Непоседа смотрела в окно, где мерцали острые зимние звёзды и было так уютно и хорошо, что она свернулась в клубочек и натянула на голову одеяло. Только щёлочку для глаз оставила — подсматривать за небесными льдинками.
Звездочки стали подрагивать, расплываться, и Непоседа закрыла глаза.
И тут в дверь кто-то застучал. Вздрогнув, девочка села на кровати. Кто мог в такое время стучаться в двери Лесного Портного? На цыпочках, она подобралась к двери своей комнаты и тихонько приоткрыла её.
Возле двери уже стояла, кутаясь в подаренную Зайчихой шаль, мама и папа, в накинутом на плечи полушубке.
А за дверями переминался с ноги на ногу Снеговик. Тот самый, которого Непоседа слепила месяц назад вместе с Зайчонком и щенком Лоскутиком.
Снеговик возбуждённо размахивал руками-ветками и возбуждённо что-то рассказывал своим скрипучим, как скрип снега под полозьями санок, голосом.
— Он там замерзнет совсем! Дерево — хруп, пополам лопнуло!
Папа Непоседы зябко передёрнул плечами, — Да, уж. Нехорошо. Я сейчас оденусь, покажешь дорогу?
— Конечно! — Снеговик аж приплясывал от нетерпения.
Пропустить такое событие Непоседа не могла.
— И я! Я с тобой поеду выручать!
Она слетела по лестнице и принялась приплясывать возле папы с мамой не хуже снеговика — от двери ощутимо тянуло холодом.
Папа внимательно посмотрел на дочку. Перевел взгляд на маму. И Непоседе показалось, что они о чем-то поговорили без слов. Одними мыслями.
— Тогда, девушка, немедленно одеваться как можно теплее и выводите санки. Поедем спасать лешачонка.
Уже в дверях Непоседу перехватила мама, — На, возьми с собой. Закутаете, согреете.
Она сунула Непоседе свернутую заячью шаль.
— Мамочка, спасибо! — Непоседа, поднявшись на носки, поцеловала маму и вылетела в ночной холод.
Папа уже надел лыжи. Путаясь в ремнях крепления, Непоседа закрепила свои, и маленькая спасательная экспедиция умчалась в лес. Первым бежал Лоскутик, о чём-то переговариваясь со Снеговиком.
Тот шёл обманчиво неуклюжей походкой, серебрясь круглыми боками в свете Луны, расставив в стороны руки-ветки и рассказывал снова, что произошло.
— Сова! Сова прилетела. Я уже спал под ёлкой, там уютно. Села и угукает. Говорит, Мороз проходил, дерево задел, оно и лопнуло. Мороз же! А там лешачонок зимовал. Вот, сидит сейчас под кустом, замерзает!
Папа покачал головой и кивнул Непоседе, — Запрыгивай в санки.
Впрягшись в сани, он наддал ходу.
На поляну вылетели внезапно и Непоседа тут же поёжилась от холода. Здесь было куда морознее, чем возле дома. И она сразу же поняла, почему. На краю поляны возвышался великан в длинной светло-голубой шубе. Окладистая борода спускалась на грудь, закрывая скрещенные руки. Рядом, глубоко воткнутый в землю стоял суковатый посох, по которому пробегали зеленоватые холодные огоньки.
Папа скинул лыжи и, помахав рукой великану, бросился к кусту, рядом с которым, свернувшись клубком, дрожало что-то маленькое, поросшее тёмной шерсткой.
— Что ж ты так, Мороз Иваныч! — Лесной Портной поднял легонькое тельце и Непоседа тут же закутала лешачонка в мамину шаль.
Мороз только гулко откашлялся.
Потом, сняв гигантскую рукавицу, почесал затылок, — Да случайно вышло. Я ж его и не видел вовсе. Ладно, что уж теперь рядить. Я ему дом порушил, дай, до вас хоть добраться помогу.
И Мороз свистнул. От этого свиста, казалось, закачались на небе звёзды, дрогнула ночная тьма!
А посреди поляны встала тройка коней, запряженных в снежно-белые сани.
— Залезайте, домчу мигом!
Папа подсадил Непоседу, пристроил её санки и запрыгнул сам. Лешачонок прижался к Непоседе и всё дрожал. Девочка покрепче закутала его в шаль и пожалела, что не взяла ещё и свое одеяло.
И они понеслись!
Лес изменился. Он наполнился зеленоватым сиянием, меж стволов проступали и тут же исчезали смутные очертания ледяных теремов, в которых танцевали существа, похожие и непохожие на людей, выглядывали из-за деревьев и корчили смешные рожицы маленькие человечки в белых шубках… Но папа прикрыл ей ладонью глаза, шепнув, — Не всё стоит видеть.
Они остановились перед деревом-домом Лесного Портного, первой соскочила Непоседа. Папа передал ей завернутого в шаль лешачонка, и девочка побежала к открытой двери, где ждала их мама.
Лешачонок оказался маленьким, с большими ушками, поросшими чёрным густым волосом, и хриплым обиженным голосом.
— Я сплю! А тут как треснет! Бах!
Завернувшись в мамину шаль, он сидел возле камина на поленьях и шмыгал носом.
— И куда мне теперь, до весны то? Старый Леший в своём дому дрыхнет, не добудишься!
— У нас перезимуешь, — мама погладила лешачонка по голове.
— Благодарствуем, — лешачонок снова шмыгнул носом и сполз на пол. — Я тогда тут, у огонька посп…
И он засопел.
Папа поцеловал Непоседу в затылок.
— И ты спать беги, ты молодец.
Непоседа думала, что сейчас уж точно не заснет.
Но скоро ей уже снились прозрачные терема деда Мороза, где она танцевала с кем-то большим, сильным и очень добрым.
