Начало здесь
Практически бессонная и беспокойная ночь, проведённая мной, не могла не сказаться на самочувствии утром, да и волнение, охватившее меня в тот вечер, когда я увидел в телевизоре эти страшные глаза, не утихло. С самого утра следующего дня я был молчаливым, сонным и задумчивым. Мать не могла понять, что со мной произошло (вчера она уложила меня спать, как обычно, около девяти часов вечера вполне здоровым), и несколько раз с волнением интересовалась о моём самочувствии. Я, как можно убедительней, постарался заверить её, что со мной всё в порядке, и ничего у меня не болит. После объяснения, что у меня просто плохое настроение потому, что плохо спал, мамочка, скрепя сердце, мне поверила и отвела в садик. Там меня тоже ничего не радовало, и, занятый своими мыслями, я даже не заметил, что моя подруга Лидочка также была какая-то грустная и менее общительная, чем обычно. Даже воспитательница обратила на нас внимание и сразу потащила к медсестре, чтобы та померила температуру. Убедившись, что мы вполне здоровы, Алевтина Васильевна вновь отвела нас в свою группу, но время от времени с сомнением поглядывала в нашу сторону. До обеда нам с Лидочкой позволили заниматься тем, чем нам хочется, и мы, не сговариваясь, взяли по листу ватмана и принялись рисовать.
После обеда всех детей, по установленным не знаю кем правилам, уложили спать. Честно говоря, сегодня я ждал этого момента как ни в один из дней, проведённых мной в детском саду. Как обычно, детвора, прежде чем уснуть, ещё некоторое время копошилась в своих кроватях, но сегодня мне эта возня абсолютно не мешала. Постепенно я погрузился в долгожданный целительный сон с одной лишь мыслью: чтобы меня вновь не потревожил Серый маг, со своей неразлучной гадюкой. Но, как говорит моя незабвенная баба Мотя: “Человек предполагает, а Бог располагает”. И в этот раз выспаться мне было не суждено. Лишь только нежные объятия Морфея (об этом древнегреческом Боге сновидений я вычитал в учебнике истории, который попросил купить свою мать) ласково окутали моё тело и сознание, как почувствовал лёгкий толчок в бок. От неожиданности я вздрогнул и открыл глаза. Передо мной стояла Лидочка в своей розовой маечке и труселях в розовый цветочек. В спальне, за время пока я дремал, уже воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь мерным сопением ребятни. Девчонка как-то неестественно опасливо огляделась по сторонам, будто убеждаясь, что её никто не услышит, а потом тихонько сказала:
— Подвинься.
Не успел я понять, что всё это значит, как она проворно взобралась на мою кровать и уселась на краю, свесив свои коротенькие босые ножки. Немного отойдя от шока и окончательно проснувшись, до меня вдруг дошло, что Лидочка не сказала: “Подьвися”, как говорила обычно, а произнесла это слово чётко и вполне по-взрослому. Она ещё некоторое время молча разглядывала свои пальцы на ногах, словно видела их впервые, а я таращился на неё, не понимая, что же здесь происходит.
— Чё, тоже ночью не спал? — наконец спросила она всё также чётко, без всякого намёка на детскость, и украдкой поглядывая на закрытую дверь. Я молча кивнул. — Наверно, тоже глаза увидел?
— Да, — также по-взрослому ответил я, и мне это даже было приятно. Сейчас я не боялся, что меня кто-нибудь услышит: дети, даже если кто и проснётся, не поймут ничего, а взрослые, если в спальне тишина, то до конца тихого часа здесь вряд ли появятся.
— Удивлён? — спросила Лидочка, прекратив разглядывать ноги и взглянув на меня в упор. Её голубые глаза излучали мудрость и проницательность и никак не гармонировали с её маленьким кукольным личиком.
Вести беседу лёжа мне было как-то несподручно, так как разговор, судя по всему, предстоял серьёзный. Я слегка откинул одеяло и тоже присел на кровати, поджав колени к груди и обхватив ноги руками.
— Честно сказать, да, удивлён, — ответил я, выдерживая совсем не детский взгляд своей собеседницы.
Моя недавняя подруга снова помолчала, видимо, собираясь с мыслями.
— Ты, конечно, думал, что перевоплотившийся маг — это Гришаня? — наконец произнесла она, и её губы скривились в саркастической усмешке. Не дожидаясь ответа, девчонка добавила: — Так вот, Витёк, или как тебя там зовут, ты ошибся. Маг — это я, Фёдор Владиславович Бескровный, собственной персоной, — Лидочка, сидя, изобразила руками что-то похожее на реверанс, шутовски наклонив голову.
На моём лице отразился такой шквал эмоций, что девчонка тихонько хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Несмотря ни на что, с виду она по-прежнему оставалась всё той же маленькой девочкой, с её привычками и ужимками, и труселями в цветочек.
— А ты, — вновь став серьёзной, продолжила собеседница, — ученик профессора Здравомыслова, который согласился принять участие в его авантюрном проекте.
— Но почему “авантюрном”? — возразил я, услышав нелицеприятный отзыв о нашем эксперименте.
— Да потому, что вы не учли все временны́е нюансы, а также кармический излом, который произошёл во время скачка.
— Но профессор всё тщательно рассчитал, — отстаивал я свою позицию, хотя после разговора с Селуром, сейчас уже не был так уверен в своей правоте.
— Расчёты, графики, данные Ноосферы… — Лидочка небрежно махнула ручкой в мою сторону. — Высшие силы всегда, во все времена любили потешаться над такими, как вы, экспериментаторами. Сколько таких было с начала времён, и не перечесть…
— Подожди, — прервал я девчонку, вспомнив, с чего начинался наш разговор, — а как же Гришаня? Он тогда кто?
— Гришаня? — собеседница пожала плечами. — Обычный пацан, каких пруд пруди… Всё его сходство с нами и было лишь в наличии девяток в дне и времени рождения. Несомненно, для него это не прошло бесследно, и у него есть некоторое преимущество перед своими сверстниками, но всё заключено лишь в рамки обычного интеллекта. Никакой магии, никаких сверхспособностей, во всяком случае, пока…
— Но как же карандаш? — мысли в моей голове, словно цирковые акробаты, которых я видел во время нашего с родителями похода в цирк, безостановочно переворачивались с ног на голову, а информация, лившаяся из уст маленькой девочки, сидящей рядом со мной, была, как ведро холодной воды, вылитой на голову несчастному клоуну. — Как он двигал карандаш, если у него нет никаких способностей?
— А кто тебе сказал, что это он его двигал? — хмыкнула Лидочка.
— Так это ты?!! — осенила меня догадка.
— А то кто же, — не без гордости ответила девчонка, задрав нос вверх так же, как это когда-то делал Гришаня.
Я невольно скривился в улыбке. Такие вот детские выходки, параллельно со взрослой речью, ещё больше закручивали мой мозг в тугой узел, который с начала нашего разговора никак не мог распутаться и занять в голове нормальное положение.
— Но зачем? — спросил я.
— А ты что, не понимаешь? Конечно, для того, чтобы отвлечь на него внимание товарищей из особого отдела КГБ. Или, может, ты хотел бы, чтобы они вплотную взялись за нас с тобой? Они и так подбираются к нам всё ближе и, думаю, что в скором времени вновь появятся на нашем горизонте. Этот хмырь-летёха уже приходил к моей матушке домой. Всё вынюхивал, выспрашивал…
— К бате тоже кто-то приходил на работу… Он рассказывал, — поделился и я тем, что знал. — Тоже что-то хотел у него про меня выведать.
— Вот видишь, — грустно вздохнула Лидочка. — Они нас так просто не оставят. И чует моя жопа, что интерната нам не миновать.
Меня немного покоробило это её вульгарное выражение. Я тоже рос вовсе не в семье интеллигентов, но моя мать всегда делала замечания отцу, если тот забывал, что находится не на работе, а дома, и позволял себе ляпнуть что-нибудь этакое. Но Лидочке, наверное, было простительно, так как я знал, в каких условиях она живёт.
— Не хотелось бы, — невесело произнёс я. — Не знаю как батя, а мать очень огорчится.
— А что тебе эта мать? У тебя же есть настоящие родители…
— Жалко… Они мне ведь тоже не чужие…
— Ладно, — вмиг посерьёзнела девчонка, — потом будете разбираться кто свой, кто чужой. Сейчас нам нужно с тобой решить другую проблему.
— Какую?
— Глаза!
— Что, “глаза”? — не понял я.
— Глаза, которые мы видели вчера.
— И чьи они?
— Глаза мага или, пожалуй, скорее шамана, — Лидочка на мгновение задумалась, а затем, кивнув головой, сказала уже более уверенно: — Да, точно, шамана.
— Шамана?! — переспросил я.
— Да. Вероятно, наши враги из особого отдела…
В коридоре послышались чьи-то шаги. Лидочка в одно мгновенье очутилась в своей кровати, которая стояла рядом с моей и прикинулась спящей. Я тоже накинул на себя одеяло и откинулся на подушку. Дверь в спальню чуть приоткрылась, и в неё заглянула нянечка. Она окинула спящих детей безразличным взглядом, после чего вновь удалилась. Ещё через несколько секунд моя соседка уже вновь восседала на моей кровати.
— Вообще-то, жених должен к невесте ходить, а не наоборот, — хохотнула она, умащиваясь поудобней.
— Слушай, — у меня в голове вдруг появилась интересная мысль. — А почему ты родилась, то есть родился… в общем, почему девчонкой, а не пацаном?
— По кочану, — недовольно отпарировала Лидочка. — Твой Здравомыслов не захотел делиться тонкостями изобретения. Пришлось всё делать наобум.
— А зачем это тебе вообще было нужно? Нафига ты полез в эти года? — не унимался я.
— А, может, во мне тоже исследовательская жилка есть. Может, мне тоже хотелось побывать хотя бы в прошлом, если в будущее попасть нельзя.
Что-то в словах девочки-мага мне показалось неискренним, но я не стал сейчас заострять на этом внимание.
— А зачем ты приходила, то есть приходил ко мне во снах? Зачем пугал своими змеями?
— Ну, извини. Вредная я потому что… — Лидочка вновь скривилась в непривычной мне кривой улыбке, которую она, видимо, прилюдно старалась не демонстрировать.
— А теперь-то что изменилось?
— Теперь… Теперь, друг мой Витёк, нам угрожает опасность, и поодиночке нам с ней не справиться.
— Шаман? — догадался я.
— Да, шаман. Дело в том, что я сама… Тьфу ты, — выругалась Лидочка, — уже и сам не знаю, как о себе говорить. Ладно, чтобы соблюдать конспирацию, мы, как и прежде: мальчик и девочка. Так вот, я сама не смогу справиться с этим узкоглазым чуркой. Судьба сыграла со мной злую шутку, забросив в девичье тело. У меня нет энергии Ян, присущей мужчинам. Точнее, она, конечно, есть, но её недостаточно для того, чтобы… — девчонка на миг запнулась, потом продолжила, как ни в чём не бывало: — У меня одной не хватит сил для борьбы с шаманом.
— Но чего ему от нас надо, и что ты хочешь сделать с ним?
— Что надо, ясно и так… Шаманы должны как-то подкармливать своих духов, чтобы те им служили, как говорится, верой и правдой. Мы для них, можно сказать, лакомый кусочек. Шаман “просмотрел” нас и понял, что если с нами что-либо случится, то ему по карме за это ничего не будет. Ведь мы не можем умереть, как все. Скорее всего, мы просто вернёмся в свои тела в своём времени, а значит, по сути, останемся живы.
— И для чего ему это нужно? — недоумевал я.
— Для чего? Это интересный вопрос. Ты вырос в благодатном обществе, и тебе, видимо, не знакомо слово “гаввах”.
— Ты не права. Я слышал про эту энергию смерти, которую используют чёрные маги.
— Чёрные, белые… Тоже большое заблуждение. Все маги, если ты понимаешь, созданы одним и тем же Творцом, а следовательно выполняют его волю.
— Пожалуй, тут ты права.
— А я всегда права, — хихикнула девчонка-маг.
— Ну так а чего ты от меня хочешь?
— Нужен твой основной посыл, а я уже подкорректирую и доведу ситуацию до логического конца.
— А ты уверена, что мы с ним справимся?
— Вместе — справимся.
— Ну а что ты хочешь сделать с шаманом? Лишить его силы?
— Нет, — не по-детски осклабилась Лидочка. — Нужно его кокнуть.
— Нет! — услышав такую специфическую просьбу, резко возразил я. — Я не убиваю людей. И вообще стараюсь не причинять никому вреда.
— Можно подумать, — ухмыльнулась девчонка. — А кто воришке змеюку в кошелёк подбросил?
— Змея была не ядовитая.
— Это ты так подумал. Но, видимо, что-то у тебя не сработало, раз мужик коньки отбросил.
— Я не знаю, почему так получилось. Я не хотел его убивать.
— Ну-ну… Скажи ещё, что и профессора не ты на тот свет отправил.
Мы так увлеклись беседой, что не услышали, как к дверям спальни подошла воспитательница. Я за мгновение до того, как появилась Алевтина Васильевна, всё же успел плюхнуться на подушку и притвориться спящим, Лидочка же в этот раз не успела отреагировать. Чтобы её пребывание на моей койке не показалось подозрительным, она начала тереть глаза кулачками и всхлипывать.
— Лидочка, что с тобой? Почему ты здесь сидишь? — спросила воспитательница, подойдя к моей кровати. Она ласково погладила девочку по голове.
— Незьняю, — продолжала всхлипывать та. — Я пасьнуясь, а тепей я здесь.
— Ты проснулась не на своей кроватке?
— Дя.
— Ну ничего, успокойся, — нежно шептала Алевтина Васильевна, продолжая гладить свою подопечную по голове и спине. — Ты просто во сне сюда пришла. Так бывает. Это ничего. Иди пока на свою кроватку, только не спи, уже пора вставать.
Я лежал, делая вид, что только что проснулся и тихонечко ухмылялся: как здорово маг продолжает играть роль маленькой девочки. Даже я со своей интуицией и прочими способностями не смог бы распознать: кто есть кто? Воспитательница начала аккуратно, без нажима, будить тех детей, которые ещё не проснулись.
— Потягушки, потягушки, — ласково говорила она, проводя своими тёплыми ладонями по бокам любителей поспать. — Просыпаемся. Открываем глазки и встаём. Скоро будем кушать.
Большинство детей просыпались к концу тихого часа, но были и такие, которых приходилось будить и не раз. Моя мечта выспаться, как сказал бы мой многоуважаемый родитель, — накрылась медным тазом. Однако, несмотря на то, что поспать мне не удалось, после разговора со своей подругой, сонное настроение у меня как рукой сняло. Сидя на обеде за столиком с тремя малышами, я обдумывал полученную от мага информацию и нехотя запихивал в себя кашу. Отказываться от еды из-за плохого аппетита я не рисковал, так как тех, кто не желал есть, нянечка и воспитательница кормили насильно. Время от времени я бросал взгляды на Лидочку, которая с удовольствием уплетала свою порцию. Всем своим видом она показывала, что хорошо выспалась и у неё поднялось настроение. Думая, что на сегодня новостей уже предостаточно, и ещё раз удивить меня уже нечем, я вновь ошибся.
— Я ещё не сказала главное, — шепнула Лидочка, когда мы уединились с ней, чтобы справить нужду. Точнее уединился я, а она только делала вид, что ей тоже это нужно. — Без твоей помощи я не смогу вернуться в своё время.
— Это почему? — также шёпотом спросил я.
— Потому что для возвращения нужна янская энергия, а у меня её просто не хватит, по известной тебе причине.
— Тогда я тем более не понимаю, зачем тебе нужно было меня стращать, если тебе нужна моя помощь? — удивился я. — Чего ты хотел, то есть хотела добиться?
— Кстати, а ты знаешь, что родители Гришани погибли? — словно не услышав мои вопросы, в свою очередь спросила девчонка.
— Погибли? — маг продолжал меня шокировать своими новостями.
— Да. В автокатастрофе.
— Нет, я не знал.
— Так вот, к этому приложил руку наш с тобой общий знакомый, Геннадий Семёнович.
— Беспалов что ли?
— А у тебя много знакомых Геннадиев Семёновичей? — хмыкнула Лидочка.
— Но зачем ему это было нужно?
— Не ему, а их организации. Им не нужны свидетели, и люди, которые будут то и дело интересоваться своими чадами или, чего доброго, предъявят на них свои права. В интернате выращиваются суперчеловеки, люди с необычными способностями, которых их хозяева потом используют в своих определённых целях. Практически, все те, кто живёт в интернате либо сироты от рождения, либо стали ими впоследствии.
— Но это же не гуманно, — попытался возразить я.
— Ха, не гуманно… Ты до сих пор не понял, в какой мир попал? Здесь выживает сильнейший! Естественный отбор. Слышал такое понятие?
— Читал в энциклопедии про такую теорию. Дарвин какой-то её выдумал, кажется. Но ведь это же всё неправильно.
— Вот чудак-человек, — снисходительно улыбнулась девчонка. — Открой глаза и посмотри внимательнее вокруг себя. Ты что, всё ещё ходишь в розовых очках и видишь всё в розовом цвете? Или, может, веришь всем этим лозунгам, что висят на каждом шагу? Всё это миф. Сказочки для дураков. На самом деле, здесь каждый за себя и на других ему плевать.
Я хотел было возразить, но потом передумал. У мага были иные взгляды на мир, и вряд ли я смог бы его в этом убедить.
— Послушай, а откуда ты всё это знаешь? — с возмущением произнёс я.
Я на миг представил, что мир, в который попал, не что иное, как порождение дьявола, что меня могут забрать в интернат для того, чтобы сделать из меня бездушного и покорного раба-волшебника, а родителей и того хуже, могут просто так взять и убить.
— К счастью, у иньской энергии есть и свои преимущества, — ответила собеседница на мой вопрос. — Я могу видеть больше, чем ты… Да и моральные принципы у меня несколько иные, чем у тебя, — добавила она после небольшой паузы. — В отличие от тебя, я не стесняюсь залезть в голову к любому, кто мне нужен, чтобы узнать то, что мне нужно.
Я не стал ей отвечать. На каком уровне её моральные принципы я понял после того, как она предложила убить шамана. Что ж, будем посмотреть, как говорит мой многоуважаемый папаша.
