Начало здесь
Знаки и Центры
Как только понимаешь многомерность Яви, на пути попадается всё больше знаков. Не знаю, у кого как, я многие знаки не видел или не понимал, просто отмечал, что они есть, и от этого жизнь становилась хоть чуточку интереснее.
Встреча в Охотном ряду забылась, очень быстро ушла туда, где живут неясные сновидения и когда-то услышанные мелодии.
Но что-то, видимо, осталось.
Как раз в это время я познакомился с интересным человеком с Украины. Много беседовали о славянской культуре, язычестве, практиках сосредоточенности и прочих вещах, которые интересовали меня тогда, да и сейчас очень интересуют. Например, как раз практики сосредоточенности. Сейчас их, как правило, называют практиками концентрации, но слово сосредоточенность мне нравится больше.
Одну такую он мне присоветовал. Честно предупредив, что у неё есть интересные побочные последствия. Могут быть, а могут не быть.
Практика очень простая. Нужно идти равномерным шагом минут тридцать-сорок и повторять про себя значимую фразу. Считайте, мантру.
Хотя я сам назвал её якорь-фразой.
Посовещавшись, выбрали для меня фразу “Гой есе, Велесе” — Велес покровительствует купцам и людям, работающим со словом.
Ходил я через Измайловский лесопарк, заходил на 11-й Парковой улице и шёл до станции метро Измайловская. Сосредоточенно прокручивая в голове эту фразу. Никаких мистических озарений не было. Но уже через неделю я понял, что когда мои мысли начинают уплывать от фразы-якоря, они захватывают какие-то новые непривычные области восприятия, рассуждений и размышлений.
Мне в голову приходили непривычные решения рабочих вопросов, я смотрел, словно со стороны, на ситуации прошлого, всплывали смутные непонятные картины будущего. Всё это происходило без восторга, ощущения чуда и всего того, что обычно описывают в популярных эзотерических бестселлерах.
Я просто шёл по лесу, а Явь вокруг становилась гуще и ярче.
Без всякого усилия я начал вылавливать из пространства фразы, которые, как мне казалось, что-то должны значить для меня. Некоторые оставались и долго звучали в голове, другие кололи, словно иглой, но тут же забывались, оставалась только связанная с ней картинка.
Помню, мимо катили две девчонки на самокатах, болтали, и вдруг одна из них звонко крикнула другой. Что она кричала, я совершенно не помню. Но я сбился с шага и навсегда запомнил двух девочек на роликах, солнечный летний день, яркую траву и вдруг сгустившуюся, ставшую очень плотной явь этого дня.
Что и почему отозвалось во мне, прошло через пространство?
Понял много позже.
Но для этого мне потребовалось много времени, ошибок и разочарований.
В тот момент я едва ли не впервые простраивал, проЯВлял свою ветвь Яви.
Не нравятся определения?
Хорошо, скажем наукообразно, — я впервые пробовал сформировать свою собственную версию реальности с оптимальным для меня ходом событий.
На какое-то мгновение мне это удалось, я почувствовал себя идеально вписанным в то место и время. Мы полностью совпадали и полностью воспринимали друг друга.
В идеальном случае идеального ученика, алкающего* Сакральных Знаний, я усердно продолжал бы практику.
В том мире, где живём мы с вами (хотя бы отчасти наши миры пересекаются) я сменил работу, изменился график, и я уже не мог регулярно ходить по 40 минут через лес, повторяя якорь-фразу.
Воронка серой повседневности, которая раскручивалась надо мной. закрутилась снова. Я полностью убедил себя, что серые лизуны, странные знаки, встреча с человеком в переулке, беседа в кафе на границе реальностей, всё это — моё болезненное восприятие депрессии, во время которой люди видят реальность и куда более искажённой.
Кстати, часто это действительно так. Окружающий мир часто становится каким-то странномерным, состоящим из плоскостей-декораций, пылящихся в заброшенном провинциальном театре, и совершенно незапоминающихся существ-функций. Вдруг, посреди декораций я натыкался на островки объёмного мира, например: полутёмный кабинет со столиком, освещённым тёплым апельсиновым светом и двумя зелёными креслами у стола. Вокруг этого островка полная темнота, он плывёт в ней из ниоткуда в никуда.
Так плыл и я. Из ниоткуда в никуда.
Но хотя бы начал обращать внимание на знаки и больше не сворачивал на углу дома с первомайской во дворы. Стал ходить разными дорогами, глазеть на стены домов и просто вокруг.
Старался выбираться за город и растворяться в ином пространстве. Чаще всего я ехал зимой в пятницу после работы в Голицыно, чтобы очистить от снега дорожки и подготовить дом к приезду жены с дочкой. Они приезжали в субботу с утра.
Вечером, намахавшись лопатой, я садился на крыльце, дышал холодным воздухом с запахом снега и слушал мир.
Мир был тихим и задумчивым.
Гудело вдалеке Минское шоссе, проезжали иногда по улице поздние автомобили, шли со станции люди, но все они проходили через тишину и отстранённость зимней темноты на нашем участке, не затрагивая её. Как не затрагивал её фонарь за забором.
Я сидел, пил горячий чай и жмурился.
На мгновение, даже на долю мгновения, я испытывал простое удовольствие жизни. Осознания того, что я жив. Я могу пить чай. Я предоставлен самому себе в уютном доме, могу в любой момент уйти с холода в тёплый дом и улечься на широком диване с книгой, или включить телевизор и поискать старый, хорошо знакомый ужастик.
А потом приоткрыть форточку, впустить немного зимы в комнату, завернуться в одеяло и крепко уснуть до утра.
В середине снежного января я проверил, заперта ли дверь, приоткрыл форточку, с удовольствием потянулся и лёг. Включил ночник над кроватью и открыл книгу.
Вынырнул из дрёмы, закрыл выпавшую из рук книгу, погасил свет и сразу же заснул.
Заснуть.
Крепко заснуть — во многом ради этого я ездил в Голицыно махать лопатой. С того времени, как мой мир распался, я очень плохо спал. Ложился разбитый, едва доносил голову до подушки, но очень быстро просыпался, ворочался, погружался в воронку одних и тех же тоскливых мыслей, которые затягивали всё глубже, снова задрёмывал, и так до утра. Утро тоже не приносило облегчения, заснуть удавалось только минут за сорок до будильника, и гудение смартфона выдирало меня из тяжёлого каменного сна.
Семь-восемь часов крепкого сна были почти недостижимым счастьем.
Открыл глаза, и не сразу понял где я. Такое уже бывало, и каждый раз начинало колотиться сердце — что за чужое, опасное место, что за угроза прячется в темноте?
Сейчас я лежал, смотрел на полоску переливчатого оранжевого света и улыбался. Шёл снег. Медленный, густой. Хлопья медленно летели к земле, и от этого полоска света была волнистой, она подрагивала, и казалось, что дом опустился на дно лесного озера, и за окнами густая, древняя вода, сквозь толщу которой я вижу отсвет огромного жертвенного костра.
Я лежал, смотрел на тени снежных хлопьев в свете фонаря и слушал тишину.
— Поезд из Одинцово по второму пути, — произнёс металлический голос. Автоматическое оповещение на станции. Днём на него не обращаешь внимания, а ночью, когда ветер со стороны путей, голос безвестного железнодорожного служащего, подаренный автоматической системе, слышен был прекрасно.
Спустя несколько минут тот же голос снова сказал о поезде из Одинцово, потом рассказал, что по третьему пути поезд на Москву, помолчал, решил уточнить, что да, на Москву, да, по третьему…
Самих поездов совсем не было слышно, от этого голос казался очень одиноким и потерянным. Голосу было обидно, что он тут один, вокруг мокрый снег, а его никто не слышит и не слушает.
Я думал об этом одиноком голосе, смотрел на снег, глаза слипались.
— Поезд из Петли прибывает по четвёртому пути, — сказал другой голос. Тоже металлический, автоматический, но этому отдала свой голос женщина. Средних лет, светловолосая и круглолицая. Чуть полноватая, в голубом платье с рисунком из мелких цветов и неяркой розовой помадой на губах.
С чего я так решил?
Что за поезд из Петли, нет такой станции по этому направлению, да и вообще ни разу не слышал о таком месте в Московской области.
По идее, я должен был вскочить, подбежать к окну и встревоженно вслушиваться.
Но я лежал в полусне, улыбался, и мне было хорошо и спокойно.
Как в детстве перед Новым годом.
— Прибывает поезд из Петли. Встречающих просим отойти от края платформы и подготовиться к приёму гостей.
Кто были эти встречающие? Что за гости?
— Малиновый страж следует выше, — сказал мужской голос.
Я лежал, слушал перекличку голосов, объявления становились всё более странными, невозможными, я перестал понимать их смысл, но и это совершенно не тревожило.
Шёл снег.
Было возможно всё.
Я уснул.
___***____
Практика
Почему-то очень часто при разговорах о душе забывают о теле. Я, к счастью, вспомнил. И вам советую.
Практика очень простая.
Вспомните о теле, о том, что оно может.
Займитесь физическим трудом. Не по принуждению, не потому, что оно вам надо, а потому, что именно это дело нравится выполнять вашему телу. Лучше всего, если работа будет простой, в меру тяжёлой и монотонной.
Лично мне больше всего подходит уборка снега зимой и стрижка-резка травы весной-летом-осенью.
В идеале, выполнять работу в одиночестве и после выполнения оставаться в одиночестве ещё несколько часов.
Поработайте до вечера. Так, чтобы мышцы загудели.
Проведите вечер в тишине и покое.
Держитесь, закройте глаза и отпустите мысли. Не ждите чего-то особенного, каких-то мистических озарений и осознанных сновидений.
Просто откройте свой разум и рассудок окружающему пространству.
Потянет в сон — спите. Но скорее всего, вы провалитесь в приятную дрёму.
Здесь и ловите то, что будет появляться на грани сна и Яви.
Я не знаю, что это будет у вас. Мне случается увидеть разные версии событий, происходивших со мной на разных ветках Яви. Один раз пришло предупреждение из навьего мира, но я не придал ему того значения, какого оно заслуживало.
Правда, внимательнее присматриваться к окружающему миру стал и некоторых неприятностей избежать смог.
Но, повторюсь, что получится у вас, я понятия не имею
И, вообще, всё это сказка.
Хоть и документальная.
___***____
Мне девятнадцать лет, я не вижу даже ограды колхозного поля, на краю которого наш пост. Опушки леса я тоже не вижу, хотя она в нескольких шагах позади. Между ними и поставили навес, под которым мы несём караул. Продувает его со всех сторон, тулупы и валенки ещё не подвезли, так что я постоянно приплясываю и дую в ладони.
Нашу ББО вывезли на полевой выезд, развернули посреди леса, расставили, как положено, посты, на одном из них я и оказался.
Удовольствие ниже среднего, прошло всего полчаса, как я заступил на пост, и запуржило так, что я оказался посреди серого ничто и нигде.
На Урале зима приходит без предупреждения. Середина октября, ещё с утра светило солнце, небо было высоким, линяло-голубым, к вечеру оно тяжело опустилось к самой земле, задул низовой ветер и понёс снежные хлопья.
Их становилось всё больше, и сейчас я смотрел, как мимо меня несёт снежную стену и осенние сумерки.
Именно так — сами сумерки, невидимое поле, холодный осенний воздух, пахнущий заледеневшей прелой листвой, мчался мимо меня, подгоняемый ветром.
Я потерял счёт времени. Смотреть на часы бесполезно, я даже спичку зажечь не мог, поэтому ходил под навесом, нахохлившись, туда-сюда и смотрел на снежную круговерть, ни о чём не думая.
Я действительно не помню, чтобы тогда о чём-то думал, хотя, обычно, стоя в карауле или дневаля “на тумбочке”, вспоминал дом, одноклассников (ладно, одноклассниц, конечно), родителей, воспоминания понемногу размывались, превращались в фантазии, мечты. Порой очень яркие, мне словно показывали картинки из другого мира. Некоторые я отчётливо помню и сейчас.
Лес, укутанный глубоким снегом, холодная луна, звёзды, большая поляна. На краю поляны стоит небольшой дом, окна светятся тёплым оранжевым снегом. Чуть дальше — прозрачный купол, в котором стоит небольшой письменный стол, стул, лампа на высокой ножке, стоит небольшой книжный шкаф. Купол этот соединён с домом переходом — тоже прозрачным, из пластика или ударопрочного стекла.
Картинка была настолько живой, что я помню даже, как падает снег с еловых лап, нависших над куполом.
Там, на краю поля, не было даже видений-фантазий. Я просто неотрывно смотрел на снежную стену, противосолонь несущуюся мимо меня.
Что-то показалось мне неправильным, выпадающим из картины.
Я остановился и всмотрелся, прикрывая глаза ладонью от ветра.
Снег летел справа налево. А в глубине снежной стены что-то неразличимое шло слева направо. Я прикинул — это что-то должно идти по краю поля, там, где оно было огорожено длиннющими потемневшими слегами*.
У меня не возникло ни малейшего сомнения, что я вижу не человека.
Там вообще не было ничего напоминающего живое существо. Просто сгусток темноты, проплывший против ветра мимо меня. Буквально спустя пару минут я потерял его из виду.
Разумеется. я никому ничего не сказал.
Просто запомнил свои ощущения.
Лишь много лет спустя, читая “Хохот шамана” Владимира Серкина, я наткнулся на описание его встречи с существом, обладающим иным количеством измерений. И тогда вспомнил вот это своё ощущение странности происходящего. Я видел-ощущал то, что прошло мимо меня не столько глазами, сколько неизвестным мне ранее и потому непонятным чутьём.
Помню, у меня не возникло ни малейшего желания окликнуть этого неизвестного, хотя, по уставу, именно это я должен был сделать.
Кто или что это было? Понятия не имею.
На следующий день я улучил минутку и сходил посмотреть на поле. Никаких следов не нашёл. Но списать видение на усталость или обман зрения ни на секунду не подумал. Хотя, во многих других случаях сразу тряс головой, понимая, что мне мерещится чертовщина.
А вот эта ночная встреча, не встреча, скорее, соприкосновение, казаться мороком не хотело.
Раз не хотело, значит, не было. И я отправил его в Дом Тишины. Я уже упоминал “Хохот шамана” Серкина, он, примерно, такое же место называет берегом сокровищ, если не путаю.
Я решил назвать Домом Тишины, и название родилось прямо сейчас, когда я писал эти строки. До этого момента оно никак не называлось, и даже местом-то не было, пожалуй. Название появилось, когда в нём возникла необходимость. Это, кстати, отдельная интересная тема и практика, но о ней поговорим позже, когда для неё возникнет не только необходимость, но и определённость.
Кстати, небольшое отступление. Или не отступление, а самый что ни на есть нужный поворот?
Я не очень люблю слово “практика” в том значении, в каком его сейчас часто употребляют. “Ритуальная практика”, “мистическая-эзотерическая-чакроустроительная практика” и т. п. Понимаете, какое дело, слово определяет значение и наполнение значения смыслами.
Для значений, которые имею в виду я, гораздо больше подходит слово “деятельность”, его я и буду применять. Если, конечно, не забуду.
И это ещё один вид деятельности, который надо развивать и следить за ним. Я о наполнении смыслами, если что.
Дело вот в чём, любая деятельность (хорошо, если вам больше нравится, любые практики) сама по себе не имеет смысла.
Это инструмент, орудие, и не более того.
Она обретает смысл только в привязке к определённым отрезкам Пути. Она важна настолько, насколько обеспечивает вам прохождение определённого отрезка вашего Пути. Тут важны все слова — и “определённого”, и “вашего”, и “Пути”.
Скажем, для меня сейчас (хорошо, в тот момент, когда я пишу эти строки) очень важно умение (ещё одно слово, более уместное, чем практика) на длительный период сосредотачиваться и выполнять поставленную перед собой задачу, не отвлекаясь.
По сути — умение не сворачивать в сторону с выбранного Пути и следить за обочинами, не отвлекаясь от дороги.
Казалось бы, ничего особенного, но в нашем переполненном постоянно сигналящими гаджетами мире, с перенасыщенным истеричным информационным пространством это вовсе не такая простая штука, как кажется.
И очень нужная.
Как этого добиться?
Например, чуть сместив свою Явь в ту ветвь, где информационная нагрузка меньше.
Или научившись осознавать, почему вас всё время тянет отвлечься. Для этого надо задать самому себе вопрос, не страх ли одиночества за этим погружением в поток лайков и постов стоит?
Ответ может завести вас в совершенно неожиданные и неизведанные дебри.
Возможно, все эти вопросы и ответы и не помогут вам прямо сейчас, но время от времени задавать их самим себе стоит. И складывать ответы в ваши Дома Тишины, или как вы их сами называете.
Например, я о той давней встрече с существом иной Яви вспомнил совсем недавно. Нет, конечно, время от времени картинка вставала у меня перед глазами, а пару раз я рассказывал о ней своим хорошим друзьям, но в этот раз небольшой отрезок моей жизни очень чётко прокрутился перед внутренним взглядом.
И я подметил одну вещь, на которую не обращал внимания раньше.
Встреча произошла на границе. То неведомое существо шло точно вдоль длинной слеги, что отгораживала поле от опушки леса. Прошло вдоль неё и исчезло где-то за гранью моего восприятия.
Надо сказать, наши Предки многое знали и понимали о важности Границ и Центра, Оси, Первоначала.
Понимаете, какая штука… Не имея Центра, Основания, Точки Отсчёта, невозможно начать Путь. Направление этого Пути может меняться, и не раз, и это совершенно естественно. Но если нет того места, из которого вы вышли, переступили порог и закрыли за собой дверь, то идти, собственно, некуда и незачем. А часто, и некому.
Недаром захватчики во все века старались до основания разрушить крепости, храмы и другие значимые для побеждённых места.
Поинтересуйтесь, например, историей уничтожения Старой Рязани Батыем. И подвигом Евпатия Коловрата и его дружины. Свой путь в бессмертие они начали как раз оттуда — из Основы, Первоначала, которым был в их сердцах родной город и его жители.
К сожалению, сейчас всё чаще я вижу людей, у которых нет этого самого Священного Центра, Первоосновы. Знаете, есть такое выражение “у него есть внутренний стержень”. Так вот, “внутренний стержень” и есть та самая Мировая Ось, Священный Центр, Первооснова — их частица, проявленность в человеке.
У многих из нас она начисто разрушена. До основания. Разгромлена, разбита, растащена на куски и выжжена. Причины могут быть самыми разными (и это тоже отдельный большой разговор — такие люди чаще всего становятся даже не “потеряшками”, заблудившимися в Яви, а “трансляторами”, чуть позже расскажу, как я с такими встречался), итог один — человеку не на что опереться внутри себя. А если нет внутренней опоры, то никакие внешние подпорки не помогут.
Выход тут только один — начать строить свой центр заново. Во все времена одним из главных центров, основ бытия для человека был дом.
Так что начинайте строить свой собственный внутренний Дом. Находите центр этого Дома, определяйте его Границы, населяйте жителями, заводите собственного Домового — хранителя Дома, и уже после этого начинайте исследовать мир по ту сторону порога.
Собственно, это и есть первый шаг к СОБиранию, проЯВлению вашей собственной ветви Яви.
Увы, если вы ждёте какой-то пошаговой инструкции, то её нет и быть не может. Каждый человек имеет СОБственный (да, снова собь, обоСОБление) мир внутри, собственный центр, так что и собирать заново ваш Дом-Ось придётся самостоятельно.
Смотрите, как начинают играть-подбираться слова. Само-стоять — самостоятельный.
Ведь действительно вы будете собирать себе Ось, которую иначе можно представить как Посох, с помощью которого вы стоите и двигаетесь сквозь мироздание.
Недаром же именно посох был одним из главных символов волхвов, магов и ведунов.
*алкать — чувствовать голод, сильно, страстно желать чего-либо.
*слега́ — длинная, большая жердь
Примечания автора:
Этот текст я принципиально выкладываю бесплатно, но буду признателен за оценки и награды текста.
Прошу понять правильно — это не роман с четко определенным сюжетом. Информация мира приходит не по заказу, обрабатывать её я тоже не всегда могу быстро, к тому же, не всегда сразу понятно, как перевести её в понятные людям слова и образы. Не всегда сразу понятно — стоит ли, вообще, публиковать узнанное и пережитое.
