Марк Вейцман
Жил мальчик на хуторе Мшистом,
за дальним кордоном лесным.
Когда появились фашисты,
он стал партизанским связным.
Ходил он, как нищий, по сёлам
с холщовой сумой на плече,
в отцовских ботинках тяжёлых
и мамином рваном плаще.
То в окна стучался немые,
то брёл к старикам на покос –
и танк подрывался на мине,
и поезд летел под откос.
Забылось негромкое имя,
осталась лишь кличка – Связной.
Он пережил осень и зиму,
его расстреляли весной.
А хутор облили бензином,
и, счёт потерявший векам,
он в бешеном пламени сгинул
и с дымом ушёл к облакам.
Теперь у сухого колодца
растёт кормовая трава…
Что, жизнь, от тебя остаётся?
Одна лишь глухая молва?
Да горечь, с которой не сладить?
Да буковок мелкая вязь?
Мне больно!
Мне нужно наладить
меж прошлым и будущим связь!
Поэтому снова и снова
по узкой тропинке лесной
из дальнего сорок второго
идёт мне навстречу Связной.
Я взгляд его чувствую кожей,
к нему, задыхаясь, бегу.
И если б спросил он:
«Ты сможешь?» –
то я бы ответил:
«Смогу».
