Песнь о Гайавате. Часть 17

ПОГОНЯ ЗА ПО-ПОК-КИВИСОМ

 
   Гневом вспыхнул Гайавата,
   Возвратившись на деревню,
   Увидав народ в смятенье,
   Услыхавши, что наделал
   Дерзкий, хитрый По-Пок-Кивис.
 
   Задыхался он от гнева;
   Злобно стискивая зубы,
   Он шептал врагу проклятья,
   Бормотал, гудел, как шершень.
   "Я убью его, - сказал он, -
   Я убью, найду злодея!
   Как бы ни был путь мой долог,
   Как бы ни был путь мой труден,
   Гнев мой все преодолеет,
   Месть моя врага настигнет!"
 
   Тотчас кликнул он соседей
   И поспешно устремился
   По следам его в погоню, -
   По лесам, где проходил он
   На прибрежье Гитчи-Гюми;
   Но никто врага не встретил:
   Отыскали только место
   На траве, в кустах черники,
   Где лежал он, отдыхая,
   И примял цветы и травы.
 
   Вдруг на Мускодэ зеленой,
   На долине под горами,
   Показался По-Пок-Кивис:
   Сделав дерзкий знак рукою,
   На бегу он обернулся,
   И с горы, ему вдогонку,
   Громко крикнул Гайавата:
   "Как бы ни был путь мой долог,
   Как бы ни был путь мой труден,
   Гнев мой все преодолеет,
   Месть моя тебя настигнет!"
 
   Через скалы, через реки,
   По кустарникам и чащам
   Мчался хитрый По-Пок-Кивис,
   Прыгал, словно антилопа.
   Наконец остановился
   Над прудом в лесной долине,
   На плотине, возведенной
   Осторожными бобрами,
   Над разлившимся потоком,
   Над затоном полусонным,
   Где в воде росли деревья,
   Где кувшинчики желтели,
   Где камыш шептал, качаясь.
 
   Над затоном По-Пок-Кивис
   Стал на гать из пней и сучьев;
   Сквозь нее вода сочилась,
   А по ней ручьи бежали;
   И со дна пруда к плотине
   Выплыл бобр и стал большими,
   Удивленными глазами
   Из воды смотреть на гостя.
 
   Над затоном По-Пок-Кивис
   Пред бобром стоял в раздумье,
   По ногам его струились
   Ручейки сребристой влагой,
   И с бобром заговорил он,
   Так сказал ему с улыбкой:
   "О мой друг Амик! Позволь мне
   Отдохнуть в твоем вигваме,
   Отдохнуть в воде прохладной, -
   Преврати меня в Амика!"
 
   Осторожно бобр ответил,
   Помолчал и так ответил:
   "Дай я с прочими бобрами
   Посоветуюсь сначала".
   И, ответив, опустился,
   Как тяжелый камень, в воду,
   Скрылся в чаще темно-бурых
   Тростников и листьев лилий.
 
   Над затоном По-Пок-Кивис
   Ждал бобра на зыбкой гати;
   Ручейки с невнятным плеском
   По ногам его бежали,
   Серебристыми струями
   С гати падали на камни
   И спокойно разливались
   Меж камнями по долине;
   А кругом листвой зеленой
   Лес шумел, качались ветви,
   И сквозь ветви свет и тени,
   По земле скользя, играли.
 
   Не спеша, поодиночке
   Собрались бобры к плотине;
   Осторожно показалась
   Голова, потом другая,
   Наконец весь пруд широкий
   Рыльца черные покрыли,
   Лоснясь в ярком блеске солнца.
 
   И к бобрам с улыбкой хитрой
   Обратился По-Пок-Кивис:
   "О друзья мои! Покойно,
   Хорошо у вас в вигвамах!
   Все вы опытны и мудры,
   Все на выдумки искусны,
   Превратите же скорее
   И меня в бобра, Амика!"
 
   "Хорошо! - Амик ответил,
   Царь бобров, Амик, ответил.
   Опускайся с нами в воду,
   Опускайся в пруд с бобрами!"
 
   Молча в тихий пруд с бобрами
   Опустился По-Пок-Кивис.
   Черной, гладкой и блестящей
   Стала вся его одежда,
   А хвосты лисиц на пятках
   В толстый черный хвост слилися,
   И бобром стал По-Пок-Кивис.
 
   "О друзья мои, - сказал он, -
   Я хочу быть выше, больше,
   Больше всех бобров на свете".
   "Хорошо, - Амик ответил, -
   Вот когда придем в жилище,
   В наш вигвам на дне потока,
   В десять раз ты станешь больше".
 
   Так под темною водою
   Шел с бобрами По-Пок-Кивис,
   Под водою, где лежали
   Ветви, пни и груды корма,
   И пришел с бобрами к арке,
   Что вела в вигвам обширный.
 
   Там опять он превратился,
   В десять раз стал выше, больше,
   И бобры ему сказали:
   "Будь у нас вождем отныне,
   Будь над нами властелином".
 
   Но недолго По-Пок-Кивис
   Мог почетом наслаждаться:
   Бобр, поставленный на страже
   В чаще шпажников и лилий,
   Вдруг воскликнул: "Гайавата!
   Гайавата на плотине!"
 
   Вслед за этим раздалися
   На плотине крики, говор,
   Треск валежника и топот,
   А вода заволновалась,
   Стала падать, понижаться,
   И бобры поняли в страхе,
   Что плотина прорвалася.
 
   С треском рухнула и крыша
   Их просторного вигвама;
   В щели крыши засверкало
   Солнце яркими лучами,
   И бобры поспешно скрылись
   Под водой, где было глубже;
   Но могучий По-Пок-Кивис
   Не пролез за ними в двери:
   Он от гордости и пищи,
   Как пузырь, распух, раздулся.
 
   В щели крыши Гайавата
   На него смотрел и громко
   Восклицал: "О По-Пок-Кпвис!
   Тщетны все твои уловки,
   Бесполезны превращенья, -
   Не спасешься, По-Пок-Кивис!"
 
   Без пощады колотили
   По-Пок-Кивиса дубины,
   Молотили, словно маис,
   На куски разбили череп.
   Шесть охотников высоких
   Положили на носилки,
   Понесли его в деревню;
   Но не умер По-Пок-Кивис,
   Джиби, дух его, не умер.
 
   Он барахтался, метался,
   Изгибаясь и качаясь,
   Как дверные занавески
   Изгибаются, качаясь,
   Если ветер дует в двери,
   И опять собрался с силой,
   Принял образ человека,
   Встал и в бегство устремился
   По-Пок-Кивисом лукавым.
 
   Но от взоров Гайаваты
   Не успел в лесу он скрыться;
   В голубой и мягкий сумрак
   Под ветвями дальних сосен,
   К светлой просеке за ними
   Вихрем мчался По-Пок-Кивис,
   Нагибая ветви с шумом,
   Но сквозь шум ветвей он слышал,
   Что его, как бурный ливень,
   Настигает Гайавата.
 
   Задыхаясь, По-Пок-Кивис,
   Наконец, остановился
   Перед озером широким,
   По которому средь лилий,
   В тростниках, меж островами,
   Тихо плавали казарки,
   То скрываясь в тень деревьев,
   То сверкая в блеске солнца,
   Подымая кверху клювы,
   Глубоко ныряя в воду.
 
   "Пишнэкэ! - воскликнул громко
   По-Пок-Кивис. - Превратите
   Поскорей меня в казарку,
   Только в самую большую, -
   В десять раз сильней и больше,
   Чем другие все казарки!"
 
   Но едва они успели
   Превратить его в казарку -
   В исполинскую казарку
   С круглой лоснящейся грудью,
   С парой темных мощных крыльев
   И с большим широким клювом, -
   Как из леса с громким криком
   Стал пред ними Гайавата!
 
   С громким криком поднялися
   И казарки над водою,
   Поднялися шумной стаей
   Из озерных трав и лилий
   И сказали: "По-Пок-Кивис!
   Будь теперь поосторожней -
   Берегись смотреть на землю,
   Чтобы не было несчастья,
   Чтоб беды не приключилось!"
 
   Смело путь они держали,
   Путь на дальний, дикий север,
   Пролетали то в тумане,
   То в сиянье ярком солнца,
   Ночевали и кормились
   В камышах болот пустынных
   И с зарей пустились дальше.
   Плавно мчал их южный ветер,
   Дул свежо и сильно в крылья.
 
   Вдруг донесся к ним неясный,
   Отдаленный шум и говор,
   Донеслись людские речи
   Из селения под ними:
   То народ с земли дивился
   На невиданные крылья
   По-Пок-Кивиса-казарки, -
   Эти крылья были шире,
   Чем дверные занавески.
 
   По-Пок-Кивис слышал крики,
   Слышал голос Гайаваты,
   Слышал громкий голос Ягу,
   Позабыл совет казарок,
   С высоты взглянул на землю -
   И в одно мгновенье ветер
   Подхватил его, смял крылья
   И понес, вертя, на землю.
 
   Тщетно справиться хотел он,
   Тщетно думал удержаться!
   Вихрем падая на землю,
   Он порой то землю видел,
   То казарок в синем небе,
   Видел, что земля все ближе,
   А простор небес - все дальше,
   Слышал громкий смех и говор,
   Слышал крики все яснее,
   Потерял из глаз казарок,
   Увидал внизу вигвамы
   И с размаху пал на землю, -
   С тяжким стуком средь народа
   Пала мертвая казарка!
 
   Но его лукавый Джиби,
   Дух его, в одно мгновенье
   Принял образ человека,
   По-Пок-Кивиса красавца,
   И опять пустился в бегство,
   И опять за ним в погоню
   Устремился Гайавата,
   Восклицая: "Как бы ни был
   Путь мой долог и опасен,
   Гнев мой все преодолеет,
   Месть моя тебя настигнет!"
 
   В двух шагах был По-Пок-Кивис,
   В двух шагах от Гайаваты,
   Но мгновенно закружился,
   Поднял вихрем пыль и листья
   И исчез в дупле дубовом,
   Перекинулся змеею,
   Проскользнул змеей под корни.
 
   Быстро правою рукою
   Искрошил весь дуб на щепки
   Гайавата, - но напрасно!
   Вновь лукавый По-Пок-Кивис
   Принял образ человека
   И помчался в бурном вихре
   К Живописным Скалам красным,
   Что с прибрежья озирают
   Всю страну и Гитчи-Гюми.
 
   И Владыка Гор могучий,
   Горный Манито могучий
   Распахнул пред ним ущелье,
   Распахнул широко пропасть,
   Скрыл его от Гайаваты
   В мрачном каменном жилище,
   Ввел его с радушной лаской
   В тьму своих пещер угрюмых.
 
   А снаружи Гайавата,
   Пред закрытым входом стоя,
   Рукавицей, Минджикэвон,
   Пробивал в горе пещеры
   И кричал в великом гневе:
   "Отопри! Я Гайавата!"
   Но Владыка Гор не отпер,
   Не ответил Гайавате
   Из своих пещер безмолвных,
   Из скалистой мрачной бездны.
 
   И простер он руки к небу,
   Призывая Эннэмики
   И Вэвэссимо на помощь,
   И пришли они во мраке,
   С ночью, с бурей, с ураганом,
   Пронеслись по Гитчи-Гюми
   С отдаленных Гор Громовых,
   И услышал По-Пок-Кивис
   Тяжкий грохот Эннэмики,
   Увидал он блеск огнистый
   Глаз Вэвэссимо и в страхе
   Задрожал и притаился.
 
   Тяжкой палицей своею
   Скалы молния разбила
   Над преддверием пещеры,
   Грянул гром в ее средину,
   Говоря: "Где По-Пок-Кивис?" -
   И рассыпались утесы,
   И среди развалин мертвым
   Пал лукавый По-Пок-Кивис,
   Пал красавец Йенадиззи.
 
   Благородный Гайавата
   Вынул дух его из тела
   И сказал: "О По-Пок-Кивис!
   Никогда уж ты не примешь
   Снова образ человека,
   Никогда не будешь больше
   Танцевать с беспечным смехом,
   Но высоко в синем небе
   Будешь ты парить и плавать,
   Будешь ты Киню отныне -
   Боевым Орлом могучим!"
 
   И живут с тех пор в народе
   Песни, сказки и преданья
   О красавце Йенадиззи;
   И зимой, когда в деревне
   Вихри снежные гуляют,
   А в трубе вигвама свищет,
   Завывает буйный ветер, -
   "Это хитрый По-Пок-Кивис
   В пляске бешеной несется!" -
   Говорят друг другу люди.