Олесь Бердник
Подвиг Вайвасваты
Роман-легенда
Продолжение, начало тут
Гибель острова
— Госпожа! Неужели ты допустишь такое преступление?
— Вайвасвата! Что я могу сделать?
— Надо идти к Властелину, остановить его. Разве можно спокойно плыть туда, на остров? Смотреть, как будут уничтожать людей и жильё? Госпожа!
— Вайвасвата, не терзай моё сердце. Властелин даже не станет слушать меня. Он просто… убьёт меня.
— Тебя? Свою дочь?
— Что ему дочь? — горько прошептала Маруира. — Власть для него превыше всего…
— Госпожа, откуда ты узнала о беде? Кто сказал тебе о походе?
Девушка молчала, опустив голову. Она не смела сказать всего. И о Швета-Двипе, и о коварном Гане, и о своей ужасающей будущей судьбе. Нельзя, нельзя перекладывать своё бремя на Вайвасвату! Кто знает, как он поступит? Куда поведёт его юношеская вспыльчивость? Не пришла ещё пора…
Вайвасвата тяжело вздохнул, отошёл к окошку… Чёрные стволы кедров качались на фоне неба, звёзды горели холодным огнём. Юноша повернулся к Маруире, с тревогой посмотрел на её склонённую фигуру.
— Госпожа… Может пойти к народу? От посёлка к посёлку? Говорить, предостерегать! Поднять людей. Не допустить насилия!.. Неужели люди не поймут? Неужели они не желают на волю? Неужели им приятно отдавать свои силы и кровь жрецам и колдунам? Я содрогаюсь, когда вижу такую жизнь!
Маруира посмотрела на Вайвасвату, лицо её было серьёзным. Она медленно встала, подошла к нему, положила горячую ладонь на его крутое плечо.
— Я не могу тебе сказать всего, Вайвасвата! Ты поймёшь потом. Всё, что готовится намного страшнее, чем ты услышал. То, что ты хочешь сделать, — ерунда. Всё равно, что фонтан против океанской волны. Ты взрослый, Вайвасвата, но ты мало знаешь. Ты видел жертву в храме? Видел, как толпа бесновалась от крови? Что же ты скажешь им против жертвы? Что дашь им? Властелин выкатит им на улицу вино и даст мясо! А ты?
Она сняла руку с его плеча, завернулась в накидку.
— Надо знать всё, чтобы действовать наверняка. Древние папирусы говорят, что мудрый всё встречает спокойно — и горе, и радость …
— Я ещё не мудрый, — мрачно возразил Вайвасвата.
— Стань им. И тогда ты увидишь, что останавливать поток стихии не следует. Он сметёт того, кто становится на пути. Надо дать ему пройти, а потом действовать…
— Не понимаю, госпожа … не понимаю… Тонкости мудрости. Сердце моё велит действовать, когда видит зло!
— Вайвасвата, то, что готовится страшнее смерти тысяч людей. А теперь всё. Я пойду. Завтра мы отплываем…
— Госпожа… Ты тоже? Зачем?
— Такова воля Властелина…
— А как же я?
Мягкий влажный блеск появился в глазах Маруиры.
— Что ты… Вайвасвата?
— Да, да, — глухо пробормотал юноша.
— Я спросил глупость. Не обращай внимания. Ты и так много отдала мне внимания, времени, знаний… Раб Вайвасвата благодарен хозяйке за всё…
Девушка выпрямилась будто её ударили.
— Ты жестокий, Вайвасвата, — дрожащим голосом сказала она. — Ты… грубый… Что я говорю? Не надо! Вайвасвата, ты поплывёшь со мной?
— Куда?
— В поход!
— Да, госпожа! — радостно воскликнул юноша. — Но как? Кто возьмёт меня?
— Ты будешь нести меня. Ты и ещё один… пленник. Я так велю. Только будь осторожен. У Властелина много ушей и глаз… Хорошо, Вайвасвата?
— Прости меня, госпожа…
— Будущее раскроет всё, - загадочно сказала девушка. Она вышла за дверь и исчезла в темноте. Вайвасвата вышел следом за ней, остановился у стены своего убежища, прислушался. Издали послышались быстрые, гулкие шаги Маруиры. Юноша закрыл глаза, покачал головой. Что с ним? Мара… Ничего нет…Странный сон — долгий и трудный. Чем он закончится?
На рассвете Вайвасвата с высоким, жилистым рабом нёс Маруиру к морю. Она сидела на лёгких бамбуковых носилках за бархатными занавесками. По бокам шли, побрякивая мечами, часовые. В утреннем тумане виднелись горы, воздух был холодный, колючий. На горизонте розовело.
Остановились у широкого канала, который сливался с морем. На воде колыхались высокие, тёмные корабли. По мостикам воины вносили на них припасы, оружие, бочки с водой. Носилки опустили на землю. К ним подошли две фигуры, закутанные в чёрные плащи. Вайвасвата в одном из них узнал Чёрного Властелина. Пронзительные глаза уколов юношу, перескочили на старого раба.
— Маруира, — позвал Ранатака.
— Да, отец, — сказала девушка.
— Тебе хорошо?
— Не беспокойся, мой господин…
— Тебя перенесут на мой корабль. Слышите рабы? Идите за мной…
Вайвасвата стиснул зубы, опустил голову. Вот оно! Он отвык в саду от такого обращения и забыл, что ничего не изменилось!
Подхватил носилки, твёрдо ступая, грустно смотрел на дрожащие бархатные занавески. Взошли на помост. Доски заскрипели под тяжестью носильщиков. Позади недовольно пробормотал спутник Чёрного Властелина:
— Зачем она выбрала себе таких носильщиков? Это носороги, а не рабы…
— Не завидуешь ли ты, Ган, рабам? — презрительно бросил Ранатака.
— Властелин шутит — обиженно сказал колдун. — Моя сила не в мышцах, а в знании!
— Маруира выбирает рабов по своему вкусу. Пока она хозяйка себе…
— Пока, — удовлетворённо согласился Ган.
Вайвасвата слышал отрывок той странной беседы. Неужели речь шла о Маруире? Кто он — этот Ган? Может Властелин хочет отдать ему дочь? Так вот почему Маруира так взволнована? Спокойно, сердце, спокойно! Не проста запутанная петля… надо разобраться.
Рабы внесли носилки в просторную каюту на корме. Из маленького окошка видно было море, клочья тумана. Пролетела чайка, резко вскрикнула. В каюту зашли Властелин и Ган. Маруира поднялась с носилок, выглянула из-за покрывала.
— Рабы, выйдите, — приказал Ранатака.
Чернокожий раб и Вайвасвата молча двинулись к выходу. Уже за дверью юноша услышал голос Маруиры:
— Вайвасвата, ты будешь рядом с моим жильём…
Ранатака удивлённо посмотрел на дочь.
— Почему ты не взяла Горосату? Зачем тебе этот белый раб? Ведь он работал в саду?
— Сад подождёт, — спокойно сказала Маруира. — Вайвасвата преданный и сильный. А Горосата не выдерживает бури, её тошнит. Неужели мне ещё убирать за рабами?
— Правда твоя, — засмеялся Ранатака.
— Пусть будет так. Итак, мы отплываем. Маруира решается твоя судьба.
— Не понимаю, отец.
— Поймёшь, Маруира, в скором времени. Готовься стать женщиной. И улыбнись Гану…
— Не понимаю, мой господин, — упрямо повторила девушка, опуская взгляд.
Ган скривил губы, хищный хрящеватый нос его шелохнулся.
— Господин, оставим в покое дочь Ранатаки. Она подумает в одиночестве…
— Пойдём. Пора отходить…
Над каналом прозвучала команда. На мачтах кораблей засияли призрачные грозовые огни. Морские глубины задрожали, загудели. Корабли тронулись. Забурлила вода. Скалистые стены канала удалялись, лёгкий ветерок подул с океана.
Вот и выход в море. Невысокая волна лижет песок. В сумерках виднеются пальмы, громада города Золотых Ворот тает в тумане.
Вайвасвата завернулся в старенький плащ, прижался к старому рабу. Они сидели в углу на корме и смотрели на бескрайнее море. Ветер усиливался.
— Как тебя зовут? — спросил Вайвасвата.
Старый раб посмотрел на юношу с удивлением, грустная улыбка появилась на толстых, пересохших губах.
— Разве тебе не всё равно?
— Как же звать тебя? — удивился Вайвасвата.
— До сих пор звали — раб плохой, — равнодушно сказал старый раб. — Мать когда-то называла Лаотою… Это было очень давно. Может во сне…
— Во сне, — повторил гневно юноша. — Где же страна твоего сна?
— Далеко на востоке. За морем. Там буйные леса. Разные звери. Есть такие большие, как горы.
— А ты не обманываешь? – переспросил Вайвасвата.
— Нет, я сам видел. В моём племени тех животных пускают в бой. Войско Властелина Атлантиды напало на наши города и посёлки внезапно. В небе появилась Виманы – огненные змеи. Они жгли здания и людей. Боевые животные, о которых я говорил, взбесились от жара, топтали наших воинов. А потом из кораблей сошли воины Атлантиды и забрали маленьких детей. Взрослых убивали. Я вырос здесь, в городе Золотых Ворот. Я забыл свой край. Я забыл всё… Разве что до сих пор вспоминаю песню…
— Какую песню, Лаота?
— Песню матери. Она пела мне, как носила на руках…
— Спой эту песню, Лаота… Спой мне…
— Попробую… - Лаота удивлённо смотрел на Вайвасвату, качал головой. — Странный ты… Очень странный…
Затем закрыл глаза, будто прислушиваясь к далёкому, неслышному голосу. Шумела океанская волна, тонко свистел ветер в мачтах, глухо дрожали внутренности корабля. В тот ритм начала вплетаться тихая песня Лаоты.
Песня моя,
Песня матери священная
Заворожит сына волшебством стовечным
Чтобы не знал ни напасти, ни болезни лютой
Ни стрелы враждебной, ни судьбы рабской…
Лаота всхлипнул судорожно, отвернулся. Глухо пробормотал:
— Всё. Забыл дальше… не уберегла меня мать… ни от рабства, ни от напасти… Вырос в рабстве… постарел в рабстве.
Вайвасвата молчал. Закрыв лицо ладонями, горел на огне чужой боли, добавляя ещё и собственной. Что он мог сказать Лаоте, чем помочь?
Долго молчали. Старый раб задремал под однообразный шум волн. Вайвасвата смотрел на холодное пространство моря, думал. Всё исчезает, гибнет в пучине веков… И богатые и нищие, и обладатели, и рабы. Почему же кипит битва? Зачем? Разве забирают земные воеводы в страну предков богатство и славу, рабов и золото? Все остаётся здесь. Для чего же столько мук и страданий?
На мачтах бледнели грозовые огни, надувались красные паруса. Корабли плыли быстрее. На море появились белые буруны.
— Лаота, — шепотом позвал Вайвасвата. Что за огни над нами?
— Где? — пробормотал старик, зевая. — А, на мачтах! То грозовая сила, то молния в рабстве…
— Молния? — удивился Вайвасвата. — Как же её поймали?
— Колдуны Чёрного Властелина умеют получать грозовую силу, — сказал Лаота. — Из зерна. Из кристаллов.
— Не пойму…
— Я тоже знаю мало. То тайна жрецов и колдунов. Грозовая сила толкает наши корабли, поднимает в небо Виманы — летучих змеев. Здесь, на корабле есть Вимана. Я сам видел…
— Я тоже видел, во дворце. Только не думал, что из зерна…
— В зерне большая мощь — уверенно сказал Лаота. — Такое малое, а посади — вырастает высокое дерево! Да, зерно — это тайна богов…
— Ты веришь в богов, Лаота?
— Верю, — оглянувшись, сказал старый раб. — Только не в тех, что стоят в храмах. Не в тех, которым приносят кровавые жертвы жрецы…
— А в каких же, Лаота?
— Я видел их, Вайвасвата. То настоящие боги…
— Где ты их видел? – взволнованно спросил юноша.
— Я тогда пас буйволов в горах. Это было давно, когда мне было столько лет, сколько тебе. Я сидел на берегу потока и пел песню.
Никого вокруг… Только я, горы и мои буйволы. Вдруг появились Виманы…
— Летучие лодки?
— Да. Только не такие, как у Чёрного Властелина. Виманы были большие, блестящие. Они опустились над потоком. Из них вышли боги. Тела их сияли, как солнце, на их лица нельзя было смотреть. Сердце моё забилось, страх бросил меня на землю…
— Они не тронули тебя.
— Нет, Вайвасвата. Они увидели меня. Один из них приблизился. Я чуть не умер от страха. Я услышал голос, громкий, как труба.
«Не бойся, сын Атлантиды, — сказал голос. — Посланцы Швета-Двипы не сделают зла».
— Швета-Двипа, — прошептал Вайвасвата. — Ты тоже говоришь о сказочном крае. То есть он действительно есть?
— Есть, — вздохнул Лаота. — Остров солнца, остров света. То наша надежда, Вайвасвата. Может, когда обладатели Швета-Двипа придут сюда…Тогда не будет рабов…
— Почему же они не приходят, Лаота? Почему ждут?
— Не знаю, — жалобно сказал старый раб. — Может они ждут, чтобы мы сами просветили свои умы. Кто думает о Швета-Двипе, Вайвасвата? Кто? Только дети…
— Это правда…
— То-то… Я знаю только одно — я видел богов. И верю, что внуки наши будут жить в царстве Швета-Двипа… По палубе с грохотом прошла группа солдат. Они готовили у бортов какие-то устройства с длинными трубами, тревожно переговаривались.
Лаота толкнул Вайвасвату в сторону.
— Тихо, — прошептал он. — Услышат — конец.
Над горизонтом взошло солнце. Оно быстро мелькнуло из-за стены тумана, сверкнув лучистыми стрелами на паруса, на облака.
Паруса наполнились кровавым багрянцем. Чётко обозначились на них очертания пернатого Змея, держащего в когтях Лебедя и терзающего его сердце. Вайвасвата посмотрел на паруса, перевёл взгляд на своё кольцо. Опять Пернатый Змей…
Когда воины ушли, юноша наклонился к Лаоте.
— Скажи мне, что означает змей на парусах?
— Это знак Чёрного Властелина, — шёпотом ответил Лаота.
— Сам знаю. Видел его на воротах дворца. Даже кольцо такое есть…
— Кольцо? Покажи…
— Вот оно…
Лаота схватил руку Вайвасваты, удивлённо смотрел на кольцо. Затем взволнованно сказал:
— С ним можно быть свободным. Ты знаешь?
— Знаю.
— Почему же остаешься здесь?
— Не пора ещё…
Лаота отвернулся, замолчал. Шептал что-то себе под нос, кутаясь в ветхую накидку.
Вайвасвата дернул его за тунику.
— Ты забыл рассказать о Пернатом Змее…
— Да, да, — пробормотал Лаота, несмотря невидящим взглядом на море. — Я расскажу. То старая сказка. Мне рассказывал её один человек.
— Подружились Змей и Лебедь. Змей жил в своём мире — среди трав и цветов, среди озёр и густых лесов. Над его царством катились туманы и тишина господствовала над болотами и кустарником. А Лебедь летал в небе, дышал чистым воздухом, пел песни радости, говорил со звёздами. Это царство — безграничное небо. Иногда он пролетал над владениями Змея. И Змей призвал его к себе:
«Сойди сюда, посмотри на цветы мои, на болото, на травы. Здесь так приятно нежиться и спать. Отдохни, неужели не надоело тебе летать?»
«Не надоест никогда, — кипел Лебедь. — Нет лучшей радости, чем радость полёта».
«Удивительно, — сказал Змей. — Я никогда не знал радости полёта. Хотелось бы мне изведать её. Может дашь мне свои крылья, чтобы взлететь в небо?»
«С удовольствием, — радостно ответил Лебедь. — Это ещё одна радость свободных птиц — помогать другим».
Он спустился в царство Змея, сбросил крылья и сказал: «Лети».
Оперился Змей, махнул крыльями, поднялся в небо! Увидел глубину и необъятность царства Лебедя. Собственное царство показалось ему ничтожным, оно терялось внизу среди облаков. И зародилась зависть в душе у Змея. Захотел он забрать царство Лебедя себе. Для этого надо было навеки оставить себе лебединые крылья. Летал, летал в небе Змей, а потом почувствовал сильную усталость. И упал на землю. Отдохнув немного, снова поднялся. И снова упал. Злобой пламенея, приполз он к Змеихе-матери и всё ей рассказал.
«Чтобы силу иметь для полёта в небо, — сказала мать, — надо кровь из сердца Лебедя пить ежедневно. Эта кровь даст тебе силу».
Змей послушался совета матери, бросился к Лебедю, который ждал его у болота и когтями разорвал ему грудь.
Заструилась кровь, Лебедь жалобно вскрикнул:
«Что ты делаешь, Змей? За добро моё так платишь?»
«Кто сильный, тот силой Закона действует, а не каким-то добром, — пренебрежительно сказал Змей, впиваясь в сердце Лебедя когтями. — Теперь ты сгниёшь в болоте, а я в небе буду господствовать и на земле».
Растерзанный Лебедь сказал:
«Коварный Змей, ты не убьёшь меня, я бессмертен. Тяжёлые муки несу я за то, что хитрому Змею поверил и крылья гадине отдал. Но придёт время, с небес далёких прилетит ко мне Мама-Лебёдушка и новые даст мне крылья. Наступит тогда твой конец».
Лаота, рассказывая легенду, разволновался. Чёрные щёки его горели огнём, глаза блестели. Казалось, что он сам переживает страшные муки Лебедя и ненавидит подлого предателя.
— Тихо, — остановил его Вайвасвата. — Ты очень кричишь. Сюда смотрит один воин. Видишь, косит взглядом?
— Э, — пробормотал Лаота, снова заворачиваясь в лохмотья. — Ничего… Что с меня взять?
— Лаота, — чуть погодя спросил Вайвасвата. — Так почему же Чёрный Властелин взял себе такой знак? Кто он — Лебедь или Змей?
— Ха, — насмешливо отозвался старый раб. — Нашёл Лебедя… Э, парень! Того, что я рассказал — мало. Эта сказка древняя и необычная. Может кто-то другой разгадает её тебе… Оба замолчали, думая о своём. Ритмично гудели механические устройства во внутренностях корабля, хлопали паруса.
Покачивались на волнах и другие корабли. Всё выше вставало солнце на небосводе. Порывами дул тёплый ветер.
Становилось жарко. Вайвасвата сбросил плащ и подошёл к борту корабля, вдыхая влажный морской воздух. Грудь разрывалась от мучительного желания воли и действия. О боги! Когда, когда наступит желанный момент? А нежное дыхание ветра принесло еле слышный ответ: — Птенец, взрастивший крылья, к солнцу возвышается. Да, да, ещё не готовы крылья! Ещё мало знает Вайвасвата. Терпеть, познавать и мужать надо…
— Вайвасвата, — вдруг позвал его Лаота. Юноша оглянулся.
— Чего тебе?
— Присядь снова ко мне…
Вайвасвата прилёг около старого раба. Тот тяжело дышал, толстые губы его дрожали, на ресницах выступили слёзы.
—- Что с тобой, Лаота?
— Подожди, Вайвасвата… Я объясню… Я мечтал, понимаешь…И так вознёсся в той мечте, что больно было отбросить её. Я мечтал о том, что снова стал свободен… Что иду по дороге куда хочу…
Останавливаюсь, где хочу. Понимаешь, где хочу. И никто не приковывает меня цепью, никто не принуждает к ненавистной работе, не называет вонючим рабом! Боги, я готов умереть в канаве, только на свободе! Перед смертью, на старости…
— Лаота… Как же ты…
— Вайвасвата …Скажи, мой сынок… ты правду сказал, что не хочешь сейчас воспользоваться своим кольцом?
— Правду. А ты хотел бы? Ты мечтал о…
— Тихо, Вайвасвата… Говори шёпотом… До смерти и после смерти, всю вечность я благодарил бы тебя…
— Почему ты раньше не сказал, Лаота? — тревожно и растерянно спросил Вайвасвата. Я с радостью! Бери! Вот так. Спрячь… Только как же ты…
Лаота, закутавшись в лохмотья, беззвучно рыдал. Сухие, жилистые руки его дрожали. Вайвасвата не знал, что и делать. Но вот старый раб пришёл в себя от потрясения, поднялся. Глаза его горели детской радостью. Взгляд его был погружен в незримый мир. Он видел свою мечту, чувствовал свободу, оплаканную, вымученную такими бесчеловечными, такими бесконечными страданиями.
— Сынок, — шептал Лаота. — Пусть Великая Судьба принесёт тебе лучшие свои дары. Благословение всех матерей земного круга пусть будет с тобой…
— Лаота, не надо, — растерянно сказал юноша. — Я начистоту. Не надо. Я только хочу знать… Может быть я ещё чем-то могу помочь?
— Больше ничем, — прошептал Лаота. — Ночью — в воду. Я плаваю, как рыба. Мы будем проплывать мимо небольших островов. Я доберусь. У меня есть сухой свиной пузырь. Надую его. Устану — поддержит. А кинутся утром — скажи, что, видимо, упал в воду, утонул. Поверят! Кто будет сожалеть о старом псе? Вайвасвата, хватит! Я хочу помолчать. Ибо сердце не выдержит!
Прошёл день. Виднелись на горизонте скалистые острова. Несколько раз в каюту Маруиры приходил Чёрный Властелин. Она не выходила наружу, не отзывалась.
На западе собирались тучи. Быстро накатывалась ночь. Волны яростно разбивались о корабль, брызги достигали палубы. Вайвасвата с тревогой смотрел на чёрное небо, качал головой.
— Лаота! Опасно плыть…
— Сынок, — счастливо шептал старый раб. — Что мне опасность? Вдохнуть воли. Го-го! Пусть меня волна сокрушит о скалы, чтобы быть на свободе!
Темнота накрыла корабли. Только грозовые, призрачные огни горели над бурными стихиями. Воины попрятались в каютах. Берега растаяли во мраке.
— Пора, — выдохнул Лаота. — Благословляю тебя, друг мой, сын мой…
— Подожди, — схватил за руку старика Вайвасвата. — Одна просьба…
— Говори…
— Ты где остановишься?
— Не знаю. Разве птица знает, где остановится. Перед смертью хочу пройти всю Атлантиду. Хочу увидеть людей, хочу дышать свободой, хочу рассказывать детям сказки, хочу сеять маис, хочу собирать плоды в садах!
— Лаота, когда будет возможность — побывай на острове Лопала. Это мой родной остров. На севере Атлантиды…Там мои родители. Если живы, скажи, что я здоров, вспоминаю их. Может, когда увидимся.
— Найду, — твёрдо сказал Лаота, сжимая ладонь Вайвасваты.
— Отец Диавара. Мать Анура. Не забудешь? Скажи, что новая судьба ведёт меня. Скажи — как стрела в полёте! Мать знает…
— Скажу…
Тёмная фигура Лаоты ползёт к борту. Исчезает. И будто не было старого раба. Стучит волна в корабль, облаком серебрятся брызги в лучах грозового сияния, яростно катится ночь в пространстве.
Долго смотрел Вайвасвата в темноту, улыбался сам себе, радовался тому, что произошло.
Усталость медленно сморила юношу, и он уснул.
Проснулся Вайвасвата от страшного грома. Ему снилось, что огненный Пернатый Змей летит над миром и раскалённым языком слизывает деревья, цветы и зелёные травы. И после него остаётся чёрная вонючая тропа. Всё ближе и ближе Змей, уже его язык касается Вайвасваты! Юноша открыл глаза. И снова закрыл их от багровых вспышек…
Корабли чёрными призраками окружали скалистый остров. В воду сходили когорты воинов. На острове горели деревни, слышались крики, взрывы. Длинные, металлические трубы на кораблях извергали синеватое пламя, пронзительный свист раздирал воздух, а на острове вверх взлетали дома и люди. Под облаками кружили Виманы — летучие корабли. Ослепительные фиолетовые лучи иногда вспыхивали на них, и тогда длинные багровые языки схлопывались на земле.
Вайвасвата дрожал от страха и гнева. Он сначала не мог понять того, что видел. А поняв, хотел броситься в воду, чтобы действовать, помогать тем, кто погибал в огне. Его звало сердце, оно не могло стерпеть такого ужасного надругательства, такого преступного убийства людей. И в этот момент лучезарная молния остановила Вайвасвату. Он замер. Болезненно сжалось сердце, затрепетало. Всплыли в сознании слова «Знак тебе — молния».
А потом внутренний голос неслышно сказал:
— По лезвию меча идут люди. Новые семена ждут нового поля. Сторож огня вынесет из огня семена нового посева.
Вайвасвата, ломая руки, бросился на палубу и горько заплакал. Что с ним? Или потешаются демоны или сумасшедший ум его издевается над собственным хозяином? Кто скажет, кто посоветует? А пространство громыхало пламенем, раздиралось криками жертв, радостью и злобой когорт Атлантиды. Вайвасвата, укутав голову плащом, не смотрел, не хотел видеть, думать, жить…
Он пришёл в себя от прикосновения чьей-то руки. Вайвасвата поднял голову. На него смотрели страшные глаза Чёрного Властелина. Хриплый голос насмешливо сказал:
— Так ты охраняешь свою хозяйку? Поганый раб, ты проспал сражение. Ради победы прощаю тебя! Неси хозяйку на берег. Где второй раб?
— Не знаю, — оглянувшись, сказал юноша. Ночью был…Может упал, сонный, в воду. Большая волна была…
— Пёс никчёмный, — буркнул Ранатака. — Туда ему и дорога! Хорошая еда будет рыбам! Пошлю тебе другого помощника…
Властелин отошёл. Вскоре подбежал полуголый жёлтокожий раб. Вместе с ним, Вайвасвата зашёл в каюту Маруиры. Она уже сидела на носилках за бархатными занавесками. Рядом стоял Ган — радостный, улыбающийся. Он дал знак нести. Вайвасвата с рабом подняли носилки. Юноша едва сдерживал себя, чтобы не закричать от ярости. Раб, раб, раб! Не лучше ли было сделать так, как сделал Лаота?
Воля, простор, небо! Смерть — так смерть! Чтобы не цепь! Забыл, забыл он завещание старого Соата!
Вайвасвата с рабом спрыгнули на мель, понесли хозяйку к берегу. За ними шли Чёрный Властелин и Ган. Толпы чёрных воинов рыскали по острову. Дымились руины. На песке валялись горы трупов. Каркали в небе вороны, облаками застилая утреннее солнце.
К носилкам подошёл Чёрный Властелин. Из-за завесы вышла Маруира. Она опустила глаза, не смотрела ни на кого. Щёки у девушки побледнели, пальцы мелко дрожали.
— Отец, — прошептала она. — Что ты наделал, отец?
— Молчи, — грозно рявкнул Чёрный Властелин. Воля Пернатого Змея — единственный закон для всех. Ган! Иди сюда!
Старший колдун остановился рядом с Властелином. Ранатака схватил Маруиру за руку. Бросил её к ногам колдуна.
— Бери её. Она — твоя.
Продолжение - Рука судьбы - тут
Перевод с украинского — С. Большакова
