Cонъ

Уставъ ѿ дикости Мїрской¹, ҩ(я) погруѕилсѧ въ сонъ ӡавѣтныѵ(й).
Тотъ, чтѡ слывётъ у насъ мѣчтоѵ — наивныхъ чɤдиковъ стрѣмлѩ(є)ньє.
Онъ обогрєлъ мѣнѧ тєпломъ, чтѡ соткано иӡъ нить(є)й Правды².
Покоѵ Душєвныі вновь обрԑлъ, такоі жѣланныӕ, долгожданныӕ.

Въ томъ Мїрє нєтъ обмана, лжи, кѭ(о)рысти, лицємѣрьѧ, ѕлобы.
Нєвѣжєство тамъ нє въ чѣсти, а подлєцы нє правҩ(я)тъ баломъ.
Войны, прєдатєльства да мѕды, какъ нє стараӕсѧ — нє наӕти.
Беӡстыдство, похоть и гордынѧ прижитьсѧ такъ жє нє смогли.

Ӡдѣсь каждый Богъ и сѡѕидатєль, по Къ(о)намъ правитсѧ сєй Мїръ.
Въ єдїнстве общԑмъ Міроӡданьѧ всє ѡсоӡнать сѣбѧ смогли.
И Чѣловєкъ — Тварца частица Лѵ(ю)бовь ѧвлҩ(я)єтъ въ ѥтотъ Свѣтъ,
Чтѡ въ пь(є)рвоӡданномъ чістомъ видє потѫ(о)мки ѿраӡҩтъ въ сѣбє.

Глаӡа ѿкрыты, пробуждѣньє будильникъ Ѧви сотварилъ.
Вѿ толькѡ вновь грыѕётъ сомнѣньє, а можєтъ всԑ жє усыпилъ?

«Ѧвный сонъ, иль соннаѧ Ѧвь»

БЫТЬ ДОБРУ!

Устав от дикости Мирской, я погрузился в сон заветный.
Тот, что слывёт у нас мечтой — наивных чудиков стремленье.
Он обогрел меня теплом, что соткано из нитей Правды¹.
Покой Душевный вновь обрёл, такой желанный, долгожданный.

В том Мире нет обмана, лжи, корысти, лицемерья, злобы.
Невежество там не в чести, а подлецы не правят балом.
Войны, предательства да мзды, как не старайся — не найти.
Безстыдство, похоть и гордыня прижиться так же не смогли.

Здесь каждый Бог и созидатель, по Конам правится сей Мир.
В единстве общем Мирозданья все осознать себя смогли.
И Человек — Тварца частица Любовь являет в этот Свет,
что в первозданном чистом виде потомки отразят в себе.
  
Глаза открыты, пробужденье будильник Яви сотварил.
Вот только вновь грызёт сомненье, а может всё же усыпил?

«Явный сон, иль сонная Явь»

БЫТЬ ДОБРУ!