В день Рыбака мы благодарили тех, кто радует нас уловами, перерабатывает их в полезный вкусный продукт, выполняет научные исследования водных биоресурсов (далее — ВБР), производит необходимое для их добычи и переработки, защищает от хищного промысла ихтиофауну и среду её обитания от разрушительного воздействия. После праздника самое время взглянуть свежим взглядом на актуальные задачи этой важнейшей отрасли, начиная с сохранения и рационального распределения ВБР для укрепления продовольственной безопасности государства, развития обеспечивающих её предприятий, удовлетворения растущих потребностей населения в незаменимых для организма рыбопродуктах.
Цена рыбного бонуса
Не секрет, что от эффективности рыбохозяйственной отрасли во многом зависит наше здоровое питание и социальная привлекательность Дальневосточного региона. Уникальные богатства его рек, лесов и морей притягивали русских первопроходцев, переселенцев, государственных деятелей, открывали перед ними новые перспективы. Иначе столько желающих добровольно осваивать и отстаивать эти таёжные дебри не было бы и в помине. Со второй половины XIX столетия размах рыбного промысла перешагнул местный масштаб двумя основными грузопотоками: в европейскую часть страны и на тихоокеанский неограниченный рынок сбыта. И конечно же величество Рыба была и остаётся насущной пищей коренных малочисленных народов Севера (КМНС), неотъемлемым атрибутом их обычаев и обрядов, индикатором национального самочувствия.
1. Рыбный бонус во всей красе
С тех пор как на тихоокеанское побережье переместился центр российской рыбной промышленности, свыше двух третей её объёма стабильно дают дальневосточные рыбаки. Но по сравнению с китайцами российские дальневосточники употребляют ВБР в среднем два раза меньше, и почти в три раза меньше японцев, импортирующих из России самые ценные виды биоресурсов. Не случайно продолжительность жизни в Японии значительно выше нашей, поскольку ВБР— это прежде всего незаменимые для человеческого организма питательные вещества.
Вместе с тем, в официальной отчётности в качестве основного показателя отрасли фигурирует не улучшение рыбного рациона российских граждан, а наращивание экспорта ВБР. Ради экспортной выручки, которая редко возвращается в родное Отечество, многие экспортёры готовы вылавливать всё подчистую. Отсюда сырьевой дефицит, взвинчивающий цены на ВБР и ограничивающий их глубокую переработку. В Николаевске-на-Амуре ВБР в магазинах стоят, как в Москве и Хабаровске, остальные цены в полтора-два раза выше при весьма скромных местных зарплатах. С такой арифметикой отток населения не остановить даже из благоустроенного Хабаровска, где из-за длинных суровых зим дорогущая коммуналка, и никаких преимуществ хотя бы по рыбе. Её наиболее востребованные виды многим не по карману. Потребительский спрос отчасти удовлетворяется браконьерами, но без гарантии качества и на весьма короткий период. А действующая в ДФО программа «Доступная рыба» с добровольным участием в ней рыболовных компаний касается только горбуши.
2. Очень вкусно, но чересчур дорого
Для насыщения местного рынка доступным ассортиментом по всему перечню ВБР не обойтись без чёткого государственного регулирования промысла в интересах российского потребителя. Как вариант, обязательная реализация расчётной части уловов на региональном и общероссийском рынке, субсидирование глубокой переработки и рыбоводства наряду с мерами господдержки сельхозпроизводителей и недопущения чрезмерного экспорта ради наполнения нашей продовольственной корзины. Её неотъемлемая часть — ВБР. Их добыча, переработка и сбыт требуют такой же поддержки и увеличения сырьевой базы.
По экспертным оценкам стоимость ВБР одного только Охотского моря около 60 миллиардов долларов. И это без огромного потенциала аквакультуры, которая у нас только встает на ноги. На три тысячи километров размахнулся Амур, чьи лососи когда-то поднимались до Шилки, а сейчас занимают менее трети его протяженности. С учётом колоссальных возможностей кормовой базы в местах морского нагула, по сведениям Вячеслава Шунтова и других известных учёных ВНИРО, популяции амурских лососей могут быть увеличены многократно. Опытные ихтиологи-практики, такие как главный рыбовод Удинского завода Алексей Аверин и начинавший ещё в советском Амуррыбводе Александр Киле, убеждены, что для возрождения лососевых богатств Амура нужны три условия: убрать заездки и лишние сети для пропуска лососей из низовий на нерест; надёжная охрана самих нерестилищ, развитие рыбоводства для компенсации выловов и создания товарной продукции. Основной причиной сокращения численности лососей считают чрезмерную промысловую нагрузку.
Аналогичный спад произошёл после богатых уловов в 50 – 60-е годы прошлого века. Спад пытались преодолеть искусственным разведением малька на государственных лососевых рыбоводных заводах (ЛРЗ). В 80-е годы их годовой выпуск достиг ста миллионов штук, однако доля заводской молоди в общем амурском скате не превышала 8%, а в возврате после морского нагула — 9%. Низкую результативность государственных ЛРЗ представители науки объясняли стремлением их руководства выполнять план в обход научных рекомендаций, за счёт заполнения нерестилищ и без учёта количества реальных возвратов. А в 90-е из-за бюджетных проблем на ЛРЗ почти не было выпуска.
Серьёзный сдвиг в лучшую сторону произошёл в нулевые. Во многом благодаря компенсационным выплатам рыбоводам от энергетиков при строительстве Бурейской ГЭС годовой выпуск молоди на Амуре снова достиг прежней величины. Кратно увеличился лососевый запас и в нём процентная доля заводской рыбы. Повышение отдачи от ЛРЗ достигли путём улучшения очистки воды, качества кормов, использования зарубежного опыта и ввода в строй современного мощного ЛРХ на Анюе с оттолитным мечением, определением процента возврата и качества заводского стада.
Леонид Николаевич Чурбаш, многие годы возглавлявший в рыбколхозе промысловый участок, работавший рыбинспектором и главой Сусанино:
«Каждое предприятие обязано воспроизводить то, что поймало. На Амуре должно быть не менее пятнадцати негосударственных ЛРЗ. В советское время начали создавать колхозные рыбоводства, но помешала бестолковая перестройка».
От себя замечу: даже тогда лососи не были постоянным продуктом для всего населения. В приснопамятном 1987 году одна копчёная кетина в Хабаровске стоила в два с половиной раза дороже, чем в далекой Абхазии, где мне довелось побывать в отпуске. Вышло как в анекдоте: привёз несколько хвостов оттуда сюда, хотя должно быть наоборот. Как и сейчас, почти вся краснорыбица вывозилась отсюда в западные регионы. Зато зарплаты здесь были высокие, на зависть ленинградцам и москвичам.
Ресурсный голод и беспризорные нерестилища
В недавние десятые годы за счёт природной и рыбоводной прибавки амурского лосося очень хорошо заработали промышленники и браконьеры, не дав ничего взамен. Выбиванию его запасов поспособствовало радикальное сокращение рыбинспекции в нулевые годы. Её лишили оружия, у неё нет даже права на травматические пистолеты. Хотя даже в советское мирное время рыбинспектора гибли под пулями в бескомпромиссной борьбе с нарушителями. С тех пор спокойней не стало, однако по действующим правилам в обязанности рыбинспекции не входит постоянная охрана нерестилищ, которых на одном Амуре более двенадцати миллионов квадратных метров. По факту они бесхозные, как и малые реки на морском побережье. Рыбопромышленники не имеют права их охранять, а сил рыбинспекции для этого недостаточно. Она проводит регулярные рейды, плюс выборочный мониторинг, в том числе с помощью БПЛА сотрудниками ХабаровскНИРО. Революцию в охране ВБР способны произвести беспилотники, но об их появлении у рыбинспекции пока что не слышно.
3. Один такой пост сберегает нескролько сотен тонн рыбы
Реалии таковы, что значительная часть безработного таёжного населения привыкла с 90-х годов лихо зарабатывать браконьерством во время путины. И вернуть этих «самозанятых» граждан в правовое поле не так-то просто: даже от вакансий со стотысячными зарплатами они нередко отказываются. Помимо сельских аборигенов активно рыскают хорошо оснащённые городские «бригады», в том числе из зарубежных мигрантов, нередко с влиятельными покровителями. Если им не противодействовать, они ради икры обезрыбят любую нерестовую речку. Взять, скажем, некогда самую лососевую в Татарском проливе реку Тумнин. После того, как вдоль её берега развернулось строительство железной дороги, в верховьях активизировались золотари, а само русло облюбовали так называемые «любители» и псевдо-КМНС с мощными холодильниками, от ее горбушевого стада остались жалкие крохи. С тех пор стадо не восстанавливается и по имеющимся у меня сведениям, браконьеры по-прежнему чувствуют себя там вольготно, включая морскую зону около устья.
Нерестилища лучше всего заполнятся там, где рыбопромышленники или государственные ЛРЗ оказывают деятельную поддержку правоохранителям в выявлении и пресечении незаконного лова. Многое делается в этой части дирекцией Анюйского ЛРЗ. Другой успешный пример такой деятельности, начиная с 2017-го, планомерная организация постов общественного наблюдения около устья Гора, на реках Акча, Хилка, Иска, Аври — компанией ООО «Амур Пасифик» и опекаемым им общественным фондом «Амур». Только с 2020-го по 2023-й фонд «Амур» оказал практическое содействие сотрудникам краевого УМВД и рыбоохраны в проведении 419 рейдовых мероприятий, выявлении 13 преступлений и 24 административных правонарушений, изъятии 427 килограммов икры, нескольких сотен экземпляров лососей. При этом важны не столько сами меры воздействия, сколько наличие постоянных постов, отпугивающих потенциального нарушителя.
От охраны рыбных запасов выигрывают все законопослушные рыболовы — КМНС, любители, промышленники — кроме тех, кто ради лёгкой наживы переступает закон. Два года назад побывал в изолированном от внешнего мира посёлке Тугур, где на одноименной реке местные жители и особенно масса залётных (на вертолётах) псевдо-любителей в огромных количествах заготавливают на продажу икру. Спасти поредевшее рыбное поголовье удалось благодаря тому, что имеющая там промысловый участок компания «Фактория Лумукан» несколько лет подряд приглашает на реку и обеспечивает необходимым транспортом, бытовыми условиями рыбинспекторов из Хабаровска.
«В результате браконьеры переместились в морской залив, и я ни разу не видел, чтобы их кто-то там проверял. Зато нас пограничники проверяют едва ли не каждый день. Помимо браконьерства тугурские нерестилища страдают от уничтожения леса и золотых приисков», — рассказывает мне директор компании Леонид Карпенко.
«Что будет, если «Фактория Лумукан» уйдет из Тугура?» — спрашиваю его. «Очень скоро от её лососевого изобилия останутся только воспоминания».
Кстати, эта компания вкладывает немалые средства в инфраструктуру села, а в прошлом году в качестве пробы выпустила 47000 штук малька со своей рыбоводной станции. Для полного комплекта не хватает глубокой переработки. Её созданию мешает мизерное количество желающих трудоустроиться среди местных жителей и слабая мощность сельской дизель-электростанции.
А вот Амурский район:
«У нас промышленники имели очень небольшие квоты на вылов, — говорит председатель районной ассоциации КМНС Полина Павловна Ходжер. — Но и их отменили. На свободное место пришли браконьеры, не признающие проходных дней и забирающие у природы значительно больше рыбы. С началом патрулирования фондом «Амур» массовое браконьерство возле Гура уменьшилось и кеты туда стало заходить больше. Это радует. Плохо, что рыболовные участки для физлиц КМНС перенесли на большое удаление от национального села Оми и Амурска, где наши предки рыбачили из поколения в поколение. И что количество проходных дней для нас день через день, а не хотя бы день через два. При том, что на заездках в Николаевском районе, где самые большие уловы, проходные всего раз в неделю».
Нельзя не сказать и о промышленном загрязнении нерестовых рек. На притоке Амгуни Керби около Бриакана, после того как тамошняя компания «Золото Керби» перешла под китайский контроль, видел своими глазами около её базы чёрно-бурый речной поток, бывший ещё недавно прозрачным. Не знаю, куда смотрит прокуратура, но судя по регулярно высылаемым мне местным жителем фото и видео, экологические безобразия там продолжаются, и кета туда давно не заходит. Примерно также другие старатели завалили промышленным илом нерестилища нескольких амурским притоков около села Киселевка в Ульчском районе. Кеты там затем не было до тех пор, пока предприниматель Александр Стариенко не построил рыбоводный завод и не создал в этих притоках новое лососевое стадо. Сейчас планирует получить разрешение на отлов из выпускаемого им объема. Основная проблема — найти хорошего подготовленного рыбовода. Дилетант запросто погубит во время выращивания всю молодь. Заодно приходится вместе с правоохранителями отваживать браконьеров, которые тут как тут. Также как Чурбаш и Аверин считает, что без охраны всех нерестилищ и мощного рыбоводства лососевое амурское стадо не возродить.
4. Прозрачная вода на живом нерестилище
5. И грязный ручей золотоносноой реки
Рецепт Стариенко:
«На Амуре нужно выпускать не менее пятисот миллионов мальков заводской кеты, как на Аляске и Сахалине, и не вылавливать всего лосося в амурских низовьях. Тогда и у нас будет рыба».
Чем интересна Аляска? Её заводские лососи не замещают, а дополняют дикое стадо и дают треть всего вылова. Только одна из ассоциаций рыбодобытчиков юго-восточной Аляски вложила за тридцать лет 20 млн. долларов в ЛРЗ и получила заводского лосося на 100 млн. долларов. Возврат выпущенных мальков от 0.6% до 10% и выше. Ассоциация берёт с рыбаков налог до 4% от стоимости вылавливаемых ими заводских рыб. Неэффективные ЛРЗ на Аляске закрылись, но большая часть обеспечивает стабильный улов. И население в этом американском штате многие годы неуклонно растёт. Там другая проблема: из-за высоких уловов рыночная цена даже на самые ценные виды лососей падает и возникают проблемы со сбытом. Нам бы такие трудности!
Хозяйский подход
У нас по рыбоводству лидирует Сахалин, где 10 федеральных и 67 частных компаний выпускают до полутора миллиарда штук разных видов лососей. Около 90% дают частники. В Хабаровском крае действует только три государственных ЛРЗ и 12 частников с объемом выпуска в 2023-м — 65,147 миллиона мальков, из которых всего 23 миллиона произвели частные фирмы. Сахалинский опыт показывает: если у реки несколько пользователей, то она, словно дитя с семью няньками, остается без рыбы. Как в заливе Терпения около поселка Макарова, где множество сезонных мелких компаний исчерпали лососевый ресурс, стали убыточными, после чего их рыболовные участки перешли к ООО «Рыбак» под руководством Галины Сафроной, уже имевшей ЛРЗ и глубокую переработку. В ведении этого предприятия оказалось несколько нерестовых рек, где оно построило ещё три ЛРЗ, восстановило ВБР, нарастило объемы производства на консервном заводе, увеличило годовую выручку с 200 миллионов до 1,4 миллиарда рублей, создало 170 постоянных рабочих мест. Налицо успешный системный подход, как ориентир для всей отрасли.
В Хабаровском крае одна из самых успешных рыбоводных компаний — ООО «Комета» Константина Кужеля. В Советско-Гаванском районе на реке Гыджу он построил высокотехнологичный рыбозавод, заново наполнил её кетой, выпускает в год около 10 миллионов мальков и благодаря их возврату вылавливает по 200 тонн лосося. Планирует довести промысел до 1200 тонн, всё исключительно на внутренний рынок. Председатель АКМНС Советско-Гаванского района Елена Коноплянко за то, чтобы компенсации от РЖД и других крупных компаний на восстановление ВБР оставались преимущественно в районе на поддержку того же Кужеля.
Председатель АКМНС Ванинского района Сима Мулинка:
«Нужно в первую очередь обеспечивать пропуск дикой рыбы на нерестилища, у рыбоводов возврат малька пока, к сожалению, очень низкий».
Динамично строятся частные ЛРЗ на приморских реках Николаевского района. ООО "ВБР-Трейд" возрождает Ныгай, а на реке Иска и на острове Чкалова ООО «Амур Пасифик» под руководством Евгения Пухкалова следует тем же курсом, что и на Сахалине ООО «Рыбак». Пробный рыбоводный завод построил около Киселёвки, три года выпускал его малька в Акчу и Иску, приобрел ценный опыт. Сейчас строит ЛРЗ на Иске, а на Чкалова завод глубокой переработки. По расчётам Евгения Викторовича выпуск с его ЛРЗ будет возвращаться и на соседние реки. А глубокая переработка сможет помимо возвратов на Иску через Чкаловск принимать уловы других предприятий района.
Разумеется, любое крупное предприятие требует общественного контроля, поэтому мое внимание привлекла позиция председателя АКМНС Николаевского района Бережук Натальи. Она считает, что ЛРЗ нужно строить только на бедных рыбою реках, а Иска богата лососем и в список рек, требующих восстановления популяции лосося, не включена.
«Я против этого ЛРЗ , — уточняет Наталья Алексеевна, — потому что у рыбоводов рядом находится их рыболовный участок и им очень удобно будет брать икру и рыбу для развития рекламируемого в соцсетях бизнеса своего учредителя. При этом «Амур Пасифик» отказывается устраивать местных жителей к себе на работу, поскольку они якобы ленивые и имеют пагубные привычки. И с мнением АКМНС и жителей Николаевского района не считается. Наконец, рыбоводный завод хотят построить на особо охраняемой природной территории (ОППТ), где любая деятельность наносит вред краснокнижным животным».
А вот мнение начальника районной рыбоохраны Валерия Кацковича:
«После того, как мы стали взаимодействовать с фондом «Амур» и «Амур Пасифик», ситуация с лососем на Иске намного улучшилась. Для нынешних браконьеров нет недоступных речек. После них почти не осталось лососей на Ныгае, где сейчас их разводит заново ООО "Норд-Ист" на своем ЛРЗ».
6. В руках рыбовода икра для будущего потомства
Замглавы Николаевского района Татьяна Валерьевна Марченко:
«Реализация ООО «Амур Пасифик» таких инвестиционных проектов, как рыбоперерабатывающий завод на Чкалова и рыбоводный завод на Иске, способствует развитию района, созданию новых рабочих мест, уменьшению незаконной добычи водных биоресурсов на нерестовых реках. В этом году ООО "Амур Пасифик" уже выпущено 198,766 тыс. штук мальков кеты в реку Иска с притоками. Компания встала на учёт в Николаевском районе, участвует в проекте "Доступная рыба", поставляет рыбную продукцию незащищённым слоям населения, оказывает помощь администрации района в решении социальных вопросов».
Директор ООО «Амур Пасифик» Евгений Пухкалов:
«Мы как никто другой заинтересованы в преумножении лососевого стада Иски, потому что отлавливаем его на Чкалова, где мы осваиваем рыболовные участки. Весь наш улов идёт на внутренний рынок. Не будет этого стада, не будет улова. В 2013-м на Иске около Власьево мы насчитали сотни незаконных сетей и мизерное количество рыбы. Вместе с рыбинспекцией усилили охрану и появилась рыба. Для КМНС это тоже благо, ведь им разрешено законно рыбачить около устья. Сейчас строим рыбоводный завод, чтобы обеспечить сырьем глубокую переработку, а это рабочие места и налоги в казну. Уже в этом году треть своего улова переработаем поштучно в вакуумное филе, через три года — все сто процентов. А трудоустраивать нам выгодней местных жителей. Это дешевле привоза и расселения вахтовиков. Кроме того, местные — хорошие рыбаки и могли бы надежно охранять ВБР своего района. Единственный критерий — ответственное отношение к делу».
— Ваша компания построила оригинальный торговый центр в Амурске, немало сделала для благоустройства Сусанино. А что в Николаевске, где ни одного фирменного рыбного магазина?
— Мы не случайно перенесли свой юридический адрес из Хабаровска в Николаевск. В наших планах — долгосрочные инвестиции в производство и социальную сферу, как в Амурском и Ульчском районах, где поддерживаем детский спорт и культуру. Не говоря уже о таких текущих моментах, как раздача бесплатной рыбы ветеранам и инвалидам. Местных сотрудников будем направлять на учебу, обеспечивать жильем и достойной зарплатой. Есть желание приобрести подходящее помещение в Николаевске для рыбного ресторана и рыбопродуктов, не хуже, чем в Москве, где у нас есть свой ресторан «Дикий улов», который, судя по откликам, по душе москвичам и перебравшимся в столицу дальневосточникам.
После обнадёживающего разговора знакомлюсь с текстом Позиции федерального отраслевого института «ВНИРО» по Иске. Рыбоводство на ней обосновывается необходимостью снижения браконьерского прессинга на природные популяции, охраны возврата лосося, регулируется мерами по сохранению нерестилищ и ограничению изъятия рыбы. В позиции разъясняется, что из рыбоводного участка в интересах КМНС исключено устье Иски, прилегающая к ней акватория, и что этот участок не нарушает границы особо охраняемых природных территорий. Видимо, по этой части Наталье Алексеевне можно не беспокоиться.
Между тем, в самой науке тоже по-разному относятся к рыбоводству. Есть такие жёсткие критики, как главный научный сотрудник КФ ТИГ ДВО РАН Олег Запорожец, который в соавторстве с супругой Галиной Васильевной выпустил энциклопедическое исследование о лосевых рыбоводных заводах Дальнего Востока. Наряду с негативной оценкой некоторых сторон отечественного и зарубежного рыбоводства, в нём присутствует положительная статистика по значительной части ЛРЗ на Аляске, в Японии. Авторы приходят к выводу, что «разумнее охранять естественный нерест», и «в то же время … невозможно обойтись без поддержки исчезающих природных популяций. Но… осторожно и постепенно, руководствуясь экосистемными принципами».
Многое проясняет руководитель ХабаровскНИРО Денис Коцюк:
«Дискуссия о проблемах и развитии рыбоводства, как составной части отрасли, безусловно необходима. Но отказываться от прибавочного продукта товарной аквакультуры и делать ставку на одну природу глупо. Это не государственный подход. За рубежом рыбоводство — часть продовольственной безопасности, а нам рассказывают, что это якобы плохо. При этом на одном южнокурильском Итурупе благодаря ЛРЗ уловы лососей выросли с нескольких сот тонн до 22000. Конечно, все производители заводской рыбы должны соблюдать приоритет нерестилищ, заниматься маркированием заводской молоди, её мониторингом, доказыванием, что возврат с их заводов. Эти моменты нужно вводить обязательным правилом через соответствующие законы. Рядом Китай, где через аквакультуру недавние деликатесы для избранных, от осетра до аухи, стали недорогими общедоступными. Хотя раньше за их вылов там привлекали к уголовной ответственности. То есть разработали технологии и заполнили местный рынок. У нас в этом же направлении развиваются частные ЛРЗ и их нужно поддерживать. Конфликты вокруг ВБР во все времена неизбежны, при этом главным критерием при их разрешении является сохранение и рациональное использование природных богатств».
7. Молодые осётры в рыбоводном бассейне. Китайский пример заразителен!
Стоит заметить, что рыбной ниве для хорошего урожая, как и сельским угодьям, требуется полноправный хозяин. Будь у той же Керби свой рыбовод-арендатор, он бы призвал недропользователей к порядку. Кстати, в начале 2000-х один из руководителей ВНИРО предлагал организовать лососевое рыболовство по принципу «одна река — один хозяин». То есть один пользователь охраняет, воспроизводит и рационально использует ВБР. Тогда это было преждевременно из-за отсутствия опытных рыбных компаний. Сейчас они появились. У Амура своя специфика, хотя и на нём при чётком разграничении ответственности за ресурсы этот принцип может сработать. Но сначала нужно определиться: или государство по-настоящему обеспечивает охрану рыбных ресурсов, или оно поручает её пользователям ВБР и осуществляет выборочный контроль. Как за аграриями или нефтяниками. Видите, сколько вопросов. Любой из них заслуживает обсуждения с участием всех сторон за символическим круглым столом — для поиска оптимальных решений и общественного согласия. Иначе рыбные проблемы так и останутся без ответа.
