Миссия. Начало пути. Книга первая
Миссия. Эликсир. Книга вторая
Миссия. Великий целитель. Глава 21 / Глава 22
Глава 23
— Господа, нам срочно нужен гаввах! — прямо с порога, входя в уже знакомый кабинет на даче у Виктора Тищенко, заявил Джон Грей. — Нам крайне необходимо хорошее жертвоприношение. Эта проклятая планета бессовестно поднимает и поднимает свои тонкие вибрации, из-за чего нам теперь и приходится не очень сладко. Той энергии, что мы имеем на данный момент, нам катастрофически не хватает. Думаю, что все вы это прекрасно ощущаете на своей шкуре.
Американский пенсионер обвёл собравшихся суровым взглядом, расстегнул элегантный серый плащ и огляделся по сторонам. Постояв несколько мгновений в некотором замешательстве, он, наконец, словно что-то вспомнив, сам его снял и повесил на стоявшую у входа вешалку. Из-за предосторожности, а также из-за секретности мероприятия, привычных лакеев сегодня здесь не было и всем высокопоставленным членам Ордена приходилось самим ухаживать за собой. Оставшись в дорогом чёрном костюме, по стоимости едва уступающем новенькой иномарке, Грей прошёл на середину комнаты.
— Наши маги уже не в силах нам помочь, — продолжил он, — им позарез нужна некроэнергия — гаввах, которая и усилит их мощь при проведении ритуалов. Из-за повышения частотности на Земле мы всё больше теряем свою силу, и маги тоже, к сожалению, не являются исключением, поэтому хорошее жертвоприношение даст им дополнительную энергию, а она, в свою очередь, поможет в осуществлении всех наших намеченных программ. Но и это ещё не все бонусы от большого количества гавваха. Не будем забывать и про эмоции, которые так любит выбрасывать в окружающее пространство население этой планеты. Гибель большого количества людей вызовет бурю, и, не побоюсь этого слова, шквал негативных эмоций, а это также хорошая подпитка и нам, и магам для раскручивания нашей инфернальной воронки. Итак, господа, какие у вас будут предложения?
— Ваша Милость, не извольте беспокоиться, — первым решился вступить в разговор хозяин дачи, — у нас уже всё подготовлено и спланировано.
— Что именно? Мне нужны детали, а не пустые слова, — раздражённо заметил Верховный Магистр.
— Да-да, конечно, — Тищенко чуть заметно склонился в раболепском поклоне. — С завтрашнего дня мы планируем провести массовые народные выступления. В это же время боевики проведут ряд акций по захвату некоторых государственных учреждений и будут провоцировать власти на ответные действия. Когда начнутся столкновения с милицией, наши подготовленные люди поднимут волну протеста среди митингующих. Дальнейший процесс пойдёт стихийно, по нарастающей, и правительство вряд ли сможет его контролировать. В этой суматохе мы его и заменим на наших кандидатов.
— Кто должен будет временно сменить Сидоровича? — уже более спокойно спросил Верховный Магистр.
— До перевыборов мы предлагаем, чтобы Точилов побыл у власти. Это абсолютно надёжный для нас человек, а затем, как и наметили…
— Хорошо, — оборвал речь хозяина дачи Грей, — но всего, что ты предложил, всё равно мало.
— Мало? — удивился Тищенко, и, судя по лицам, присутствующие тоже были удивлены.
— Да, мало! — сердито рявкнул Высший Магистр. — Нам нужен настоящий, качественный гаввах. У нас нет времени гадать на кофейной гуще и ждать, пока кто-то там что-то сделает, а может и не сделает… Нет, господа, нам некогда уповать на волю случая, не то сейчас время, да и не так много его у нас есть. Сейчас нужна гора трупов, чтобы извлечь из этих смертей максимальное количество некроэнергии, иначе из всей нашей затеи ничего не получится — у магов просто не хватит сил. Раз уж взялись за гуж, то не нужно говорить, что не дюж.
Грей, в который раз, не отказал себе в удовольствии блеснуть знанием русских поговорок, но сегодня, из-за особого настроя, царившего на загородной даче экс-президента, это не произвело на слушателей должного эффекта.
— У меня есть более конкретное предложение, — продолжил он, вновь усилием воли умерив свой рвущийся наружу гнев. — Ко всему, что было предложено, вы ещё найдёте несколько снайперов из радикально настроенных против нынешней власти боевиков. Во время всех этих намеченных вами мероприятий, пусть они немного порезвятся, отшлифуют, так сказать, свои профессиональные навыки.
— Кого будем отстреливать, — послышался голос из угла кабинета, — ментов?
— Отстреливать будем всех подряд, на кого глаз ляжет, — на лице Грея появилось подобие зловещей улыбки, — пусть уничтожают и митингующих, и представителей власти... Тогда это нам даст не только много гавваха, но и возможность всё свернуть на зверства нынешнего правительства, тем самым ещё больше разогревая и так уже хорошо подогретую к тому времени толпу. А чтобы этим глупым ублюдкам было веселее выходить на улицы города, водки не жалейте. Пусть пьют сколько влезет, всё со временем окупится сполна. Ну а потом, мы ещё этих погибших героями сделаем… Борцами за народ и его, так сказать, светлое будущее. Вот вам и ещё один повод для людей выбросить порцию нужных нам эмоций, когда будем чествовать этих убиенных.
Отдав ещё некоторые указания и уточнив детали предстоящих мероприятий, Верховный Магистр отпустил собравшихся здесь братьев по Ордену. Он с удовольствием принял предложение хозяина дома пообедать, и в ожидании трапезы уселся в кресло, закинув ногу за ногу. Пока в соседней комнате накрывали на стол, он не отказал себе в удовольствии выкурить сигару и немного поделиться со своим соплеменником своими мыслями.
— Вот, поди ж ты, — набрав в рот сигарного дыма и не спеша выпустив его в виде колечек, сказал Грей, — за столько лет я так пристрастился к табаку, что мне кажется, будто этот вид развлечения существует и у нас на планете. Чего я только не курил за прошедшие годы. В образе царя Петра — трубку, затем сигареты, кальян, теперь вот, сигары. А ведь те из наших братьев, кому посчастливилось побывать на Нибиру, говорят, что там ничего подобного нет. С детства, живущие на своей родной планете, аннунаки не знают что такое курение и что такое спиртные напитки.
Тищенко с интересом прислушивался к звучанию голоса Верховного Магистра. Несмотря на то, что тот был, как и всегда, в человеческом облике, в его интонации он ощущал некоторые приятные обертона, едва ли различимые человеческим слухом, но хорошо улавливаемые слухом рептилоида. Эти чуть уловимые нотки голоса аннунака, да ещё и напоминание о Нибиру, погружали слушателя в необъяснимую грусть и тоску о чём-то ему незнакомом и бесконечно далёком, но казавшимся таким неосязаемо родным.
— В незапамятные времена, — меж тем задумчиво продолжал свои размышления вслух Джон Грей, — нашим далёким предкам пришлось изобрести все эти виды самоуничтожения, чтобы подорвать здоровье, сократить продолжительность жизни и, как результат, уменьшить популяцию человеческих существ на планете и в частности славян. Вот и мне пришлось освоить этот противоестественный и вредный для здоровья вид времяпрепровождения, чтобы личным примером показывать этим мерзким тварям, как можно получать удовольствие от того, что тебя убивает. Во времена моей молодости мне приходилось литрами заливать в себя алкоголь, абсолютно не пьянея и непрестанно дымить трубкой, не получая от этого никакого удовольствия. Передо мной стояла одна задача — приучить ко всему этому как можно больше окружающих меня людей, а те, в свою очередь, научили своих знакомых.
Возможно, несмотря на то, что все эти слабонаркотические вещества и не оказывают на наш вид никакого воздействия, их излишество всё же каким-то образом отразилось на моём юном и ещё неокрепшем организме, и на моих врождённых магических способностях. Из-за этого мне и пришлось искать заграничного колдуна, чтобы освоить чёрно-магическую практику вуду далёкого африканского народа. Это я сейчас понимаю, какую свинью мне подложили мои придворные, когда привезли этого черномазого мальчишку — сына колдуна. Тогда я был молод, неопытен, и мне казалось, что ещё немного, и я покорю всю эту свору рабов пресмыкающихся у моего трона, а потому я в этом негритёнке души не чаял. Тешил себя надеждами и строил воздушные замки. Нет, конечно, с одной стороны, он действительно дал мне некоторые знания и обучил тому, что знал из своей магии. Но с другой стороны… — Грей повернул голову и взглянул в окно. — С другой, у этого арапа вырос совсем неудобный для нас потомок. Этот, как у вас говорят, крючкотворец Пушкин, несмотря на наличие чужеродных генов, всё же поддался сильному влиянию славянских сказаний и всему тому, что напевала ему в уши его старая маразматичка нянька. И этот правнук пригретого мною колдуна взял и обратил всё своё мастерство против нас. Благо, мы не дали ему развернуться в полную силу, да и в те времена не все понимали то, что он зашифровывал в своих побасенках. Однако, всё его так называемое творчество оказалось бомбой замедленного действия. Сейчас только последний бомж не знает о том, что этот Пушкин писал скрытые послания будущим поколениям.
Верховный Магистр в очередной раз набрал сигарный дым в рот и, задумчиво глядя на тлеющий край сигары, добавил:
— Но вот бросить все эти вещи я не мог и не имел права, слишком много тогда стояло на кону.
Грей погрузился в забытьё от посетивших его воспоминаний. Тищенко тоже молчал. Выслушав в очередной раз своего высокопоставленного гостя, он, поглядывая на не выражающее никаких эмоций лицо Верховного Магистра, никак не мог сопоставить его с тем образом царя Петра Великого. Благодаря книгам и многочисленным художественным фильмам, снятым в бывшем Советском Союзе, в умах и памяти жителей этой страны, да и, пожалуй, всего мира, был запечатлён совсем другой персонаж. В голове экс-президента никак не укладывался образ прославленного кораблестроителя, “прорубившего окно в Европу”, с этим стариком, сидящим напротив него и дымящим дорогой сигарой. “Неисповедимы пути Господни”, — пришла ему вдруг в голову цитата из библии, и Тищенко благоговейно улыбнулся.
— Значит, Алекса всё же достали наши враги, — словно ещё находясь в некоторой прострации, негромко произнёс Джон Грей, резко сменив тему разговора.
— Да, Ваша Милость, — хозяин дома вновь внутренне собрался, — погиб в автокатастрофе.
— Тело кремировали?
— Не извольте беспокоиться, всё сделали как полагается. Похоронили куклу, а тело Алекса сожгли. Во всяком случае, так мне доложили мои сотрудники, проживающие в этом регионе.
Верховный Магистр нахмурился.
— Ты уверен в этих персонах?
— Вполне, — не задумываясь, ответил Тищенко, хотя, естественно, стопроцентно он не мог бы поручиться ни за кого, так как очень хорошо знал присущие их виду способности к обману и фальсификации.
— Эх, нет у нас сейчас времени разбираться с этими преступниками… — Грей вновь расслабился и откинулся на спинку кресла. — Ну, да ничего. За нашего брата они всё равно ответят, да так, что мало не покажется. Наши аналитики уже просчитали всё на несколько лет вперёд. На днях мы скинем с трона этого авторитета Сидоровича и, наконец, поставим лояльного к нам человека, которого, если что, не жалко будет... — Верховный Магистр не стал заканчивать фразу. — Если Сидорович не глупый, то уже должен был присмотреть себе тёплое местечко где-нибудь за границей, как я ему когда-то советовал. Естественно, народишко из Восточных регионов останется недоволен всем тем, что будет здесь происходить, но они ещё не подозревают, что будет потом…
Верховный Магистр мечтательно поднял взгляд в потолок. Тищенко, подобострастно внемлющий каждому слову своего босса, также инстинктивно взглянул вверх. Тот помолчал, а потом резко опустил голову, и на собеседника блеснули кровавым огнём узкие зрачки рептилии.
— Вот тогда мы столько гавваха соберём, что никто сейчас даже предположить не может, — со злостью прошипел Грей. — Нет, наше время ещё не ушло, мы ещё сильны и ещё посмотрим, кто кого переиграет. Мы очистим эту территорию для себя и своих вассалов, ну а если нет… Если всё же ничего не получится, тогда что ж, пусть и эта цивилизация, как и многие предшествующие ей, в очередной раз катится ко всем чертям. Жаль, конечно, будет терять такой богатый источник сырья, но ничего не поделаешь. Мы взорвём эту планету руками самих же её жителей. Читал, может, книги про так называемый постапокалипсис?
Тищенко отрицательно покачал головой.
— Я такой ерундой не увлекаюсь.
— Напрасно. Такой беллетристики написано уже достаточно много. Там очень красочно и захватывающе рассказывается, как героически человечество выживает после ядерной войны. Вот только после нас здесь не останется никого. Некому будет выживать и геройствовать.
В этот момент в дверь постучали, и в комнату заглянула супруга хозяина дачи.
— Ваша Милость, кушать подано, — заискивающим голосом сказала она. — Пожалуйте откушать с нами.
— С удовольствием, — ответил Грей и положил давно потухший окурок сигары в пепельницу. — Что-то у меня в предвкушении великих событий аппетит разыгрался не на шутку. С превеликим наслаждением съем сейчас хороший кусок недожаренного мяса.
* * *
Закончив все дела по кухне, Света пришла в зал, где Казимир привычно играл в шашки с Ярославом, и присела на диван. Она включила на телефоне сборник классической музыки, который для неё накачал из интернета Андрей, и принялась за вязание. Календарная зима недавно закончилась, но и в марте ещё могут быть и заморозки, и даже морозы, и тёплый шарфик сыночку, связанный мамой с любовью, будет ещё не лишним. В прошлом году, начав обучаться вязанию, чтобы сделать подарок мужу к новому году, Света не стала искать какие-либо курсы в городе — на это времени не было, да и сюрприза не получилось бы. Она обратилась к глобальной сети — интернету и немного разочаровалась из-за того, что никак не могла разобраться с этими лицевыми, изнаночными и прочими петлями. Однако неожиданно её выручила её “виртуальная” подруга Светозара. Та нежданно-негаданно появилась прямо днём, когда начинающая рукодельница уже почти отчаялась освоить эту сложную науку, и сама предложила свои услуги преподавателя. Света с радостью согласилась и, благодаря толковому учителю и её ясным и доходчивым объяснениям, даже не заметила, как в два счёта освоила эту полезную женскую премудрость.
Ей оставалось довязать всего пару рядков, как в дверь кто-то позвонил. “Странно, кто бы это мог быть?” — подумала хозяйка квартиры и по привычке взглянула на домового.
Тот, на миг оторвавшись от игры, задумался, затем бросил взгляд на Светлану и неопределённо пожал плечами, что могло означать: “Опасности я не вижу, а если тебе интересно, кто там пришёл, то пойди и посмотри”. Света отложила вязание и пошла открывать дверь. Щёлкнув замком, она легонько толкнула дверь и замерла от неожиданности. На лестничной площадке с большой розовой сумкой на колёсиках стояла её подруга детства Вероника. На её припудренном лбу выступили капельки пота. Подруга была одета в шикарный полушубок из чернобурки и элегантные полусапожки на невысоком каблучке. За то время, что они не виделись, её лицо заметно округлилось и, видимо, из-за набранных лишних килограммов, подъём на третий этаж ей дался с некоторым трудом. Вероника виновато улыбнулась.
— Ну привет, подруга, — с какой-то грустью в голосе сказала она. — Переночевать пустишь?
Света немного растерялась. Она могла предположить многих, кто мог бы к ним прийти, но вот увидеть Веронику, которая ещё недавно так красочно рассказывала ей по телефону о своей счастливой жизни в столице, Светлана никак не ожидала.
— Проходи, конечно.
Хозяйка квартиры отступила в сторону. Подруга с некоторым усилием перекатила свою ношу через порог и, остановившись в коридоре, осмотрелась. Света закрыла дверь и остановилась напротив.
— Удивлена? — попыталась выдавить из себя улыбку Вероника.
— Честно признаться, да. Ну ты не стой. Раздевайся и проходи в комнату.
— А у вас всё, как и прежде… — подруга обвела взглядом привычную скромную обстановку жилища семьи Столяровых, тем временем расстёгивая пуговицы на полушубке. — Словно только вчера здесь была.
Она отдала верхнюю одежду хозяйке, а сама осталась в элегантном сером шерстяном костюме. Зауженный на талии пиджак заметно скрадывал лишние килограммы Вероники. Однако они вовсе не отразились на её по-прежнему стройных ногах, которые, как и раньше, не скрывались хозяйкой — любительницей коротких юбок. Из зала выскочил вездесущий Ярослав. Остановившись у дверей, он окинул гостью своим проницательным взглядом и, немного смутившись под взглядом чужой тётеньки, негромко сказал:
— Тётя плакала, у тёти дядя умер. — Секунду помешкав, малыш буркнул фразу, которую Светлана сочла за детскую шалость. — Тока тётя – не тётя.
Как обычно, высказав то, что пришло на ум, Ярослав вновь скрылся в другой комнате, а Вероника посмотрела на подругу немного растерянно и в некотором замешательстве. Однако через несколько мгновений она всхлипнула, закрыла лицо руками и, опустившись на корточки, вдруг разразилась громким рыданием. Видимо, слова малыша оказались последней каплей, подточившей крепкую плотину, которая удерживала рвущиеся наружу эмоции. Света, не ожидая такого поворота событий, присела с ней рядом. Она не могла понять причины слёз подруги, а поэтому не имела никакого представления как и чем её утешить. Вероника же, размазывая косметику по всему лицу, продолжала заливаться горькими слезами. Так продолжалось несколько минут, после чего всхлипывания стали реже и тише. Наконец, подруга достала из кармана платочек, вытерла лицо и негромко высморкалась. Увидев, что белоснежная ткань платка покрылась разноцветными разводами от поплывшего макияжа, она сняла полусапожки, небрежно бросила их в сторону и поспешила в ванную. Там Вероника умылась под струёй холодной воды и, уже отдавая подруге полотенце, негромко произнесла:
— Серёжу убили.
Света в знак сочувствия нежно провела рукой по плечу подруги и, проводив её в кухню, усадила за стол.
— Есть хочешь? — спросила она, чтобы хоть как-то отвлечь Веронику от тяжёлых мыслей.
— Ничего не хочу… Водки бы сейчас…
— Извини, но мы такое не держим.
— Да знаю я, — отмахнулась подруга и полезла в карман за сигаретами.
Светлана проследила за движением руки подруги, но та, вспомнив, что в этом доме не только не пьют, но и не курят, оставила свою затею. Она ещё раз вытерла платочком нос и небрежно запихнула его в свой ридикюль.
— Расскажешь, что случилось? — осторожно поинтересовалась Светлана.
— Да что там рассказывать. Ты же новости смотришь?
— Так, иногда. Андрей запрещает, — виновато улыбнулась хозяйка.
— С чего это вдруг?
— Говорит, что вредно для беременных.
— Так у тебя скоро второй будет? — неподдельно удивилась Вероника. — Ну, вы молодцы! Время зря не теряете. И не страшно вам в такое-то время? У вас, вон, в городе тоже, я смотрю, страсти кипят… Прям революция…
— Ну, что сделаешь. Когда забеременела, ещё ведь всё спокойно было. Ты лучше расскажи, что с Сергеем произошло?
— Да, что? Когда наш любимый президент слинял из страны, на депутатов из Донецка началось давление, посыпались угрозы. Я ему сразу говорила: давай уедем. А он всё: “Подожди, подожди. Они только пугают. Дела ещё есть”. Вот и досиделись, дождались. Как оказалось, эти сволочи вовсе не пугали. Вечером, когда домой возвращался, его прямо у подъезда встретили несколько человек и забили битами до смерти. Милиция даже не приехала, у них там в это время и без нас, видимо, забот хватало. Я по-быстрому мужа похоронила, собрала самое ценное, что дома было, и сюда. Ты же знаешь, мне больше некуда ехать. Кроме тебя – у меня, ведь, и подруг-то нет.
Вероника замолчала. Она вновь овладела собой, и теперь по её лицу, если бы не красные глаза и нос, нельзя было и предположить, что ещё несколько минут назад это была не женщина, а извергающийся лавиной слёз вулкан.
— Давай, я хотя бы чай сделаю, — нарушила молчание Света.
— А кофе нет? — с надеждой спросила подруга.
— Кофе тоже нет.
— Ладно, давай свой чай, только послаще, мне сейчас глюкоза нужна, чтобы силы восстановить.
— Так может, ты всё же поешь?
— Не сейчас. У меня сейчас в глотку ничего не лезет. Ты, если хочешь, то ешь, не стесняйся, тебе же за двоих теперь наяривать нужно.
— Я тоже покуда чай выпью, — сказала Светлана, вставая из-за стола. — Андрей придёт, тогда вместе и поужинаем.
— Ну, давай, делай чай, а я всё же выйду на лестницу, покурю.
У самой двери Вероника немного задержалась, накидывая на плечи полушубок, и добавила:
— Ты не представляешь, сколько я выкурила за эти дни.
Через пять минут в чашках парил пахучий травяной чай. Вернувшаяся за стол подруга скривилась.
— У вас, как в больнице, травами лечебными пахнет, — фыркнула она.
— И где ты видела, чтобы в больнице травами поили? — с улыбкой заметила Светлана.
— Ну, не в больнице, так в каком-нибудь салоне. Я одно время ходила в массажный салон, так у них там постоянно травами пахло. Они, представляешь, траву перемалывали, а потом в пакетики раскладывали и своим пациентам втюхивали. Я, наверное, одна там была такая, кто на их провокацию не поддался. Прикинь, противопаразитарная смесь говорят. Да я сама быстрее, чем какие-нибудь паразиты, от этой смеси сдохну.
Света ничего не ответила, только в очередной раз удивилась, насколько, всё-таки, разными они были с Вероникой. Пока они не спеша пили чай и разговаривали о жизни, подруга успела ещё несколько раз сходить покурить. Присаживаясь за стол после очередного перекура, она сказала:
— Ты меня извини, я так вот припёрлась, как снег на голову. У вас же и места нет. Я ведь не на один день, мне нужно перекантоваться некоторое время, пока не найду себе чего-нибудь.
— Не переживай, — грустно произнесла Светлана, — твоё пророчество сбылось — баба Дуся недавно умерла, теперь квартира её свободна. Поживёшь пока там. Квартирка – не апартаменты, конечно, но зато никого не стеснишь. Ты на работу собираешься устраиваться?
— Я-то собираюсь. Хочу назад в нашу больничку попробовать пойти. Как думаешь, примут?
— Ну, а чего нет? Сдашь переаттестацию и, думаю, никаких проблем не будет.
— А у вас в салоне не найдётся местечка? — закинула удочку подруга.
— У нас в здравнице полный комплект. Ты же знаешь, что Андрей не дерёт деньги с клиентов безбожно. У него и тарифов никаких на лечение нет, берёт, кто сколько может дать. Так что извини, оплачивать лишнюю штатную единицу не из чего. Если честно, то другие специалисты ему и не нужны. Я ведь тоже не по специальности работаю... Я всего лишь секретарь…
— Ну да, ну да… Он один пашет, помощников не берёт, ты дома бездельничаешь… — сказала Вероника, и в её голосе почувствовались такие знакомые язвительные нотки. — Поэтому вы так и живёте…
— Как так? — не удержалась Светлана.
— Да вот так, — Вероника многозначительно обвела взглядом комнату. — Как жили в нищете, так, с моего последнего визита к вам, ничего и не изменилось. Разве что ребёнок появился… Кстати, а он что у вас, ясновидящий? — Светлане показалось, что голос подруги прозвучал как-то настороженно. — Как это он так сходу угадал, что у меня муж погиб?
— Есть у него некоторые способности, — скромно ответила гордая своим сыном мамочка.
— Слушай, а он что, всё про всех знает? Если я его попрошу, он сможет ещё чего рассказать? — заинтересовалась подруга.
— Нет, извини. Ярослав таким не занимается. Во-первых, он ещё маленький, а, во-вторых, он говорит только правду, и боюсь, что не всё, что он скажет, тебе понравится.
— Это сколько ему? — Вероника быстро перевела разговор на другую тему.
— Недавно два исполнилось.
— Ну, он у вас акселерат… Я думала ему уже года три, как минимум. А чем он у тебя там сам занимается, не боишься, что нашкодит без твоего присмотра?
Света чуть было не ляпнула про Казимира, но вовремя сдержалась.
— Нет, не боюсь. Он у нас спокойный и никогда не шкодит. Книги читает, в настольные игры сам с собой играет…
Послышался щелчок открываемого замка, и в квартиру вошёл Андрей.
— У нас гости? — крикнул он из коридорчика.
То, что в доме кто-то есть, целитель ощутил ещё на лестнице. Сняв обувь, он прошёл в кухню.
— Привет, — сдержанно поздоровался он.
— Привет, — ответила гостья, окидывая статную мужскую фигуру оценивающим взглядом.
От Светы не ускользнул этот знакомый взгляд подруги, и хотя в верности своего мужа она нисколько не сомневалась, однако ей стало немного не по себе. Она быстро поднялась и начала накрывать на стол.
— Андрюша, — обратилась Светлана к супругу, ловко расставляя тарелки, — у Веры мужа убили, она сама из столицы еле ноги унесла… Ты не против, если она поживёт некоторое время в квартире Евдокии Нестеровны?
— Светлячок, это же твоя квартира, ты ей и распоряжайся. Если тебе нужно моё мнение, то я не против.
— Спасибо вам, вы настоящие друзья, — улыбнулась Вероника Андрею своей очаровывающей улыбкой.
— Не за что, — безразлично ответил тот, вдыхая аромат свежеприготовленного борща. — Поживи, пока найдёшь работу, да деньгами на жильё обзаведёшься.
Ужинали молча. Вероника хотела было затеять беседу, но услышав от Ярослава строгое: “Когда я ем, я глух и нем”, до конца трапезы больше не делала таких попыток. Когда ужин был окончен, Светлана отвела подругу на пятый этаж в бывшую квартиру бабы Дуси. Там она показала Веронике где что лежит и, отдав один из ключей, оставила осваиваться на новом месте. “Как быстро всё меняется, — подумала она, спускаясь по ступенькам, — каким мимолётным и ненадёжным бывает то, что ещё некоторое время назад казалось вечным и незыблемым”.
