Пурга над Питером качается, качается,
Сады и скверы, всё вокруг белым бело.
Под аркой дворика влюбленные целуются,
В такую непогоду им вдвоём тепло.
Спешат куда-то запоздалые прохожие,
Попрятав головы в поднятый воротник.
На остановках стоят девушки снегурочки,
Стряхая снег налипший со своих ресниц.
Покрыты снегом все дома, проспекты, улицы,
Стоят деревья в белых шубах января.
И только милые под аркой всё целуются,
У них давным давно уже в душе весна.
И пусть кружит снег белый хлопьями огромными,
И пусть поёт пурга со свистом за окном.
Но Питер есть и он живет и он волнуется,
Под аркой в тех сердцах что бьются в унисон.
Пурга качается, качается над Питером,
Сады и скверы всё вокруг белым бело.
И лишь влюблённые по прежнему целуются,
Под аркой дворика где детство их прошло.
Сады и скверы, всё вокруг белым бело.
Под аркой дворика влюбленные целуются,
В такую непогоду им вдвоём тепло.
Спешат куда-то запоздалые прохожие,
Попрятав головы в поднятый воротник.
На остановках стоят девушки снегурочки,
Стряхая снег налипший со своих ресниц.
Покрыты снегом все дома, проспекты, улицы,
Стоят деревья в белых шубах января.
И только милые под аркой всё целуются,
У них давным давно уже в душе весна.
И пусть кружит снег белый хлопьями огромными,
И пусть поёт пурга со свистом за окном.
Но Питер есть и он живет и он волнуется,
Под аркой в тех сердцах что бьются в унисон.
Пурга качается, качается над Питером,
Сады и скверы всё вокруг белым бело.
И лишь влюблённые по прежнему целуются,
Под аркой дворика где детство их прошло.
