Не такой. Книга первая
Не такой 2. Гл.5 / Не такой 2. Гл.6
— Ну что, Лоночка, мы с тобой опять попали? Снова будем встречать Новый год на дежурстве? — обратился старший лейтенант Степашин к Илоне Васильевне.
Он присел на стоявший у стены стул рядом с Крупининой. Сегодня их Ленинская комната, в честь приближающегося Нового года, была украшена детскими поделками, изготовленными руками маленьких обитателей интерната. С правой стороны от бюста Ленина, в самом углу, стояла пышная ёлка, также украшенная игрушками, изготовленными детьми, а посредине помещения был накрыт большой праздничный стол, на котором сейчас стояла чистая посуда, несколько бутылок с напитком “Дюшес” и апельсины в вазочке. Дети почти весь день провели у телевизора, который располагался на тумбочке по левую сторону от Ильича. С удовольствием посмотрев днём спектакль “Электроник — мальчик из чемодана”, а затем “Клуб кинопутешествий”, ребята вышли на улицу и немного поиграли со Степашиным в снежки. Младшая группа, как здесь иногда называли троицу одногодок, вместе с Илоной Васильевной довела до ума снежную бабу, которую не закончили вчера. После ужина старшие ребята вновь уселись у телевизора, а младшие расположились за принесёнными из их учебной комнаты столами и что-то рисовали.
— Да я уже привыкла, — поглядывая на своих воспитанников, ответила Илона на реплику товарища по работе. — Меня, как не имеющую семью, почитай, на каждый Новый год ставят дежурить. Это ты у нас семейный… — вздохнула она.
— Так давай сегодня, как детвора уляжется, тоже организуем маленькую, так сказать, семью? — бросив взгляд на красивые округлости коленок воспитательницы, затянутые в чёрный капрон, предложил Степашин. Он расправил плечи и, словно между прочим, положил левую руку на спинку стула, на котором сидела Илона.
— Олежек, ты давай-ка поаккуратнее с проявлением чувств, — с улыбкой заметила Крупинина, ощущая спиной приятное тепло, исходящее от горячей мужской ладони, — дети ведь могут увидеть.
— Кто там чего увидит? — в свою очередь усмехнулся Степашин и подмигнул посмотревшему в их сторону Вите Петренко. — Эти ещё маленькие шибздики ничего не понимают, а те, — он кивнул на остальных ребят, смотревших по телевизору передачу “Добрый вечер”, — ничего не видят кроме телека. — Крепкая рука старшего лейтенанта, незаметно переместилась со спинки стула на плечо воспитательницы. — Ты рисуй, рисуй… — сказал он назидательно Лидочке, которая, сунув в рот кончик карандаша, с задумчивым видом уставилась на взрослых. — Нарисуешь красивый рисунок, Дед Мороз принесёт тебе красивый подарок.
— Нужно будет после двенадцати успеть переодеться в Мороза и Снегурку, — шёпотом произнёс Степашин, наклонившись к самому уху Илоны. Его шаловливая ладошка нежно скользнула по шелковистой коже на шее женщины, прошлась по упругой спине.
— Успеем, не впервой, — ответила та, издав глубокий вздох, слегка подалась навстречу своему соседу.
В комнате для преподавателей уже со вчерашнего дня были заготовлены костюмы для взрослых и мешок с подарками для детей. Время приближалось к двадцати двум часам, когда дверь распахнулась, и в проёме показался сначала широкий женский зад, а за ним и его хозяйка — интернатовская повариха, одетая, как и положено работникам общепита, во всё белое, словно Снегурочка. За собой она тащила маленький передвижной стол-тележку, на котором верхняя и нижняя полки были заполнены разнообразными блюдами. Ленинская комната тут же наполнилась аппетитными запахами котлет и майонеза. Рука Степашина, в это время уже переместившаяся гораздо ниже и нежно поглаживающая ягодицы воспитательницы, резко отдёрнулась и целомудренно воссоединилась со второй, лежащей на бедре хозяина.
— Вот, — сказала повариха, поворачиваясь к воспитателям лицом, — всё вам приготовила, а дальше вы уж сами. Если нужно будет добавки, то на кухне ещё есть салаты и котлеты. Чаёк тоже сами вскипятите и заварите, когда дело до торта дойдёт. Чайник с водой стоит на плите.
Испечённый ею аппетитный домашний “Наполеон”, накрытый магазинной картонкой, уже стоял на одном из столов, сдвинутых по случаю праздника к стенкам по обе стороны комнаты.
— Спасибо вам большое, Тамара Юрьевна! — Крупинина вскочила со своего места и подошла к поварихе, чтобы забрать из её рук тележку.
Повариха, увидав раскрасневшееся лицо работницы интерната, широко улыбнулась, отчего её пухлые щёчки округлились ещё больше, и, пожелав хорошо встретить Новый год, спешно удалилась. Вскоре за окном фыркнула дежурная машина, по зашторенным окнам резанул яркий свет фар. Теперь на территории интерната из взрослых остались лишь пара охранников у ворот да двое воспитателей. Пока они расставляли привезённые Тамарой Юрьевной блюда на праздничном столе, Степашин чуть было не захлебнулся слюной. Дети-то поужинали после того как пришли с улицы, поэтому не обращали особого внимания на соблазнительные запахи, хищно расползающиеся по всем закоулкам помещения. А вот он перед уходом на дежурство выпил лишь чашку чая с бутербродом.
— Что ты всё на Истела косишься? — негромко, так, чтобы слышала лишь Илона, полюбопытствовал Олег, в очередной раз сглатывая собравшуюся во рту слюну.
— Да так… — отмахнулась воспитательница. — Просто Поленов просил за ним присмотреть более внимательно.
— Так он и тебе это сказал?
— Сказал.
— А причину не объяснил.
— Нет, — пожала плечами Крупинина. — Он вчера вообще какой-то замотанный был. Ходил по интернату, как привидение.
— Да оно и понятно… Слыханное ли дело — сотрудника госбезопасности грохнули.
— Ну, это ещё вопрос: грохнули, или сам коньки отбросил.
— Если бы сам, Поленов бы здесь такую волну не поднимал. Видать, кто-то приложил к этому руку…
— Ну и хрен с ним…
— Вижу, не люб он тебе был, — хмыкнул Степашин.
— А за что его любить, — Илона метнула в собеседника недобрый взгляд. — Как был дерьмом, так…
— Илона Васильевна, — прервала её гневную речь Лидочка, — я в туалет хочу.
— Иди, — ответила воспитательница, поворачиваясь к девочке лицом. — Так, дети! — громко добавила она, хлопнув в ладоши. — Слушаем меня внимательно. Сейчас мы немного поводим хороводы, споём новогодние песенки, а потом поиграем в игры. Что-то вы засиделись, я смотрю, нужно немного размяться.
— Илона Васильевна, я тоже в туалет, — попросил Истел, поднимаясь со стула.
— Беги, — разрешила и ему воспитательница, но потом встрепенулась и, подойдя к Степашину, шепнула: — Сходи-ка, проверь.
Тот чуть заметно кивнул и вышел вслед за инопланетянином. Минут через пять все трое вернулись назад. Олег Иванович лишь слегка приподнял плечи, давая знать своей коллеге, что ничего особенного не произошло, и присоединился к хороводу, который уже организовала Крупинина. Он аккуратно разорвал цепочку рук, встав между Сашей Кононовым и Володей Изотовым. Когда дети, под руководством Илоны Васильевны, затянули песню “В лесу родилась ёлочка”, он вдруг ощутил, как по пальцам правой руки, за которую держался Саша, пробежал импульс электрического тока. Таинственный разряд пробежал по всей руке, достиг позвоночника и исчез в области седьмого шейного позвонка. От неожиданности Степашин вздрогнул и отдёрнул руку. Увидев обращённые на него заинтересованные взгляды детей, воспитатель тут же улыбнулся, будто ничего не произошло, и вновь взял мальчишку за руку, только теперь не за открытый участок, а за запястье, закрытое рукавом рубашки. “Так, чего доброго, этот поджигатель и сжечь может, за здорово живёшь”, — подумал он, мелко перебирая ногами, чтобы не сбиться с ритма хоровода, задаваемого детьми. У Илоны Васильевны, как оказалось, был не только хороший голос, но и отменный слух. Степашин в который раз удивился такому странному выбору этой женщины, пойти не в музыкальное или какое другое гуманитарное училище, а в высшую школу КГБ.
— А сейчас внимание! — закончив петь, объявила Крупинина. — Наши мальчики, Володя и Саша, подготовили для вас сюрприз. — Дети замерли в ожидании, а она повернулась к Олегу и кивнула головой. Тот заранее был предупреждён о готовящемся сюрпризе, поэтому ответил коллеге кивком и, подойдя к выключателю, погасил в комнате свет. На некоторое время стало совсем темно. Вдруг, прямо в середине круга, который продолжали образовывать дети и воспитательница, появилось маленькое красноватое свечение, похожее на кончик раскалённого докрасна металлического прута. Не прошло и нескольких секунд, как красная точка вспыхнула и рассыпалась фонтаном искр от бенгальского огня. Тонкая палочка, разбрызгивая вокруг себя снопы ярких белых звёздочек, никем не поддерживаемая, сама плясала в центре хоровода. Она ещё не успела догореть, а к ней присоединились ещё три таких же. Те также, без чьего-либо участия, как казалось, со стороны, сначала покраснели, а потом тоже вспыхнули ослепительными фонтанами огней. Дети восторженно визжали и радостно хлопали в ладоши, а Илона Васильевна вновь начала образовывать круг и с воодушевлением запела: “Эх, хорошо в стране Советской жить! Эх, хорошо страной любимым быть…” И хотя это была пионерская песня, но её текст знали все взрослые ребята, поэтому, когда подошло время припева, компания дружно подхватила: “Будь готов всегда во всём! Будь готов ты ночью и днём! Чем смелее идём к нашей цели, тем скорее к победе придём!”
Нужно отметить, что идеологическая подготовка в интернате была на высоком уровне, поэтому песню с удовольствием горланили и пришелец из далёкой галактики Истел, и попаданец из прошлого Порфирий. Когда бенгальские огни догорели, Степашин включил свет и вместе с Илоной начал рассаживать детвору за стол. Воспитатели, несмотря на желание Олега Ивановича присесть рядом с Крупининой, по её настоянию расселись с двух противоположных концов. “Чтобы было удобнее контролировать своих подопечных”, — объяснила Илона. Для троицы малышей были приготовлены специальные высокие табуретки, чтобы те могли наравне со всеми сидеть за праздничным столом, не испытывая никаких неудобств.
— Ну что, — сказал, вставая со своего места, Олег Иванович, когда у всех тарелки были наполнены едой, — вот и подходит к концу тысяча девятьсот шестьдесят шестой год. — Он приподнял бокал, в котором, как и у остальных присутствующих, пузырился бульбочками “Дюшес”. — Каким бы он ни был для каждого из вас, хорошим или плохим, — Степашин обвёл взглядом притихшую детвору, — но все вы стали на один год взрослее и приобрели много новых знаний и умений. Извините, я, в общем-то, не умею красиво говорить, поэтому скажу просто… Давайте проводим этот уходящий год, чтобы с новыми силами, с новыми надеждами встретить новый тысяча девятьсот шестьдесят седьмой.
Воспитатель, стоя, пригубил напиток и краем глаза успел заметить недовольное личико Вити. Тот не стал пить, а, отставив свой бокал в сторонку, принялся за еду. От взгляда Илоны тоже не ускользнуло такое поведение малыша, но она была в хорошем настроении и не стала заострять на этом внимание, мало ли, может, малявке просто не нравится этот напиток. Не успела компания немного перекусить, как по телевизору началось поздравление жителей страны с Наступающим Новым годом. Все, словно по команде, замерли, прислушиваясь к каждому слову диктора, а когда тот закончил, Степашин вытащил из кармана хлопушку и, направив её в противоположную от стола сторону, дёрнул за шнурок. Раздался звонкий хлопок, и по комнате полетели маленькие разноцветные кружочки конфетти.
— Ура! — закричала Илона и захлопала в ладоши.
Её душевный порыв передался и детям. Те тоже закричали “Ура”, захлопали в ладоши, затопали под столом ногами. Никто в таком шуме и не заметил, как в комнату тихонько вошли Дед Мороз и Снегурочка. Первым пришедших заметил Гришаня, который сидел к дверям лицом, и радостно завопил:
— Дед Мороз! Дед Мороз!
Остальные дети тоже обрадовались появлению долгожданных гостей и стали аплодировать ещё громче. Только Крупинина и Степашин стояли молча, открыв от удивления рты. Такого сюрприза они вовсе не ожидали, никто не предупредил, что в эту ночь здесь будет кто-то ещё. В считанные секунды удивление Олега Ивановича сменилось разочарованием. Нежданный визит новогодней парочки рушил все его планы на сегодняшнюю ночь. В образе Снегурочки воспитатели сразу признали Дину Лукину из особого отдела, а вот кто исполнял роль Деда Мороза, оставалось загадкой. Пока тот внимательно слушал стихи, которые подготовили дети к Новому году, пока раздавал подарки, совсем не те, которые были приготовлены преподавательским коллективом интерната, Илона Васильевна ходила вокруг, стараясь распознать, кто же скрывается под гримом Деда Мороза.
— Илона, не суетись, всё в порядке, — улучив момент, негромко сказала Дина. — Так надо!
— Ивона Васийевна, посмотвите! — к воспитательнице подбежал сияющий от восторга Гришаня. Он протянул ей грузовую машинку, которую получил от самого Деда Мороза в награду за рассказанный стих.
— Красивая машинка, — погладила толстячка по голове воспитательница. — Ну, иди к ребятам.
Когда процесс раздачи подарков подошёл к концу, в комнату вошёл новый гость. Это был майор Поленов.
— Здравствуйте, дети! С Новым Годом вас! — зычным голосом произнёс он.
— С Новым Годом! — послышались весёлые голоса питомцев интерната.
Поленов прошёл в комнату, окинул всех присутствующих пристальным взглядом.
— Ох, и жарко тут у вас, — майор метнул в удивлённых воспитателей строгий взгляд. — Вы разрешите нам с вами посидеть за праздничным столом?
— Да, — дружно закричали дети. В отличие от деда Мороза и Снегурочки, Матвей Лукич был хорошо знаком обитателям интерната.
— Ну, тогда мы, пожалуй, разденемся, а то дедушка Мороз может растаять, — наконец, улыбнулся майор.
Он первым начал снимать с себя пальто, а вслед за ним начали освобождаться от верхней одежды и Снегурка с Дедом Морозом. Илона даже замерла в ожидании увидеть, кто же всё-таки скрывался за образом волшебного старика. Когда же дедушка Мороз снял с головы седой парик и стащил с лица накладную бороду, глаза воспитательницы расширились от удивления, граничащего с ужасом. Перед ней стоял никто иной как, воскресший из мёртвых, старший лейтенант Беспалов.
