Начало здесь
Незаметно лето подошло к концу. Нужно было возвращаться в Новосибирск. На вокзале меня провожали родственники и большая компания друзей.
Я ехал в том же поезде «Таштагол – Новокузнецк», в том же вагоне. Наслаждался теми же пейзажами, что в начале лета. Только ощущение было другое. Если тогда мне казалось, что эти пейзажи как бы накатываются на меня. То сейчас я видел их убегающими назад. Было немного грустно. Я был ещё под впечатлением от подъёма на Мустаг. А песня шорца Николая до сих пор звучала в моих ушах.
«Приеду домой, обязательно напишу стихотворение про Горную Шорию» — решил я.
В Новокузнецке несколько часов пришлось провести в ожидании новосибирского поезда. Я гулял по вокзалу, по привокзальной площади. На одной из скамеек лежал кем-то оставленный потрепанный журнал. Я сел на скамейку, взял журнал в руки и от нечего делать стал его перелистывать.
Вдруг на одной из страниц я увидел стихотворение. Я не поверил своим глазам. Стихи, которые хотел я написать, были за меня уже кем-то написаны. Я перечитывал его вновь и вновь. Я уже выучил его наизусть. «Просто чудо», — думал я, — «Кто сделал мне такой подарок на прощание»? И друг я увидел стоящего передо мной деда Фрола. Он как всегда хитро улыбался. Я закрыл глаза и тряхнул головой. Когда открыл, никого не было. «Показалось», — решил я.
Обидно было только то, что угол страницы с фамилией автора был оторван. По стилю было похоже на стихотворение В. Солоухина. Автора я не знаю до сих пор. Вот эти стихи.
Дорога в Шории
Послышалась песня шорца,
Звуки таинственных слов,
И спряталось яблоком солнце
В багряной листве облаков.
Мне видится Горная Шория
И синее небо с утра,
И древняя, как история,
Святая Мустаг-гора.
Природа немного сонная,
И слева и справа тайга,
Где Кондома — речка студёная,
Белее лилий снега.
Там встретится домик бревенчатый
И в кружеве снежном сосна,
В край, красотою увенчанный,
Дорога меж гор трудна…
Но здесь, по дороге завьюженной,
Автобус ползёт, ворча,
И ухает филин разбуженный
В зарослях кедрача.
Следующее лето я тоже провёл в Таштаголе. В дальнейшем приезжал сюда много раз, с семьёй, с детьми, бывал один. Много случалось чудес со мной, даже более важных и интересных. Множество посвящений впоследствии прошёл в горах Шории. О них я расскажу в следующих частях повести. Но в это лето было первое и самое главное посвящение в моей жизни.
То, что это было посвящение понял я спустя много лет. Впоследствии делясь своими воспоминаниями и впечатлениями с друзьями, с теми, кто подошёл в своей жизни к поиску смысла жизни, я понял, что подобные события происходили со многими людьми в юности. Но мало кто обращал внимание на эти «малозначимые», в то время, вещи. Осознавать связь мира физического с мирами невидимыми, тонкими люди начинают только тогда, когда эти тонкие миры признают и пытаются их изучать.
Но в детском или в юношеском возрасте это нелегко понять потому, что эти миры познаются не мозгом, а душой. Душа же или иначе духовные центры созревают в человеке к тридцати годам. И только после просыпания этих центров человек начинает ощущать присутствие этих невидимых миров и осознавать посылаемые ему знаки.
