Олесь Бердник
Подвиг Вайвасваты
Роман-легенда
ПРОЛОГ
Высоко в небе, за облаками живут чудесные птицы хоми, которые никогда не садятся на землю. Даже яйца они несут не на земле. Птенцы вылупляются во время падения яиц, и почувствовав простор, летят ввысь, в ту небесную сферу, куда ведёт их инстинкт.
ДИТЯ БУРИ
Долгую жизнь прожила Анура. И не помнила она такой бури, как ныне. Содрогается лачуга от устрашающих ударов, и женщине кажется, что сама богиня бури – Тианака – колотит кулаками по убогому жилищу.
– Не гневайся, богиня, - шепчет помертвевшими устами Анура, укутывая со страху голову старым тряпьём. – Не гневайся, праведная. Я не виновата пред тобой. И муж мой – Диавара – в чём повинен? Ловит рыбу только для пропитания, морское добро не ворует, живёт мирно с соседями, солнце молитвой встречает… Благословенная Тианака! За что ж ты гневаешься?
Анура замолчала. Прислушалась тревожно. Буря лютует ещё сильнее. Незримые руки её трясут убогую лачугу рыбачки. Вот, вот сорвут хлипкую кровлю и понесут её в безвестность.
Сердце женщины взволнованно трепещет. На мгновение она настороженно замерла, а потом решительно сдёрнув дырявое покрывало, сплетённое из сухих водорослей, подошла к окну.
Тонкими дрожащими руками вынимает Анура зеленоватые стёкла из горной руды. В окно врывается грохот прибоя. Во тьме мечутся тени духов океана и бури, холодное сияние луны из-за лохматых туч плывёт, переливаясь на вихревом, туманном убранстве грозной богини.
Анура оглянулась. В углу лачуги, на куче сеток, спит Диавара. Слышно беспокойное дыхание, глухое бормотание. Где ныне бродит дух мужа? Неужто не слышит он, как страшно Ануре, как демоны отчаяния раздирают её душу?
– Тианака! За что ты прогневалась на нашу убогую семью? Семью… А где она - семья? Уже двадцать вёсен и лет минуло над островом, двадцать раз ветры приносили белые снега из далёких северных краёв, двадцать раз ясно солнышко выпивало их весенними днями, и до сих пор Анура и Диавари одиноки. Не слышно в доме детского крика и плача, не слышно щебетания, не сияют ясные глазки… Богиня! За что ты сердишься? Да разве я виновата? Разве не выплакала глаза свои тёмными ночами? Разве не снятся мне каждую ночь тонкие детские ручонки и жадные уста, что припадают к груди моей?
Богиня! Смилуйся! Знаю, это великий грех – не оставить семени своего на земле. Умоляю тебя, благословенная, не дай пропасть бесплодным корнем! Принеси, Тианака, из бездонного лона – лона небес – одну звёздочку для нас! Сделай это, Тианака! Знаю, что звёзды, кои ты мечешь по вечерам на землю, - то души новорожденных. Кинь мне такой огненный дар, богиня! Буду вечной рабой тебе на земле и в царстве предков…
Злится неистовая буря. Стонет во сне Диавара. Призраком стоит у окошка Анура. Прислушивается.
И кажется ей, что издалека слышен тонюсенький голосок. Пронзительный детский голосок. Анура вздрагивает. Тело пронзает молния. Что это богиня? То ли кажется, то ли на самом деле?
Голос звучит снова, настойчиво, отчаянно.
– Тианака! Может демоны вводят в заблуждение, потешаются надо мной?
В кровлю что-то забухало. Послышался могучий голос.
– Встречай судьбу свою, Анура!
Загорелось сердце женщины, тысячи жал пронзили тело. Метнулась она к мужу, схватила за руку, дёрнула. Он, испугавшись со сна, вскочил.
– Что случилось?
– Голос Тианаки, Диавара! Её голос! – дрожа от ужаса, сказала Анура.
– Какой голос? – успокаивающе переспросил муж, прижимая женщину к широкой волосатой груди.- Тебе приснилось. Ляг со мной, успокойся.
– Не приснилось, - тревожится Анура.
– Я слышала детский крик. Я молилась Богине. А потом – голос…
Слова Ануры снова перебил сильный удар в стену. И раздался громкий глас:
– Не искушайте судьбы, Анура и Диавара! Богиня только один раз открывает лицо счастья!
– Слышишь? – задрожала от радости Анура. – Муж мой, пойдём!
Диавара, ещё не оправившись от удивления, подошёл к выходу, отворил скрипучие двери. Анура вышла за ним.
Высоченная волна ударила в скалу, взметнула облако брызг на Диавару. Он захлебнулся, закашлялся. Напряжённо прислушиваясь, вглядывался в жуткую тьму.
– Куда идти? Что искать, Анура?
– Оттуда кричит, – умоляюще сказала женщина, указывая в темноту. – У залива. Слышишь? Слышишь!...
В грозном рёве бури, действительно, раздался детский крик.
Тогда Диавара, не задумываясь, бросился к берегу. Его бег был лёгок, как двадцать лет назад, когда он ловил прыткую Ануру на прибрежном песке.
Как в те дни, когда миловал её шершавыми руками, чувствуя упругое, горящее её тело своим телом. Как в те года, когда полнил своё сердце ожиданием ребёнка. Так много печальных дней и ночей прошло. Надежд и разочарований! Неужели сжалилась Судьба?
Диавара бежал, закрываясь руками от бури. Пытался разглядеть тени, прислушиваясь к стенаниям волн. Вот и залив. Небольшая полоса, защищённая от океана высокими скалами. Здесь стоят лодки Диавары. Здесь тише, сюда не дотягиваются руки демонов бури.
- Диавара! Диавара! – кричит Анура. – Я вижу чужую лодку. Две наших, и ещё чья-то третья!
Диавара и сам увидел. Он метнулся к третьей лодке, склонился над ней. В глубине что-то белело. Диавара переступил через борт. Лодка качнулась. Под ногами рыбака что-то зашевелилось, послышался детский крик.
Птицей метнулась к лодке Анура, схватила белый свёрток, подняла.
– Ребёнок, - плача, сказал женщина.
– Небо послало нам ребёнка!
– Скорей в лачугу! – придя в себя, хрипло сказал Диавара. – Его надо согреть!
Они побежали обратно. Анура задыхалась от счастья и тревоги. Она ничего не понимала и не хотела думать о том, что произошло.
Ребёнок! У неё будет ребёнок! Спасибо, Тианака! Раба твоя навеки! Вовек! Только сохрани, не обмани, не отними обратно! Пусть это будет не сон!
Они внесли сверток в хижину. Анура положила младенца на сети. Диавара раздувал огонь в печурке. Ветви загорелись, вспыхнуло пламя, осветило серую хижину.
– Сын! – прошептала женщина, любовно лаская тонкие ручки. – Сын, Диавара!
– Он белый, - тоже шепотом, сказал, оглянувшись, Диавара.
– И что? – Что мне до этого? – рассердилась женщина. Тианака послала нам сына! Он мой – белый или чёрный.
– Но, Анура, - робко сказал рыбак, растерянно растирая грудь. – Мы чёрные … и принадлежим Чёрному Властелину… Ты же знаешь, как любят белых наши господа! Их делают рабами…
– Не всех, – решительно заявила женщина. – У Чёрного Властелина есть легионы белых воинов. И есть белые мудрецы. Не гневи богиню, Диавара! А то она заберёт у нас сына!
Ребёнок улыбнулся, протянул ручки к огню, задрыгал ножками.
– Радуется, радуется! – захлебнулась от счастья Анура. – неси козье молоко, Диавара! Неси скорей…
Рыбак метнулся к двери, вышел. Вскоре он вернулся с большой глиняной бутылью. Отлил немного густого молока в чашечку. Женщина поднесла её к губам мальчика. Капли упали на язычок. Ребёнок зачмокал, требовательно закричав.
– Хочет, хочет! – сквозь слёзы сказала Анура, прижимая сына к иссушённой груди. – Диавара! Благодари Тианако!
Они встали на колени, положили ребёнка на сети перед собой и зашептали горячие молитвы благодарности…
Продолжение
Перевод с украинского - С. Большакова
