Начало здесь
Полковник Самойлов не спеша поднялся по лестнице на второй этаж пятиэтажной “хрущёвки”. Немного постояв, словно собираясь принять какое-то важное решение, нажал на кнопку звонка. С обратной стороны задребезжал неприятный зуммер, и Игнат Фёдорович быстро отдёрнул руку — не желая слушать этот мерзкий трезвон. В принципе, это был обычный дверной звонок, но его звучание напомнило полковнику очень неприятный эпизод из его жизни. Несколько лет назад он с одним из своих подчинённых и по совместительству другом, капитаном Литвиновым, по наводке старого и надёжного осведомителя, решил заглянуть в квартиру, в которой, как утверждал всё тот же осведомитель, поселился полтергейст. Как с этим пришельцем из потустороннего мира ухитрился поладить хозяин квартиры — пожилой ветеран Великой Отечественной, было непонятно. Хотя, возможно, это был вовсе и не полтергейст, а что-то другое. В этом сотрудники особого отдела и хотели разобраться.
Не успел Славик Литвинов нажать на кнопку дверного звонка с точно таким же противным зуммером, как его прошил разряд электричества огромной мощности. На миг Самойлова ослепила яркая вспышка света, а в нос ударил горьковато-сладкий запах горелого мяса. Когда, немного погодя, глаза вновь начали видеть, то перед его взором предстала страшная картина — от товарища осталась лишь большая дымящаяся головёшка. Игнат Фёдорович многое повидал на своём веку, но увидев такое, его начало мутить. Что это было за явление, выяснить так и не удалось. Одни предполагали, что это была шаровая молния, другие выдвигали версию с плазмоидом — разумной сущностью, проживающей в виде сгустка плазмы. Сам ветеран тоже ничего вразумительного сказать не смог, но полтергейст в его квартире с той поры больше себя не проявлял.
Полковник поёжился, прокрутив в памяти тот злополучный эпизод своей жизни, и сглотнул вновь подступивший к горлу комок. К счастью, повторно нажимать на кнопку ему не пришлось. За дверью послышались лёгкие шаги, и дверь распахнулась. На пороге стояла миловидная женщина лет двадцати пяти — двадцати семи. На ней был тёмного цвета длинный, до пят, сарафан из плотной ткани, голова покрыта лёгким цветастым платком, завязанным сзади. Женщина, не говоря ни слова посторонилась, пропуская гостя внутрь квартиры, и, заперев дверь, направилась в одну из комнат. Самойлов, осмотревшись по сторонам, последовал за ней. У входа в одну из комнат женщина остановилась, отворила дверь и, бросив на гостя безразличный взгляд, всё также молча пошла в обратном направлении. Полковник переступил порог и увидел перед собой мужчину средних лет, сидящего у окна на ковре со скрещёнными ногами. Ничего, кроме висящего на шее намиста, собранного из резных крупных бусин, не выдавало в нём незаурядную личность. Даже одет он был так же, как одевались все мужчины в городе: в тёмные брюки и зелёную рубаху в клеточку. Густые, короткие чёрные волосы, маленькие уши, цепкий взгляд чёрных, слегка раскосых глаз. За несколько мгновений, пока гость и хозяин разглядывали друг друга, Игнату Фёдоровичу показалось, что его не то что раздели догола, но и вывернули всю его душу наизнанку.
— Вы хотели меня видеть? — утвердительно спросил шаман мягким голосом, не выражающим никаких эмоций.
Он, не отрывая взгляда, продолжал буравить глазами полковника.
— Вы Ардан Будаев? — в свою очередь задал вопрос руководитель особого отдела. Собеседник кивнул. — Тогда я действительно хотел с вами поговорить.
Самойлов мельком оглядел просторную комнату, в которой кроме журнального столика, расположившегося справа от шамана, больше никакой мебели не было. На столике лежали: старенький потёртый бубен, свечи и ещё какие-то оккультные принадлежности, которые, видимо, шаман использовал в своих сеансах. Недолго думая, полковник тоже присел на ковёр, расположившись напротив хозяина квартиры. Несмотря на то, что в следующем году он собирался отпраздновать свой пятидесятый день рождения, он сохранил и прекрасную фигуру, и спортивную сноровку. В юности он увлекался самбо, служил в разведроте, а сейчас просто поддерживал своё здоровье часовой утренней зарядкой.
— Я вас слушаю, — сказал шаман, когда собеседник, наконец, уселся поудобнее.
— Надеюсь, мне не нужно представляться? — спросил полковник. Вчера Куропаткина сообщила ему о том, что переговорила со своим гостем, и тот согласился с ним встретиться, назначив именно это время.
— Нет, — Будаев покачал головой.
— Дело в том, что мы столкнулись с некоторыми трудностями… В поле зрения нашего отдела недавно попали три малыша. Сейчас им по два с половиной года. И вот с тех пор, как произошло наше с ними знакомство, мы никак не можем понять, что они из себя представляют. С виду это обычные дети, лишь немного опережающие в развитии своих сверстников, а что у них внутри, для нас остаётся загадкой. Общаясь с ними, у нас создаётся впечатление, что они просто водят нас за нос. — Шаман внимательно слушал. На его лице не отразилось никаких эмоций. — Мы очень рассчитываем на вашу помощь, — закончил пояснения Игнат Фёдорович.
Будаев молча взирал на Самойлова. Добродушный тон собеседника не мог его обмануть. Он прекрасно понимал с какой организацией имеет дело, и сейчас в его голове крутилось множество мыслей по поводу того, как поступить. Самойлов тоже уставился на шамана, не зная, что ещё сказать. Вид цветущего мужчины средних лет несколько обескураживал его и рушил устоявшийся в голове стереотип о том, что шаман — это умудрённый опытом, седой старец с морщинистым лицом и сухими, обтянутыми кожей, костяшками пальцев. Наконец, Будаев произнёс:
— Хорошо. Я помогу вам разобраться кто есть кто. У вас есть фотографии детей?
— Да, конечно. — Полковник вынул из кармана фото, которые были сделаны скрытой камерой во время посещения детьми их ведомственной больницы, и протянул их шаману.
В памяти почему-то всплыло лицо профессора Мицкевича. Его скоропостижную смерть так и не смогли объяснить никакие светила от науки. Рак развивался в его теле с необычайно большой скоростью, и надежды на то, чтобы его спасти, не было никакой. Старший лейтенант Беспалов сразу выдвинул версию причастности к смерти профессора одного из малышей, но обосновать свои подозрения не смог, объяснив это своей интуицией.
Будаев разложил фото перед собой, тихонько позвал:
— Ирина.
В комнату тихо вошла женщина, встретившая полковника. — Приготовь всё для ритуала.
Помощница принесла и зажгла две толстых свечи, поставила с двух сторон от Будаева, помогла тому надеть на голову необычную шапку с перьями и висюльками, закрывающими лицо. Подав шаману в руки бубен, женщина знаками показала гостю, что ему необходимо покинуть на время это помещение. Нехотя Самойлов выполнил просьбу и вышел вместе с помощницей шамана на кухню. Там он присел на стул, предложенный женщиной, и стал ждать. Несмотря на некоторое недоверие ко всему, что здесь происходило, скептицизм по отношению к действиям Будаева быстро улетучился, как только, постепенно наращивая темп, зазвучал бубен. Одновременно с бубном шаман низким утробным голосом затянул какую-то заунывную песню, и полковник, даже находясь в другой комнате, ощутил, как по телу пробежала мелкая дрожь, а в лёгких стало не хватать воздуха. Хорошо, что вся эта процедура длилась не очень долго. Когда шаман, наконец, замолчал, ему стало немного легче. Игнат Фёдорович расстегнул ворот рубашки, вдохнул полной грудью, стараясь делать это как можно тише, и стал ждать ответ.
Спустя несколько минут, сидевшая неподвижно, словно кукла, женщина, будто оттаяла и пригласила Самойлова пройти к шаману. Тот всё ещё молча сидел на своём месте и в своём непривычном убранстве. Тряпичные висюльки не позволяли полковнику разглядеть лицо шамана для того, чтобы понять, что с ним происходит. Он тоже замер у порога комнаты, в ожидании ответа, боясь шелохнуться, чтобы не нарушить возникшую тишину. Наконец Будаев чуть заметно пошевелился, а затем медленно, словно пробуждаясь ото сна, поднял руку и стянул с себя головной убор. Положив шапку рядом с бубном, он провёл ладонями по лицу, словно умываясь, и взглянул на Самойлова. В его глазах читалось недоумение и растерянность.
— Ну? — не выдержал долгой паузы полковник. Однако Будаев продолжал молчать. Такая молчанка продлилась ещё минут пять, которые показались Игнату Фёдоровичу вечностью.
— Этот, — вдруг произнёс шаман и ткнул пальцем в фото Гришани, — имеет хороший потенциал для развития. В будущем, если он приложит достаточно усилий и терпения, он сможет стать известным человеком. Возможно, учёным, а возможно, полководцем.
Будаев вновь замолчал, собираясь с мыслями.
— Про этих двоих я даже не знаю что и сказать.
Шаман взял в руку фотографии Вити Петренко и Лидочки Саенко. Он задумчиво уставился на фото, а затем с сомнением в голосе сказал:
— Честно скажу, у меня такое встречается впервые. Я вижу, что эти малыши имеют ещё по одному телу. Взрослому телу, — добавил он.
— То есть как это? — не понял Самойлов.
— А вот этого я не знаю, — пожал плечами Будаев. — Это вы уже сами разбирайтесь, как так произошло. В моей практике немало было случаев подселения в человека астральных сущностей, душ умерших… Я проводил ритуал и изгонял их из тела человека. Здесь всё не так. Я вижу, что есть взрослый человек, и есть ребёнок, но они составляют как бы одно целое, не противопоставляя один другому. Они не враждуют, а мирно сосуществуют, как единый организм. Вот только дети находятся в этом видимом мире, а вот взрослые…
— Да, странно… — произнёс полковник. — Ну так, а где же всё-таки находятся эти взрослые?
— Их местонахождение мне не показали, но могу сказать, что очень далеко.
— Инопланетяне? — высказал предположение полковник.
— Нет, вряд ли… Они находятся здесь, на Земле.
— На Земле? Они из прошлого?
Шаман только развёл руками.
— Ладно, а что с их способностями? — задал давно волнующий вопрос Игнат Фёдорович.
— Способности их ограничены лишь их желаниями и миропониманием.
— Поясните.
— Насколько я смог рассмотреть, их способности безграничны. То, что они будут делать, зависит лишь от их желания и моральных принципов.
— То есть, вы хотите сказать, что они могут либо бесконечно созидать, либо безжалостно разрушать? Всё зависит от того, какое воспитание они получат?
— Именно об этом я и говорю. Вы вот вспоминали пожилого мужчину с бородкой, который умер от рака…
— Да-а-а, — удивлённо протянул Самойлов. — Но…
— Так вот, — не дал договорить хозяин квартиры, — к его смерти тоже приложил руку кто-то из этих двоих.
— Кто конкретно вы не знаете? — не то спросил, не то утвердительно сказал Игнат Фёдорович.
— Нет, не знаю.
— Да уж, задачку вы нам подкинули… — Будаев вновь развёл руки в стороны, мол, чем смог, тем помог. — Ну и на том спасибо, — сдержанно поблагодарил полковник.
— Пожалуйста, — ответил шаман, и на его лице, впервые за всё это время, промелькнула тень улыбки.
Молчаливая помощница Ирина, проводила гостя до дверей, а когда тот вышел на лестничную площадку, закрыла её на замок. “Немая, что ли”, — подумал Самойлов, спускаясь по лестнице вниз. Он вышел из мрачного подъезда на улицу, взглянул на часы. Время приближалось к восемнадцати. Его рабочий день считался ненормированным, так как в любой момент его могли дёрнуть на работу. Всё, выходящее за рамки обыденного и не поддающееся логическому осмыслению, обычно обнаруживалось внезапно. Да и задерживался он на службе дольше всех лишь потому, что некуда и не к кому было спешить. Водитель, увидев шефа, открыл дверцу “Победы”, приглашая того садиться.
— Илюша, ты езжай, — сказал полковник, захлопывая дверцу снаружи, — погода хорошая, прогуляться хочу.
Тридцатитрёхлетний прапорщик понятливо кивнул и, бросив в открытое окно: “До завтра, Игнат Фёдорович”, укатил в гараж. Самойлов неспешно пошёл по улице, с удовольствием вдыхая аромат весенних цветов. Май выдался жарким, и люди тут же поснимали надоевшую за зиму тёплую одежду, одевшись почти по летнему.
— Игнат Фёдорович, — услышал он знакомый женский голос. Самойлов обернулся и увидел Дину Лукину.
— А вы как здесь оказались? — спросил полковник.
— Так я здесь живу, — улыбнулась женщина. На ней был лёгкий плащ, а в руках авоськи с продуктами. — Мне кажется, это вы забрели не туда.
Самойлов огляделся вокруг. Оказалось, так вот задумавшись, он ушёл от дома, где встречался с шаманом, на приличное расстояние.
— Ну почему же не туда, — ответил улыбкой полковник, — вот, вас встретил.
Лицо женщины вспыхнуло румянцем. — Позвольте, Диночка, я вам помогу. Не дожидаясь ответа, Самойлов забрал у Лукиной авоськи.
— А где же ваша машина?
— Отпустил, — пожал плечами полковник. — Куда, товарищ капитан, прикажете нести?
Женщина засмущалась ещё больше и, кивнув головой куда-то в сторону, сказала:
— А во-о-н мой дом.
Через несколько минут они, не проронив ни слова, подошли к подъезду трёхэтажного дома, но возвращать авоськи полковник не торопился.
— Может, пригласите на чашечку чая? — наконец, прервав молчание, спросил Самойлов, переминаясь с ноги на ногу.
— С удовольствием, — с загадочной улыбкой ответила Лукина.
Они поднялись на третий этаж. Дина Ивановна жила в двухкомнатной квартире. Чаем дело не обошлось, так как и она, и её гость оказались голодными. Отложив чай на потом, Лукина принялась готовить ужин. Чтобы как-то развлечь хозяйку, Самойлов решил рассказать о своей встрече с шаманом.
— Так что придётся нам брать наших ребяток под строгий надзор, — резюмировал он. — Нужно их воспитать в духе марксизма-ленинизма. Вырастить, так сказать, настоящих патриотов своей Родины.
— А что вы думаете по поводу того, что их как бы двое в одном теле? — поинтересовалась Лукина, хозяйничая у плиты.
— С этим мы постараемся разобраться, когда они будут жить у нас под рукой. Нужно будет сообщить майору Зарубину, начальнику интерната, пусть готовит ещё два места для наших подопечных.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
