Продолжение. Начало здесь...
— Дрожишь? Тебе надо согреться, — сказала Весняна и потянула Дашу за руку. — Мой дедушка говорит, что надо кровь разгонять, тогда даже жарко. Ну что, побежали? Я хочу тебе кое-что показать. Кое-что очень важное, что вот-вот должно произойти!
Даша хотела надеть свои кеды, но в них чавкала жижа. Шнурки порвались, так что пришлось их оставить у родника. Ну, ладно, подумала Даша, сейчас сходим, посмотрим, что там такого в лесу, а одежда как раз высохнет.
Весняна, увлекая подругу, бежала легко, перепархивала препятствия, огибала ёлочки и деревья. Для Даши бежать было мучением. Платье цеплялось за каждый куст, путалось под ногами. Она то и дело наступала на длинный подол и норовила упасть. Ветки нещадно хлестали лицо, ёлки кололи. Мокрые волосы бились на спине, мешая согреться, босые ступни уже сильно болели. Даша хромала, стонала, ругалась сквозь зубы, но бежать было надо, чтобы согреться и не отстать от подруги в этом диком нехоженом месте. Даша готова была разреветься от чувства, что она в западне, расставленной злодейкой судьбой.
— Даша, смотри, Земля просыпается! — с восторгом сказала Весняна, когда девушки, разгорячённые бе́гом, вышли из леса на широкое поле. Словно проталина раскинулся этот простор среди густого древнего леса. Где-то справа слышались переливы вешней воды. Первые птицы подавали звонкие голоса. Весняна с наслаждением втянула носом сырой запах земли, раскинула руки, и рукава холщового платья затрепетали, как крылья. Она закрыла глаза, радуясь тёплому ветру.
Даша нахмурилась. На что тут смотреть? На бугристую землю? На клочья пожухлой травы? На голые деревца с почерневшей корой, на сырые кусты? Это они просыпаются? Может, они ей хотя бы руками помашут, чтобы понять, кто проснулся? Они так долго бежали, чтобы смотреть на вот этот тусклый пейзаж на фоне набрякшего неба, которое скоро польёт их гадким дождём? Девчонка поёжилась, угрюмо вздохнула и буркнула:
— Ну и что? Чему тут вообще можно радоваться? — её снова начинала потряхивать мелкая дрожь. Босые ноги сильно озябли, она с грустью вспоминала о кедах. Дом далеко, рядом с ней какая-то сумасшедшая. И откуда она вдруг взялась? Только сейчас Даша вгляделась: Весняна была, примерно, её возраста, стройной, красивой, с длинными русыми волосами, собранными в тугую косу. Её тело, плотное, гибкое, излучало силу, здоровье, завораживало настоящей девичьей статью. На ней было простое длинное льняное платье, перетянутое холщовым пояском, как на картинках про старину.
— Ты не глазами смотри, ты душой, душой проникай!
— Как это? — Даша пожала плечами. Какая, к чёрту, душа? У неё всё болит, от холода ноги сводит, от голода — желудок, она устала по бурелому носиться, а теперь, стоя босыми ногами на шишках и ветках в этой стрёмной хламиде и глядя на вот этот сирый пейзаж надо млеть от восторга? Мама, куда я попала? Боже мой, я есть или мне это снится?
Весняна обернулась, подошла, пристально посмотрела на Дашу. Дашу бросило в жар от глубины синих глаз, смотрящих в упор, но отвести взгляд она не смогла.
— Понятно, — сказала Весняна, встала у Даши за спиной и взяла её за руки. — Не бойся, я не сумасшедшая, это не сон, и с тобой всё в порядке. Просто доверься. Да расслабься ты! Распарься, как у вас говорят. Закрой глаза и отдайся воображению. Оно тебе всё покажет.
Даша закрыла глаза, но зудящий холод и боль в ногах не давали покоя. Весняна что-то ритмично шептала или пела, затем Даша услышала чёткие слова на непонятном ей говоре и открыла глаза. Ничего не случилось, перед ней был всё тот же пейзаж. Но вдруг, будто северное сияние озарило серую хмарь, и Даша увидела:
Небо очистилось, просветлело. Оно ожило, задышало и прямо из синевы, соткавшись из тончайших искринок, на Дашу распахнулись большие, ласковые солнечные глаза. Даша ни за что б не поверила, если бы не видела это ясно и чётко. Девушку бросило в жар, она мигом согрелась под этим полным нежности взглядом. Огромное — на всё небо — мужское лицо, сотканное из лучей, с нежностью и любовью смотрело на поверхность Земли, золотистые ладони гладили Землю, ласкали, манили к себе.
Поверхность Земли затуманилась — из пара соткался тончайший образ. В платье из трав и цветов на поле лежала необыкновенной красоты девушка. Но вот она вздохнула, потянулась, нежась в лучах, приподнялась на локте, зачерпнула в низинке пригоршню снега, умылась. Затем медленно, словно любуясь собой, наслаждаясь каждым движением поднялась, расправила волны волос, улыбнулась и простёрла руки к любимому. Он обнял её, и Небо и Земля закружились в объятьях друг друга…
