Продолжение (начало - Часть 1).
1939 г., апрель-август
«ПО ПЛОДАМ ИХ УЗНАЕТЕ ИХ»
ЛЕВ И ГИЕНА – ДРУЖБА НАВЕК?
Без британской поддержки (пусть даже пока выраженной в словесной форме) польское руководство вряд ли заняло такую жёсткую позицию по поводу Вольного города Данцига, не принадлежавшего ей, вынуждено было бы решать проблему и пойти на переговоры с Германией. Своими «гарантиями суверенитета Польши» британский лев исподтишка толкал «гиену Европы» в хищные когти германского орла.
«30 марта 1939 года министр иностранных дел Польши Юзеф Бек принял предложение Великобритании дать безусловную гарантию независимости Польше. Британская Империя согласилась пойти на войну в качестве союзника Польши, если поляки решат, что война им необходима. С речью, составленной британским министром иностранных дел лордом Галифаксом, Чемберлен выступил в Палате общин 31 марта 1939 года…
Впервые в своей истории Великобритания предоставила право принять решение вести или не вести ей войну другой стране! Британские гарантии Польше были обязательными без обязательств с польской стороны. Британская общественность была поражена этим шагом…
Многочисленные британские историки и дипломаты критиковали британские односторонние гарантии Польше. Например, британский дипломат Рой Денман назвал военные гарантии Польше «самым безрассудным предприятием, которое когда-либо было совершено британским правительством. Оно отдало решение о мире или войне в Европе в руки безрассудной, непримиримой, дерзкой военной диктатуры». Британский историк Найл Фергюсон утверждает, что военная гарантия Польше связала «судьбу Британии с судьбой режима, который был столь же недемократичным и антисемитским, как и немецкий». Английский военный историк Лиддел Гарт заявил, что польская гарантия «вверила судьбу Британии в руки польских правителей, людей с очень сомнительными и неустойчивыми суждениями. Более того, эту гарантию невозможно было выполнить без помощи России.…»
Американский историк Ричард М. Уотт пишет об односторонней гарантии Великобритании Польше: «Эта чрезвычайно широкая гарантия фактически оставила полякам принятие решения о том, вступит ли Великобритания в войну. Для Британии дать такой пустой чек государству Центральной Европы, особенно Польше – стране, которую Великобритания обычно считала безответственной и жадной, – было ошеломляющим».
3 апреля 1939 г.
Начальник штаба Верховного командования вермахта В. Кейтель представил проект «Директивы о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.», все главнокомандующие видами вооружённых сил получили предварительный вариант плана войны с Речью Посполитой – план «Вайс» (Fall Weiß).
6 апреля 1939 г.
Выданные Великобританией гарантии были закреплены в англо-польском коммюнике.
«До заключения постоянного соглашения г. Бек дал правительству Его Величества гарантию, что правительство Польши будет считать себя обязанным оказывать помощь правительству Его Величества на тех же самых условиях, что и условия, содержавшиеся во временной гарантии, уже данной Польше правительством Его Величества».
От Галифакса полпред И.М. Майский узнал:
«Никакого хотя бы временного договора между Беком и Галифаксом подписано в Лондоне не было. Единственный документ, фиксирующий его переговоры – это опубликованное коммюнике (оглашённое премьером в палате), согласованное между обеими сторонами. В дальнейшем предполагается заключить окончательный двусторонний пакт о взаимопомощи, однако Галифакс не мог указать хотя бы приблизительный срок его подписания».
Полпред СССР в Великобритании И.М. Майский
Советский Союз верно оценил, что британские гарантии Польше направлены против СССР, а не на борьбу с агрессией и обеспечение безопасности:
«… в разговорах с нами англичан и французов после истории о совместной декларации не содержалось даже намёка на какое-либо конкретное предложение или о каком-либо соглашении с нами. … выясняется лишь желание Англии и Франции, не входя с нами ни в какие соглашения и не беря на себя никаких обязательств по отношению к нам, получить от нас какие-то обязывающие нас обещания…
Все выгоды от последней англо-французской суетни достались пока лишь Беку, который имеет возможность занять более решительную позицию в переговорах с Гитлером и добиться сделки за счёт Литвы и Прибалтики. Это ли борьба с агрессией, когда одновременно будут удовлетворены захватнические аппетиты и Германии (отвоевание «коридора» и Данцига) и Польши? Более того, обязавшись оказывать помощь Польше без всяких оговорок, Англия фактически заключила договор с Польшей также против нас. Мы, правда, не собираемся нападать на Польшу, но тем не менее соглашение с Англией, укрепляя все позиции Польши в отношении СССР, не может не быть неприязненным актом».
В этот же день полпред СССР в Париже Я.З. Суриц сообщает в Москву о разговоре с министром иностранных дел Франции Ж. Боннэ:
«Ясно только одно, что Боннэ хочется, чтобы мы взяли на себя обязательства и, вероятно, главный удар со стороны Германии».
11 апреля 1939 г.
Гитлер утвердил план «Вайс» (Fall Weiß), предполагавший разгром польской армии в течение двух недель.
15 апреля 1939 г.
Британское правительство через посла в СССР У. Сидса передало вопрос:
«Согласно ли Советское правительство сделать публичное заявление…, что в случае акта агрессии против какого-либо европейского соседа Советского Союза, который оказал бы сопротивление, можно будет рассчитывать на помощь Советского правительства, если она будет желательна, каковая помощь будет оказана путём, который будет найден наиболее удобным».
Англичане добивались публичного одностороннего обязательства СССР. Таким образом, Советский Союз в случае нападения на любого его соседа был бы автоматически втянут в войну. Западные державы стремились создать любые условия для столкновения Германии с Советским Союзом.
27 апреля 1939 г.
А. Гитлер официально расторг англо-германское морское соглашение и Пакт о ненападении с Польшей.
В Меморандуме правительства Германии, переданном польскому правительству 28 апреля 1939 года было указано на противоречие между Германо-польской декларацией 1934 года и Польско-британским соглашением:
«Польское правительство, однако, своим недавним решением присоединиться к союзу, направленному против Германии, дало понять, что оно предпочитает обещание помощи третьей державы прямой гарантии мира со стороны правительства Германии. Ввиду этого правительство Германии вынуждено заключить, что польское правительство в настоящее время не придаёт никакого значения поиску решения германо-польских проблем посредством прямых дружественных дискуссий с правительством Германии. Таким образом, польское правительство отказалось от пути, намеченного в 1934 году для формирования германо-польских отношений.
… Правительство Германии не считает необходимым отвечать на частичную польскую мобилизацию контрмерами военного характера. Однако оно не может молча игнорировать решения, недавно принятые польским правительством, и вынуждено, к сожалению, заявить следующее:
(1) Польское правительство не воспользовалось возможностью, предоставленной им правительством Германии для справедливого урегулирования Данцигского вопроса, для окончательной защиты границ Польши с рейхом и, таким образом, для постоянного укрепления дружественных отношений между двумя странами. Польское правительство даже отклонило немецкие предложения, сделанные с этой целью.
(2) В то же время польское правительство приняло в отношении другого государства политические обязательства, которые несовместимы ни с духом, ни со значением, ни с текстом Германо-польской декларации от 26 января 1934 года. Таким образом, польское правительство произвольно и в одностороннем порядке признало эту декларацию недействительной.
… Если польское правительство придаст важность новому урегулированию этих отношений посредством договора, правительство Германии готово это сделать, но при одном условии, а именно, что такое урегулирование должно состоять из чётких обязательств для обеих сторон».
German Government Memorandum handed to the Polish Government on April 28, 1939.
28 апреля 1939 г.
Гитлер в своей речи в Рейхстаге заявил о британской политике:
«…я счёл необходимым дать понять правительству в Варшаве, что точно так же, как они желают доступа к морю, Германии нужен доступ к ее провинции на востоке. Теперь это все сложные проблемы. Однако ответственность за них несет не Германия, а скорее версальские жонглеры, которые либо по своей злобе, либо по бездумности разместили по всей Европе 100 бочонков с порохом, оснащённых трудногаснущими зажигательными фитилями. Эти проблемы не могут быть решены в соответствии со старомодными идеями; я думаю, скорее, что мы должны принять новые методы. Например, выход Польши к морю через Коридор и, с другой стороны, маршрут Германии через Коридор не имеют никакого военного значения. Их важность исключительно психологическая и экономическая. Придавать военное значение транспортному маршруту такого рода означало бы показать себя полным невеждой в военном деле. Следовательно, я направил правительству Польши следующее предложение:
(1) Данциг возвращается как свободное государство в состав Германского рейха.
(2) Германия получает в своё распоряжение маршрут через Коридор и железнодорожную линию, обладающую тем же экстерриториальным статусом для Германии, что и сам Коридор для Польши.
В свою очередь, Германия готова:
(1) Признать все польские экономические права в Данциге.
(2) Обеспечить Польше бесплатную гавань в Данциге любого желаемого размера, которая имела бы абсолютно свободный доступ к морю.
(3) В то же время принять нынешние границы между Германией и Польшей и рассматривать их как окончательные.
(4) Заключить с Польшей двадцатипятилетний договор о ненападении, следовательно, договор, который простирался бы далеко за пределы продолжительности моей собственной жизни.
(5) Гарантировать независимость Словацкого государства совместно Германией, Польшей и Венгрией, что на практике означает отказ от любой односторонней немецкой гегемонии на этой территории.
Польское правительство отклонило моё предложение и только заявило, что оно готово (1) провести переговоры по вопросу о замене Комиссара Лиги Наций и (2) рассмотреть возможности для транзитных перевозок через Коридор».
The British War Bluebook Extract from Herr Hitler's Speech to the Reichstag on April 28, 1939.
В отношении британской политики:
«… сейчас я вынужден заявить, что политика Англии как неофициально, так и официально не оставляет сомнений в том, что в Лондоне … преобладает мнение, что независимо от того, в какой конфликт Германия когда-нибудь будет втянута, Великобритании всегда придётся занимать свою позицию против Германии. Таким образом, война против Германии в этой стране считается само собой разумеющимся».
The British War Bluebook Extract from Speech by Herr Hitler to the Reichstag on April 28, 1939.
5 мая 1939 г.
Польский министр иностранных дел Ю. Бек выступил в Сейме с речью:
«Цена мира велика. Но она ограниченна. Мы здесь, в Польше, не знаем понятия «мир любой ценой». Единственное, что в жизни отдельного человека, государства и народа неизмеримо по цене: честь».
Выступление Ю. Бека в польском парламенте в мае 1939 г.
10 мая 1939 г.
Заместитель наркома иностранных дел СССР В.П. Потёмкин доложил в Москву:
«Путём подробного анализа соотношения сил в Европе и возможностей эффективной франко-английской помощи Польше привёл Бека к прямому признанию, что без поддержки СССР полякам себя не отстоять. По своему обычаю, резюмируя в конце беседы основное содержание разговора, я отчётливо сформулировал ещё раз это заявление Бека, и он его подтвердил».
11 мая 1939 г.
Посол Польши в СССР В. Гжибовский в ходе беседы с наркомом иностранных дел СССР В.М. Молотовым заявил, что «Польша не считает возможным заключение пакта о взаимопомощи с СССР ввиду практической невозможности оказания помощи Советскому Союзу со стороны Польши».
Нарком отметил, что на его вопрос «посол отвечал уклончиво, перечитывая полученные инструкции».
По оценке В.М. Молотова:
«Вся беседа свидетельствовала о том, что Польша не хочет в данный момент связывать себя какими-либо соглашениями с СССР или согласием на участие СССР в гарантировании Польши, но не исключает последнего на будущее».
То есть, польское руководство прекрасно понимало, что даже с учётом гарантий Франции с Великобританией без советской помощи Польше никак не обойтись, но от предложений этой самой помощи СССР всякий раз продолжало упорно отказываться, притом просто отвергало германские предложения по урегулированию проблемы Данцига, уверенно направляя свою страну к столкновению с Германией?!
Не успели ещё высохнуть чернила на подписанном англо-польском коммюнике, а Британия уже подыскивала повод, чтобы оправдать невыполнение взятых на себя обязательств.
15 мая 1939 г.
По признанию лорда Бивербрука:
«… Англия находится в очень трудном положении: она приняла на себя тяжёлые обязательства в отношении Польши и Румынии, которые не может надлежащим образом выполнить без активного содействия СССР».
23 мая 1939 г.
Во время совещания у А. Гитлера было сказано:
«Поляки – наш извечный враг. Польша всегда будет стоять на стороне наших противников. Несмотря на соглашение о дружбе, в Польше всегда думали о том, чтобы использовать против нас любую возможность.
Дело не в Данциге. Для нас речь идёт о расширении жизненного пространства и обеспечении снабжения, а также о решении балтийской проблемы. Продовольственное снабжение можно обеспечить только из районов с невысокой плотностью населения. Плодородие и немецкое солидное ведение хозяйства в громадных размерах увеличат излишки продукции.
В Европе нет иных возможностей.
… «Проблему Польши» невозможно отделить от проблемы столкновения с Западом.
Внутренняя устойчивость Польши по отношению к большевизму — сомнительна. Поэтому Польша является сомнительным барьером против России.
Принципиальная установка: столкновение с Польшей, начиная с нападения на неё, может увенчаться успехом только в том случае, если Запад будет исключен из игры».
Из записи совещания у рейхсканцлера Германии А. Гитлера. 23 мая 1939 г.
30 мая 1939 г.
Ю. Бек в беседе со своим заместителем сообщил:
«… мы идём к войне. Неизвестно, вспыхнет ли она, но Германия отдаёт себе отчёт в том, что если бы она оккупировала всю Польшу, то она столкнулась бы тогда с Советами, и против неё выступила бы вся Красная Армия».
Просто великолепно! Проводя на протяжении всего своего существования откровенно враждебную по отношению к Советскому Союзу и его союзникам политику, строя планы совместного с нацистской Германией нападения на СССР, отвергая с завидным постоянством любые советские предложения по созданию системы безопасности и взаимопомощи, Польша при этом странным образом рассчитывала на помощь «всей Красной Армии»!
Летом 1939 г., как ранее уже упоминалось, велись секретные англо-германские переговоры. Целью Запада было направить агрессию Гитлера на Восток, против Советского Союза.
4 июня 1939 г.
По данным советской разведки:
«Гитлер убеждён, что ни Англия, ни Франция не вмешаются в германо-польские распри. На нейтралитет России рассчитывают с уверенностью. …
Покончив с Польшей, Германия со всей яростью обрушится на западные демократии.
… Во всей восточной Германии происходят перемещения войск в направлении восточной границы».
6 июня 1939 г.
По поводу англо-франко-советских переговоров о взаимопомощи Ю. Бек заявил французскому послу в Варшаве Ноэлю, «что мешать пакту Польша не будет, наоборот, будет его приветствовать, но быть четвёртым не хочет, не желая давать аргументы для Германии» (Шифртелеграмма полпреда СССР в Польше Н.И. Шаронова в НКИД СССР об отношении правительства Польши к англо-франко-советским переговорам по безопасности в Европе. 6 июня 1939 г. АВП РФ.).
24 июня 1939 г.
Временный поверенный в делах США во Франции Э. Вильсон сообщил госсекретарю, «что, возможно, готовится второй Мюнхен, на этот раз за счёт Польши» (Письмо временного поверенного в делах США во Франции Э. Вильсона государственному секретарю США К. Хэллу. 24 июня 1939 г.).
21 июля 1939 г.
Полномочный представитель СССР в Польше Н.И. Шаронов в своей телеграмме сообщил в Москву:
«В официальном комментарии интервью Рыдз-Смиглы «Газета польска» дважды повторяет заявление Рыдз-Смиглы, что Польша готова разрешить данцигский вопрос миром, но в случае попыток аншлюса будет воевать даже без союзников».
По информации от посла США в Польше А. Биддла «армия и высшие католические круги Польши против переговоров с Германией». Н.И. Шаронов отмечает давление на Польшу со стороны Великобритании и Ватикана насчёт уступок Германии.
«В Варшаве, однако, недооценивали серьёзность возникших проблем. Кое-кто и вовсе полагал, что в случае войны польские кавалеристы легко дойдут до Берлина. Более трезвые голоса полагали, что польская армия в состоянии продержаться до начала наступления на западном фронте Франции и Великобритании.
Но ни в Париже, ни в Лондоне не намеревались ввязываться в большую войну из-за Польши. К лету 1939 года об этом хорошо знали и в Берлине, и в Москве, которая все ещё отчаянно пыталась заключить антигитлеровский союз с Францией и Великобританией.
Интересно, что одной из причин того, что подобные переговоры заходили в тупик, была как раз позиция Польши, антисоветские настроения элиты которой были сильнее элементарного инстинкта самосохранения».
21 июля 1939 г.
Полномочный представитель СССР в Великобритании И.М. Майский направляет телеграмму в НКИД СССР:
«Премьер делает сейчас отчаянную попытку ускользнуть от выполнения взятых на себя весной обязательств по гарантии Польше и одновременно оживить свою прежнюю политику «умиротворения». … Параллельно в отношении Германии проводится манёвр плётки и пряника, с одной стороны, мобилизация британского флота, военно-воздушная демонстрация во Франции (и, вероятно, в ближайшее время в Польше), а с другой стороны, «личные разговоры» Хадсона с Вольтатом в Лондоне о возможности предоставления Германии грандиозных международных займов до миллиарда фунтов, если Гитлер откажется серьёзно от «агрессивных намерений» (читай: оставит в покое запад и повернётся лицом к востоку)».
Выдавая «гарантии» Польше, но не собираясь при этом воевать за неё, Запад таким образом провоцировал польское руководство, подталкивал к войне.
2 августа 1939 г.
На заседании кабинета министров лорд Галифакс «весьма недвусмысленно заявил, что Англия не намерена воевать из-за Польши, из-за Данцига. «Истинное положение Данцига само по себе не должно рассматриваться как casus belli» (Источник, casus belli – повод для войны).
«Протоколы заседаний английского правительства показывают, что правящие круги Англии стремились любой ценой договориться с Гитлером, не считаясь с кровными интересами Польши. Ещё в беседе с германским послом Г. Дирксеном советник Чемберлена Г. Вильсон подчёркивал, как отмечал позднее Дирксен, что «с заключением англо-германской антанты английская гарантийная политика будет фактически ликвидирована) Соглашение с Германией предоставит Англии возможность получить свободу в отношении Польши на том основании, что соглашение о ненападении защитит Польшу от германского нападения; таким образом, Англия освободилась бы начисто от своих обязательств. Тогда Польша была бы, так сказать, оставлена в одиночестве лицом к лицу с Германией» (Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937‑1939. Т. 2. С. 291).
2 августа 1939 г., разъясняя позицию Великобритании, Галифакс заявил на заседании английского правительства, что захват гитлеровцами Данцига «не следует рассматривать как представляющий собой casus belli» (Public RecordOffice. Cab. 40/39. P. 277). Тем самым было откровенно признано, что Англия не намерена приходить на помощь Польше, если польско-германская война начнётся из-за Данцига».
НА КРАЮ ПРОПАСТИ
В воздухе уже явственно пахло порохом, всё более отчётливо чувствовалось приближение большой войны в Европе. Уже называли точное время её начала.
7 августа 1939 г.
Военно-воздушный атташе Германии в Польше полковник А. Герстенберг во время беседы сообщил германскому журналисту:
«5 и 6 августа я был в Берлине. В настоящее время решение принято. Ещё в этом году у нас будет война с Польшей. Из совершенно надёжного источника я знаю, что Гитлер принял решение в этом смысле. После визита Вольтата в Лондон Гитлер убеждён в том, что в случае конфликта Англия останется нейтральной. Переговоры западных держав с Москвой проходят неблагоприятно для нас. Но и это является для Гитлера ещё одним доводом в пользу ускорения акции против Польши. Гитлер говорит себе, что в настоящее время Англия, Франция и Советский Союз ещё не объединились; для достижения соглашения между генеральными штабами участникам московских переговоров потребуется много времени; следовательно, Германия должна до этого нанести первый удар. Развёртывание немецких войск против Польши и концентрация необходимых средств будут закончены между 15 и 20 августа. Начиная с 25 августа, следует считаться с началом военной акции против Польши».
11 августа 1939 г.
Швейцарский комиссар Лиги Наций по Данцигу Карла Якоба Буркхардта писал о разговоре с Гитлером 11 августа 1939 г.:
«Всё, что я предпринимаю, направлено против России; если Запад слишком глуп и слеп, чтобы понять это, то я буду вынужден договориться с русскими для удара по Западу, а затем после его разгрома я направлю все свои объединённые силы против Советского Союза. Мне нужна Украина, чтобы нас снова не уморили голодом, как в последней войне».
А Запад и не скрывал свои мечты натравить Гитлера на Советский Союз, вполне откровенно озвучивал эти планы. Например, 14 марта 1939 г. журнал “Look” (США) опубликовал карту. Заголовок гласил: «Следующая европейская война начнётся в Украине».
Карта из журнала “Look” (США) 14 марта 1939 г.
Гитлеру предлагали на выбор два варианта маршрута для нападения на СССР – через Польшу или через Венгрию и Румынию.
Надпись верхнем правом углу: «Украина – цель Гитлера. 328000 квадратных миль включают в себя части Чехословакии, Румынии, Польши и Советской России».
12 августа 1939 г.
Состоялась встреча Гитлера с министром иностранных дел Италии Г. Чиано.
«[...] Фюрер ответил, что при решении польской проблемы нельзя терять времени. Чем ближе подходит осень, тем труднее будет проводить военные операции на востоке Европы. С середины сентября из-за условий погоды в этих районах почти не удастся использовать авиацию; вследствие плохого состояния дорог, которые в результате начинающихся осенью дождей быстро превратятся в болото, также невозможно было бы использовать и моторизованные части. С сентября по май Польша представляет собою большое болото и полностью непригодна для каких-либо военных действий. Таким образом, в октябре Польша просто могла бы занять Данциг ‑ а она, по-видимому, имеет такие намерения,‑ тогда как Германия не могла бы ничего поделать против этого, поскольку обстреливать и разрушать Данциг, разумеется, нет смысла.
Граф Чиано спросил, в какой срок, по мнению фюрера, необходимо решить вопрос с Данцигом. Фюрер ответил, что этот вопрос так или иначе надо решить до конца августа. На вопрос Чиано, как он представляет себе решение этого вопроса, фюрер ответил, что в политическом отношении Польша должна уступить Данциг, причём, само собой разумеется, что её экономические интересы не будут затронуты и что в остальном её общая позиция должна способствовать устранению напряжения. Он сомневается в том, что Польша будет готова на это, ибо до настоящего времени она отклоняла германские предложения».
Временный поверенный в делах СССР в Германии Г.А. Астахов сообщал наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову:
«Конфликт с Польшей назревает в усиливающемся темпе, и решающие события могут разразиться в самый короткий срок (если, конечно, не разыграются другие мировые события, могущие изменить обстановку). Основные лозунги ‑ «воссоединение Данцига с рейхом», «домой в рейх» ‑ уже выброшены, причём мыслится не только Данциг, но вся германская Польша.
…Обострение может произойти в течение какой-нибудь недели. Нужно лишь последнее категорическое выступление фюрера и два-три дня на солидную концентрацию войск. Будет ли это в конце августа или в половине сентября, определить пока невозможно».
«По проверенным данным, Германия проводит военные приготовления, которые должны быть закончены к 15 августа. Призыв резервистов и формирование частей резерва проводятся в широком масштабе и замаскированно.
15 августа ожидается издание приказа «Шпаннунг» по всей Германии. Это очень серьёзные мобилизационные мероприятия».
Проводившие «политику умиротворения» на востоке Франция и Великобритания вовсе не горели желанием биться за польские интересы.
«16 августа в 4 часа дня меня посетил барон де Ропп, совершивший поездку в Южную Францию, на Корсику и побывавший в Лондоне. Он сообщил мне, что недавно беседовал с известными нам офицерами из генерального штаба британских военно-воздушных сил и министерства авиации. Там придерживаются того же мнения, что и раньше. Считают бессмыслицей, чтобы Англия и Германия оказались из-за Польши ввергнуты в борьбу не на жизнь, а на смерть...
… в случае военного конфликта между Германией и Польшей выступление Франции и Англии последует автоматически... Здесь возможен вариант, когда Германия быстро покончит с Польшей, и, хотя к этому времени война будет объявлена, она в этот период обеими сторонами будет вестись как оборонительная… На случай быстрого завершения германо-польского конфликта при этих условиях ещё имелась бы возможность быстро ликвидировать войну, поскольку из-за государства, которое практически уже перестало бы существовать в своём первоначальном виде, ни Британская империя, ни Германия не поставили бы на карту своё собственное существование.
… поляки бесцеремонно отвергли первое благожелательное предложение фюрера: возвратить Данциг и восстановить немецкие коммуникации между Восточной Пруссией и рейхом. Это произошло, вероятно, потому, что поляки во время своих прежних поездок в Лондон заручились где-то обещанием в прочной поддержке. Вероятно, можно предположить, что поляки идут ва-банк и намеренно провоцируют нас, в последние недели в неслыханных размерах усиливая преследования немцев, поскольку они не совсем уверены в поддержке со стороны Англии в случае самостоятельных военных мер, предпринятых по собственной инициативе. Они, по всей вероятности, хотят своими постоянными вызывающими выступлениями в печати и фактическими провокационными атаками вынудить Германию к какому-либо шагу и тем самым автоматически добиться полной поддержки со стороны Англии и Франции».
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
С весны 1939 г. Советский Союз на Халхин-Голе вступил в прямой военный конфликт с Японией, союзницей Германии. Таким образом, многократно возросла опасность войны с Германией.
В это время СССР предпринял последнюю отчаянную попытку создать международную систему коллективной безопасности и противодействия агрессии. 12-22 августа 1939 г. в Москве проходили напряжённые военные англо-франко-советские переговоры. Польша, как уже известно, от участия в таком пакте отказалась.
«… непременное условие заключения договора, выдвинутое советской делегацией ещё 14-го, состоит в том, чтобы в случае агрессии против Польши или Румынии военные силы СССР могли бы вступить: в Виленский коридор, в Галицию, на румынскую территорию.
… Короче говоря, по впечатлению, вынесенному генералом Думенком, они проявляют твёрдую решимость не оставаться в стороне, а, наоборот, принять на себя всю полноту обязательств.
С другой стороны, чтобы ослабить опасения поляков, которые можно предвидеть, советские делегаты очень жёстко ограничивают зоны вступления [советских войск] и определяют их, исходя из соображений исключительно стратегического характера.
Следовательно, московские переговоры могут, видимо, продолжаться лишь в том случае, если будет достигнуто соглашение относительно условия для непосредственного сотрудничества, которое выдвинуто Советами и которое может быть принято лишь с согласия поляков.
Однако эти последние, несмотря на усилия французского посла в Варшаве и нашего военного атташе, упорно заявляют о своем отказе дать принципиальное согласие на вступление советских войск на их территорию. Г-н Бек и начальник штаба армии генерал Стахевич проявили в этом отношении непримиримую враждебность…»
«… польских панов в очередной раз в истории подвела спесь и самоуверенность. Так, французский министр иностранных дел Боннэ в разговоре с польским послом в Париже Лукасевичем отметил, что угроза столкновения с Германией делает для Польши необходимой помощь СССР. На это польский посол самоуверенно заявил, что «не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!».
Польский плакат с цитатой маршала Эдварда Рыдз-Смиглы: «В случае войны каждый мужчина, невзирая на возраст, и каждая женщина будут солдатами».
Очевидно, что Польшу уже захлестнул ура-патриотический угар. Польский ответ Франции не заставил себя долго ждать:
«Польшу с Советами не связывают никакие военные договоры, и польское правительство такой договор заключать не намеревается.
… Оставляю вопрос об ответе Советам на усмотрение Франции и Англии, оговаривая, чтобы ответ не давал повода для недоразумений».
Польша долго стояла на краю пропасти, неизменно отталкивая поданную Советским Союзом руку помощи, и, наконец, решительно сделала шаг вперёд…
«В переписке между собой шляхтичи ещё и потешались над участниками трёхсторонних переговоров. 18 августа Лукасевич поделился с Беком радостью: из-за непреклонной позиции Варшавы в Москве «имеют место формальные заседания, бессодержательные и несущественные».
Однако хорошо смеётся тот, кто смеётся последним и без последствий. Для поляков же они наступили уже через несколько дней…»
Переговоры провалились, поэтому 23 августа Советский Союз был вынужден подписать Договор о ненападении с Германией. Напомним, что Польша, Великобритания, Франция, прибалтийские страны, Дания уже заключили такие пакты с Германией, СССР был последним.
«…трудно представить, как можно было надеяться добиться от СССР, чтобы он принял обязательства против Германии, столь обходительно обращавшейся с ним, если гарантированные нами поляки и румыны по-прежнему не желали ничего слышать о русской помощи.
Гитлер не колеблясь решился на поступок, который Бек, обеспеченный нашей гарантией, отказывался совершить. Он примирился со Сталиным, несмотря на всё то, что он говорил или делал против СССР, и на основе реальных фактов давних отношений между двумя странами повёл разговор с новой Россией как держава с державой, отбрасывая, таким образом, Польшу на её место, столь уязвимое между объединёнными немцами и русскими».
Телеграмма посла Франции в СССР П. Наджиара послу Франции в Польше Л. Ноэлю. 25 августа 1939 г.
У. Черчилль сказал по поводу заключения советско-германского Договора:
«В пользу Советов нужно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи».
«Советский Союз сейчас упрекают, что он не сумел склонить правительство Польши к сотрудничеству. Однако даже в обстановке, когда до нападения Германии оставались считанные дни, Польша и слышать не хотела ни о каком сотрудничестве с СССР. 20 августа 1939 года министр иностранных дел Польши Юзеф Бек заявлял: «У нас нет военного соглашения с СССР. Нам не нужно такого соглашения».
Позже американский журналист Уильям Ширер напишет: «Если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин повел себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая все равно отказалась от советской помощи?»
Именно позиция Польши стала одной из причин провала переговоров. Так, Варшава наотрез отказалась пропустить через свою территорию части Красной Армии в случае нападения немцев с Запада. Глава МИД Польши Юзеф Бек заявил: «С немцами мы рискуем потерять свободу, а с русскими – свою душу».
ИТОГИ:
Польское руководство прекрасно осознавало жизненную необходимость поддержки Советского Союза для спасения Польши от гибели. Тем не менее, одурманенное британскими и французскими обещаниями защиты оно в условиях нарастания напряжённости в польско-германских отношениях не только отвергло в резкой форме все германские предложения, но и упрямо продолжало отказываться от помощи СССР. Англо-франко-советские военные переговоры в Москве провалились именно из-за позиции Польши.
Махровая русофобия польских элит не давала Польше возможности принять помощь Советского Союза для предотвращения германской экспансии. А выписанные Британией и Францией гарантии вкупе с польским гонором, спесью и недомыслием окончательно лишали их разума, толкали Польшу к войне. Поляки уже не могли остановиться, они начали сами мечтать о войне с Германией. Страну захлёстывал ура-патриотизм. Польские заправилы уже видели себя во главе парада победы польских улан в поверженном Берлине.
Западные державы и не собирались сражаться за Польшу. Они не оставляли надежды, отдав Германии Польшу, обеспечить ей выход к советским границам, натравить Гитлера СССР. Запал всячески этому способствовал, вёл с Гитлером параллельные тайные переговоры.
Германия тем временем уже лишила Польшу статуса союзника и перевела в категорию жертв. Гитлер стремился к войне с СССР, но, разгадав план Запада, не желал оставлять у себя в тылу сильного врага в виде Франции и Великобритании.
