- Для того и посадила здесь, у дорожки, чтобы все кто проходит, могли яблочком угоститься. Ты вырастешь, меня не будет уже, а яблонька будет людей радовать.
- И рябинку за огородом для того же посадила? Чтоб она людей радовала?
- И рябинку для того же, внученька.
- А берёзки вдоль поля для чего мы с тобой сажали?
- В берёзках грибы расти будут, и пастух наш отдыхать будет, и коровки его.
- А черёмуху у ручья?
- А черёмуха по весне белым цветом цвести станет - красиво будет - людям на радость.
- А ёлочки? Помнишь, сколько ты их тогда в лесу посадила? Я до столько даже считать не умею!
- Да, помню, конечно, 365 штучек высадила, ровно столько, сколько дней в году. Они годика через три подтянутся, окрепнут, хороший лес будет.
Сколько я себя помню, с раннего детства, моя прабабушка сажала деревья. Берёзки, рябинки, яблоньки. В поле, вдоль тропинок, за деревней, у колодца - везде, где их зелёная свежесть и вкусные плоды могли пригодиться людям. Выращивала из семечек саженцы лучших яблок, пестовала и ухаживала за ними, пока они не входили в пору саженца, а потом аккуратненько переносила на место, где той яблоньке надлежало расти.
Давно уже нет в живых моей любимой прабабушки, а деревца её живут, большие уже стали, сильные, хранят память о той, которая их здесь посадила.
У моей прабабушки была нелёгкая жизнь. Родилась она в 1903-м году в небогатой многодетной семье и уже с 11 лет жила и работала «в людях», за хлеб. Была она старательной, работящей, все дела в её руках спорились да ладились.
Как пора пришла, жениха она себе сама выбрала - по душе да по сердцу. Жили с суженым душа в душу, без ссор и раздоров. Пока чёрным вороном не налетела беда. 22 июня 1941 года пришла страшная весть - война...
В тот же день призвали молодого комсомольца Марка Фёдоровича (моего прадедушку) защищать родную землю. И осталась Катерина Николаевна одна с пятью детьми, мал-мала меньше, одна.
А через 4 месяца пришла похоронка... Нет больше её ясного сокола, нет кормильца и защитника, погиб в бою...
И упасть бы горем сломленной, и завыть бы в голос, да нельзя - надо детей поднимать. Собрала она всю волю в кулак и стала жить дальше.
Потом были и голод, и холод, и эвакуация аж в Сибирь, на реку Чусовую - в самую тайгу. В маленькую деревеньку с жутким названием Могильное.
Оказалось, и там люди живут... Ничего, прижились.. Выжили. Выстояли, а после войны в родные места вернулись. Старшие дети подросли, помощниками стали. Вместе подняли разбомбленный врагами дом, наладили немудрёное хозяйство и стали жить в труде и по совести.
Послевоенные годы были тяжёлыми, много работать приходилось. Но работы Катерина Николаевна никогда не боялась и детей учила ни на кого не надеяться, а самим для себя трудиться. В то время их хозяйство считалось одним из крепких, несмотря на то, что замуж прабабушка так больше и не вышла, хотя многие сватались к красивой работящей вдове - любила она своего суженого и верность ему сохранила на всю жизнь.
Дети выросли. Женились, внуки пошли. Только одна дочь, Евдокия, замуж выходить не стала, решила с мамой остаться, чтобы в старости быть ей помощницей и утешением.
Забрала она её в Москву. Только там прабабушке тяжко было... Просилось сердце в родные места, к земле и простору. Каждое лето привозила дочь престарелую маму на её родину, где жил теперь её старший сын с семьёй - мой дедушка. Вместе с прабабушкой часто уходили мы в лес, в поле, собирали травки, грибы, ягоды. Кажется не было для неё и для меня любимее дела, чем ходить по знакомым тропочкам и вдыхать воздух родного края. Много интересного и заветного тогда мне прабабушка поведала. И о травках целебных, и о деревцах полезных. И о людях и их судьбах.
Никогда не злилась она, не сквернословила, кажется, и слов плохих в голове не держала никогда. Если встречался дурной человек, спокойно говорила ему: «Иди, ступай своей дорогой, откуда пришёл» - он и шёл себе дальше... Никого не осуждала и не обсуждала. Жила просто, но с достоинством. К детям своим строга была и требовательна, но по уму да по толку. И они, сами деды уже, её любили и почитали безпрекословно.
Питалась простой растительной пищей, без дела сидеть не любила, всегда её руки были заняты то рукоделием, то каким-нибудь делом по дому. А рукодельницей была, каких поискать! И шила, и вышивала, и вязала, и строчку делала, как мало, кто может. А больше всего она любила живые растения. Деревца, травки, кустики. Всегда повторяла, что они тоже живые и слышат и понимают всё. И нельзя их губить и ломать. И детям своим, а потом и внукам, и правнукам этот завет крепко внушила - нельзя без толку живые деревья губить!
Любила моя прабабушка повторять фразу: «Живи просто и доживёшь годов до ста». И добавляла: «Вот я просто живу, потому и не умираю».
До ста лет Катерина Николаевна не дожила всего 4 года. Ушла из жизни в 96 лет...
Человека уж нет, а память о нём жива. В деревьях, которые он посадил, в словах и напутствиях, в поступках и делах. И во внуках и правнуках, которые продолжают и преумножают наш род. Потому что простая жизнь правдой крепка, и память о ней поэтому крепкая.
