Не такой. Книга первая / Не такой. Книга вторая
Не такой 3. Гл.4 / Не такой 3. Гл.5
Город Зарецк. Апрель 1970 года
“Весна”, — улыбнулся сам себе Поленов, вдыхая свежий, насыщенный запахами молодой зелени воздух, влетающий в открытую форточку. Мужчина стоял у окна своего кабинета и наслаждался, в общем-то, привычным пейзажем, простирающимся за окном. “Те же асфальтированные дорожки, — думал он, — тот же чугунный заборчик вокруг здания и листочки на деревьях ещё маленькие и не набрали силу, но почему-то в это время года всё кажется и красивее, и ярче, и ароматнее. А главное, жизнь, несмотря на все невзгоды, кажется прекрасной”. Подполковник Поленов из всех времён года любил именно весну. Зиму не любил за холод, лето — за жару… Даже любимому и уважаемому Матвеем Лукичом великому русскому поэту Александру Сергеевичу Пушкину, очарованному осенью, так и не удалось привить ему любовь к этому времени года.
“Унылая пора! Очей очарованье!
Приятна мне твоя прощальная краса.
Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса…” — припомнил начальник особого отдела строки известного стихотворения. “Нет, — в который раз сделал он для себя вывод, — осень — это не моё, правильно сказал поэт:“Унылая пора”. Ну что может быть приятного, когда целыми днями идёт мерзкий холодный дождь, а на дорогах лужи и слякоть”. В отличие от великого поэта, осень ни капельки не вдохновляла руководителя “Осот” на какие-либо подвиги и свершения. То ли дело весна… Весной, даже если пасмурно, и идёт дождь, всё равно есть твёрдая уверенность, что это ненадолго. Что скоро вновь выглянет солнышко, высушит асфальт, ещё громче загомонят воробьи, весело резвясь в оставшихся на дорожках лужах, ещё насыщенней весенними ароматами станет воздух. В это время года даже у него, давно уже не молодого мужчины, внутри словно включался какой-то невидимый моторчик, заставляющий всё время что-то делать, куда-то спешить и не позволяющий просто так завалиться в кресло и сидеть на одном месте.
— Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.
Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит… — чуть слышно, почти одними губами продекламировал начальник особого отдела. — В этом случае Тютчев, пожалуй, мне даже ближе, чем Пушкин”, — улыбнулся он своим мыслям. В дверь постучали. Погрузившись в свои размышления, Матвей Лукич даже вздрогнул от неожиданного стука. Он рывком повернулся к двери. В проёме показалась голова Натальи Копыловой.
— Разрешите, товарищ подполковник?
— Да брось ты эти свои штучки, Наталья Сергеевна, мы же не на параде, — ответил Поленов и вновь отвернулся к окну, чтобы его подчинённые не заметили улыбку, промелькнувшую на лице строгого начальника. Он сейчас точь-в-точь повторил любимую фразу генерала Самойлова и даже немного удивился сам себе. — Забыли как меня зовут?
— Никак нет, Матвей Лукич, не забыла.
Женщина, словно почувствовав настроение своего шефа, улыбнулась и уже более уверенно вошла в кабинет. Вслед за ней вошёл майор Колесников. Утром, после очередного совещания, подполковник потребовал от него к обеду предоставить отчёт о том, что они с Копыловой успели “нарыть” по теме злополучного Тунгусского метеорита к сегодняшнему дню. В потоке ежедневных дел Поленов надолго забывал и о метеорите, и даже о сгинувшем в лесу три месяца назад их воспитаннике Вите Петренко. Но когда его мысли вновь возвращались в канувший в Лету январь, сердце подполковника невольно сжималось. Нет-нет да и закрадывалась в душу мыслишка: а всё ли они сделали для того, чтобы отыскать Витю, не рано ли приняли его гибель за не поддающуюся сомнениям аксиому? А вдруг, он всё же каким-то чудом выжил?.. Ведь сколько за его службу в “Осот” произошло невероятных событий… И вопреки здравому смыслу, чем больше времени утекало со дня авиакатастрофы, тем больше ему казалось, что их Петренко, их маленький агент Летун жив. Единственное, что как-то утешало Матвея Лукича в такие моменты, так это то, что из Красноярского края до сих пор не было сообщений о том, что найден труп мальчика. Да и, как ни странно, больше не поступало жалоб на волколака. То ли он затаился на какое-то время, то ли перебрался на другое место жительства.
— Проходите, — Поленов повернулся в сторону двери, и его лицо вновь было серьёзным и сосредоточенным.
— Про подводную лодку слышали? — первым делом спросил Колесников, усаживаясь на ближний от стола начальника стул. Мысли подполковника вмиг переключились на текущие события. Действительно, сегодня утром поступила информация о том, что вчера, двенадцатого апреля, в Средиземном море, находясь на боевом дежурстве, затонула советская атомная подводная лодка. Это была первая в истории подводных атомоходов потеря. Жаль, конечно, такую ценную подлодку, но ценнее всего люди…
— Да, трагедия, — вздохнул Поленов, и от его хорошего настроения не осталось и следа. — Пятьдесят два человека погибли… Светлая им память…
Осотовцы помолчали: подполковник, уставившись на дверь, а подчинённые — в окно.
— Матвей Лукич, а вы суеверный? — нарушила молчание старший лейтенант Копылова странным вопросом.
— Это ты к чему, Наталья Сергеевна? — не понял Поленов.
— Ну вот, например, сегодня тринадцатое апреля… Число тринадцать вроде бы как несчастливое…
Матвей Лукич испытующе посмотрел на женщину. Конопатое лицо Копыловой под пристальным взглядом начальника тут же вспыхнуло, словно фонарик, и она, как обычно, смутившись, опустила глаза в пол.
— Я, знаешь ли, Наталья Сергеевна, с некоторых пор более внимательно отношусь к цифре девять, нежели к тринадцати, — ответил подполковник, усаживаясь в своё кресло. — После нашей незабываемой троицы мне девятка просто мерещится везде. То на номере машины три девятки, то взгляну на часы, а там — девять часов девять минут… Кстати, а про Толстых что-нибудь слышно? — Поленов перевёл взгляд на майора.
— Интересовался недавно им. Говорят, бандит растёт — оторви да выбрось.
— Кто б мог подумать… — ухмыльнулся Матвей Лукич, — с его-то девятками… Наталья Сергеевна, — начальник особого отдела вновь вернулся к разговору с Копыловой, — ты же английским владеешь?
— Так точно, и итальянским…
— Тогда, если будет желание, возьми у меня книжонку по нумерологии, — Поленов кивнул на полки, заставленные книгами, — и почитай на досуге. Разберёшься — будешь видеть людей как под микроскопом. Точно тебе говорю…
— Спасибо, я обязательно воспользуюсь вашим предложением, — ответила женщина.
— Не за что. Кстати, а напомни-ка мне, Анатолий Леонидович, какого числа упал самолёт?
— Вы имеете ввиду с Петренко и Сырых на борту?
— Да, именно.
— Де… — начал было майор и осёкся. Он вопросительно взглянул на начальника, тот не мигая смотрел на него. — Девятого января, — наконец закончил фразу Колесников.
Копылова, оторвав глаза от пола, непонимающе переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Девятого, — повторил Поленов, словно гипнотизёр, продолжая глазами сверлить лоб своего подчинённого.
— Вы всё же думаете, что он жив?
Подполковник встрепенулся, будто очнувшись от секундного обморока, и, уже не глядя на майора, сказал:
— Вот сейчас почему-то я почти уверен в этом. Во всяком случае, мы до сих пор так и не получили каких-либо доказательств смерти Петренко… А раз так, то, как я и говорил ранее, мы не имеем права записывать его в число погибших. Ну да ладно, — промолвил он после небольшой паузы, — я всё же хочу послушать вас по основному вопросу. Что там у вас по метеориту?
— Да, конечно, — майор достал из кармана блокнот, открыл на первой странице, которая была исписана красивым мелким почерком. — Материалов, как ни странно, оказалось гораздо больше, чем я предполагал. Даже и не думал, что столько людей будет этим интересоваться.
— Советский народ очень любознательный, — скупо улыбнулся Поленов.
— Это точно. В прошлом десятилетии, можно сказать, был просто бум, какой-то ажиотаж по поводу этого Тунгусского метеорита. Да и сейчас он ещё не утих, поэтому материалы, как вы понимаете, поступают чуть ли не каждый день. То учёные спорят, выдвигая свои гипотезы, то обычные люди предоставляют “неопровержимые” доказательства… Так… с чего же начать?..
— Давай-ка, как в любой сказке: в тридевятом царстве, в тридесятом государстве… В общем, с самого начала.
— Понял. Тогда так: тридцатого июня тысяча девятьсот восьмого года в небе над тайгой множеством очевидцев был замечен огненный шар, летящий по нисходящей траектории к Земле. Это событие зафиксировано большим количеством людей, находящихся поблизости. Конечно, основными свидетелями этого явления были эвенки, и это в некоторой степени усложнило правильное понимание того, что произошло.
— Почему?
— Во-первых, это суеверия тунгусов. Местные шаманы внушили им, что это, так сказать, проделки Бога грома Агды. Что это он послал на землю своих слуг в огненной колеснице. Шаманы поставили запрет на разглашение всей информации, касающейся метеорита, а тунгусы, опасаясь их гнева, боялись что-либо говорить на эту тему. Во-вторых, опять же из-за суеверных взглядов лесных жителей, их рассказы очень разнятся. Правда, об июньском событии имеются и показания пассажиров поезда. Проезжая вблизи города Канска около разъезда Филимонова, они, якобы, стали свидетелями падения огромного метеорита. Его падение сопровождалось “страшным гулом и оглушительным ударом, который был слышен на расстоянии сорока вёрст”. То есть факт падения, можно сказать, зафиксирован и является неоспоримым доказательством, что это действительно произошло, — сделал краткое резюме по оглашённому материалу майор Колесников.
— Согласен, — ответил Поленов, поудобнее умащиваясь в своём кресле.
— Первым советским исследователем этого явления стал учёный, Леонид Алексеевич Кулик. Именно он, при поддержке академика Вернадского, в двадцать первом году организовал первую научную метеоритную экспедицию. Кулик побывал на разъезде Филимонова и выяснил, что, действительно, тринадцать лет назад, где-то там, упал метеорит, только произошло это гораздо севернее. В поисках точного места падения метеорита он ездил по многим населённым пунктам Енисейской губернии. При опросе местных жителей Кулик смог лишь выяснить следующее: по небу пролетел огненный шар, повалило множество деревьев, и произошёл большой пожар, при котором погибло много людей и оленей. Те из жителей, кто всё же пошёл на контакт с учёным, дали более точное указание на место падения метеорита, но сказали, что эта местность у них считается проклятой. Как я понял, Кулику была открыта дорога, и оказано содействие в большей степени лишь потому, что он обещал привезти из экспедиции несколько тонн ценного метеоритного железа. К теплушке, в которой ехали участники экспедиции, даже был прицеплен специальный грузовой вагон. Вот только времени, чтобы отыскать истинное место падения небесного пришельца, у учёного не хватило из-за окончания продовольствия и средств. Экспедиции пришлось срочно сворачиваться и возвращаться назад, как говорится: не солоно хлебавши. Следующая экспедиция была организована только через семь лет — в двадцать восьмом году.
— Но за этот период исследованиями занимались ещё два человека, — воспользовавшись небольшой паузой, дополнила Копылова. Она тоже приложила немало усилий в подборе для шефа нужного материала и теперь также хотела внести свою лепту в беседе с начальством. — Вернувшись домой, — продолжила сотрудница, — Кулик заинтересовал своими материалами геолога Сергея Обручева. Тому в двадцать четвёртом году довелось проводить геолого-разведывательные работы как раз в районе Подкаменной Тунгуски. Побывать на месте падения так же, как и Кулик, он не смог, но зато собрал дополнительные данные о метеорите и составил приблизительную карту расположения так называемого вывала. Так назвали то место, где все деревья были повалены в одну сторону, — пояснила женщина, и Поленов понимающе кивнул. — Через два года в том районе побывал ещё один человек, интересующийся катастрофой. Это был некто Суслов Иннокентий. Он являлся председателем Красноярского комитета содействия народам севера и разъезжал по тем местам, занимаясь организацией органов Советской власти. Суслов, как и Обручев, по своей инициативе, тоже провёл опрос местного населения на предмет странного события. Здесь в показаниях местных жителей появляются какие-то железные птицы, — отметила Копылова, — так называемые слуги Бога Агды, которые, якобы, “носились” над местом падения метеорита. Они поджигали деревья, убивали животных и людей… Как и раньше, эвенки очень боялись своих шаманов, поставивших запрет на посещение “святого места”, а потому никто из них не решался показать, где оно находится. Суслову удалось лишь более точно определить местонахождение вывала деревьев и узнать ещё один интересный факт. Один старик, свидетель катастрофы, рассказал, что после падения на землю огненного шара, в тайге образовалось новое озеро, которое ещё несколько дней бурлило, словно кипящая вода в котелке.
— Любопытный факт, — заметил начальник особого отдела. — Ну-ну…
— Только вывод из своих исследований он сделал, как мне кажется, неверный, — вновь вступил Колесников, бросив укоризненный взгляд на коллегу.
— И какой же, по вашему мнению, вывод верный? — ухмыльнулся Поленов.
— Погодите, Матвей Лукич, давайте, мы вам доложим обо всём по порядку, а выводы сделаем в конце.
— Хорошо. Согласен, Анатолий Леонидович. Продолжайте.
— В общем, — майор вновь бросил быстрый взгляд на Копылову и продолжил: — В общем, в течение семи лет Кулик накапливал новые данные о метеорите и зимой двадцать восьмого года вновь отправился в тайгу. Там он всё же смог отыскать эвенка, который согласился отвести его к месту предполагаемого падения метеорита. Судя по записям Кулика, они дошли до большой заболоченной котловины, окружённой невысокими холмами. Увидев огромную площадь земли, с сожжёнными и поваленными деревьями, учёный был поражён. Толстые деревья, по его словам, были сломаны будто тоненький тростник. Казалось, сомнений быть не могло — именно здесь-то и упала огромная метеоритная глыба.
— Анатолий Леонидович, — перебил рассказ подчинённого Поленов. — Вы детективы писать не пробовали?
— Нет, — искренне удивился тот, не понимая, куда клонит начальник.
— А вы как-нибудь попробуйте, очень уж у вас хорошо интрига получается. “Сделал неправильный вывод…”, “Казалось, сомнений быть не может…” В общем, всё покрыто мраком…
Колесников понял шутку подполковника и улыбнулся.
— Дело в том, — пояснил он, — что были и другие, так сказать, свидетельские показания о различных интересных находках, но вдали от этого места. Например, то же кипящее озеро, о котором упомянула Наталья Сергеевна… Но, с одной стороны Кулик, видимо, был очень упёртый мужик, а с другой — был настолько убеждён в непогрешимости своей теории, что не принял эти показания к сведению, а, как говорится, рогом упёрся в найденную им котловину. Внутри этой котловины раскинулись болота с множеством воронок различной величины и глубины. Именно их Кулик и принял за следы упавших в этом месте обломков метеорита. Однако вновь ему не удалось ничего доказать, так как вновь возникли всё те же насущные проблемы и необходимость немедленно возвращаться домой.
— Но свои планы отыскать метеорит он не оставил, — с улыбкой добавил начальник “Осот”.
— Так точно, не оставил. Даже несмотря на критику в его сторону известных учёных, он смог и на следующий год выбить средства на небольшую экспедицию.
— Действительно, упрямый товарищ. Ну и что он нашёл в этот раз?
— Увы, и в этот раз он ничего не нашёл. Снова кончилось продовольствие, из-за плохого питания начали болеть люди… Только теперь Кулик поступил хитрее. Он отправил в Москву своего помощника, и тот поднял в столице большой шум, запустив в прессу информацию, что в тайге погибает учёный. Возник большой общественный резонанс, и на спасение “храброго исследователя тайги” была послана специальная группа, а также вылетел аэроплан с продовольствием. Как оказалось, это был всего лишь хитрый трюк Кулика, ведь у него было не всё так плохо. При помощи прибывших людей он всё же попытался, воспользовавшись холодами, разрыть несколько воронок. Но снова не нашёл никаких следов метеорита.
— Что, вообще ничего?
— Абсолютно, Матвей Лукич. Кроме поваленного на несколько километров леса, больше не оказалось никаких доказательств катастрофы.
— Ну, и к чему ты клонишь? — хитро ухмыльнулся Поленов.
— Это был вовсе не метеорит, — выдал, наконец, своё резюме майор, и его лицо просияло.
— И что же это, по-твоему, было?
— Инопланетный корабль!
— Вот даже как? — хмыкнул подполковник, мельком взглянув на Копылову. Та тоже сидела с сияющим лицом, словно только что получила благодарность от начальства. — Что же дало тебе повод сделать такой фантастический вывод?
— Дело в том, что хотя Кулик и погиб на фронте, но он был не единственным энтузиастом в поиске метеорита. Как я говорил, в конце пятидесятых интерес к метеориту вновь начал возрастать, и в тайгу снова потянулись новые экспедиции. Появилось множество новых теорий. Так как следов падения метеорита так и не нашли, то главенствующую роль заняли две из них. Первая — что это была комета…
— А вторая — пришельцы, — не удержавшись, произнёс Поленов.
— Совершенно верно, — подтвердил майор. — На мой взгляд, несмотря на всю её фантастичность, это самая убедительная теория из всех, что я слышал.
— Обоснуй.
— Пожалуйста. Инопланетный корабль, войдя в плотные слои атмосферы, тоже может быть похож на светящийся шар. Изучив все имеющиеся на данный момент данные, я… — Колесников запнулся и взглянул на Копылову. — Мы пришли к выводу, что взрыв был не на земле, а над её поверхностью. Потому-то и нет никаких воронок, соответствующих мощности взрыва. А мощность, как известно, была не маленькая. Колебания, возникшие после взрыва, были зафиксированы всеми сейсмологическими станциями на планете, а взрывная волна обогнула Землю два раза. Судя по всему, при подлёте к поверхности земли корабль пришельцев, имея огромную массу, просто самоликвидировался, чтобы не причинить слишком большого вреда экологии этого района, да и планете в целом. Судя по расчётам некоторых учёных, вес пришельца из космоса составлял сотни тысяч тонн. Представляете, что было бы, если бы вся эта махина рухнула на Землю?!
— Ну, согласен, логично, да. А как же экипаж? Погиб вместе с кораблём?
— Вы же помните про кипящее озеро?
— Ну.
— Думаю, экипаж катапультировался и благополучно приземлился.
— Что ж, — Поленов задумался. — Пожалуй, интересная гипотеза.
— К тому же, — с энтузиазмом продолжил майор Колесников, — доказательством взрыва корабля может послужить рассказ тунгуса о железных птицах. Вполне вероятно, что какие-то его части, разлетающиеся после взрыва в разные стороны, абориген и принял за птиц.
— А вот с этим выводом я бы, Анатолий Леонидович, не торопился. Сам же говоришь, что никакого металла Кулик не нашёл. Если бы такая махина, как ты говоришь, рванула, то там бы вся земля была усеяна осколками.
— Не совсем так, Матвей Лукич, — возразил Колесников. — Во-первых, последние экспедиции всё же нашли некоторые элементы, не присущие нашей планете, например, оплавленные большой температурой стеклянные шарики, а во-вторых, кто ж его знает, из какого вещества был сделан корабль пришельцев. Может, и не из железа вовсе… Может, корабль сгорел ещё в воздухе, оставив после себя лишь незначительные следы…
— Ну что ж, логично, логично. А знаешь, что? Я тут вот что подумал… Я узнаю, не намечается ли в этом году ещё какая-нибудь экспедиция в те места. Если да, то и поезжайте-ка с Натальей Сергеевной. Осмотритесь, как говорится, на месте, заодно, может быть, и о Петренко чего нового узнаете.
При воспоминании о мальчишке, подполковник вновь посуровел. Подчинённые, заметив перемену в настроении начальника, переглянулись, но ничего не сказали.
— По поводу метеорита у вас всё? — спросил Поленов.
— Практически всё, — пожал плечами майор.
— Тогда свободны. Занимайтесь своими делами.
— Есть.
Колесников и Копылова встали со своих мест.
— Разрешите идти?
— Идите, — махнул рукой в сторону двери подполковник Поленов.
“Сколько всего интересного ещё скрыто от нас, — подумал он, когда остался один. — Казалось бы, ну, упал метеорит, многие это видели, много пострадало… а вот найти уже более полувека не могут”. Подполковник вновь подошёл к окну и с удовольствием втянул ноздрями приятный весенний воздух. Весна!
Продолжение следует...
