Не такой. Книга первая
Не такой 2. Гл.2 / Не такой 2. Гл.3
Тишину ночной комнаты взбудоражил зуммер телефона. Дина Лукина, находясь под впечатлением приятного сновидения, недовольно поморщилась. Ей очень не хотелось просыпаться, а ещё больше не хотелось покидать тёплую постель. Однако телефон, вопреки её ожиданиям, всё не смолкал. Про себя выругавшись крепким мужским словечком, Дина нехотя вылезла из-под одеяла. Она включила настольную лампу, стоящую возле кровати и взглянула на часы.
— Три часа ночи, — буркнула себе под нос. — Кому там не спится в такую рань? Поёжившись от холода (батареи уже вторую зиму были чуть тёплыми), Дина быстро накинула тёплый халат и, сунув ноги в тапочки, не спеша прошаркала в прихожую.
— Слушаю вас, — недовольно сказала она в трубку. Услышав голос Поленова, уже хотела было выматерить его за такие внеурочные звонки, но буквально через несколько секунд лицо капитана госбезопасности стало серьёзным, и сна как будто и не бывало. — Что ты говоришь? — прошептала она. — Да, у меня. Сейчас позову. — Лукина, бросив трубку рядом с аппаратом, поспешила в спальню. На пороге она чуть не столкнулась с Самойловым. Дина так до сих пор и не смогла понять, какие у них с Игнатом отношения. Несмотря на вроде бы взаимные чувства, тот уже больше года так и не подал на развод со своей женой, с которой давно не жил вместе и, соответственно, не делал ей предложения. Так и жили: то он у неё, то она у него, то, если у кого-нибудь из них случались какие-либо срочные дела по работе, каждый у себя.
— Поленов звонит, — успела сообщить Самойлову Лукина перед тем, как тот взял трубку.
— Самойлов у аппарата, — хриплым после сна голосом сказал полковник.
Хотя он и проснулся практически сразу, как только Дина включила свет, но по-прежнему всё ещё пребывал в состоянии небольшой заторможенности. Слушая доклад подчинённого и давая ему указания, он то и дело поглядывал на застывшую в дверях сожительницу, ловящую каждое его слово. Закончив разговор, Самойлов положил трубку на рычаг аппарата и направился в спальню.
— Ну, что? — спросила Лукина, последовав за ним. — Что-то серьёзное?
— Беспалов в бессознательном состоянии. Сейчас находится в нашей больнице, — ответил Игнат Фёдорович, натягивая брюки.
Врождённая педантичность в отношении к своим вещам позволила полковнику госбезопасности одеться и быть готовым к выезду буквально в течение нескольких минут. А ещё через несколько минут он уже выходил из подъезда дома, направляясь на встречу высланному для него автомобилю.
— Что случилось, товарищ полковник? — обратился к нему его личный шофёр Илья, открывая дверцу автомобиля.
Самойлов, погружённый в свои мысли, не ответил, а, запустив в салон порцию морозного воздуха, молча уселся на переднее сидение. Водитель, заметив состояние шефа, не стал больше донимать его расспросами. Куда доставить начальника, ему сообщили, когда по тревоге выдернули из тёплой кровати, в которой осталась спать его молодая супруга. В вестибюле ведомственной больницы полковника встретил майор Поленов, в накинутом на плечи халате.
— Ну, что? — ещё издали задал волнующий его вопрос Игнат Фёдорович.
— Всё также, состояние критическое, — хмуро ответил майор, который, судя по виду, сегодня вообще не ложился спать.
— Что говорят врачи?
— Ничего определённого, — пожал плечами Поленов. — Намекают, что ничем помочь не смогут, так как до сих пор не смогли определить причину болезни.
Мужчины быстрым шагом направились в отделение реанимации, хотя торопиться, вроде бы, было и незачем. Их помощь там явно была не нужна. Майор протянул шефу белый халат, и тот на ходу набросил его поверх пальто.
— Так что же с Беспаловым могло произойти? — словно раздумывая вслух, задал вопрос Самойлов, пока они петляли лабиринтами пустых коридоров и поднимались по лестницам.
— Да тут хрен поймёшь, Игнат Фёдорович. Никаких внешних повреждений, вроде бы, нет. Рентген показал, что все органы в полном порядке…
— Контузия? — предположил полковник.
— И это врачи не подтверждают. Кто другой, может быть, и усомнился, но я склоняюсь к тому, что было какое-то дистанционное воздействие.
— Ты думаешь?
— Почти уверен.
Сотрудники особого отдела, наконец, вошли в реанимационное отделение. К ним тут же направился мужчина средних лет в белом халате и медицинской шапочке.
— Анатолий Ефремович Шарко, завотделением, — представился он.
— Что Беспалов? — пожав руку медику, спросил полковник.
— Состояние тяжёлое, — со свойственным докторам хладнокровием сообщил тот, опуская к подбородку медицинскую маску. — Делаем всё, что можем, но… Такое впечатление, что парень стареет прямо на глазах. Если этот процесс будет продолжаться с той же интенсивностью, боюсь, до утра он не дотянет.
— Стареет?! — удивлённо буркнул Самойлов, бросив короткий взгляд на Поленова.
Мужчины подошли к палате интенсивной терапии, и полковник, приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Возле койки с бледным, как мел, подчинённым, больше сейчас похожим на труп какого-то старика, чем на живого молодого человека, суетились две медички. Понаблюдав некоторое время за действиями врачей, начальник особого отдела осторожно прикрыл дверь.
— Может быть, пройдёте в мой кабинет? — предложил Шарко. Самойлов согласно кивнул. Все трое прошли в конец коридора и вошли в небольшой, но уютный кабинет. В воздухе парила странная смесь запахов медикаментов и зернового кофе. — Вы здесь располагайтесь, а мне нужно идти работать. Если что-то прояснится, я вам сообщу, — сказал эскулап, закрывая дверь с обратной стороны.
Когда его торопливые шаги стихли, Самойлов вновь обратился к Поленову.
— Матвей Лукич, — сказал он, усаживаясь на небольшой кожаный диван, — так где это случилось с Беспаловым?
— Всё произошло на квартире у Петренко. Скорую вызвал отец Виктора. Сказал, что сотруднику КГБ плохо. Врачи приехали очень быстро. Что произошло до этого, пока неизвестно.
— Но какого… Что Беспалов делал у Петренко? Какого рожна он туда попёрся? — зло рыкнул полковник. — Я его к ним не посылал.
— Непонятно, — пожал плечами Поленов. — Возможно, проявил, так сказать, инициативу.
— Инициативный, твою мать…
— По горячим следам выяснить ничего не удалось. Петренко не мычит, не телится. Видно, что мужик сильно перетрусил.
— Может, пьяный?
— Та вроде бы нет… Говорю же, испугался, наверно, что у него на квартире сотрудник КГБ сознание потерял.
— А жена что?
— Та тоже не лучше… В общем, напоили обоих валерьянкой и вручили повестки на завтра, — Поленов взглянул на часы, — то есть на сегодня, на четырнадцать часов.
В коридоре послышался топот ног и приглушённые голоса. Дверь кабинета открылась, вошёл заведующий отделением. Он был уже без маски, а его лицо было мрачным и суровым. Оба осотовца замолчали и повернули головы в его сторону. Медик, ничего не говоря, медленно стащил с головы свою шапочку и тихо произнёс:
— Я очень сожалею, но мы сделали всё, что могли.
Полковник вскочил с дивана, а майор замер на месте, словно восковая фигура. Оба, как по команде, тоже сняли свои шапки. У Самойлова, прошедшего всю Великую Отечественную войну, сначала в разведроте, потом в контрразведке, ещё свежи были воспоминания тех жестоких лет, когда приходилось терять друзей и близких. Теперь же, когда давно уже не гремят разрывы бомб, и не слышен пулемётный стрекот, гибель молодых ребят ему казалась нелепой и непонятной. Даже смерть от болезни Игнат Фёдорович воспринимал как что-то неестественное и чуждое в это прекрасное мирное время. Некоторое время в помещении царило молчание. Доктор, не глядя на присутствующих, прошёл через кабинет, достал из сейфа бутылку коньяка и три гранёных стакана. Всё также молча плеснул в каждый коричневого цвета жидкости и, не говоря ни слова, залпом выпил содержимое своего стакана. Самойлов и Поленов подошли к столу и последовали его примеру. Немного постояв в тишине, Игнат Фёдорович взглянул на подчинённого и, подав знак следовать за собой, направился к двери. Уже выходя из кабинета, он остановился и, обернувшись к медику, сказал:
— Анатолий Ефремович, мне нужен полный отчёт о том, что вы делали и, конечно, результаты вскрытия.
— Само собой, — мрачно, не по уставу, ответил тот.
— Это дело так просто оставлять нельзя, — зло проговорил полковник. Мужчины вновь шли по гулким коридорам больницы, и он, словно в бреду, с силой комкал в руках снятый на ходу халат. — Мне нужно знать, кто виновен в смерти Беспалова. Если это проделки Петренко младшего, то он сильно об этом пожалеет. В общем, Игнат Фёдорович, давай-ка, ты лично займись расследованием происшествия. Ты у нас самый опытный, тем более что полностью в теме и хорошо знаешь всю специфику нашей работы.
— Есть, — ответил майор, принимая из рук шефа скомканный, словно тряпка, халат.
