Бурности водной глади, гвалт в приливной волне бьёт нещадно о скалы, о утёсы соль пучин. Въедаясь, вгрызаясь в каждую щёлочку, пытаясь ворватся из глубины, из недр посеять свет правды... Канули многие, но душа стенает. Разве нетерпимость или гнев малоуместен?!
Смотрим в глаза миру, в очи и смиренные ли? Упадают слёзы как матерей, так и сущего во плотском, когда мирское, когда тлен и мишура уже заместо живого и яркого разъедает глазницы... Ропщет ли душа, гнетёт и тащит ли на дно, где мирозданье словно лоно из которого ты и пришёл, порождая кинжальный всплеск?!
Опадают ли телеса и длани опущены под тяжестью мечей — нет!... Но кто нынче наш народ?! — обломок Харатий... Много ли троп в кровности перечёркнутых, росчерки и посыпанные следы в монолитностях и в тверди под бетон раскатанные?! Но всходит и Зарница, да и Перуницы, малые и большие уже в бликах, во цветах ломают утёсы, ломают льды — нагромождения рушатся!
Ветер и хлад, а ты на корабле... в очах праведности вымпел ибо огнём стало твоё сердце, но именно тем, которое по истене Любит! Но его исток, и уже идёт без повелевания карать... Дано ли такое право? Можем ли? Я зычно крикну — Да!... ибо и Совесть затупилась, ибо живое гибнет, но кто их мольбу слышит?! Та ли в чёрствости и требухе душа, которая в цепях кандальных сама истлевает.
Ночью душность, да и убогие и юродивые нонеча такие, как и встарь. Дудки-самогуды в иных вертепах и иную мелодию выводить стали... Дети, женщины, белесость снегов на черноте, но и грязи ушат уже мало держит. Изгои — как много их стало...
Кто мы все в этом вихре шальном?... Лишь игрушки мишурности и блефа иллюзий! Бросаешься за корму в одной... продолжение тебя самого — клинок, топор за спиной... Когда и лёгкие словно лемехи раздувает, но пламя сердечного... вскипает и вода под стопами воина и рык такого — это рёв волны приливной... бегут осоловевшие, но разве это цунами?! Это лишь протест души, это лишь начало, когда и череп дробится, как арбуза сок, но переспевшего...
Где мандат разве спасет? Где и маузер уже клинит, ибо страх пожирает. Когда и стены рушатся под бой сердец в единости... Разве полководца надобно? Надобен долг взросший! Вот и пламени бурлящий поток идёт. Здесь и Радонежского финифти и черта в небесах, зёрна, как и град летящий, но углями красными возжигающий шаткости пределов.
Армагеддон — кричат слепцы, но с открытыми дланями и очами мы говорим ратью — свершилось! Перерождение вновь идёт, когда и сусальный блеск мало спасает, когда истина попирает просто, но в шёпоте кривые зеркала. Всё каждый начнёт постигать, но то что он посеял — то и жатва такая приходит к порогу каждого очага. Когда кривда упадает, а на вершинах, на курганах вновь стоят со дланями протянутыми, народ — во цельности. Где и уста и души поют песнь, где гимн возрождают к Солнцу! С трепетом восходя в уплотнённости воздуха вновь к звёздам, оставляя позади своих отпрысков взрастать, но и самим жить по Конам, где Честь и Доблесть, Душа и Сердце, Любовь и Сострадание — это чёткости шагов в каждом мгновении!
Март 2017 года
