Не такой. Книга первая
Не такой 2. Гл.20 / Не такой 2. Гл.21
Сотрудники особого отдела прибыли к воротам интерната минут через сорок после моего звонка Самойлову. Ещё минут пять они, сидя в машинах, настойчиво сигналили охране, которая, как я и предполагал, тоже крепко спала на своём посту. До того времени, как злой на охранников и взволнованный моим сообщением полковник ввалился со своей свитой в помещение интерната, я находился рядом с Лидочкой. Девчонка, после “вливания” в неё энергии, вскоре пришла в себя, и мне удалось подробно её расспросить обо всём, что с ней приключилось. То ли в благодарность за спасение, то ли под влиянием каких-то других эмоций, она рассказала, как мне показалось, без утайки и о Порфирии, который на самом деле оказался совсем даже не Порфирием, и о том, как он повлиял на судьбу инопланетянина Истела, а самое главное — почему умирали интернатские ребята. Как оказалось, у Лидочки были ответы на все те вопросы, которые не давали мне покоя последнее время.
Начала Лидочка с того, что, открыв глаза и увидев рядом меня, она ещё слабым голоском произнесла:
— А, это ты… — в её полуприкрытых небесного цвета глазах я впервые за время нашего знакомства увидел что-то похожее на раскаяние. — Вот видишь, — после небольшой паузы продолжила девочка, — какой ты у нас… хороший… порядочный… Меня вот спас… А я ведь тебя чуть было не убила…
— Ну и зачем ты это хотела сделать? — спросил я, инстинктивно отодвигаясь чуть дальше от Лидочки. Её голос был слаб, но кто знает, что на уме у этой взбалмошной девчонки, особенно после перенесённого стресса. Чтобы не искушать судьбу, я пересел на стоявший рядом стул.
— Зачем, говоришь?.. Не знаю даже… — вот теперь в голосе девочки явно проявилась фальшь, но я не стал её перебивать.
— Просто тогда, когда тебе ведьма послала обратку за вторжение в голову её клиента, я даже не знаю, какая сила удержала меня, чтобы тебя не добить, — губы Лидочки скривились в неприятной улыбке.
— Ты имеешь в виду секретаршу Филлипса?
Девочка кивнула.
— Я ведь постоянно тебя контролировала, чтобы в случае чего быстренько воспользоваться плодами твоей работы. Так же, как я это сделала и с карманником в магазине, и с китайцем в парке. Когда ведьма нанесла тебе такой страшный удар, и ты находился на грани жизни и смерти, мне ничего не стоило лишь чуть-чуть тебя подтолкнуть в нужную сторону…
— Но не подтолкнула же, — грустно улыбнулся и я.
— Сама даже не знаю почему… — честно призналась Лидочка, взглянув мне в глаза. Я видел, что её самочувствие улучшается с каждой минутой.
— Слушай, а облако? Облако, которое за мной следило, это твоих рук дело?
— Нет, облако — это Крак.
— Кто? — не понял я.
— Ну, Порфирий… Только он совсем, как ты понимаешь, не Порфирий. Его зовут Крак, и он попал на Землю с той же планеты, что и я.
— Подожди, как с планеты? Ничего не понимаю… Фира же попал к нам из прошлого.
— Ты прав, Фира действительно попал сюда из прошлого, а до этого в то самое прошлое попал Крак. Приняв облик гулявшего на поляне Порфирия Демидова, он его убил и сожрал, а сам начал жизнь в новом теле в новой семье. Как уж там у него потом произошло, я не знаю, он мне не рассказывал, наверно так ему в жизни везло… — Лидочка иронично ухмыльнулась. — Только в следующий раз его, теперь уже в образе мальчишки, перебросило в другой мир, только на этот раз не такой далёкий, а всего лишь на сотню лет вперёд.
— Так значит Фира тоже маг, как и ты?
— Он не просто маг, он очень сильный маг… Был, — добавила девочка. — Дело в том, я тебе об этом никогда не говорила, но на той планете, откуда мы с Краком прилетели, все существа двуполые.
— Ничего себе…
— Ага. Так вот… Попав на Землю и став однополыми, и я, и Крак потеряли почти половину своих способностей. Почему почти? А потому, что оказавшись в мужских телах, мы имели немного больше силы, чем я теперь, оказавшись здесь в женском теле. Так получается, что особи мужского пола на Земле обладают немного большими возможностями, чем особи женского пола. Вот почему, когда мы с ним здесь случайно встретились, я так обрадовалась. Я ведь сразу подумала, что когда-нибудь мы сольёмся с ним в единое целое, ты понимаешь, о чём я говорю, и сможем объединить наши энергии в одну, как это было на нашей родной планете. Он тоже начал уверять меня, что так и будет, а последнее время всё чаще начал заговаривать о побеге из интерната. И опять я не догадалась о его задумке. Я боялась, что он исчезнет навсегда из моей жизни, а нужно было бояться совсем другого… План Крака оказался довольно прост. Он просто решил меня кокнуть и всё присвоить себе. Он не захотел делиться и ждать, пока мы с ним вырастем. Став взрослыми, мы смогли бы свободно обмениваться своими энергиями, наполняя друг друга тем, чего каждому из нас не хватает. Понимаешь?
— Да, — кивнул я. — Люди тоже ведь обмениваются энергиями, только они даже об этом не подозревают.
— Люди слишком тупы и примитивны, — осклабилась девчонка. — Во всяком случае, в данный момент времени. Ты извини, конечно, если я тебя задела своими словами, ведь ты же тоже человек, но ты не можешь ведь со мной не согласиться. Если посмотреть вокруг, на что в этом времени человечество тратит свою драгоценную энергию, то можно ужаснуться. Я ведь тоже жила в том мире, что и ты, и у меня есть с чем сравнивать. Вместо того, чтобы накапливать и сублимировать свою внутреннюю энергию, превращаясь в настоящих волшебников, люди бездарно транжирят её на всевозможные ненужные и даже вредные вещи. Я прекрасно понимаю, что есть те, кто управляет этим миром. Это они придумали для своих рабов всевозможные развлечения, состязания, ложные науки, массу религий… Рабы не должны развиваться! Рабы должны иметь в запасе столько энергии, чтобы её хватало лишь на то, чтобы работать на своих хозяев. Остатки же силы, которые человек не успел израсходовать на своей, иногда каторжной работе, он просто обязан слить, извиняюсь, в унитаз. И это в прямом смысле, если человек заливает в себя ядовитое пойло, которое называет алкоголем. Если же он непьющий, то, пожалуйста, для таких создана целая империя развлечений и азарта: настольные игры, телевидение, кинотеатры, спортивные арены… Выбирай на свой вкус, куда тебе больше нравится сливать время и энергию, только не помышляй работать над собой и своим сознанием.
— Но ты не права, — как обычно робко попытался возразить я, хотя душой понимал, что права на сто процентов. — Есть же стадионы, где много людей занимается спортом, есть дворцы культуры, а в них кружки по интересам.
— Ерунда всё это, — отмахнулась Лидочка. — Сколько ещё так сможет длиться? Ну десять лет, ну двадцать… Ты же видишь, что люди явно идут не по тому пути. Вместо того, чтобы совершенствовать себя, они совершенствуют технику. Они хотят, чтобы их труд заменили роботы, а они смогли бы ещё больше времени предаваться развлечениям. Они мечтают о полётах на Луну, на ближайшие планеты Солнечной системы, не понимая, что уже сейчас любой из них может побывать на любой звезде в любой точке Вселенной. И для этого вовсе не нужно создавать сверхскоростные и суперсложные летательные аппараты, расходуя на это огромные ресурсы, а, опять же, нужно только обратить внимание на себя, на свой внутренний космос и всё… Перед тобой откроются все миры и пространства… Скажешь, я опять не права?
Я пожал плечами, не решаясь посмотреть девочке в глаза.
— А по поводу спортивных площадок и прочей ерунды я тебе так скажу, — продолжала свою обвинительную речь Лидочка. — Пройдёт совсем немного времени, и в руки человечеству сунут совсем иные развлечения. Думаю, ты тоже прекрасно знаешь, что такое мини-ЭВМ. Вот тогда-то и начнётся великая эра всеобщей деградации. Потому что во всех этих устройствах будет столько заманух, что люди позабудут и про библиотеки и про спортзалы.
За столом зашевелилась Зинаида, поудобнее укладывая голову, и девочка на несколько секунд умолкла, переведя внимание на врача.
— Это тоже дело рук Крака? — спросил я, указывая головой на Зинаиду.
— А то чьих же, — хмыкнула Лидочка. — Он неплохой мастер гипноза… Был… Ты-то почему не уснул, как и все остальные?
— Не знаю, — искренне ответил я. — Может, я не поддаюсь гипнозу, а может, я просто лёг чуть раньше, чем твой Крак начал напускать на интернат свой морок… Ты как сейчас себя чувствуешь?
— Спасибо, уже намного лучше, чем в туалете, — девочка улыбнулась и даже попыталась приподняться.
— Ты ещё полежи, — сказал я, лёгким прикосновением руки вновь укладывая её на подушку. — Ты мне лучше вот что скажи: этот твой Крак имеет отношение к смертям мальчишек из нашего интерната?
— Самое прямое, — удивилась вопросу Лидочка. — Он называл это стащить кожу… Снимал у своих так называемых доноров ауру.
— Так значит Кеша был прав… — задумчиво произнёс я.
— В чём прав?
— Что у ребят пропадал иммунитет.
— Ну, в принципе, это очень похоже, — согласилась Лидочка.
— Подожди, но вот после Нового года Порфирий ведь тоже заболел. Только он потом выздоровел, а Сергей Галсанов умер…
— Я тебя не пойму, — удивилась девочка. — Вроде бы умный, а прикидываешься тупым. Ясное дело ведь — Крак просто маскировался, чтобы, чего доброго, не подумали, что это он виновен в болезни и смерти пацанов.
— Но тогда заболел ещё и Саша Кононов. Он что, тоже притворялся?
Лидочка вновь закатила глаза, всем своим видом показывая, до чего же я, по её мнению, глупый. Я не обращал внимания на её выходки, потому что хотел узнать как можно больше. Когда ещё выпадет такая возможность, и выпадет ли вообще.
— Неужели ты думаешь, что Крак не смог бы организовать двойное прикрытие, — вновь пустилась в пояснения Лидочка. — Я же говорила, он очень сильный и хитрый маг. Если бы он успел откачать мою женскую энергию, то вообще стал бы непобедимым. Он качнул чуток из ауры твоего Кононова, и вся недолга — у пацана такие же симптомы, как и у остальных.
— Ясно, — с грустью в голосе промолвил я и взглянул в окно. Небо над лесом уже начало светлеть, но плотная стена деревьев, окружающих интернат, ещё сдерживала начало нового дня. — А ты, кстати, не знаешь, что же всё-таки это за история с Истелом? — я вновь повернулся лицом к Лидочке.
— Куда он пропал? Я, признаться, думал, что это именно он творит все тёмные делишки здесь в интернате.
— Кто, Истел?! — удивилась девочка. — Он-то тут каким боком? С Истелом всё как раз гораздо проще. Ты же знаешь, какой он был любознательный… Везде совал свой инопланетный нос, куда надо и куда не надо. Вот Крак его и взял на слабо.
— Это как?
— А он сказал этому чудику, что: слабо, мол, прогуляться по городу без разрешения начальства? Я, говорит, выход из интерната тебе обеспечу. Инопланетяне тоже, знаешь, не все такие умные, как мы о них думаем. Вот Истел и повёлся. Крак усыпил бдительность охраны, и тот спокойно вышел через проходную и пошёл гулять по городу.
— Если он такой глупый, как ты говоришь, то почему его тогда не смогли найти, ведь его сразу объявили в розыск?
— Да потому, что Истел хотя и был глупым, но он ещё был и хитрым. У него хватило ума прятаться так, чтобы его не нашли и не вернули сразу в интернат.
— А почему он умер?
— Кто ж его инопланетянина душу знает, — ответила Лидочка и уставилась в потолок.
— Ясно, — вздохнул я. — Его, в отличие от меня, ты не пожалела…
— Больно он мне нужен, — в своей манере фыркнула девчонка.
То, что она сейчас откровенно лгала, смог бы догадаться даже человек, обладающий меньшими способностями, чем я. Но сейчас, чтобы дослушать рассказ до конца, я не стал давить на Лидочку.
— А зачем вообще ты убиваешь людей? — спокойно, словно между прочим, спросил я. — Тебе это доставляет удовольствие или, может, ты коллекционируешь смерти?
— Да что ты понимаешь в некроэнергии, — окрысилась девчонка. — Это один из самых мощных видов энергии. Ты же тоже читал умные книги и должен знать, что ещё в древности жрецы различных культов, которые по существу были настоящими магами, понимали в этом толк. Не зря же испокон веков практикуются кровавые жертвоприношения. Кто-то на своих алтарях убивал животных, используя их гаввах, а кто-то и людей. Смерть человека, как разумного существа, приносит гораздо больше гавваха, по сравнению со смертью другого живого существа. Если ты думаешь, что нынче всё это почти забытое прошлое, то я скажу, что ты глубоко заблуждаешься. Самый большой гаввах нынче собирается на войнах, которые в этом столетии стали намного более жестокими, чем раньше и принимает в них участие гораздо большее количество людей.
— Но тебе-то он зачем?! — воскликнул я.
— Тебе, Витенька, этого не понять, — спокойно ответила Лидочка и замолчала.
В этот момент с улицы донёсся сигнал автомобильного клаксона.
— Кого это принесло среди ночи? — удивилась девочка, приподнимаясь на кушетке, чтобы выглянуть в окно.
Я не стал ей объяснять, а сигнал прозвучал ещё раз, а затем ещё и ещё… Я, понимая, кто именно сигналит у ворот, хотел уже было сам идти на улицу, чтобы впустить приезжих. Но тут, наконец, из караулки появился сонный охранник и, кое-как справившись с замком, распахнул ворота настежь. Во двор въехали две легковых машины, и из них начали выходить сотрудники “Осот”. В открытую форточку кабинета послышалась нецензурная брань и угрозы в адрес охранника. Тот пытался вяло оправдываться, чем ещё больше разозлил полковника Самойлова. Ещё через несколько минут в медицинский кабинет вошли Иннокентий, Зарубин и вслед за ними сам начальник особого отдела. Остальные осотовцы, поднятые по тревоге, остались в коридоре.
— Чёрт знает что! — выругался полковник, сразу обратив внимание на спящую Зинаиду. — Сонное царство какое-то…
— Где он? — спросил Серёгин, подойдя ко мне.
— В туалете, — ответил я, прекрасно понимая, о ком идёт речь.
Зарубин с Самойловым тут же вышли, а вместо них вошла Илона.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, и я сразу не понял, кого она имеет в виду: меня или Лидочку. Взгляд воспитательницы был серьёзным и озабоченным, и, казалось, она смотрела одновременно на обоих.
— Хорошо, — вместе и ответили мы.
— Оставьте нас с Лидочкой, пожалуйста, — попросила Илона и легонько прикоснулась к руке Иннокентия.
Тот повернул голову в сторону воспитательницы, и на его озабоченном лице промелькнула тень улыбки. Всего лишь на мгновение в глазах моего наставника вспыхнул такой знакомый мне огонёк, но мне хватило этого времени, чтобы всё понять. Когда он взглянул на меня, его лицо вновь было серьёзным и сосредоточенным.
— Пойдём, — сказал он мне и кивнул головой в сторону двери.
Я слез со стула и направился к выходу, мимоходом отметив, что врач так и продолжала спать. Кеша дружески положил мне руку на плечо и, поторопив, прикрыл за собой дверь.
— Её заберут? — тихонько спросил я, медленно продвигаясь по коридору.
— Ты же понимаешь, что с такой патологической страстью к убийствам, её нельзя оставлять в интернате.
— И куда её поселят?
— Это будет решать вышестоящее руководство, — сухо ответил Серёгин. — Скорее всего, изолируют от общества.
В это время из туалета показались осотовцы. У всех были хмурые задумчивые лица, Самойлов о чём-то тихо переговаривался с Поленовым.
— Оставьте меня… Вы слышите… Я не хочу никуда уходить… — донёсся до моих ушей звонкий голос Лидочки, когда мы с Иннокентием уже были в моей комнате. Несмотря ни на что, несмотря на все те ужасы, которые за время нашего знакомства поведала девочка-маг, мне почему-то было её жалко. У меня очень хорошее воображение, поэтому я, даже не видя лица Лидочки, смог отчётливо представить её чувства в этот момент. От её крика у меня вдруг что-то вздрогнуло в груди, заныло, защемило… Может, я и не такой, как все, может, я и обладаю небывалыми для этого времени сверхспособностями, но сердце у меня самое обыкновенное, и оно болит так же, как и у всех остальных жителей нашей прекрасной планеты.
Конец второй книги
