Продолжение. Начало здесь...
1 января 1874 г. для всего мужского населения Российской Империи была введена общеобязательная воинская повинность, и явилась необходимость применить её и к казачьим войскам, так как большая часть казаков по старому закону освобождалась от службы на всю жизнь за особый налог. Положение о воинской повинности казаков было ВЫСОЧАЙШЕ утверждено 17 апреля 1875 г. для Донского войска, а потом было применено и к другим казачьим войскам.
Порядок отбывания казаками воинской повинности был установлен следующий. Служилый состав войск был разделён на три разряда: приготовительный, строевой и запасной. В приготовительном разряде казаки заводили лошадь, снаряжение и обмундирование. Казаки строевого разряда комплектовали строевые части в мирное и военное время. Казаки запасного разряда пополняли убыль в строевых частях и формировали особые части и команды только в военное время.
В 18 лет от роду казаки присягали и начинали общий 20-летний срок службы, поступая в приготовительный разряд, где приготовляли в течение трёх лет снаряжение, обмундирование и лошадь, причём в первый год они освобождались от всех повинностей. Двадцати лет от роду, на последнем году нахождения в приготовительном разряде, каждый казак заносился на станичном сборе доверенными от общества в первоочередной список своей станицы.
Список составлялся так, что имевшие льготу по семейному и имущественному положению (единственные сыновья, малоимущие и т.д.) помещались в конце списка, а не имевшие прав на льготу – в начале; при одинаковых же условиях – по старшинству рождения. Ежегодно казаки, поступавшие в старший возраст приготовительного разряда, свидетельствовались особыми комиссиями о пригодности их к службе. На последнем году с апреля по сентябрь они призывались на лагерные сборы при строевых частях или при управлениях военных отделов.
По истечении трёх лет приготовительного разряда, в 21 год от рождения, казаки перечислялись на 12 лет в строевой разряд, и большая часть их поступала на действительную службу в первоочередные строевые части.
Наряд на действительную службу производил штаб соответствующей области, определявший (соразмерно потребности в укомплектовании и численности казаков каждой станицы, достигших 21 года от рождения) сколько казаков из отдела и от каждой станицы должно было быть командировано на укомплектование первоочередных строевых частей. Таким образом определялся «предельный нумер» в каждой станице.
Все казаки с наименьшими номерами по порядку – «вышепредельные», то есть начиная с 1-го номера до предельного, – зачислялись на действительную службу в строевые части, а прочие оставались дома под названием «нижепредельных». Иначе говоря, чем больше был номер по порядку, тем меньше было вероятности попасть на действительную службу.
При постоянном превышении числа казаков, достигших 21-го года, над числом казаков, требовавшихся для укомплектования полков и батарей, попадали на службу наиболее зажиточные, а бедняки оставались под названием «нижепредельных» дома. И это правильно. Богатому человеку, в отличие от бедного, есть что защищать, поэтому в национал-демократическом государстве, каковым являлась Российская Империя, богатые и призывались на военную службу в первую очередь.
При нынешней же «россиянской демократии» сыновья богатых родителей вообще не служат, и за них вынуждены принудительно отбывать воинскую повинность в качестве наказания за свою нищету малообеспеченные слои населения, защищая благополучие богатых нуворишей. О наличии какого-либо боевого духа в такой армии вообще говорить не приходится.
Нижепредельные по достижении 21 года причислялись сверх комплекта к льготным частям третьей очереди, числившимся только на бумаге и призывавшимся только в военное время. В этот первый год пребывания в строевом разряде они привлекались к учебному сбору при строевых частях. На втором году заносились снова в очередной список, по которому назначались казаки в первоочередные строевые части, но ниже казаков, только что достигших 21 года, и потому в наряд не попадали. В мирное время они могли попасть на службу только в исключительных случаях.
Строевые части и команды получали провиантское, приварочное и фуражное довольствие от казны. Казаки служили на собственных лошадях, имея своё снаряжение и обмундирование. Беднейшим казакам выдавалось пособие из станичных сумм, образованных денежным сбором с казаков, освобождённых по неспособности от службы. Размер сбора определялся приговором станичных обществ, но не более 15 руб. в год. Для поддержания в исправности обмундирования казаки, состоявшие в частях первой очереди, получали ремонтные деньги: конные – 21 руб. 45 коп., пешие – 11 рублей в год.
В 25 лет от роду, отслужив 4 года в первоочередных полках, вышепредельные отпускались на льготу и вместе со сверстниками нижепредельными зачислялись на 4 года в льготные части 2-й очереди; при этом они были обязаны иметь в исправности обмундирование, снаряжение и лошадь. 29-ти лет от роду все казаки – вышепредельные и нижепредельные – перечислялись на 4 года в льготные полки третьей очереди с обязательством содержать в исправности только обмундирование и снаряжение, а лошадь приобрести лишь по объявлении мобилизации. Во время состояния в льготных частях казаки жили дома в станицах, занимаясь промыслами и хозяйством, так как льготные полки и батареи формировались только с объявлением мобилизации.
Таким образом, из 12 лет нахождения в строевом разряде вышепредельные казаки обязаны были пробыть 4 года на действительной службе в строевых частях и остальные 8 лет – на льготе, числясь только на бумаге в составе льготных частей. Нижепредельные же всё время числились в льготных частях и только призывались один раз на лагерный сбор. Словом, 12 возрастов казаков строевого разряда (с 21 года до 33 лет) комплектовали строевые части, состоявшие на действительной службе в мирное время, и льготные, призываемые только в военное время (2 апреля 1887 г. от призыва в военное время были освобождены единственные в семье работники).
В 33 года казаки перечислялись на 5 лет в запасный разряд с обязательством содержать только седло, а снаряжение, обмундирование и лошадь заводить при мобилизации. Казаки запасного разряда предназначались для пополнения убыли в рядах строевых частей в военное время.
Наконец, в 38 лет от роду казаки выходили в отставку и могли быть призваны только в ополчение, что могло произойти лишь в крайнем случае, при напряжении всех сил государства.
Учёт казаков, числившихся в льготных частях 2-й и 3-й очереди, казаков запасного разряда и отставных вели сами казаки в станичных правлениях, в управлениях отделов и в областном штабе.
В мирное время офицеры в строевых частях содержались по штату и находились на службе постоянно. Сверхштатные офицеры войскового сословия зачислялись по войску в запас и призывались на службу в военное время, а в мирное могли быть призваны на учебные сборы не более двух раз по распоряжению наказного атамана. Строевые части комплектовались офицерами как войскового, так и невойскового сословия. Наряд на службу и увольнение на льготу сверхштатных офицеров определялись приказами наказного атамана.
Как видим, военная служба была не особенно обременительной для казаков и не особенно дорого обходилась государству. Это было идеальное сочетание государственных и народных интересов, не противоречивших друг другу. В обмен на дешёвую и находящуюся в постоянной боевой готовности военную силу, все расходы по снаряжению и своевременному выставлению которой несло казачье общество, Государь предоставлял своим подданным полную автономию в вопросах местного самоуправления.
Но даже и в столь, казалось бы, идеальных на наш сегодняшний взгляд условиях народной демократии современники нашли свои изъяны, явившиеся следствием недостаточной продуманности положения об общественном управлении в казачьих войсках от 13/25 мая 1870 г., которое предписывалось неукоснительно соблюдать. Благодаря гражданскому строю в войсковом населении стали развиваться нежелательные наклонности: нарушение дисциплины, неуважение к родителям и старшим, беспечность в отношении заведения обмундирования и т.п. Станичные сходы при большом числе домохозяев составлялись с трудом и весьма медленно. Обсуждение дел на сходах, вследствие многолюдства и в особенности благодаря присутствию незрелой молодёжи, сопровождалось такими беспорядками, что правильное обсуждение дел зачастую становилось решительно невозможным, и сход не всегда мог прийти к какому-то решению. В результате много рабочих дней терялось зря, а неотложные мирские дела затягивались.
Вследствие этого по ходатайству сознательных казаков Донское начальство предприняло тщательный пересмотр всего положения в особой комиссии. В 1885 г. комиссия из представителей военного и гражданского управления и двух станичных атаманов под председательством помощника войскового наказного атамана Донского войска выработала проект нового положения об общественном управлении станиц и представила его на утверждение. Копии с него были разосланы на заключение других казачьих войск, где также были образованы комиссии. Обратите внимание на сам механизм принятия новых законодательных положений в Российской Империи.
К началу 1886 г. большинство войск представило свои заключения, в общем сходные с проектом Донского войска. В Главном управлении казачьих войск для пересмотра действовавшего положения была учреждена комиссия из представителей всех казачьих войск под председательством начальника Главного управления казачьих войск. Комиссия выработала проект нового положения об общественном управлении в станицах.
Выработанный проект был передан на заключение местного начальства казачьих войск, а затем, рассмотренный и исправленный Военным и Государственным Советами ( как видим, высшая власть в Российской Империи принадлежала Советам – Военному и Государственному, – над которыми стоял Государь Император, утверждавший их решения и нёсший за них личную ответственность. Таким образом, власть Советов – это не выдумка еврейских большевиков. Евреи просто поменяли её содержание, устранив из её высших звеньев русских государственников и заменив их еврейской кагальной властью, которую они для отвода глаз и назвали по русской традиции Советами, используя массовку из русских так называемых рабочих, крестьянских и солдатских депутатов лишь в качестве ширмы, для прикрытия и маскировки её истинной сути. ), был ВЫСОЧАЙШЕ утверждён 3 июня 1891 г. Положение входило в силу с 1 января 1892 г. в войсках Донском, Астраханском, Кубанском, Терском, Оренбургском, Сибирском и Семиреченском. В войсках же, не представивших своевременно свои заключения на проект положения (Уральском, Забайкальском, Амурском и Уссурийском), Военному Совету было предписано применить это положение с необходимыми по местным условиям изменениями.
По новому положению многолюдные и шумливые станичные сходы были заменены станичными сборами, которые составлялись из станичного атамана, его помощников, судей, казначея и казаков-домохозяев не моложе 24-х лет. В станицах, имевших менее 30 казачьих дворов, в станичном сборе участвовали все домохозяева. В станицах, имевших более 30 дворов, но менее 300, в станичном сборе участвовали только выборные – по одному от 10 дворов. Поселения, имевшие меньше 10 дворов, посылали на сбор одного выборного.
В станицах свыше 1000 дворов на сбор посылалось не менее ста человек, но допускалось уменьшать число выборных, если их по расчёту придётся более ста. Наоборот, в станицах, где насчитывалось от 100 до 1000 дворов, разрешалось посылать в случае необходимости и более положенного по расчёту (одного выборного на 10 дворов). Право этого увеличения и уменьшения числа выборных предоставлялось войсковому правлению.
Лица, не принадлежавшие к станичному обществу, проживавшие в пределах станичного округа, посылали на станичный сбор на решение дел, касающихся их личных интересов, по одному выборному от 10 дворов.
Для выборов на станичный сбор станица и каждое поселение станичного округа разбивались на участки. Выборные избирались на год большинством голосов. За неявку на станичный сбор выборные и члены станичного правления подвергались денежному взысканию от 20 копеек до 1 рубля.
Лишались права быть выборными лица, не достигшие 24-х лет, и находящиеся под следствием и судом или судившиеся и подвергшиеся заключению в тюрьму или более строгому наказанию, а также лица, по каким-либо причинам лишённые права участия в выборах.
На станичном сборе председательствовал станичный атаман. Когда же разбирались дела, касавшиеся лично атамана или должностных лиц станичного правления, то председательствовал кандидат в атаманы, а если такового не было, то старший из присутствовавших на сборе офицеров и чиновников или старший поселковый атаман.
Станичный сбор признавался состоявшимся, если на нём присутствовали станичный атаман или его заместитель и две трети выборных. Приговоры станичного сбора считались законными, когда они составлялись в установленном порядке и относились к предметам, подлежащим ведению станичного сбора.
Жалобы на постановления станичного сбора приносились атаману отдела, смотря по роду дел, в период от одного до шести месяцев со дня постановления. Атаман отдела или сам разрешал их, или представлял на разрешение наказного или войскового атамана.
Станичный сбор решал дела по большинству голосов. Счёт голосов производился по существующему обычаю. Закрытою баллотировкою производились выборы станичных атаманов и почётных судей в присутствии атамана отдела или лица, им командированного.
При решении важных дел требовалось согласие не менее половины казаков, имеющих право быть на сборе.
Дела, обсуждавшиеся на сборе, заносились в книгу приговоров, и запись свидетельствовалась атаманом и доверенными станичного правления.
Станичный атаман отвечал за сохранение порядка и спокойствия во вверенном его попечению станичном округе, в пределах которого ему подчинялись все обыватели – проживающие на войсковых землях казаки и неказаки. Как отличие его звания, он имел атаманскую насеку, с которой являлся на станичный сбор. По новому положению он пользовался правом за проступки арестовывать до 3-х суток, назначать на работу на 3 дня и подвергать денежному взысканию в пользу общественных сумм до 3-х рублей. При повторении проступка он мог арестовывать уже на 5 суток и оштрафовать до 5 рублей. Каждый случай наложения взыскания заносился в особую книгу.
На станичном атамане лежали обязанности полиции: объявление новых законов, надзор за порядком, предупреждение преступлений, производство предварительных дознаний, принятие мер во время стихийных бедствий, задержание преступников и беглых, исполнение приговоров станичных судов, разрешение отпусков и выдача вида на жительство.
По делам общественным станичный атаман созывал и распускал станичный сбор и председательствовал на нём, ставя на очередь дела, подлежащие разрешению станичного сбора. Он наблюдал за точным исполнением обязанностей должностными лицами, за исправностью путей сообщения, за правильным несением земских повинностей и сбором недоимок, за хранением станичного имущества и общественного хлеба, за точным исполнением условий и договоров. Он объявлял все распоряжения начальства по отбыванию казаками военной службы, следил за исправным снаряжением казаков на службу и принимал для этого необходимые меры в экстренных случаях, например при объявлении мобилизации.
О мерах, принятых самостоятельно, станичный атаман немедленно доносил атаману отдела и выносил их на решение первого станичного сбора.
При исполнении дел особой важности (при арестах и т.п.) станичный атаман обязан был приглашать 2-х свидетелей, преимущественно из стариков своего общества. Для помощи атаману станичным сбором избирались один или несколько помощников атамана, или кандидатов.
Станичный суд по новому положению состоял из 2-х степеней. В каждой станице существовал суд станичных судей, в который входило от 3-х до 12 судей, пользовавшихся доверием и отличавшихся безупречным поведением и домовитостью. Кроме него существовал ещё суд почётных судей – один на две станицы, – состоявший по выбору из трёх-шести лиц, пользующихся почётом. Почётные судьи выбирались преимущественно из казачьих чиновников и офицеров.
Те и другие судьи во время заседания суда надевали особые знаки. Присутствие суда почётных судей составлялось из 4-х очередных судей, а суда станичных судей – из 3-х очередных. Если в состав суда входил офицер, то он принимал обязанности председателя, в противном случае судьи выбирали председателя из своей среды. Очередь они устанавливали сами особым протоколом, засвидетельствованным станичным атаманом. В исключительных случаях председателя назначал атаман отдела, возлагая председательство на одного из судей или станичного атамана.
Суды собирались преимущественно по праздничным дням. Суд почётных судей – не менее одного раза, а станичных судей – не менее 2-х раз в месяц. Судебное заседание происходило в отдельной комнате с портретом Государя и столом, покрытым сукном.
Надзор за порядком в суде лежал на председателе, который мог виновных в нарушении благочиния подвергать денежному взысканию до 3-х рублей в пользу общественных сумм, или же обращался за содействием к станичному атаману.
Предметы ведомства станичного суда остались те же, что и по положению 1870 года, но власть его была значительно расширена. Станичный суд мог теперь подвергать денежному взысканию до 6 рублей, аресту до 8 суток и назначать на работы до 8 дней, а при повторении проступка мог увеличивать наказание до 10 рублей штрафа и до 12 дней ареста.
Порядок судопроизводства суда станичных судей по новому положению остался в принципе не изменённым, но более точно и подробно развит. Суд же почётных судей разбирал только дела по жалобам на решения суда станичных судей.
Таким образом, существенная поправка нового учреждения судов заключалась в том, что суд станичных судей не являлся окончательным во всех случаях, а только лишь при решении гражданских исковых дел до 30 рублей и при наложении взысканий за проступки не свыше половинного размера власти. Во всех прочих случаях суд станичных судей мог быть обжалован в суде почётных судей, что и являлось существенной поправкой, устранявшей лицеприятие.
Суд почётных судей в пределах своего ведомства решал дела окончательно.
Решение суда станичных судей вступало в силу по истечении двухнедельного законного срока для обжалования. Не обжалованные в срок решения станичного суда по исковым делам утверждались атаманом отдела или передавались на пересмотр суду почётных судей. Жалобы суду почётных судей приносились в суд станичных судей словесно или письменно в двухнедельный срок.
Приговоры приводились в исполнение станичными или хуторскими атаманами. При удовлетворении гражданских исков производилась опись имущества и продажа тех предметов, убыль которых не расстраивает хозяйства. Освобождались от продажи лошадь, оружие и форменное обмундирование.
Окончательные приговоры станичных и почётных судей могли быть отменены только войсковым хозяйственным правлением в трёх случаях: 1) если решённые дела не подведомственны станичному суду, 2) при решении без вызова участвующих в деле лиц и 3) при превышении власти. Просьбы об отмене решений подавались через станичного атамана атаману отдела, который и представлял их в войсковое хозяйственное правление: по исковым делам – не позднее месяца, по делам о проступках – не позднее недели.
Войсковое хозяйственное правление ограничивалось лишь выяснением, имелись ли в действительности перечисленные нарушения судопроизводства. В случае отмены решения по делам тяжебным и неподведомственным станичному суду истцу предоставлялось право обратиться в окружной суд. По делам, подведомственным станичному суду, войсковое правление постановляло новое решение или передавало дело для пересмотра в станичный суд.
Приговоры станичных и хуторских сборов о выборе станичного атамана и почётных судей, об увольнении из станичного общества или приёме, об исключении вредных членов представлялись на утверждение наказного атамана; остальные, смотря по важности, – на утверждение или войскового хозяйственного правления, или атамана отдела.
В станичные атаманы и станичные судьи избирались не опороченные по суду казаки не моложе 33-х лет, а в почётные судьи – не моложе 40 лет офицеры или чиновники войскового сословия без ограничения возраста. Срок службы по выбору был установлен для атаманов и судей 3 года, а остальных должностей – год. Отказаться можно было только по болезни и старости.
Жалованье должностным лицам определял станичный сбор. Почётный судья получал за каждое заседание по полтора рубля. Жалованье атамана определялось особыми штатами.
Станичные атаманы и почётные судьи пользовались правами хорунжего. За три трёхлетия станичные атаманы и почётные судьи производились в чин хорунжего в отставке, а офицеры могли быть произведены в очередной чин или получить орден или же денежную награду.
Во всех казачьих поселениях, имевших не менее 60 дворов, утверждались хуторские управления, состоявшие из хуторского сбора и хуторского атамана. Обязанности хуторского управления были те же, что и станичного, но только в пределах хуторского округа и с меньшими полномочиями.
Станичное управление подчинялось непосредственно окружным атаманам и атаманам отделов (а не гражданскому начальству, как было в некоторых войсках прежде). В порядке же высшего надзора вся иерархия местной казачьей власти низшей и более высоких инстанций подчинялась войсковым и наказным атаманам и областным и войсковым правлениям и войсковым хозяйственным правлениям, смотря по тому, какой из этих типов правления был установлен в войске. Это было наиболее удачное решение вопроса организации управления. Но краткое отбывание в должности наказного атамана (редко более трёх лет) не всегда давало возможность в полной мере использовать все проистекавшие от этого выгоды.
Как видим, при столь ненавистном врагам исторической России «проклятом царском режиме» у нас существовала подлинная демократия, при которой народ осуществлял осознанный выбор своих непосредственных начальников, которым после этого подчинялся не за страх, а за совесть. Осознанный выбор возможен только при условии знания того, кого выбираешь. Только при таком условии возможен выбор самых достойных, которым доверяется власть. Чтобы демократия не переросла в диктатуру, власть доверяется на фиксированное время, по истечении которого передаётся следующему избраннику. Если избранник не справляется, народ избирает другого. В этом суть демократии.
Опыт истории показывает, что такая демократия возможна лишь в малых коллективах людей, вроде древнегреческого полиса или русской деревни и казачьей станицы, где люди осознанно делают свой выбор, потому что знают друг друга, знают не по видеоклипам и агитационным листовкам, а по жизни. Знают, что Иванов – пьяница и лентяй, а Петров – хозяйственный и непьющий мужик. Эти знания позволяют сознательно выбирать старосту своей деревни или атамана своей станицы. Выбрать же губернатора или военачальника народ не может, а руководителя сразу над всеми – тем более.
В крупных коллективах демократия в принципе невозможна, ибо для совершения выбора нужны знания. Не шапочные и частичные, а глубокие знания. Призыв «выбирать сердцем» свидетельствует о том, что устроители «демократических выборов» в современной России признают отсутствие знаний у народа. А без знаний выбор невозможен. Вы не выберете лекарства, если не имеете соответствующих знаний. По красоте упаковки выбор невозможен, потому что это будет выбор упаковки, а не лекарства. Так же невозможно «сердцем» определить лучший научный труд из двух представленных, если нет соответствующих знаний. Солдаты не могут выбирать военачальников именно из-за нехватки знаний. Если устроить всесолдатские выборы, к власти придут краснобаи, умеющие манипулировать солдатскими желаниями.
Наши предки, имевшие передававшуюся в поколениях многотысячелетнюю традицию народной демократии, насильственно прерванную узурпаторами в 1920-1922 годах, не могли позволить себе такую глупость, ибо она немедленно привела бы к развалу всего их жизнеустройства, без которого невозможно выживание нации как единого взаимосвязанного и взаимозависимого от своих составных частей живого организма. Так, если в выборе своей ближайшей и непосредственной власти (станичных и хуторских правлений) могли принимать участие все казаки-домохозяева в возрасте от 24-х лет, то право избирать и быть избранными в войсковое хозяйственное правление имели уже только войсковые чиновники и офицеры из лиц, окончивших курс в высших или средних учебных заведениях или прослуживших не менее трёх лет в штатных должностях по соответствующей части. После избрания члены войскового хозяйственного правления утверждались в должностях генерал-губернатором, а председатель войскового правления назначался им из служащих в войске штаб-офицеров. Сам же генерал-губернатор избирался и назначался непосредственно Государем Императором.
Таким образом, выборность и регулярная сменяемость власти на низовом уровне, где это необходимо, ибо без этого она неизбежно превращалась бы в тиранию или плутократию, сочеталась у нас с её постоянством и преемственностью на высшем уровне, что позволяло строить долговременные государственные планы и их успешно реализовывать. Ибо временный правитель на четыре года или шесть лет даже теоретически не может ставить задач, выполнение которых требует многих десятилетий. На это способна только постоянная власть.
Всенародные же выборы верховной власти, как это происходит в современной Российской Федерации, сводятся к откровенной глупости, потому что народ, как ребёнок, всегда отдаёт предпочтение обёртке, а не содержимому. По этому поводу написаны тысячи книг, не известных досужей публике (избирателям). Ещё Жан Жак Руссо в «Общественном договоре» (1762 год) писал, что для больших государств единственной формой правления может быть только монархия.
