46-й гвардейский Таманский Краснознамённый ордена Суворова 3-й степени ночной бомбардировочный авиационный полк, был сформирован в октябре 1941 года по приказу НКО СССР № 0099 от 08.10.41 «О формировании женских авиационных полков ВВС Красной Армии». Руководила формированием Марина Раскова. Командиром полка была назначена Евдокия Бершанская, летчик с десятилетним стажем. Под её командованием полк сражался до окончания войны.
Порой этот полк шутливо называли: «Дунькин полк», намекая на полностью женский состав, и, оправдываясь именем командира полка. Партийно-политическое руководство полком возглавила Мария Рунт.
Формирование и обучение полка проводилось в городе Энгельс.
46-й гвардейский Таманский полк — уникальное и единственное соединение в Красной армии времен Великой Отечественной войны. Всего было три авиационных полка, в которых летали женщины: истребительный, тяжелых бомбардировщиков и легких бомбардировщиков.
Два первых полка были смешанными, и только последний, в котором летали на легком бомбардировщике По-2, был исключительно женским. Летчики и штурманы, командиры и комиссары, прибористы и электрики, техники и вооруженцы, писари и штабные работники — все это были женщины. И вся, даже самая тяжелая работа делалась женскими руками.
Два месяца шли тренировки. Ни у кого из пополнения не было опыта ночных полетов, поэтому летали под куполом, создававшим имитацию темноты.
23 мая 1942 года полк вылетел на фронт, куда и прибыл 27 мая. Тогда его численность составляла 115 человек — большинство в возрасте от 17 до 22 лет. Полк вошёл в состав 218-й ночной бомбардировочной авиадивизии. Первый боевой вылет состоялся 12 июня 1942 года. Приказом НКО СССР № 64 от 8 февраля 1943 года, за мужество и героизм личного состава, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, полку было присвоено почётное звание «Гвардейский» и он был преобразован в 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк. Некоторое время начальником штаба полка была Фортус Мария Александровна.
Вскоре полк перевели в Краснодар, и ночные ведьмы стали летать над Кавказом.
В конце 1942-го начались тяжелейшие бои за Крым.
- Мы летали на Тамань, Керчь, Симферополь, Севастополь, - вспоминает Ираида Гавриловна. - Поскольку почти все девчата были новичками, полк понес большие потери. В первый бой я шла вместе с командиром звена — лейтенантом по имени Светлана, которая служила в авиации еще до войны. Груз — 400 килограммов мелкоосколочных и зажигательных бомб, которыми мы обрабатывали вражеские укрепления. Немцы хорошо подготовились: летчиц встретили лучи прожекторов и плотный огонь зениток. Над Таманью сбили самолет моей однополчанки Макаровой, еще два потеряли ориентировку и сели прямо в лиман. Машины вместе с экипажами утонули в грязи. Над Керчью был подбит и сгорел самолет, который вела девушка по имени Полина — выпускница Московского университета. Всего над полуостровом погибло 10—12 девчат. После освобождения Крыма таких потерь уже не было.
В современном языке фанерный бомбардировщик По-2 можно было бы назвать самолетом-невидимкой. Ночью его, на низкой высоте и бреющем полете, немецкие радары не могли засечь. Немецкие истребители боялись прижиматься слишком близко к земле, и часто именно это спасало жизни летчицам. Вот почему девушки из полка ночных бомбардировщиков получили такое зловещее прозвище — ночные ведьмы. Зато если По-2 попадал в луч прожектора, сбить его не составляло труда.
Большинство пилотов и штурманов женского полка были «дюймовочками» — невысокими, хрупкими. Это позволяло взять с собой на бомбу-другую больше. Их подвешивали к корпусу, а сбрасывали, перерезая веревки. Мужчин в полку не было, так что «женский дух» проявлялся во всем: в опрятности формы одежды, чистоте и уюте общежития, культуре проведения досуга, отсутствии грубых и нецензурных слов, в десятках других мелочей. А что касалось боевой работы…
«Наш полк посылали на выполнение самых сложных задач, мы летали до полного физического изнеможения. Были случаи, когда экипажи от усталости не могли выйти из кабины, и им приходилось помогать. Полет продолжался около часа — достаточно, чтобы долететь до цели в ближайшем тылу или на передовой противника, сбросить бомбы и вернуться домой. За одну летнюю ночь успевали сделать 5 — 6 боевых вылетов, зимой — 10 — 12. Работать приходилось и в кинжальных лучах немецких прожекторов, и при сильном артобстреле», - вспоминала Евдокия Рачкевич.
Задача стояла одна - измотать противника непрекращающейся ночной бомбежкой. Запредельная нагрузка. После напряженных боевых вылетов им выдавали сто граммов водки или сухого вина. Они объединялись по несколько человек, сливали спиртное в бутылку и отдавали портным и сапожникам батальона авиационного обслуживания, которые перешивали девушкам шинели и гимнастерки, но, самое главное, подгоняли по ноге хромовые мужские сапоги 42-го размера.
Самым трагичным в истории полка стала ночь на 1 августа 1943 года, когда было потеряно сразу четыре самолёта. Немецкое командование, раздражённое постоянными ночными бомбёжками перебросило на участок действий полка группу ночных истребителей. Это стало полной неожиданностью для советских лётчиц, которые не сразу поняли, почему бездействует вражеская зенитная артиллерия, но один за другим загораются самолёты. Когда пришло понимание, что против них выпустили ночные истребители Messerschmitt Bf.110, полёты были прекращены, но до этого немецкий лётчик-ас, только утром ставший кавалером Рыцарского креста Железного креста Йозеф Коциок успел сжечь в воздухе вместе с экипажами три советских бомбардировщика. Ещё один бомбардировщик был потерян из-за огня зенитной артиллерии. В ту ночь погибли: Анна Высоцкая со штурманом Галиной Докутович, Евгения Крутова со штурманом Еленой Саликовой, Валентина Полунина со штурманом Глафирой Кашириной, Софья Рогова со штурманом Евгенией Сухоруковой. Гибли экипажи и ещё до отправки на фронт, в катастрофах во время обучения.
Однако помимо боевых, были и иные потери. Так, 22 августа 1943 года в госпитале от туберкулёза умерла начальник связи полка Валентина Ступина. А 10 апреля 1943 года уже на аэродроме один самолёт, садясь в темноте, сел прямо на другой, только что приземлившийся. В итоге летчицы Полина Макагон и Лида Свистунова погибли сразу, Юлия Пашкова скончалась от полученных ранений в госпитале. В живых осталась только одна летчица — Хиуаз Доспанова, которая получила тяжелейшие травмы — у неё были перебиты ноги, однако после нескольких месяцев госпиталей девушка вернулась в строй, хотя из-за неправильно сросшихся костей, она стала инвалидом 2-й группы.
До середины 1944 года экипажи полка летали без парашютов, предпочитая взять с собой лишние 20 кг бомб. Но после тяжелых потерь пришлось подружиться с белым куполом. Пошли на это не очень-то охотно — парашют сковывал движения, к утру от лямок ныли плечи и спина.
Если не было ночных полетов, то днем девушки играли в шахматы, писали письма родным, читали или, собравшись в кружок, пели. А еще вышивали «болгарским крестом». Иногда девушки устраивали вечера самодеятельности, на которые приглашали авиаторов соседнего полка, которые тоже летали по ночам на «тихоходах».
"У нас тихая скорость была, мы ночью летали, в одиночку, — вспоминала Надежда Попова.
— Я поднимаюсь, лечу на задание, у меня подвешены бомбы. Я могла взять триста килограмм бомб, иногда максимально, 400 килограмм. И летела за линию фронта. Иду бомбить какую-то цель, определенную, скажем, скопление войск противника на передовой, перед наступлением наших войск. Вот это скопление войск противника, в таком-то квадрате. Мне надо бомбы сбросить сюда. Вижу, что сбросила бомбы, попала в цель. Это видно. Начинают рваться снаряды, значит, выполнила задание. В это время нас ловят прожектора. Вы знаете, они для нас были гибели подобны, потому что они ослепляют летчика, и летчик ничего не видит, а пилотировать летчик должен по приборам. А моя задача была все-таки найти цель и вести, несмотря на прожектора, прицельный огонь. А еще я должна была выйти из зоны этих прожекторов и увернуться из-под обстрела. И вот, выполнив задание, я скорей начинаю снижаться и уходить на свой аэродром...".
Единственным оружием экипажа были пистолеты ТТ. Только с середины войны на По-2 стали устанавливать пулеметы, которые помогали отбиваться от "юнкерсов" и "мессершмиттов".
Весной 1944 года за мужество и героизм, проявленные в боях за освобождение Крыма, сержанта Кузнецову наградили орденом Красной Звезды.
Женский полк (а потом и всю воздушную армию) перебросили на 2-й Белорусский фронт, которым командовал Рокоссовский. В городе Столбцы летчики-мужчины встретили пополнение с издевкой: "Бабы на фронт прибыли!" Когда "бабы" построились в шеренги, чтобы приветствовать командование, все увидели, что на гимнастерках летчиц сияют ордена и медали, в том числе Золотые звезды Героев Советского Союза, а сам полк носит звание гвардейского. Больше насмешек не было.
15 октября 1945 года полк был расформирован, а большинство лётчиц демобилизовано.
Боевые потери полка составили 32 человека. Несмотря на то, что лётчицы гибли за линией фронта, ни одна из них не считается пропавшей без вести. После войны комиссар полка Евдокия Яковлевна Рачкевич на деньги, собранные всем полком, объездила все места, где падали самолёты, и разыскала могилы всех погибших.
Источник: https://pomnisvoih.ru
