Миссия. Начало пути. Книга первая
Миссия. Эликсир. Глава 15 \ Глава 17
Глава 16
— Виталич, включай скорее телевизор! — с порога крикнул Лю Лонгвей, вбегая в приёмную Игнатова.
Тот, не раздумывая, нажал на красную кнопку пульта, лежащего у него на столе. Он прекрасно понимал, что начальник службы безопасности просто так не будет врываться в его кабинет и, тем более, не будет требовать включить телевизор из-за желания посмотреть очередную серию какой-нибудь “мыльной оперы”.
— Что смотрим? — спросил Игнатов, поглаживая на пульте кнопку переключения каналов.
— Давай-ка, новости местные включи.
Олег Витальевич нажал на кнопку, и на экране появилась симпатичная девушка с чёрными, коротко стриженными волосами — ведущая информационной программы “События” на канале “Украина”.
— Дело журналиста Георгия Гонгадзе, убитого в конце 2000 года, снова покрылось туманом, — вещала диктор канала. — Бывшего президента Украины Леонида Бучму — одного из главных фигурантов дела, обвиняемого в превышении полномочий и убийстве журналиста, признали невиновным, так как судьи не нашли легальных оснований для рассмотрения криминального дела, инициированного Генеральной прокуратурой. Единственным основанием для возбуждения уголовного дела против бывшего президента являлись аудиозаписи, сделанные в его кабинете охранником Бучмы — майором Николаем Бельченко. Последний в настоящее время находится в Израиле из-за судебного преследования на Украине, которое он считает политически мотивированным.
Игнатов вопросительно взглянул на Лонгвея.
— Это ещё не то, — коротко пояснил тот.
Не отрываясь от экрана, он не только почувствовал взгляд шефа, но и каким-то непостижимым образом смог распознать и его значение.
— Вот сейчас! — добавил он, и Игнатов быстро перевёл взгляд в сторону телевизора.
— А теперь экстренные новости, — ведущая приняла из чьих-то рук, справа от стола, лист с текстом и, быстро пробежав по нему глазами, спокойно продолжила передачу. — Как нам только что передали из информационной службы министерства внутренних дел, два часа назад, в аэропорту города Донецка, во время взлёта взорвался частный самолет, принадлежащий крупному бизнесмену и владельцу банка “Нибинвестбанк” Евгению Бондарю.
На экране появилась фотография полного, лысого мужчины лет пятидесяти с добродушным, немного грустным взглядом, одетого в красивый, дорогой костюм. Через несколько секунд фото сменилось съёмками, запечатлевшими тушение самолета на взлётно-посадочной полосе двумя пожарными машинами. Вокруг суетились люди в штатском, стояло две кареты скорой помощи и милиционеры в форме. Из того, что было видно на экране, трудно было понять, что осталось от взорвавшегося самолёта.
— Как стало известно, — тем временем продолжала диктор, — Евгений Бондарь собирался лететь на отдых в Арабские Эмираты. Взрыв произошёл, лишь только самолёт оторвался от взлётной полосы. По данным экспертов, это был заряд по мощности эквивалентный, приблизительно, трём килограммам тротила. После того как отдельные части самолета, воспламенившиеся после взрыва, были потушены, прибывшая на место происшествия следственная бригада идентифицировала в найденных останках тел главу правления банка “Нибинвестбанк”, двух пилотов самолёта: Петра Кривошейко и Анатолия Павлова, а также стюардессу Викторию Тимченко.
На экране вновь появилось крупное фото бизнесмена и небольшое — троих членов экипажа.
— По факту взрыва возбуждено уголовное дело. Как нам сообщили в пресс-службе министерства внутренних дел города, следствие практически исключает вариант теракта, а основной разрабатываемой версией будет являться заказное убийство одной из конкурирующих фирм.
Глава правления и директор банка “Нибинвестбанк” Евгений Бондарь уже много лет занимал активную гражданскую позицию в плане улучшения качества жизни жителей нашего города, и в частности детей и людей пенсионного возраста. Его банк являлся спонсором крупных фармацевтических проектов по разработке новейших препаратов для борьбы с онкологией и диабетом. Сам президент также вкладывал деньги в финансирование домов престарелых и занимался безвозмездной поставкой продуктов в детские дома города.
— Красиво говорит, даже заплакать хочется, — сквозь зубы прокомментировал Лю.
На экране появилась женщина средних лет, которую представили как администратора дома-интерната престарелых. Она, вытирая платочком слёзы, начала рассказывать о том, каким замечательным человеком был их многолетний спонсор Евгений Бондарь. Игнатов отключил звук и взглянул на Лонгвея.
— Он? — спросил коротко, зная, что китаец его поймёт.
— Да, — также коротко ответил тот, но потом уточнил, — не переживай, мы проверяли не один раз. Ошибка исключена. Все нити привели именно к этому вот господину.
Лонгвей ткнул пальцем в экран, на котором вновь крупным планом появилось фото уважаемого гражданина города.
— Ну, слава Богу! — тихо выдохнул директор. — Сделали всё чисто?
— Обижаешь, Виталич, мои люди всегда всё делают на высшем уровне.
— Ладно, ладно, не зазнавайся. Лучше сто раз перепроверить, чем один раз сгореть на мелочах. Да-а-а, много, однако, этот Бондарь кровушки нашей попил.
— Даже больше, чем ты думаешь. Мы, как те курочки, по зёрнышку продолжаем собирать всё новые и новые всплывающие на поверхность факты “благотворительной” деятельности этого филантропа.
Лю, так и не присевший во время просмотра передачи, кивнул в сторону телевизора, намекая на дифирамбы, только что пропетые в адрес погибшего. На экране криминальные новости уже сменились новостями спорта.
— Всё было бы так здорово, как здесь говорили, — продолжил он свою мысль, усаживаясь на стул напротив шефа, — если бы не одно “но”, а если быть точным, то даже несколько этих самых “но”. Во-первых, это увеличившаяся смертность среди пожилых людей, которым оказывали эту так называемую помощь. Такое впечатление, что там работал адский конвейер. Одинокие старики всё чаще теряли память и попадали в дома престарелых, а оттуда всё чаще начали уезжать катафалки с покойниками. И это мы ещё не копнули, всё ли в порядке с квартирами, которые оставались после того, как их владелец попадал в этот чудесный интернат для стариков. Во-вторых, с детскими домами не всё так гладко, как кажется со стороны. Туда действительно поставляли много чего безвозмездно, но продукты-то все сплошь ГМО. Дарёному коню ведь в рот не смотрят, а раз так, то кто посмеет что-либо предъявить своему обожаемому спонсору, особенно если учесть, что мало кто понимает опасность употребления генномодифицированных продуктов. Не исключено, что эти спонсоры неплохо материально заинтересовали администрации как детских домов, так и домов престарелых. Там даже шеф-повара, составляющие убийственные меню для своих питомцев, назначались этими самыми спонсорами.
— Туда этой твари и дорога, — не выдержал Игнатов, — и ты ж смотри, он так был уверен в своей силе и безнаказанности, что даже не шифровался с названием банка!
— Нибиру банк, — улыбнулся Лю, — простенько и оригинально. И никто даже не пытался понять, что это самое “Ниб” обозначает.
— Так ведь и мы грешны… Мы ведь тоже никаких ассоциаций не проводили между названием банка и рептилоидами. Нам ведь тоже даже в голову ничего подобного не пришло. Ну ниб и ниб, а что оно там означает…
— Согласен, шеф. Только разве за всеми банками уследишь? Их вон сколько за последние годы развелось, как грибов в лесу после дождя. Я ради интереса поинтересовался в интернете, сколько у нас в стране банков. Думал, ну двадцать, тридцать… Ага, щас, как говорит наш известный юморист. Сто пятьдесят! Ты представляешь, сколько дармоедов и кровососов сидит у народа на шее? И это только в нашем царстве-государстве! А сколько вообще в мире? Ладно, что-то у меня пошли эмоции... Какие наши дальнейшие планы, Виталич?
— Планы? Нам теперь бы этого Горбунова прижать, чтобы вообще ни у кого на нашего Андрюшку пасть не раскрылась, да и вообще, чтобы наш город стал ещё немного чище от этих тварей.
— Как там, кстати, его обучение? — поинтересовался Лонгвей, вскочивший со стула и уже было развернувшийся, чтобы выйти.
— Да нормально всё. Учится. Звонил недавно, спрашивал про нашу телезвезду Горбунову.
— Ну, здесь их ребятки красиво сами подчистили концы. Даже не придерёшься, — улыбнулся китаец. — Не пойму только, зачем она вообще на это шоу попёрлась? Ей чего, здесь нечем заняться было?
— Кто ж её знает. Может, славы захотела, может — денег, а может, ещё чего. При жизни трудно было эту семейку понять, а теперь и подавно ничего не узнаешь.
— Это точно. Чем она только им помешала? Ну, так я пойду?
— Давай, работай.
Игнатов выключил работающий без звука телевизор и вновь взял в руки документы, которые изучал перед приходом начальника службы безопасности.
* * *
— Гады, гады, гады…
Горбунов в ярости метался по комнате, разбрасывая на ходу всё, что попадалось под руку. Услышанная им новость о трагической гибели Магистра Ордена сначала привела его в шок и ступор. В его развитом трёхсотлетнем мозгу никак не могло уложиться понятие, что этот великий аннунак вообще мог когда-нибудь умереть. Когда же сковывающие тело эмоции, леденящим холодом засевшие внутри, начали просачиваться наружу, Алекс, что называется, взбесился.
— Я это так не оставлю, вы ещё пожалеете о том, что сотвогили, — кричал он, швыряя в стороны мелкие предметы и ломая то, что можно было сломать из мебели.
В комнате царил уже настоящий бедлам. Вещи были разбросаны, более хрупкая мебель изуродована. Алекс схватил в руку вазу с искусственными цветами, стоявшую на полке и сейчас попавшуюся ему на глаза. Он мельком окинул взглядом комнату, определяя, в какое место её эффектнее будет метнуть, но в этот момент раздался звонок в дверь. Рассердившись ещё больше, что кто-то помешал ему выместить в пространство все свои эмоции, он с остервенением швырнул вазу в стену и, не чувствуя, как стеклянные осколки ударили в его тело, пошёл отпирать дверь. Лишь только он щёлкнул замком, как в с силой распахнувшуюся дверь влетел какой-то незнакомый мужчина, обдав хозяина квартиры жутким запахом перегара и какого-то дешёвого одеколона. Он, ударившись головой о противоположную стенку коридора, тут же без чувств рухнул на пол. Алекс едва успел отступить в сторону, чтобы не быть сбитым этим неизвестным. Следом за незнакомцем в квартиру спокойно вошёл высокий молодой парень крепкого телосложения и, указывая на пьяного мужика, неподвижно растянувшегося на полу, сказал:
— Вот, босс, как заказывали.
Горбунов выглянул в проём двери, осмотрел лестничную площадку, прислушался. Не обнаружив ничего подозрительного, он захлопнул дверь и осторожно, словно к дремлющему цепному псу, подошёл к доставленному “заказу”. Наклонившись и брезгливо взяв мужчину за подбородок, Александр приподнял опущенную вниз голову и взглянул на его физиономию.
— Пойдёт, — то ли просто согласился, то ли похвалил он, — ггуппа кгови?
— Всё, как приказывали. Проверяли всё тщательно, не беспокойтесь. Все указанные вами параметры соблюдены и соответствуют.
— Хогошо.
Александр скрылся в соседней комнате, порылся в перевёрнутой им в порыве злости тумбочке и достал пачку денег, а также пистолет с глушителем. Сунув пистолет сзади за пояс, он отдал деньги исполнителю заказа и, одевшись, вышел вместе с ним на тёмную ночную улицу. Когда оба сели в машину, принадлежащую парню, Горбунов, словно что-то вспомнив, буркнул своему подчинённому, что сейчас придёт, и вновь вернулся в свою квартиру. Возле порога он переступил через валяющегося у дверей мужика, на мгновенье обернулся на него, бросив презрительный взгляд. “Вот она — программа Верховного Магистра в действии, — улыбнулся про себя Алекс, — жаль только, что ещё так мало людей опустились на дно бутылки так же, как это человекоподобное существо”. Пройдя на кухню, он достал из холодильника стоявшую отдельно от других бутылку дорогого коньяка, предназначенную для особых случаев и “заряженную” для этого самого случая специфическим ядом, который бесследно распадался в крови через несколько минут после того, как в неё попадёт. Алкоголь, конечно, тоже сам по себе яд, но в данный момент убрать свидетеля нужно было намного раньше. Аккуратно протерев бутылку салфеткой, чтобы не осталось никаких отпечатков, Горбунов надел перчатки, взял причитающийся холопу подарок и снова вышел к машине.
— Вот, — протянул он в окно коньяк, — выпьешь за упокой души моей мамочки.
— Спасибо, босс, то есть, это… царствие небесное, — произнёс парень, с благоговением принимая такой дорогой подарок, и, насколько мог, состроил скорбь на своём лице.
— Да-да, цагствие… небесное. Ты давай, езжай-ка сам, выпей, отдохни. А мне тут ещё кое-что нужно сделать. Завтга позвоню, если что.
— Окей, босс. Будьте здоровы.
— И ты не хвогай.
Ярость, ещё не перекипевшая в груди после известия о гибели Магистра, вновь начала усиливаться из-за этого злополучного дефекта речи, который Горбунов унаследовал по линии его некогда любимой супруги Вероники, и из-за которого всегда сильно комплексовал. Пребывая в состоянии плохо контролируемой злости, Александр спешно поднялся к себе в квартиру. Теперь ему предстояло тщательно всё приготовить для инсценировки своей гибели. Оттягивать время некогда, подставное тело ему привезли, и нужно спешно решать этот вопрос. “Если эти варвары добрались до самого шефа, который так тщательно был законспирирован, то что им стоит устроить какую-нибудь небольшую автомобильную аварию и для меня, рядового гражданина, который вообще не прятался и давно уже находился в поле зрения людей Игнатова”, — суетливо рассуждал Горбунов. Споткнувшись о пьяное тело, которое во сне перекатилось на середину коридора, он злобно пнул его в бок ногой и, переступив через него, вновь принялся метаться из угла в угол, из комнаты в комнату. Смерть босса просто выбила его из накатанной колеи спокойной жизни на ухабы и неопределённость её обочины. Он ощущал сейчас себя голодным ребёнком, внезапно отлучённым от материнской груди, который теперь испытывал не известное до сих пор ему чувство голода, и который, в силу своей неосознанности, понятия не имел, как быть и что же с этим делать. В пустой квартире не было ни Вероники, ни кого-нибудь другого, кто бы мог хоть как-то поддержать и утешить его в трудную минуту.
От внезапного звонка мобильника Александр вздрогнул. Пошарив глазами по квартире, определяя, откуда доносится звук, он подошёл к перевёрнутому стулу и извлёк из-под него лежащий на полу телефон. В трубке раздался приятный мужской голос с заметным американским акцентом.
— Добрый вечер, Алекс, — сказал незнакомый голос.
— Добрый, — еле сдерживая эмоции, прорычал Горбунов.
Он хотел было уже крикнуть, что: “Какой он к чёрту добрый, этот ваш вечер”, и послать неизвестного куда подальше. Однако, во-первых, мужчина назвал его настоящим именем, а во-вторых, что-то еле уловимое, лёгким импульсом кольнувшее в груди, подсказало ему, что так поступать не следует, и он, вместо крепкого словца, добавил довольно спокойным голосом:
— Я слушаю вас.
— Это хорошо, Алекс, что ты не потерял самообладания, — похвалил незнакомец, — продолжай делать всё то, что тебе поручено. Повторяю: то, что тебе поручено! Ты уже опытный администратор, так что не отчаивайся. Я верю, что у тебя всё получится. Я не представляюсь, так как это не для телефонного разговора, хотя не сомневаюсь, что ты и сам догадаешься, кто я. Возможно, Алекс, мы с тобой вскоре увидимся для передачи дальнейших инструкций, а пока это всё, что я хотел тебе сказать. Выполняй всё, что было намечено ранее.
— Да, я всё понял, — ответил Александр, уже прекрасно осознав, кто именно с ним говорит, и ощутив всю важность этого звонка, а также свою значимость в делах Ордена, тут же пришёл в хорошее расположение духа.
Верховный Магистр помнит о нём и поддержал его в эти тяжёлые минуты. Эмоции, которые будоражили ум, схлынули, будто смытые потоком чистой холодной воды. Мысли стали чёткими и упорядочились, ведь теперь Александр Горбунов является единственным настоящим Магистром их филиала в этом городе, и он, несомненно, справится с возложенными на него задачами. Аккуратно положив трубку на одну из уцелевших после погрома полок, когда-то висевших на стене, Алекс начал прикидывать, как ему быть дальше.
Для инсценировки своей гибели было всё готово. Осталось переодеть мужика в свою одежду, пожертвовать своими дорогими наручными часами, собрать самое необходимое на первое время из вещей и, наконец, произвести взрыв газа. Естественно, труп должен хорошо поджариться, чтобы никто не смог его опознать, и для этого у него припасено старое, проверенное ещё в молодости, средство, а на то, что пострадают соседские квартиры, ему, конечно, наплевать. За убийство своего босса он готов был отомстить этим мелким, жалким людишкам и не такими жертвами. Была бы его воля, он бы сжёг дотла весь район, весь этот провонявший заводским дымом и присыпанный угольной пылью город. Но теперь эмоции нужно попридержать. Теперь нужно подходить ко всему со здравым рассудком и делать всё аккуратно, на благо и во благо Ордена. С этой поры это Его город, и нужно брать власть в свои руки.
Хозяин квартиры спокойно, без каких-либо эмоций, переодел всё ещё находящегося в бессознательном состоянии мужика в свой костюм, не забыв про нижнее бельё и носки. Тот в пьяном угаре что-то бормотал, иногда возмущаясь, а иногда чему-то улыбаясь. Закончив переодевание, Горбунов перенёс тело на кухню. Положив рядом с ним взрывное устройство с горючей смесью, он включил на печке все газовые горелки, подхватил собранный и стоявший у двери чемоданчик и вышел из квартиры через чёрный ход, ведущий в соседний подъезд. Было уже далеко за полночь, когда Алекс вышел через заднюю дверь соседнего подъезда и растворился во мраке ночного города. Одинокий прохожий непринуждённым шагом, казалось, прогуливался по весенним безлюдным улицам. Остановившись возле припаркованного на одной из улиц старенького автомобиля отечественного производства, он оглянулся по сторонам и, отперев дверцу, сел в него. Прохожий, превратившийся теперь в автомобилиста, достал из кармана небольшую коробочку — дистанционный взрыватель. Задумчиво задержав на несколько секунд палец над пультом, он снял взрыватель с предохранителя и нажал на красную кнопку. Где-то вдали, откуда он только что ушёл, раздался громкий хлопок и звон бьющихся стёкол. Улыбнувшись своим мыслям, Алекс завёл машину, нажал на педаль газа и выехал в неизвестном направлении.
* * *
— Так ты говоришь, сгорел в собственной квартире? — Игнатов вопросительно посмотрел на начальника службы безопасности.
— По официальной версии, да, — улыбнулся тот не очень весело.
— А по неофициальной?
— По неофициальной, ты и сам всё прекрасно понимаешь. Думаю, это хорошая инсценировка. Если бы я не знал этого выродка, то, наверное, поверил бы во всё это и, возможно, даже прослезился бы.
— Ой ли?
— Ну, поверил бы точно. Всё сделано мастерски. Людей, конечно, жалко. Никого не пожалел, сволочь. Несколько человек погибло, один ребёнок среди них, да ещё сколько людей покалечило…
— Значит, считаешь, что замёл за собой следы? Ну что ж, ничего не поделаешь, придётся начинать всё сначала. Оставлять его без присмотра никак нельзя. Это же надо, сначала мать похоронил, а теперь и сам решил исчезнуть. Кстати, а эта Вероника Горбунова действительно умерла или тоже вместо себя кого-то подсунула?
— Да нет, похоже, что ведьма реально отдала Богу душу. Видимо, ей там, на шоу, какой-то шоумен и подшаманил. Возможно, стала чем-то мешать этой организации, а может, слишком много знала. Думаю, что второе более вероятно, хотя не исключено, что именно в связи с тем, что Горбунов решил исчезнуть, он её и укокошил, чтобы все концы обрубить. Не сам, конечно, но что у них там, мало всяких магов имеется, таких, кто настоящей силой обладает...
— Имеется, конечно, — согласился Игнатов.
На столе раздался сигнал селектора. Он подошёл и нажал кнопку. В кабинете послышался голос секретарши Леночки. Директору комбината он показался немного растерянным.
— Олег Витальевич, — сказала она, — вам здесь с проходной письмо принесли без обратного адреса, только указали вашу фамилию…
— Давай, неси, разберёмся.
Дверь почти сразу же отворилась, и Леночка, одетая в строгий деловой костюм, быстрым шагом подошла к столу шефа. Она подала обычный с виду почтовый конверт и замерла в ожидании.
— Иди, иди, работай, — Игнатов легонько подтолкнул её к выходу, а сам вернулся к себе за стол и принялся вертеть конверт в руках, рассматривая его с разных сторон.
Лю также присоединился к этому осмотру. Наощупь внутри запечатанного конверта была фотография, снаружи — написана только фамилия получателя. Взглянув вопросительно на начальника службы безопасности, директор аккуратно вскрыл послание. Он, не торопясь, достал фото, и его лицо моментально изменилось. Из привычного для всех — с огоньком в глазах и здоровым румянцем на щеках — оно вдруг превратилось в безжизненную маску землисто-серого цвета. Резко перевернув снимок, Игнатов прочёл короткое послание, после чего его рука безвольно опустилась вниз. Китаец выхватил фотографию, взглянул на изображение и тоже прочёл то, что было адресовано его начальнику и другу. Надпись гласила: “Надеюсь, ты узнал, кто на фото. Если не угомонишься и не перестанешь опекать Столярова, то в следующий раз получишь такое же фото своей дочки”. Лю пробежал взглядом по строкам, явно написанным левой рукой, ещё раз перевернул карточку на другую сторону и вновь вгляделся в снимок. В подвешенном за руки на каких-то крюках, раздетом до пояса, окровавленном и изуродованном теле, хотя и с трудом, но всё же можно было узнать молодого человека Влады, Сергея. Лонгвей взглянул на присевшего в задумчивости в своё кресло шефа. Ничего не говоря, он ждал, что скажет сам Игнатов.
— Это можно было предположить, — наконец, произнёс тот, — они так просто не сдадутся.
Заиграла музыка на мобильном, прозвучавшая как-то неуместно в данный момент. Звонила Влада.
— Слушаю тебя, дочка, — вмиг овладев собой и придав голосу теплоты, ответил Игнатов.
Лю напряг слух, чтобы уловить всё, что будет сказано в разговоре.
— Папа, Серёжа пропал, — взволнованно обратилась девушка.
— Почему ты решила, что он пропал? — отец не стал открывать дочери то, что он всё знает, и посвящать её во все секреты.
— Потому что мы вчера договорились с ним встретиться, а он не пришёл.
— Но может, у него какие-нибудь дела? — попробовал направить мысли дочки в другом направлении Игнатов.
— Папа, какие дела? — возмутилась Влада. — Мобильник его не отвечает, говорит, что недоступен, и я даже к нему сегодня утром заезжала, но дома никого нет. Ты считаешь это нормально?
— Ну, судя по тому, что я знаю о твоём Сергее, это действительно ненормально.
— Пап, ты разберёшься, что с ним произошло и куда он делся?
— Не переживай, дочка, обязательно разберусь. Ты, главное, успокойся. Может быть, у него всё-таки какие-то непредвиденные обстоятельства, всякое ведь в жизни бывает.
— Не нужно разговаривать со мной, как с ребёнком, — в голосе девушки послышались знакомые с детства металлические нотки, но сейчас это Игнатову даже понравилось — сила духа ей будет необходима в ближайшие дни, — я прекрасно держу себя в руках.
— Вот и хорошо. Держи покрепче! — попытался пошутить отец, но, поняв, что шутка прозвучала несколько фальшиво, добавил, — а я прямо сейчас поручу Лю разобраться в этом деле.
— Ладно. Хорошо. Пока.
— Бедный мальчик, бедная девочка, — с грустью произнёс Лонгвей, когда шеф положил телефон на стол.
Он, словно китайский болванчик, покачал головой из стороны в сторону.
— Надеюсь, что те важные черты характера, которые она унаследовала от тебя, помогут ей справиться с этим ударом. Но с поисками этого ящера нам придётся поторопиться, пока он не натворил новых бед.
— Надо бы и труп Серёги отыскать.
— Постараемся, хотя на это надежды мало. Сначала нужно отыскать хотя бы место, где его убили, но даже если и отыщем, не факт, что мы найдём там его тело. У таких больных на голову найдётся масса способов, как спрятать или уничтожить труп.
— Это не больные, — возразил Игнатов, — это враги! Враги, которые ненавидят нашу планету, ненавидят славян и весь наш людской род. Мы для них мусор, расходный материал в их гнусных экспериментах. В лучшем случае, жалкие рабы, которые должны выполнять всё, что хозяева прикажут, и ни в коем случае не возмущаться всему тому, что с ними делают. Вот только они слишком много о себе возомнили, безнаказанно творя зло по всей Земле. Заканчиваются их тёмные времена. Не сомневаюсь, конечно, что в своей предсмертной агонии эти твари наделают ещё немало бед, но своей погибели им уже не избежать.
Олег Витальевич поднял на Лю тяжёлый взгляд, полный уверенности и решимости.
— Иди, друг, работай, — уже спокойно и буднично добавил он. — Приложи максимум усилий и задействуй все силы и резервы. Если что станет известно, сразу звони, держи меня в курсе.
— Добро, Виталич.
Китаец вышел из кабинета. Из-за дверей послышался его голос — начальник службы безопасности что-то пояснял Леночке. Игнатов хотел вернуться к делам, но мысли летали где-то далеко от проблем комбината. Он откинулся на спинку кресла и задумался. “Хорошо бы напоить эту ящерицу эликсиром, чтобы все видели, какие твари живут среди нас, — подумал он, — жаль, что невозможно было показать людям этого Бондаря во всей его красе. Вот было б занятно посмотреть, как бы отреагировали те, кого он опекал, когда увидели бы истинное лицо своего благодетеля и узнали реальную угрозу, которую несут генномодифицированные продукты”.
