж, — рассуждал я, — придётся самому восстанавливать своё здоровье и иммунитет. Видимо, такова моя карма в этой жизни”. На будущее у меня с каждым днём накапливалось всё больше и больше нерешённых вопросов и намеченных мероприятий.
Однажды утром, а смену дня и ночи я ощущал как на уровне интуиции, так и по тому что происходило извне, я вдруг проснулся. Нет, не так, а я ПРОСНУЛСЯ! Наконец-то моё сознание начало гармонично сливаться с тем существом, в котором оно жило. “Ну, слава Богу! — с облегчением вздохнул я. — Теперь, когда моя сущность обрела умение спать, я смогу хоть на время отвлекаться от того, что происходит вокруг”. Спать мне очень даже понравилось, тем более что делал я это помногу и подолгу. Теперь меня уже меньше волновало то, что творилось за пределами моей уютной камеры, так как я в любое время мог просто отключиться на продолжительное время. Однако теперь меня начала беспокоить мысль, а не вырасту ли я этаким лентяем, который кроме как поспать да поесть не будет ничего больше любить. Хорошо быть обычным ребёнком, который в эту пору ещё ничего не соображает, а что делать мне с моими мыслями?
— Коля! — вдруг разбудил меня как-то ночью взволнованный голос матери.
— Ну чего? — недовольно пробурчал отец, так как будильник ещё не прозвонил, и ему, видимо, очень хотелось спать.
— Послушай! — воодушевлённо прошептала супруга. Я почувствовал, как на живот матери плюхнулось что-то тяжёлое и замер.
— Ну? — всё ещё не понимая, зачем его разбудили, буркнул батя.
— Она шевелится!
— Кто она? — отец спросонку явно не разделял восторга матери и никак не мог понять, чего от него хотят.
— Ну, дочка наша, — настойчиво продолжала объяснять матушка.
“Какая ещё дочка?” — возмутился и я в свою очередь и с досады пнул ногой по придавившей меня ладони.
— Ух ты! И правда шевелится! — теперь уже и отец, почувствовав толчок, проявил свои скупые эмоции. — Только у нас будет не дочка, а сын, — категорически заявил он.
— Почему это?
— Потому, что… — скупо ответил папаша.
— Ну хорошо, Петренко, тебя не переубедишь, — согласилась с ним супруга. — А как мы его назовём? — мечтательно добавила она.
— Ларочка, давай утром поговорим, а? — взмолился отец. — Дай поспать ещё немного.
Родители замолчали. Вскоре я услышал равномерное тяжёлое сопение отца, а вот мать так больше и не уснула до самого звонка будильника.
Глава 3
[1] Пренатальный период — промежуток времени с момента оплодотворения яйцеклетки до рождения ребёнка. У человека составляет 280 дней или 40 недель.
[2] Варны — Славяно-арии делили людей по естественному эволюционному развитию на четыре варны: ведуны (волхвы), витязи, веси и труженики. И хоть эта традиция очень древняя, она применима и сегодня для определения уровня развития Души. Наши предки все варны считали равными. Никто не был выше или ниже, потому что все проходили через этот Путь.