Дух воина. Глава 22 / Дух воина. Глава 23
Часть вторая
Глава 24
Где-то в комнате зазвонил мобильный телефон. Мелодия играла и играла, пока, наконец, не оборвалась на середине. Не прошло и минуты, как музыка заиграла вновь.
— Да заткнёшься ты или нет?
Лис приподнял с подушки голову и мутными из-за неумеренного принятия алкоголя глазами пошарил вокруг. Бормоча что-то невразумительное себе под нос, он некоторое время пытался сориентироваться, где находится источник его раздражения. Мелодия вновь стихла, но через небольшой промежуток времени возобновилась снова.
— Да чтоб тебя..! — вновь выругался бригадир и медленно поднялся с дивана.
По полу покатилась пустая бутылка из-под водки, задетая босой ногой. Лис, уже стоя, ещё раз окинул взглядом комнату и направился к стулу, на котором бесформенным комком валялись его брюки. Телефон снова стих и вновь настойчиво стал требовать, чтобы его хозяин ответил на звонок.
— Да подожди ты… — раздражённо пробурчал Лис, вытаскивая из кармана брюк мобильник. — Без тебя голова раскалывается.
Он попытался сфокусировать взгляд на дисплее. Цифры всё время сливались в одну жирную полосу, но так как никаких данных по этому абоненту в телефонной книжке не было, Лис догадался, кто ему звонит.
— Тебя только мне не хватало, — недовольно проворчал бригадир, но вызов принял. — Да, я вас слушаю.
— Это я тебя хочу послушать, Лисёнок, — послышался в трубке нарочито ласковый голос босса. — Не звонишь, не докладываешь, как у тебя дела…
— А чего докладывать? Они в яму залезли и всё.., пропали там… Как в Бермудском треугольнике.
— Кто пропал, Лисёнок?
— Ну кто? Этот ваш Заречный, а за ним и Куцый.
— Пропали, говоришь? — голос продолжал звучать всё также дружелюбно, но опытный Лис, несмотря на своё преотвратительнейшее состояние, за этим временным штилем смог различить уже появившиеся на горизонте грозовые тучи.
— Ну да, пропали! — заверил он как можно убедительнее.
— А что ты скажешь на то, что и бомжа этого и твоего Куцего видели в городе живыми и здоровыми?
— Как это? — не понял бригадир. — Я же сам видел…
От такой новости к его голове пошёл усиленный прилив крови, и в области висков принялись за работу внезапно проснувшиеся трудяги-кузнецы. Они беспощадно ухали своими молотами по железным наковальням, причиняя нестерпимую боль хозяину головы, в которой они поселились. Лис быстрым шагом направился в ванную, чтобы смочить волосы водой. В который раз интуиция не подвела бывшего мента.
— Да вот так! — рявкнул мобильник. — Видел он… Пока ты заливаешь глаза водярой, они гуляют по городу как ни в чём не бывало. Мало того, твой пропавший клиент успел покалечить ещё двух моих людей. Один сейчас лежит на вытяжке с переломом ноги, а у другого серьёзное сотрясение мозга!
— Но я же видел… — снова неуверенно начал бригадир, однако же понимая, что здесь действительно что-то не так, но босс не дал ему договорить.
— Мне насрать, что ты там видел, — продолжал изрыгать потоки гнева динамик телефона, — собирайся и чтоб через полчаса был с машиной возле “Офисного центра”. Там к тебе присоединятся трое бойцов. Поедешь с ними к выселенным домам, где раньше жил бомж, он сейчас, по всей видимости, направляется туда, и хорошенько его расспросишь про всё, что меня интересует. Хватит с ним цацкаться. Если он там вам ничего не расскажет, то привезёшь его ко мне на дачу. У меня в подвале он быстро заговорит. Ты всё понял?
— Понял, босс, — придав голосу как можно больше оптимизма и бодрости, ответил Лис.
Он сунул телефон в карман и, наконец, подставил голову под струю холодной воды. Это немного охладило пыл кузнецов, ритмично долбящих в висках, и они стали стучать намного тише и не так задорно. Затем Бригадир нашёл коробку с лекарствами. Проглотив пару таблеток анальгина и закинув в рот леденец “антиполицая”, он быстро оделся и почти что выбежал из квартиры. Подгоняемый не только приказанием босса, но и завладевшим им каким-то охотничьим азартом, Лис добрался до места назначения на десять минут раньше назначенного срока. Несмотря на это, его уже ждали. Лишь только “Ауди” притормозила возле стоянки, как в кабину с двух сторон быстро вскочили трое парней лет по двадцать пять с суровыми хмурыми лицами.
В это время возле окна своего офиса стоял Антон Неверов. Секретарша только что принесла ему кофе, и он, с чашкой в одной руке и с сигаретой в другой, созерцал окрестности вокруг здания “Офисного центра”. Увидев, как невдалеке остановилась серенькая “Ауди”, он задержал на ней свой взгляд. Тут же в машину вскочили трое крепких парней, которые уже с десяток минут маячили в тени раскидистой липы. Чех чему-то ухмыльнулся и, словно что-то вспомнив, быстро поставил чашку с напитком на подоконник. Затем он достал из кармана мобильник и набрал номер.
— Привет, Сашок, — сказал он, когда услышал в трубке голос сына. — Слушай, я сегодня задержусь. Нужно на дачу смотаться, забрать там кое-что. Ты там без меня ужинай.
— Хорошо, — коротко отозвался младший Неверов.
Бизнесмен сбросил вызов и тут же набрал другой номер.
— Аллочка? — проворковал он уже совсем другим голосом. — Ты же сегодня выходная?
— Чех, тебе чего, заняться нечем? — послышался из трубки сонный голос администраторши его кафе. — Чего звонишь в такую рань.
Бизнесмен уже хотел было по обыкновению вспылить, но потом, вспомнив, с кем и по какому поводу говорит, вновь заискивающе произнёс:
— Ну, извини, извини. Просто я тут подумал… Не хочешь провести сегодняшний вечерок на природе?
— На даче что ли? — в голосе женщины всё ещё звучали нотки недовольства.
— Закажем чего-нибудь вкусненького, я захвачу бутылочку коньячку… — пытался продавить ситуацию Чех.
— Ну хорошо, — немного подумав, согласилась Алла.
— Тогда я за тобой заеду?
— Заезжай.
Бизнесмен сально улыбнулся и сунул телефон в карман. Вновь обернувшись к окну, он уже не обнаружил серой “Ауди”, за которой только что наблюдал.
— Чего это за тип, за которым мы едем? — поинтересовался парень, севший в машину рядом с Лисом.
— Бывший бомж, — ответил бригадир первое, что пришло в голову, но тут же добавил, — но вы не расслабляйтесь, он бывший афганец, а сейчас рукопашке пацанов учит.
— Ладно, разберёмся, — ответил всё тот же парень, видимо, старший у этой троицы. — Не таких ломали.
На его лице заиграла злорадная улыбка. Двое других молча поддержали своего главаря такими же звериными оскалами. Через несколько минут машина остановилась недалеко от заброшенного здания, в котором когда-то проживал Заречный. Лис подозрительно покосился на канализационный люк, виднеющийся вдали. Сейчас, при ярком солнечном свете, он вовсе не казался таким зловещим и опасным. Однако бывший мент хорошо помнил, как в яме исчезли два человека, и это воспоминание заставляло относиться к этому круглому куску железа с некоторым опасением.
— И где он? — спросил всё тот же боец.
— Если уже приехал, то должен быть в том подъезде, — кивнул бригадир в сторону распахнутой настежь двери. — Только его нужно взять целым и невредимым, чтобы можно было его допросить.
— Ладно, разберёмся, — вновь повторил излюбленную фразу сидящий впереди парень. — Человек и с переломанными ногами может отлично говорить. Иногда даже лучше, чем со здоровыми.
С заднего сиденья послышался одобрительный смешок его напарников.
* * *
Проснулся Иван в доме старого волхва, уже когда солнце спряталось за верхушками огромных деревьев. Как и в прошлый раз, он вновь лежал на знакомой деревянной лежанке. По привычке, не открывая глаз, бывший разведчик прислушался к тому, что происходит вокруг.
— Ну, чего уши навострил, — услышал он совсем рядом знакомый голос лекаря. — Коль проснулся, нечего зазря бока отлёживать.
Иван улыбнулся и, резко поднявшись, принял сидячее положение. Рядом на табурете сидел Велимудр, как обычно, слегка прищурившись, поглядывая на гостя. На лежанке у стены спал незнакомый парень, укрытый какой-то холстиной. Холстина была не слишком большой, поэтому из-под неё выглядывали голые, волосатые ноги. Бывший разведчик бросил на незнакомца оценивающий взгляд и поприветствовал волхва:
— Доброе утро, Велимудр! Это я что, со вчерашнего вечера до сих пор сплю?
— Утро!? — не зло ухмыльнулся старик. — Чай уж ночь скоро, а ему утро. Ты, мил человек, аккурат три денёчка и проспал.
— Всего-то… — чему-то обрадовался Иван, — я-то думал опять месяц проваляюсь бревном. Ну, раз уже давно не утро, тогда добрый вечер!
— Добрый-то он добрый… Токмо не чаял я, что ты вновь себя так запустишь, — укоризненно проворчал Велимудр, впившись своим проницательным взглядом в тело Заречного.
Улыбка тут же слетела с лица Ивана. Он понуро опустил голову, прекрасно осознавая, о чём говорит учитель.
— Виноват, — по-солдатски извиняясь, произнёс он, не решаясь встретиться взглядом со стариком.
— Знамо дело, что виноват, — продолжал ворчать старик, только теперь его слова звучали очень даже серьёзно. — Чай не насильно это нечеловеческое зелье тебе в рот заливали, по доброй воле ведь травил свою плоть.
Заречный глубоко вздохнул и, наконец, оторвавшись взглядом от созерцания пола, взглянул на старого волхва. Несмотря на укоризненный тон, в глазах Велимудра блеснули лукавые огоньки. У Ивана от такой перемены в облике старца и у самого полегчало на душе.
— Каюсь, учитель, не удержался от соблазна.
— Каюсь, не удержался, — передразнил старик, и глаза его ещё больше заблестели. — От того, видать, и пришёл вновь ко мне, чтобы помог избавиться от этой напасти? Так ведь?
Старый волхв, глядя на своего собеседника, казалось, видел его насквозь, читая все его помыслы и чаяния, будто открытую книгу.
— Вы как всегда правы, учитель, и из-за этого тоже, — не стал перечить Иван и вновь уставился глазами в пол.
— Вижу, что ещё что-то тебя гложет, да токмо покуда не разберу чего… Ну, да ладно, честно признаться, я рад тебя видеть, — голос Велимудра стал совсем мягким и дружеским. — Токмо ты вновь мне выкаешь. Забыл, чай, мою науку?
— Прости, Велимудр, запамятовал.
— Как я погляжу, так у тебя и с памятью не всё ладно, — вновь посерьёзнел старик. — То он позабыл, это он запамятовал… Про осторожность тожеть, чай, не помнишь ничего, коль этого бусурманина за собою притащил.
Старик кивнул головой в сторону мирно посапывающего в сладком сне парня.
— Где, хотел бы я знать, осторожность твоя была?
— Не поверишь, учитель, не знаю, откуда он взялся. Сто раз проверил — нет ли хвоста.
— Видать, мало я тебя учил, — вздохнул старик. — Ничего, время есть, подучу я тебя ещё маленько, да от этих прилипал вновь избавлю. Помог я тебе один раз, помогу и ещё. А тебе это будет в назидание, дабы лучше запомнил сей урок.
— Благодарю! — вложив в голос всё своё уважение к учителю, произнёс Заречный.
— А меня не за что благодарить. Ты ведь от всех этих прилипал и слизней сам можешь избавляться, без моей помощи.
— Слушай, ну слизняков я видел, а про каких ещё таких прилипал ты говоришь? — не понял бывший разведчик.
— Какие прилипалы, спрашиваешь? Дак, это всё одного поля ягоды… что прилипалы, что слизни. Всё это существа мира Нави, кои жизненную силушку у человека сосут. Слизняков ты видал, а вот прилипал труднее разглядеть, да токмо и это возможно.
У Ивана перед глазами тут же возникло изображение мерзких медузоподобных тварей, которых глотали вместе с алкоголем его знакомые, а затем, видимо, и он сам.
— Вижу, что хорошо запомнил этих сущей, — улыбнулся старик краешками губ. — Да токмо, как я сказал, это ещё не всё, что живёт в человеке и на человеке. Этих тварей, коих у вас обзывают лярвами, гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Они, точно пиявки, так и норовят присосаться к человеку, дабы сосать из него его жизненную силушку да живу. А люди, в большинстве своём, даже и не мыслят о том, какую обузу на себе носят.
Как обычно, Велимудр сделал паузу, чтобы ученик смог в полной мере прочувствовать всё, сказанное им. Заречному действительно трудно было всё это осознавать, так как атеистическое мировоззрение, сформированное на протяжении всей его жизни, руками и ногами упиралось и сопротивлялось принятию тех вещей, о которых говорил учитель. Единственное, что хоть как-то подтверждало рассказ волхва, так это то, что он своими глазами видел этих мерзких тварей.
— Пойдём-ка, покуда сказанное в голове твоей неверующей уложится, настоечки травяной попьём, — предложил Велимудр, вставая с табуретки. — Чай проголодался уже, хотя и не сороковник проспал?
— Есть чуток, — согласился Иван, и, как обычно, при напоминании о еде, его пустой желудок радостным урчанием откликнулся на предложение поесть.
Старый волхв улыбнулся в бороду, но ничего не сказал. Мужчины прошли на кухню, где на столе уже стояла знакомая посуда: миска с мёдом и глиняный сосуд, в котором, как помнил Заречный, лекарь настаивал свои снадобья. Они присели за стол. Старик разлил настой по чашкам, пододвинул поближе к гостю миску с мёдом. Иван с опаской пригубил чай. В этот раз он не был той горькой “отравой”, которой потчевал его старик в прошлый раз. Смело отхлебнув несколько глотков, бывший разведчик продолжил прерванный разговор.
— Так что, получается, эти вот слизняки не только в алкоголе живут?
— Я тебе, Ваня, больше скажу, — грустно произнёс старик, — те, что живут в алкоголе, это токмо малая толика из всего разнообразия невидимых глазом сущностей, проживающих на Земле.
— А где же тогда обитают все остальные?
— А остальные обитают почти везде вокруг нас.
— И даже здесь, у тебя в доме?
— Нонче в доме разве что токмо у того пришлого в его тонкой оболочке живут, да и то уж недолго им осталось… А так, более нет их нигде, потому как не подходит для них та жива, которой наполнено моё жильё. Нечем им, стало быть, здесь питаться. А коли есть нечего, кто же здесь жить-то будет?
— А ты раньше сказал, что у меня тоже есть? — удивлённо спросил Заречный.
— Это я так, для порядку сказал… Покуда ты спал, я эту мерзость из тебя вывел, а с незваным гостем уж позжее разберусь. Ежели эти твари сами не сбегут, — добавил старик.
— А почему они к людям прилипают? Это что ж получается, у всех, кто живёт в моём времени, подходящая энергия для их питания?
— О-о-о, — протянул Велимудр, — у вас им сейчас самое раздолье… У вас они живут, прямо скажу, в изобилии, потому как им-то и нужна не светлая духовная жива, а самая что ни на есть тёмная и паскудная. Ты сам припомни, как много у вас нонче в мире всякого зла творится, сколь скверны произносится при общении меж людьми, а мысли-то какие тёмные в головах живут. Я покуда в вашем времени гостил, насмотрелся да наслушался вдосталь... Дитя неразумное, от роду лет двенадцать, а, поди ж, и курит, и сквернословит не хуже мужика пьяного. А девки-то? Девки-то как себя ведут? Эх… Вот всё это и притягивает этих сущностей, так как всякие низменные мысли, слова и поступки самая, что ни на есть, лучшая и вкусная еда для этих тварей. И ходит апосля такой вот злобный, ненавидящий весь мир человечек с ног до головы облепленный присосками всякими, а те его ещё и подстрекают творить всё более нелицеприятные поступки.
Вы, вот, там у себя, видать, думаете, что все мысли и желания ваши идут от вашего ума, или, как некие рекут: “Душа требует”? Ан нет, не всё так просто. Чем грязнее душонка у человека, тем более мыслей и желаний уже не его собственных, а тех сущностей, которые проживают в его нетелесной оболочке. Именно они ему на ушко эти тёмные мыслишки-то и нашептали, да в его головушку глупую вложили. Однако, когда человек начинает жить в ладу с природой, начинает заботиться и о своей чистоте, и о чистоте всего, что его окружает, вот тогда-то этим тварям очень неуютно становится. Попервах-то они стараются за кормушку свою ещё покрепче уцепиться, стараются ещё более надавить на болезненные места, ещё настойчивее подстрекают того, на ком они живут, вновь свернуть с пути праведного. Поддастся человек этим искушениям — вновь покатится вниз, а выстоит, перестанет прислушиваться к желаниям низменным — навсегда избавится от этой мерзости. Иван тут же вспомнил своё назойливое стремление выпить алкоголя, когда проходил мимо вино-водочного магазина. Вспомнил и мысли, которые лезли в голову, словно бы со стороны. Видимо, чувствовал он тогда каким-то своим особым чутьём, что не его это желание, оттого и удержался, и не зашёл в это гнусное заведение.
— А скажи, — обратился он к старцу, — почему я, когда травку покурил, то перестал видеть этих слизняков?
— Травку, говоришь, покурил?! — бросил на своего гостя строгий взгляд Велимудр. — Это какую же?
— Коноплю, — не стал таиться Заречный.
— Ох, люди, люди… — вздохнул старик. — Как же вы всё хорошее перевернули да с ног-то на голову поставили. У нас ведь конопельку выращивают для изготовления ткани да верёвок крепких. Канаты, опять же, из неё делают. На парусных лодках Хана Хубилая, кои к Айнам на остров Ипан плавают, без этих канатов никак не обойтись, да и сами паруса выходят прочными и надёжными.
— А что это за остров Ипан? — поинтересовался Иван, услышав ещё одно незнакомое название.
В его голове сразу возникла ассоциация с Японией, но эта страна располагалась не на одном острове. Япония — это, ведь, архипелаг, состоящий из множества островов различной величины.
— У вас нонче это не остров, а множество островов, — подтвердил догадку Заречного Велимудр. — Это ещё раз говорит о том, что что-то недоброе произошло с нашей Землёй-матушкой за прошедшие годы. Воды морские поднялись настолько, что затопили низины большого острова, превратив его в несколько островков. Да и, как я понял, айнов-то, коренных жителей Ипана в ваши времена, почитай, и не осталось. А ведь это же братья наши по крови. Видать, одолели их всё же бусурмане узкоглазые.
Старик замолчал. Его лицо стало на мгновение грустным.
— Так вот, по поводу конопли. Произрастают у нас в небольшом количестве и дурманящие сорта. Их вместе с маком в лекарских делах применяют, дабы боль унять да раненому в бою помощь оказать. А у вас, как я погляжу, конопля токмо и применяется, дабы разум замутить да удовольствие получить. Знамо дело, дурманящие вещества некоторые маги используют для изменения своего сознания. Такие вот растения как конопля, мак, мухомор и прочие, дают человеку возможность заглянуть за пределы реальности, да токмо суть-то в намерении этого человека. Коли он желает голову одурманить, ему растение одну картинку покажет, а коли в неведомые миры попасть намерен, дабы знания получить — дело вовсе иное.
Тут Иван припомнил свой разговор с Хаей Моисеевной. Она тогда тоже упоминала о каком-то Кастанеде и про то, что он для расширения сознания применял какой-то галлюциноген.
— Видать, когда ты травку курил, то вовсе не о возвышенных вещах размышлял, — меж тем назидательно наставлял Велимудр, — вот тебе травка и прикрыла истинное видение. А когда отравы, кою вы алкоголем называете, из кубка хлебнул, да в тебя слизняки сызнова проникли, они-то своей силой тебе и вовсе закрыли возможность их лицезреть.
— Послушай, — укоризненно воскликнул бывший разведчик, вспомнив ещё одну давно волновавшую его мысль, — а почему я после возвращения из этого времени начал видеть сны непонятные, какие-то галлюцинации..?
— Чего ты там начал зреть?! — не понял мудрёного слова старый волхв.
— Ну, видения всякие, да сны странные...
— А, вона ты о чём… видения, говоришь? Так этого, Ваня, я тебе объяснить вряд ли сумею. Могу токмо предположить, что на мозг человеческий что-то влияет. Может временной скачок, а может перепад плотности воздуха… Мозг человеческий даже для вашего просвещённого времени большой загадкой остаётся. Так что тут я тебе не помощник. Эту загадку ты уж сам разгадывай.
— Хорошо, — согласился Заречный и вернулся к предыдущей теме разговора. — А вот ты сказал, что я сам смогу избавляться от всяких астральных сущностей.
Он давно выпил свой чай и уже некоторое время украдкой поглядывал на котелок, стоявший на печи. От того исходил едва ощутимый пряный аромат. Проглотив собравшуюся во рту слюну, Иван добавил:
— И если я правильно понял, то получается, что эти твари опять ко мне прилипнуть могут, даже если я больше не буду употреблять алкоголь?
— В вашем мире, к сожалению, никто не ограждён от этого, разве что очень, как у вас говорят, продвинутые учителя да жрецы. Человечество зело погрузилось в сон во мраке Вселенской ночи да никак не желает пробуждаться, несмотря на то, что рассвет уж не за горами. А значит, даже приличный с виду и вполне себе порядочный человек, обитая в таком мире, может оступиться и совершить что-либо недоброе. Ругнуться, например, казалось бы, по совершенно обыденному поводу… А то бывает, проскользнёт у него в голове мыслишка злорадная какая… И всё! Лярва тут как тут! Тут же прилипнет и присосётся, да так, что поди потом от неё избавься. Токмо, как я уж глаголил, сведущий человек, допустивший невзначай оплошность, может сызнова удалить эту тварь, дабы жить далее по совести.
— Так ты меня научишь, как избавляться от этих сущностей?
— Знамо дело, научу. Чего бы я тогда тебе всё это рассказывал да время своё терял. Токмо ты вначале сказывал, что есть у тебя ещё какое дело?
Старик внимательно посмотрел на ученика.
— Да, есть у меня ещё один вопрос.
Иван задумался, как бы правильнее его сформулировать.
— Там, у себя, я попал в интересную ситуацию… Провалился у меня в подвале, где я раньше жил, пол. Видимо, ушибся я тогда сильно… Когда очнулся, то увидел подземную речку, текущую по подземному тоннелю искусственного происхождения.
Заречный бросил взгляд на старика, проверяя, не смеётся ли тот над ним и над его бредом, однако лицо волхва было серьёзно и сосредоточенно.
— В этом тоннеле, — продолжил бывший разведчик, — я обнаружил скелет, а когда хотел пройти мимо, то услышал в голове голос. Он мне сказал, что со мной говорит сын Хана Хубилая Чинким.
— Вот оно как?! — воскликнул Велимудр.
Иван думал, что тот сейчас рассмеётся с его глупого видения, но лицо старика стало ещё более хмурым.
— Стало быть, добрался-таки Мордук до князя, — задумчиво произнёс он. — Ну-ну, что же было далее?
— А дальше он попросил меня придать останки огню. Только у меня под рукой тогда ничего не было. От оков я его кое-как освободил, а вот чтобы кости кремировать, решил во второй раз туда вернуться.
— Да токмо подземелья этого сыскать не смог, — улыбаясь одними глазами, закончил за него фразу Велимудр.
— Точно, не смог отыскать, — согласился бывший разведчик.
— Знамо дело.., дабы туда попасть, надобно в особое состояние духа войти.
— Вот и мне так сказали, что нужно войти в изменённое состояние сознания, да только как в него войти я не знаю.
— Не переживай, обучу тебя и сему. От лярв я тебя мал-мал почистил, так что тепереча тебе с обучением полегше будет. Они ведь, твари эти, очень много живы съедают, а без её должного количества волховские дела творить никому не под силу будет. А кто тебе про это состояние-то поведал? Али мага какого у себя там отыскал?
— Да я квартиру снимал у одной еврейки, вот она мне и сказала.
— Жрица али ведунья? — поинтересовался Велимудр.
— Да откуда я знаю… Старуха со странностями…
— Понятно. Ну да ладно. Ты отдыхай нонче, да токмо утро вечера мудренее… Стало быть, с утра все дела и начнём.
— А этот… — Иван задумался, как назвать ещё одного попаданца, — ну тот, что вслед за мной пришёл, он долго спать будет?
— Поглядим, — неопределённо ответил старик, поднимаясь из-за стола. — Парень он в целом не плохой, да токмо много он этих присосок-то на себя понацеплял. А всё потому, что со злыми людьми связался. Его почистить как следует надобно да уму-разуму научить. Глядишь, какой-то толк из него и выйдет, чай не пропащая душа. Неспроста ж он сюда попал — матушка Карна его, видать, вслед за тобой привела.
Старик замолчал, а Заречный бросил ещё один тоскливый взгляд на чугунок и тоже встал.
— А сейчас, покуда чего, пойдём-ка мы с тобой в баньку сходим. Чай дома вспоминал баньку-то мою? — лукаво улыбнулся Велимудр.
— Ещё бы! — подтвердил бывший разведчик, чтобы не обидеть старика, а про себя подумал: “Было ли оно у меня там время, чтобы баньку твою вспоминать. Как вернулся, так и закружил водоворот событий”.
Старый волхв достал из какой-то деревянной тумбочки два больших льняных полотенца и аккуратно сложенную чистую одежду.
— Держи, — протянул он одежду и одно полотенце Ивану. — В своём дома ходить будешь, а здесь лучше в местной одёже погуляй.
Мужчины вышли во двор. Следуя к бане за Велимудром, Заречный, словно между прочим, задал вертящийся на языке вопрос:
— Велимудр, а как твоя внучка поживает?
Старик, войдя на невысокое крылечко, остановился. Он обернулся, кинул на гостя пристальный взгляд и, вновь продолжив путь, бросил куда-то в сторону:
— Нормально поживает.
Больше вопросов Заречный задавать не стал.
