возмездьем грозно-непреклонным.
И каплей дождь, как кровью, капнул
на плаху города зареванного.
Мостили тучи гильотину.
Сверканье молний – как топор.
И уличного зноя спину
потряс природы приговор.
Бежали люди по подъездам.
Плащ - решето, факир на час.
Что скроет от грозы, созвездья
отца, судьи и палача!
Асфальт звенел, гремели крыши.
В тумане плыли фонари.
И знали все, что будет краше
лицо Москвы в лучах зари.
Что гниль, закрывшуюся лаком,
гроза размоет, унесет.
Что улицы от счастья плакать
начнут, поняв, что дождь – не сон.
Я рад грозе. Почти взбесился.
Шагаю, мокну хохоча.
Мне радостно, что в дождь я влился
с веселой кличкой «хохмача».
Плыла Москва, в огнях сверкала.
Фонтаны били из колес.
В подъездах где-то пропадало
все царство дряни, лжи и слез.
А ветер выл и веселился.
Швырял, терзая, пыль и фальшь.
И мудрый дождь устало бился
в им полированный асфальт.
1961г.