Не такой. Книга первая / Не такой. Книга вторая
Не такой 3. Гл.11 / Не такой 3. Гл.12
Я стоял в тени высоких деревьев и, закрыв глаза, прислушивался к своим ощущениям. Чувство, что на меня кто-то смотрит, усилилось ещё больше. Отдавшись на волю своей интуиции, я расслабился и позволил своему телу сделать небольшой поворот вправо. Теперь я открыл глаза и, приподняв голову, взглянул на ближайшее дерево. Среди ветвей я заметил что-то странное. Это что-то издали напоминало большую чёрную птицу, сложившую свои крылья вдоль туловища и неподвижно парившую в воздухе. Клюва у неё не было, зато в том месте, где должен был находиться лоб, на меня, не мигая, смотрел один единственный жёлтый глаз. Исходя из того, что я увидел, я смог сделать вывод, что за мной наблюдает не живое существо, а некий суперсовременный технологический объект. Сделав несколько шагов вправо, а затем несколько влево, я убедился в своих предположениях — птица (для простоты повествования я буду называть этот объект именно так), следила именно за мной. Оставаясь на том же месте, она тоже едва заметно повернулась вслед за моими перемещениями. Не успел я как следует обдумать, что же это может быть, как услышал в голове незнакомый мне голос.
— Иди ко мне, — произнёс голос, слегка растягивая слова, будто ему хотелось их не говорить, а петь.
Позабыв про всякую осторожность, я двинулся по направлению к дереву, в ветвях которого зависала странная птица. Действовал я так потому, что вполне отдавал себе отчёт, что на меня в данную минуту не осуществляется никакого воздействия извне. Это был не гипноз и не какое-либо внушение, я, скорее, назвал бы это простым любопытством. Может быть, немного безрассудным, но вовсе не безответственным. Бросая взгляд то под ноги, чтобы не упасть, то на дерево, где меня ждала диковинная птица, я напрягал зрение, пытаясь как следует её рассмотреть. Пока что я ещё не смог понять: действительно она парит в воздухе или же прикрепилась к какой-нибудь ветке, скрытой листвой. Когда до дерева оставалось несколько метров, птица бесшумно развернулась ко мне хвостом и, снизившись до высоты среднего роста человека, полетела в неизвестном направлении. Летела она не очень быстро, искусно маневрируя между деревьями, будто приглашая меня следовать за ней. Что я и делал, подстёгиваемый огромным интересом и проснувшейся вдруг во мне жаждой познания чего-то нового и необычного.
Следуя вслед за необычным проводником, я видел, как птица умело выбирает для меня маршрут. Местность, где вросла в землю старая изба шаманки, изобиловала болотами и мелкими ручьями. Однако я ни разу не попал в случайно оказавшуюся на пути трясину и не промочил ноги, обутые в летние унты, подаренные мне бабушкой Агияной. Несколько раз, конечно, всё же пришлось снимать обувь, чтобы вброд перейти небольшие речушки и ручьи, попадавшиеся на пути, и которые никак невозможно было обойти стороной. Тогда птица замирала на противоположном берегу, терпеливо дожидаясь, пока я разуюсь, перейду реку и снова обуюсь.
Уже начинало смеркаться, а мы всё шли и шли. Не знаю почему, но меня это нисколько не волновало. Единственное, чего я, пожалуй, опасался, так это того, что когда станет совсем темно, я могу потерять из виду своего проводника. Чем гуще становились сумерки, тем менее заметным делался тёмный силуэт летательного аппарата.
За то время, что я прожил у шаманки, мы много раз вместе, а потом и я сам, обошли близлежащие окрестности, удаляясь от жилья на несколько километров. Местность же, по которой я продвигался сейчас, была мне совсем незнакома. Несмотря на то, что у меня был очень толковый проводник, время от времени, мне всё равно не раз приходилось продираться сквозь плотные заросли кустарников, непроходимой стеной возникающие на моём пути. Если бы не чудесные способности к быстрой регенерации тканей, то моё тело уже давно бы покрылось мелкими порезами, ссадинами и синяками. Но были и моменты, когда тайга, словно смилостивившись надо мной, расступалась, и я развивал приличную скорость, свободно шагая по мелколесью. Когда же на пути возникали не очень высокие горные хребты, то мне не оставалось ничего другого, как карабкаться вверх по каменистому склону, в этот раз царапая ладони уже об острые камни. За не очень приятным подъёмом, как обычно, следовал довольно непростой спуск в низину, после чего я возобновлял свой путь.
Мои опасения потерять из виду своего проводника, к счастью, не оправдались. Правда, небольшой казус со мной всё же произошёл. Точнее сказать, не со мной, а с пространством, окружающим меня. Лишь только солнце скрылось за верхушками деревьев, мой проводник вдруг сам исчез из виду. В первое мгновение я укорил себя за невнимательность и, остановившись в недоумении, начал озираться по сторонам. Не обнаружив нигде уже ставший привычным силуэт птицы, у меня промелькнула недобрая мысль: “А не ловушка ли это?”. Однако, прислушавшись к своему внутреннему голосу, понял, что никакой опасности мне не грозит. Испугавшись, что могу заблудиться, я бросился туда, где, по моим наблюдениям, исчез проводник, как вдруг осознал, что нахожусь совсем в другом месте. Если там, где я был несколько секунд назад, росли небольшие берёзки и редкие ели, то теперь со всех сторон меня обступили высокие старые лиственницы. Если в том месте ещё не совсем стемнело, то теперь под густыми кронами деревьев мне казалось, что наступила непроглядная ночь. Присмотревшись, метрах в двадцати впереди, я заметил, что деревья растут реже. Между толстых стволов я разглядел блеск воды. Видимо, там находился какой-то водоём.
Немного приободрившись, я зашагал в ту сторону и вскоре действительно вышел к небольшому лесному озеру. В отличие от других, виденных мною во время путешествия, небольших озёр, это не было сплошь покрыто тиной и не слишком заросло прочей водной растительностью. Его вода была чиста и прозрачна, так что в свете повисшей в небе огромной луны на расстоянии нескольких шагов можно было рассмотреть всё, что находилось на дне. Далее поверхность озера становилась непроглядно чёрной, что говорило о большой глубине. В нескольких метрах от берега я вновь обнаружил своего проводника.
Остановившись, я несколько раз зачерпнул ладонью прохладную воду и с удовольствием напился. Только теперь я ощутил в мышцах приятную усталость, но в то же время и огромный заряд энергии. Пока я шёл, мой внутренний аккумулятор постепенно заряжался, пока не достиг максимального уровня. Есть, несмотря на непривычно большую нагрузку, мне по-прежнему не хотелось. И тут я вновь услышал уже знакомый певучий голос.
— Иди за мной, не бойся. Ты же можешь долго обходиться без воздуха.
Это была правда. Иногда я, о чём-то задумавшись, совсем забывал про дыхание. Вспоминал же про него только тогда, когда организм лёгким подрагиванием диафрагмы настойчиво начинал сигнализировать, что ему уже пора бы получить очередную дозу кислорода. Однако я серьёзно забеспокоился о том, стоит ли в этот раз прислушиваться к звучавшему в голове голосу? Нет ли здесь какого-нибудь подвоха?
— Чудак-человек, — весело прошептал я, укоряя сам себя, — стоило тогда топать через всю тайгу, чтобы потом остановиться у самого края пути.
То, что это конечная цель моего сегодняшнего путешествия я нисколько не сомневался. Быстро сняв с себя обувь и рубашку с брюками (трусов я уже давно не одевал, так как мои родные прохудились, а новые взять было негде), я голышом шагнул в воду. Немного постояв, привыкая к прохладе, окутавшей мои ступни, я сделал ещё один шаг. Теперь я стоял в воде уже почти по колено. В который раз за сегодняшний день я вновь прислушался к своему внутреннему голосу. Он молчал, словно рыба, которой я, кстати говоря, в этом озере вовсе не наблюдал. Раз так, то я без сомнения сделал третий шаг и на этот раз ушёл под воду с головой. Ещё не успев открыть глаза, я ощутил, как меня тут же подхватило подводное течение, которого я почему-то вовсе не заметил у самого берега, и с силой потащило на ещё большую глубину. Некоторое время мне пришлось бороться с холодом, который со всей своей неистовой любовью заключил меня в свои объятия. Затем, когда казалось, что к этой проблеме моё тело начало адаптироваться, возникла другая, не менее, а может даже и более серьёзная — глубина. Хотя я опускался не очень быстро, и жёлтый диск Луны, висевший над озером, я ещё долго мог видеть, подняв голову вверх, но давление воды постепенно начало давать о себе знать.
Судя по моим ощущениям (а после потери памяти я только на них и мог опираться последнее время), нырять в своей “прошлой” жизни на большую глубину мне не приходилось. Поэтому-то у меня и начали болеть сначала уши, а затем и грудная диафрагма. Если у меня, как я уже говорил раньше, задержка дыхания могла длиться несколько минут, то теперь, спустя всего лишь минуту-полторы, я почувствовал, что мне остро не хватает воздуха. С одной стороны я прекрасно понимал, что это всего лишь иллюзия, возникшая из-за увеличивающегося давления и сжимающего мою грудь, но с другой — мной постепенно начинала овладевать паника. Расширив до предела глаза, я пытался всматриваться в непроглядную черноту воды. Вот только что-либо различить, чтобы понять: как долго мне ещё придётся терпеть эту боль, и не видно ли цели моего путешествия, я не смог. Кроме неприятных ощущений в теле у меня ещё начали болеть и глаза. Возможно, это тоже были последствия всё возрастающего давления воды. В эти невыносимо длинные минуты погружения мне припомнилась бесконечная и бездонная пропасть, в которую я падал, находясь в беспамятстве, а также все мои ощущения во время этого падения. Пережитые тогда страдания очень живо и с новыми красками вспыхнули в моей голове, и мне вдруг стало очень страшно. Ранее такого страха я никогда не испытывал, хотя, впрочем, потеряв память, я мог об этом и забыть. Сейчас же в мою голову, будто мерзкие слизни, полезли неприятные мысли о том, что ещё немного и мне придёт конец.
И вдруг мои мучения внезапно закончились. Нет, я вовсе не достиг дна и не захлебнулся водой. Моё погружение всё ещё продолжалось, но меня внезапно обуяла беспричинная радость, переходящая в настоящую эйфорию. Мне почему-то стало так хорошо и приятно, что большей радости и большего блаженства я, наверное, не испытывал никогда в жизни. “Азотный наркоз”, — мелькнула в моей голове мысль, пришедшая, по-видимому, из архивов моей “прошлой” жизни. Додумать, что означает эта фраза, мне не удалось, так как небывалая эйфория сменилась потерей сознания, после чего я пришёл в себя уже…
Где же именно я очнулся, в первый момент для меня было загадкой. Впрочем, как и во второй, и в третий… Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на довольно тёплом полу в каком-то тускло освещённом помещении. В нём было четыре стены и ни одного окна. Материал, из которого была сделана эта небольшая комната, мне был неизвестен. Скорее всего, это был какой-то вид полимеров, потому что освещалась комната не лампами. Мягкий тёплый свет исходил от всей поверхности стен и потолка. Несмотря на то, что я по-прежнему был абсолютно голый, мне не было ни холодно, ни жарко. Температура была очень даже комфортной.
Я присел. Оглядевшись вокруг в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть свою наготу, я понял, что ничего подходящего здесь нет. В комнате не только не было лишних вещей, она была пуста и казалась абсолютно стерильной. Даже воздух, которым я с удовольствием дышал и даже наслаждался после изнурительной паузы, был чист и влажен. А ещё я явственно ощущал запах озона. Казалось, будто здесь недавно прошёл дождь с грозой. То, что нахожусь в объекте неземного происхождения, я догадался почти сразу, хотя и земных-то домов, кроме избушки Агияны, я сейчас не помнил. Мне даже пришла интересная мысль: “А не слуги ли Агды, о которых я слышал уже не раз, заманили меня в своё логово?”. Правда, называть логовом это уютное помещение, в котором я пребывал, было бы, скорее всего, кощунством.
Не успел я это подумать, как одна из стен просто взяла и исчезла, образовав своего рода проход в коридор. В проёме я увидел необычное существо. Сначала из-за того, что позади незнакомца освещение было более ярким, я обратил внимание на его высокий рост и на его серебристый комбинезон. Когда глаза привыкли к свету, я уже не сомневался, что передо мной инопланетянин. В целом, его фигура была похожа на человеческую, только с очень широкими плечами и мощными, непропорционально короткими ногами. Лицо инопланетянина было полностью покрыто мелкой седоватой щетиной (по отношению к разумному существу не хочется применять слово “шерсть”). Два жёлтых глаза, глубоко спрятанных в удлинённой черепной коробке, пристально изучали меня, лишь изредка делая мигательные движения тяжёлыми веками.
— Здравствуй, Дэгиндэр, — почти что пропел в моей голове уже знакомый мне голос. Именно этим голосом со мной разговаривала птица-проводник. Так же, как и она, инопланетянин передавал свои слова телепатически.
— Здравствуй… т-те, — неуверенно промолвил я. Не знаю, как там у них принято, но я решил пока что обращаться к инопланетянину на “вы”.
Первое волнение, охватившее меня при появлении этого гуманоида, прошло, и я, вдруг вспомнив про свою наготу, почувствовал прилив крови к щекам и быстрым движением прикрыл своё причинное место ладонями.
— Ты можешь меня не стесняться, Дэгиндэр, — пропел в моей голове инопланетянин, обратив внимание на мои судорожные движения. — Во-первых, я тоже мужчина, а во-вторых, я прожил на вашей планете уже много лет и видел аборигенов обоих полов и в одежде и без неё. Я с удовольствием назвал бы тебе своё имя, но оно слишком сложное для землян, поэтому можешь называть меня просто Ном.
Услышав то, что инопланетянин тоже мужчина, я невольно оторвал взгляд от лица и переместил его на место чуть пониже пояса. На его гладком, плотно облегающем тело, комбинезоне я не обнаружил привычных мне первичных мужских признаков. По голосу инопланетянина мне также трудно было определить какого он или она пола. Тем более, что, скорее всего, это был даже не его собственный голос, а какого-то невидимого переводчика, транслировавшего перевод прямо мне в голову. Я почему-то сомневался, что, пусть даже за такой большой промежуток времени, который прошёл с момента их приземления на Землю, инопланетянин смог выучить русский язык и научиться так превосходно на нём говорить.
Немного посомневавшись, я всё же не стал убирать руки, так как мне, несмотря на все заверения Нома, очень не хотелось светить перед представителем другой цивилизации своим хозяйством. Видя моё смущение, инопланетянин отставил руку в сторону ладонью вверх. Его кисть, свободная от одежды, так же, как и лицо, была полностью покрыта густыми волосами. Через несколько секунд уже знакомая мне птица, абсолютно бесшумно вынырнувшая из-за угла, принесла в своих щупальцах, свисавших у неё с брюха, какую-то тряпицу. Вещица была такого же серебристого цвета, какой была одежда у самого Нома. Взяв её у птицы, инопланетянин бросил её мне.
— Ты всё ещё стесняешься меня, — произнёс он безо всякого упрёка. — Одень вот это. В этом костюме тебе будет удобно.
Развернув подарок, я увидел маленький комбинезончик, пригодный разве что для большой куклы. Удивлённо взглянув на пришельца, я почему-то ожидал, что тот сейчас рассмеётся от своей глупой шутки, но не заметил на его лице никаких эмоций. Не успел я что-либо подумать в адрес хозяина подводного жилища, как комбинезон исчез из моей руки и каким-то невероятным образом вдруг оказался на мне. От неожиданности я тут же вскочил на ноги. Как ни странно, но я даже не ощущал какую-либо скованность от неподходящего для меня размера, и вообще мне казалось, что я до сих пор стою голый, и на мне нет никакой одежды. Комбинезон будто сросся с моим телом, образовав поверх моей основной ещё один слой серебристой кожи. Единственным отличием между мною голым и мной одетым было то, что теперь мне стало ещё теплее, чем раньше. Будто невзначай я бросил быстрый взгляд вниз и с облегчением вздохнул. В моём случае, в отличие от этого странного Нома, там, где это было нужно, всё выпирало как и положено. Что мне не нравилось в этом, в общем-то, удобном костюмчике, так это его фасончик. Видимо, в своей “прошлой” жизни я предпочитал носить более просторную одежду.
Инопланетянин по-прежнему стоял и безо всяких эмоций смотрел на меня.
— Пойдём со мной, — сказал он, — когда процесс одевания и осматривания себя со всех сторон был окончен.
Не дожидаясь ответа, он развернулся ко мне боком и скрылся из виду. Я, не мешкая, поспешил за ним. Шествуя за Номом по узкому, ярко освещённому коридору, который, как я понял, представлял из себя замкнутый круг, я с интересом разглядывал его голые розовые пятки. На инопланетянине не было обуви, и пятки, наверное, были единственным местом, на котором не росли волосы. Я невольно улыбнулся своим мыслям, а Ном, словно уловив мою эмоцию, обернулся на ходу. Его еле заметные тонкие губы тоже растянулись в улыбке, а в глазах блеснул весёлый огонёк. Он ничего не успел сказать, так как справа от нас внезапно исчезла часть стены, и Ном, не останавливаясь, свернул в образовавшийся проход. Вслед за ним вошёл и я. Помещение, в котором мы оказались, по величине было таким же, как и то, в котором я очнулся. Только в отличие от него, эта комната была напичкана всевозможной аппаратурой. Когда мы вошли, свет в коридоре погас, а стена вновь возобновила своё первозданное состояние. Теперь, даже если бы я сильно захотел, то вряд ли бы смог определить точное местоположение двери.
— Присаживайся, Дэгиндэр, — прозвучало в моей голове, а инопланетянин рукой указал на одно из трёх кресел, стоящих лицом к стене.
“Скорее всего, — подумал я, усаживаясь в мягкое уютное кресло, — у них окна сейчас закрыты, а открываются они так же, как и двери, каким-то непонятным образом. Поэтому и кажется, что все кресла направлены в стену ”.
— Ты прав, — произнёс Ном, — это кабина нашего разведывательного модуля, а иллюминатор сейчас закрыт за ненадобностью.
“Чёрт! — беззлобно ругнулся я про себя и покосился на инопланетянина, невозмутимо уставившегося в стену. — Он что, ещё и все мои мысли читает?”
— Ты прав, Дэгиндэр, — вновь ответил Ном на мой невысказанный вопрос. — Думаю, не удивлю тебя, если скажу, что и ты тоже можешь слышать мысли других людей.
Продолжение следует...
