Миссия. Начало пути. Книга первая
Миссия. Эликсир. Глава 14 / Глава 16
Глава 15
Поговорив по телефону, Магистр небрежно бросил его на стол и принялся вновь прохаживаться по кабинету, бросая время от времени многозначительные взгляды на Алекса, которого накануне вызвал в свой загородный дом для беседы. Необходимость вновь увидеться со своим заместителем у местного главы Ордена возникла в связи с его отъездом на отдых, который он всё откладывал и откладывал уж неизвестно сколько лет. Перед отъездом нужно было поручить своему преемнику временное выполнение функций Магистра и дать ему некоторые рекомендации и наставления. Кроме того, Хозяину непременно перед своей отлучкой хотелось узнать о душевном состоянии Горбунова после смерти его жены-матери Вероники. Хотя тот и давал своё полное одобрение на её устранение, но сейчас, после свершившегося факта, проконтролировать этот вопрос Магистр считал совсем не лишним. Полностью и без оглядки он доверял лишь себе, ко всем другим братьям по Ордену, а тем более простым людям, примкнувшим к ним, относился всегда с осторожностью и некоторой степенью недоверия.
Технически, Орден по устранению Горбуновой сработал грамотно, чисто и аккуратно. Руководитель проекта Лара Вассерман, являясь одним из членов их тайной организации и хорошо финансируемая из их необъятной казны, уже несколько лет собирает под своё тёплое крылышко неизвестных магов, ведьм и прочих экстрасенсов из различных уголков страны. Мало кто отказывался сотрудничать с их организацией в обмен на деньги и славу, хотя были и такие.
Теперь пришёл черёд подружиться и с представителями этой древнейшей профессии из других стран. Кто-то из приглашённых уже состоял на службе у Ордена, некоторые сами были представителями Рода Аннунаков, остальных же предстояло “обработать” в процессе съёмок программы. В разработке плана по устранению “отработанного и ненужного элемента” Магистр из Донецка не участвовал, над ним работали другие члены Ордена совместно с Ларой. На то, что Вероника Горбунова не сможет угадать контейнер с неживым предметом, и её укусит одно из ядовитых пресмыкающихся, у разработчиков этого плана надежды было мало — всё же она довольно опытная колдунья. Это она и подтвердила во время прохождения отборочного тура. Исходя из этого, Орден пошёл по более интересному, по их мнению, пути. Вассерман обговорила всё с представителем африканского племени, владеющего магией вуду, и тот прекрасно справился с её поручением. В том, что ведьма не почувствовала никакого подвоха, приготовленного этим мастером своего чёрного дела, немалую роль сыграл и выбор места проведения второго отборочного тура. На территории, где проходили съёмки, когда-то располагалось старое кладбище, и это место само по себе излучало изрядную дозу тёмной некроэнергии. Африканскому магу оставалось лишь от себя целенаправленно добавить немного этой энергии для того, чтобы она, не спеша, в течение нескольких дней, пока шли съёмки, гарантированно отправила кандидатку на смерть, к её праотцам. “Всё было сделано простенько, но со вкусом”, — вспомнил Магистр фразу из известного кинофильма, удовлетворённо хмыкнув. — “Интересно только, обо что эта глупая ведьма поранилась, когда всовывала свою руку во вполне безопасный ящик?”
— Ну что, Алекс, ты сам всё видел. Всё было сделано чисто и, как говорится, комар носа не подточит, — продолжил милый с виду толстячок прерванную телефонным звонком беседу.
Горбунов почтительно кивнул в знак согласия.
— Про Веронику теперь можно забыть, но наступила и твоя очередь исчезнуть.
Александр резко вскинул голову и с недоумением взглянул на босса. Тот сразу же понял, что допустил ошибку и некорректно сформулировал свою мысль, поэтому поторопился её исправить и успокоить своего подчинённого.
— Успокойся, мой мальчик, — сказал он, расплывшись в своей неподражаемой улыбке, которую сумел превосходно освоить, проживя уже несколько веков среди людей и в человеческом облике, — я имел в виду, что теперь тебе нужно инсценировать свою гибель. Нужно, чтобы ищейки этого неугомонного борца с Тёмными силами Игнатова и его дружка — обрусевшего китайца — навсегда потеряли твой след.
Александр издал еле заметный вздох облегчения, который, однако, не ускользнул от внимательного взгляда Хозяина. Ухмыльнувшись про себя, тот, бросив быстрый взгляд на заместителя, будто размышляя, добавил:
— Вот так бы, как твою Веронику, аккуратно прибрать и этого знахаря, да только, к сожалению, не получится. Как сказал при нашей встрече в прошлом году Верховный Магистр: “Поезда ушли”. По-ез-да уш-ли, — задумчиво по слогам произнёс Хозяин, остановившись вдруг посреди комнаты.
Не решаясь потревожить своего босса, Горбунов молча сидел и смотрел, как тот подошёл к окну и долго всматривался в ничем не примечательный пейзаж своего пустынного двора, над которым постоянно висели серые сырые облака. Эта мрачная картина немного напоминала Магистру их родину, их далёкую и любимую планету Нибиру, по которой он время от времени сильно тосковал. Наконец, прекратив своё созерцание, Хозяин отошёл от окна и уселся в своё любимое кресло.
— Стар я уже стал, — грустно и еле слышно произнёс он, — и предчувствие у меня какое-то нехорошее. Хочу вот перед отъездом рассказать тебе истинную историю нашего великого брата, Верховного Магистра, о которой даже из числа посвящённых мало кто знает. Именно благодаря его самоотверженным стараниям и огромному труду, мы смогли переломить ход развития истории славянских народов в нашу пользу. Конечно, и внешние факторы нам помогали, как, например, понижение вибраций планеты, но именно тот, кого мы сегодня называем Джоном Греем, сменивший на своём веку не один человеческий образ, когда-то жил и правил этими варварами под громким именем Пётр Первый.
Хозяин кабинета изобразил на лице снисходительную улыбку, увидев неподдельное удивление Александра.
— Да-да, мой мальчик, не удивляйся. Не каждому потомку нашего Рода дано это знать, я уж и не говорю об этих мелких человекоподобных существах, гордо величающих себя людьми. Ты, надеюсь, станешь моим достойным преемником, а потому тебе нужно знать и помнить о том, как вершились наши славные дела после многих тысячелетий неудач и бесплодных попыток подчинить себе этот сброд, ну и чтобы в дальнейшем передать эти знания уже своему преемнику. “Кто пишет историю, тот управляет миром!” — вот истинная мудрость, которая восторжествовала в те времена, благодаря нашему Верховному Магистру, и которой мы придерживаемся с тех далёких времён.
Рассказывать своему подчинённому о том, как этот самый Верховный во время своего последнего визита отчитывал его, словно нашкодившего мальчишку, Хозяин, естественно, не стал. Однако эти неприятные мгновения почему-то именно сейчас всплыли в его памяти.
* * *
— Бесконечно рад видеть вас, Ваша Милость!
Навстречу высокому пожилому мужчине в элегантном импортном костюме от окна кабинета быстро засеменил маленький упитанный старичок, который по виду был яркой противоположностью вошедшему. В отличие от гостя, имевшего шикарные чёрные волосы, он, вначале слегка наклонив, в знак уважения, блестящую лысиной голову, подойдя к вошедшему, подобострастно склонился ещё ниже. Толстячок протянул руку, в ожидании, что гость протянет ему свою для поцелуя, но тот, вопреки ожиданиям, дружески похлопав его по плечу, снисходительно произнёс:
— Не стоит, брат, этих церемоний, мы же с тобой не на приёме.
— Да, конечно, Ваша Милость.
Хозяин кабинета выпрямился, насколько позволял его приличный живот, постоянно тянувший книзу.
— Ну и образину ты себе выбрал, — заметил гость, по-хозяйски усаживаясь в мягкое кресло.
— Мой образ, — толстяк деликатно поправил Верховного Магистра, который с чуть заметным американским акцентом превосходно говорил на русском языке, — мой образ, Ваша Милость, это ничто иное, как наглядная агитация того, как обязан выглядеть всякий преуспевающий деловой человек. Кто, как не я, должен показывать и утверждать в этой “дыре” эталон того, во что должно превратиться это быдло, наворовавшее у своих же соотечественников горы денег.
— Ну-ну, — одобрительно улыбнулся гость, — ты очень мудр, брат, и, как обычно, всё предусматриваешь до мелочей.
— Стараюсь, Ваша Милость, вам ли не знать.
— Видно, плохо стараешься! — гаркнул Верховный Магистр.
С его лица вмиг слетела маска напускной доброты и уважения, и на хозяина кабинета взглянули невозмутимо жёсткие глаза рептилии.
— Стареешь, брат, — по-змеиному прошипел гость. — Почему проглядел этого мальчишку, который у вас здесь мутит водой?
“Мутит воду”, — мысленно поправил своего босса толстяк, но вслух, естественно, ничего не сказал. Приходя в ярость, Джон Грей, прибывший к нему в город с визитом, иногда начинал путать слова и выражения из пословиц, которые выучил, живя когда-то здесь, на территории Руси, и знаниями которых любил блеснуть перед своими подчинёнными аннунаками, а особенно перед людьми. Однако хозяин кабинета его прекрасно понимал и побаивался своего высокого начальства в такие минуты.
— Почему не устранили его ещё много лет назад? А теперь, когда поезда ушли, ты меня спрашиваешь, что делать! — продолжал неистовствовать гость.
— Ваша Милость, но, видит Всевышний, этого никак нельзя было сделать раньше. Эти варвары Арии его так искусно скрывали, что просто невозможно было догадаться, что это именно тот, кого мы искали. Клянусь планетой Нибиру, что мы приложили максимум усилий и сделали всё, что могли.
— Хорошо, успокойся и не поминай всуе нашу родную планету. Я всё знаю и всё прекрасно понимаю, — уже более мягко сказал Грей, и огонь ярости немного притух в его глазах. — Меня берёт злость за то, что какой-то щенок может расстроить все наши планы и мечты, которые мы тщательно разрабатывали и вынашивали в течение вот уже нескольких веков. Этот мальчишка, не имеющий ни опыта, ни сотен лет жизни у себя на спине (“за спиной ”, — вновь мысленно автоматически поправил босса толстяк), может разрушить всё то, что я с таким трудом создавал во время правления этими варварами. Я на днях с удовольствием ещё раз посмотрел сериалы, которые сняли люди по сказкам, сочинёнными для них нами, и если бы я был человеком, то точно бы прослезился. Так они мне напомнили мою молодость… Но слава Всевышнему, я не из их числа. Ты-то, надеюсь, не забыл, как всё тогда начиналось и кто стоял у истоков великих преобразований?
Магистр Ордена аннунаков в Донецке лишь покорно склонил голову в знак признания и уважения к гостю.
* * *
Несколько часов визита Верховного Магистра искрой мелькнули сейчас в своеобразно сложенном мозгу старого аннунака. Однако эта яркая частичка не погасла бесследно где-то в закоулках огромного хранилища памяти этого существа, а была бережно уложена на нужной полочке и аккуратно занесена в регистрационную книгу под своим порядковым номером. Он нисколько не обижался на своего босса, так как прекрасно понимал, какие титанические усилия приложил в своё время нынешний Джон Грей. “Не зря же этот, действительно, талантливый представитель их Рода, несмотря на молодость, так быстро достиг самой вершины в управленческой системе Ордена на планете Земля, — размышлял иногда Магистр. — Сколько необходимых изменений в укладе жизни, в традициях, в религии произвёл Грей, находясь на своём посту”. Если в Европе в те времена почти во всех государствах уже давно правили либо аннунаки, либо их вассалы, то здесь, на территории, где проживали потомки древних Ариев, никак не удавалось поставить своего представителя на государственный трон. У них-то и трона, как такового, не было, а существующая до недавних времён выборная система, так называемое Копное и Вечевое право, не давала никакой лазейки продвинуться чужакам по иерархической лестнице. Была попытка ещё в древности изменить кое-что в укладе жизни потомков гиперборейцев, но из-за дурацкого эликсира, изобретённого местным знахарем, эта затея полностью провалилась. И уже гораздо позже, иногда подкупая всевозможными посулами, а иногда и запугивая некоторых возгордившихся властью князьков из рода человеческого, по своей глупости и недальновидности отделившихся от других своих собратьев, наконец-то у них, аннунаков, начало получаться раздробить и разругать этот некогда сплочённый народ.
Вот и Джон Грей, несколько столетий назад проживавший в обличии молодого царя Петра, чудом избежал своего разоблачения, когда несколько заговорщиков, во главе с Ванькой Циклером, попытались напоить его вином, содержащим этот древний эликсир. Что именно там произошло, было не совсем понятно. Известно лишь, что Пётр, как обычно, энергично жестикулируя во время разговора, неловким движением опрокинул кубок с пьянящим зельем из отборных сортов винограда, к которому он испытывал маниакальную страсть и в которое в этот раз заговорщиками было добавлено снадобье. К счастью, сосуда с эликсиром, для того чтобы повторить попытку, у прислуги, подкупленной злоумышленниками, не было. О заговоре молодой царь узнал чуть позже и сурово покарал своих врагов, но о существовании препарата, обладающего небывалыми способностями, он тогда не то чтобы не знал, просто из-за своей молодости делая иногда неверные выводы, он в него не верил.
Сейчас Магистр, вспоминая всё это и поглядывая на своего преемника, хотел рассказать ему обо всех событиях тех лет, ибо не хуже Верховного усвоил ценную поговорку: “Кто не помнит своего прошлого, тот не имеет будущего”. Необходимо было “впечатать” в память этого “мальчишки”, как именно всё начиналось, чтобы тот смог проникнуться гордостью и уважением к вышестоящим Жрецам и в дальнейшем самому стать достойным такого уважения.
— Так вот, мальчик мой, — обратился Хозяин к Александру, усаживаясь в своё кресло, — садись поудобней, налей себе, если хочешь, ещё напитка и слушай внимательно. Слушай и хорошо запоминай.
Магистр прикрыл глаза, словно погружаясь всем своим существом в те далёкие времена.
* * *
Первое русское посольство в Европу, возглавляемое генералом Францом Лефортом, а также дипломатами боярином Головиным и думным дьяком Возницыным, со всей своей многочисленной обслугой, двигалось довольно медленно. Официальной целью такой невиданной доселе поездки молодого русского царя и его свиты было заручиться поддержкой европейских стран в борьбе против Османской империи, а также установить с этими странами политические, культурные и экономические связи. Однако у молодого Петра были и свои тайные планы, которые он во что бы то ни стало должен был реализовать во время этой поездки. Для осуществления своих замыслов младший наследник русского престола не стал тратить время и волочиться вместе со всей своей свитой, а под вымышленной фамилией опередил всех и прибыл в город Кенигсберг значительно раньше.
Устроившись для проживания на острове в соседнем городке Кнайпхофе, он в тот же день осуществил своё первое знакомство с заграничным городом. Гуляя по улочкам и площадям Кенигсберга, он с восторгом осматривал все местные достопримечательности и наслаждался вдыхаемым им воздухом, который, к слову, был не всегда приятен из-за отсутствия, как и в других европейских городах, обычной канализации. Вот только это обстоятельство нисколько не смущало молодого царя. Наоборот, этот воздух казался ему близким и родным, который он, казалось, помнил ещё с незапамятных времён.
Первый день пребывания здесь, кроме положительных эмоций, не принёс более никаких результатов, на которые надеялся Пётр. Однако, продолжая осуществлять такие прогулки в течение нескольких последующих дней, ему всё же посчастливилось несколько раз увидеться с самим Фридрихом Вильгельмом. Проходя или проезжая по городу в окружении стражников и придворной челяди, курфюрст Бранденбургский также, словно подчиняясь какой-то магнетической силе, всегда останавливал свой взгляд на высоком, небогато одетом юноше, который, казалось, пожирал вельможу своими широко открытыми глазами. Несмотря на огромное желание подойти друг к другу, возникшее у этих, казалось, ничем не похожих между собой людей, как только их взгляды встретились в первый раз, ни он, ни затесавшийся в людской толпе Пётр даже не подали виду, что они знакомы. Время до приезда посольства ещё было, поэтому оба ждали подходящего момента для встречи. И вот в один из майских вечеров…
— Питер, мальчик мой, да ты уже настоящий мужчина!
Невысокого роста вельможа, одетый по последней европейской моде, в шикарном рыжем парике с блёстками, который, вместе с вытянутым лицом, делал его похожим на модного пуделя, поспешил навстречу только что вошедшему парню, одетому, по сравнению с ним, довольно просто, если не сказать бедно. Молодой гость был намного выше хозяина замка, и он не имел парика, как у вельмож, проживающих в Европе. У него были натуральные тёмные, средней длины волосы и тонкие щегольские усики. Пять минут назад его тайно привёз к чёрному входу в замок какой-то местный высокопоставленный чиновник. Мужчины, после нескольких дней ожидания, наконец крепко обнялись, после чего вельможа, коим являлся курфюрст Бранденбургский Фридрих Вильгельм, отстранился от гостя и, всё ещё удерживая его за руки и глядя восхищённым взором, сказал:
— Мне, конечно, хотелось бы называть тебя Георгом, твоим настоящим именем, данным в честь твоего дедушки, но ничего не поделаешь, к сожалению, им тебе воспользоваться больше не придётся. Ну дай же, мой мальчик, я на тебя ещё раз посмотрю.
Большие чёрные глаза на вульгарном, напудренном, словно у женщины, лице вельможи, будто колючками шарили по молодому и загоревшему лицу гостя.
— Вырос, возмужал, но это тело более тебе не понадобится, и оно почти уже не твоё. Скоро придётся привыкать к новому, а точнее сказать, к своему старому, — хихикнул курфюрст. — Впрочем, всё потом, потом. После поговорим о делах. Как встретил тебя Кенигсберг, устраивает ли тебя жильё, в котором вы разместились?
— Всё в порядке, Ваша Милость. Город я ещё досконально не осмотрел, но он с первого взгляда заставляет в себя влюбиться. Жильё нас вполне устраивает, тем паче, что мы приехали инкогнито, и выделяться не в моих интересах.
— Да-да, мне всё известно, и это весьма благоразумный поступок. Пока нет этой варварской братии, мы с тобой сможем спокойно пообщаться, а главное, провести запланированный ритуал. Ты, надеюсь, сейчас не притащил с собой этого холопа?
— Нет, Ваша Милость, Алексашка преданный лакей, но сегодня он остался в Кнайпхофе, пьёт с остальными волонтёрами вино и развлекается с девками.
— Отлично, Питер! Но я слышу, у тебя прекрасный нижнесаксонский диалект! Наш друг Лефорт, видимо, время зря не терял, да и ты, несмотря на все обстоятельства и невзгоды, которые пережил, не забыл свой родной язык. Однако Бог с ним, с языком, с этим твоим холопом и со всеми остальными мужланами. Прекрасно, что никого из них здесь нет, а поэтому не нужно никакого официоза; зови меня, мой мальчик, просто папа, мне так будет приятней.
Хозяин замка уже хотел предложить своему гостю пройти из этой небольшой комнаты, находящейся с задней стороны замка, и куда его привёз один из доверенных министров, в зал, когда открылась дверь с противоположной стороны помещения.
— София, дорогая, посмотри же, кто нас посетил, — воскликнул вельможа, увидев, что в комнату вошла его супруга.
Женщина средних лет с напудренным до белизны лицом, шурша по паркету роскошным бежевым платьем, подошла к гостю.
— Мадам!
Пётр почтительно склонил голову, приветствуя хозяйку замка. Та, не отрывая изучающего взгляда от парня, протянула руку для поцелуя, и когда тот склонился для выполнения этого ритуала, положила свободную руку ему на голову и с горечью произнесла:
— Как же жесток этот мир, какие страдания нам приходится терпеть ради счастливого будущего наших потомков. Ах, Питер, если бы ты только знал…
Женщина не договорила. Она поспешно выдернула руку из широкой мужской ладони и откуда-то из многочисленных складок своего туалета извлекла сверкающий белизной платочек, чтобы промокнуть слёзы. Немного приведя себя в порядок, она уже более спокойным голосом продолжила:
— Мы так за тебя переживали. Я не представляю, как ты выжил среди всех этих варваров.
— Думаю, что это только благодаря силе духа, унаследованного мной от наших великих предков, ну, и моему русскому телу, — тонкие усики Петра вздёрнулись от презрительной ухмылки, — телу, в котором я существовал до сих пор. И хотя из-за этого я, к сожалению, был лишён наших исконных родовых способностей, но, видимо, Арийские гены всё же сыграли свою роль и не дали мне погибнуть.
— Арийские гены… — холёное лицо Фридриха превратилось в отвратительную гримасу. — Хватит об этом. София, приглашай гостя разделить с нами нашу трапезу. Ты извини, мальчик мой, но светского приёма в честь твоего прибытия мы не готовили. Всё это будет, когда приедет весь состав вашего посольства. Сегодня, сохраняя твоё инкогнито, мы решили скромно посидеть в узком семейном кругу и пообщаться без свидетелей.
Скромным шикарный стол, который был накрыт в роскошной, с богатой обстановкой зале, назвать было бы весьма затруднительно. Множество всевозможных яств, которые были искусно приготовлены поварами из Франции — страны, которую Фридрих просто боготворил — могли бы удовлетворить вкус любого, самого прихотливого гурмана. Хозяева замка с гостем, наслаждаясь этой божественной кухней, вели вялую светскую беседу, оставив решение всех важных вопросов на потом.
Когда с трапезой было покончено и мужчины уединились в кабинете, Питер сразу же задал вопрос, который его волновал многие годы, прожитые вдали от Родины:
— Папа, — он сделал ударение на втором слоге, — так как поживает моё родное тело?
— О, мой мальчик, насчёт этого можешь не переживать. Твоё тело в полном здравии, но по определённым причинам, которые ты прекрасно осознаешь, не могу сказать, что и в здравом уме. Ты ведь понимаешь, что когда наш друг Лефорт, при помощи подручных магов, хвала Всевышнему, уже проживавших в то время у вас в Немецкой слободе, провёл ритуал перемещения сознания из тела Георга в это тело, — тонкий ухоженный пальчик вельможи с аккуратным маникюром небрежно указал на гостя, — в тело ребёнка царя Алексея и его супруги Натальи, нам пришлось восполнить освободившееся место сознанием не слишком умного донора во избежание непредвиденных осложнений с его стороны.
Курфюрст взял со стола колокольчик и позвонил. Тотчас на пороге кабинета появился лакей, который принёс пару шкатулок с курительными трубками. В одной лежала старенькая трубка, хотя и в хорошем состоянии, во второй — новенькая, с изящно выполненной резьбой и замысловатой инкрустацией.
— Это тебе подарок, мой мальчик, — сказал Фридрих, протягивая шкатулку с новой трубкой Петру. — Государь должен во всём подавать пример своим холопам. Пусть с каждым годом приумножается число поклонников этого приятного наркотика. Пусть вино, табак и распутство станут главной целью жизни этих мерзких варваров, заросших бородами и щетиной, словно дикие лесные медведи.
Мужчины не спеша раскурили трубки, и по кабинету причудливыми облаками поплыли клубы сизого дыма.
— Хороший табак! — оценил Пётр.
Хозяин замка расплылся в довольной улыбке.
— Английское производство. Ты же, насколько мне известно, собираешься посетить нашу старую подругу?
— Непременно. Как раз в Англии я хочу заключить договора на поставку табака в Московию. Но всё же, по поводу моего тела?.. — гость вернулся к теме, которая волновала его сейчас больше всего.
— Не переживай, “тело” в полном порядке. Оно хорошо развито физически, и мы, по портретам, которые привозили наши гонцы из мест твоего проживания, по возможности старались придавать ему сходные с твоими черты. Так что и лицом, и внешним видом “тело” весьма даже походит на тебя. Живёт оно в пригороде Брандербурга под нашим пристальным наблюдением, в условиях не хуже, чем у принца. Так что можешь быть спокоен, переселение в него не доставит тебе абсолютно никаких хлопот, разве что некоторые неудобства в первые дни. У нас прекрасные маги, которые проводили тот первый ритуал одновременно с Лефортом, так что возвращение обратно будет для тебя весьма комфортным. В этот раз твой генерал нам не понадобится, так как оба тела будут находиться в одном месте.
— А это потом куда?
Пётр указал пальцем на себя. Спросил он скорее так, между прочим, так как его абсолютно не волновала судьба своего донора.
— Да какая разница. Диких зверей у нас в лесах хватает. Поедем с тобой на охоту, у меня есть прелестный домик, где мы сможем спокойно провести наше мероприятие, туда же привезут и твоё настоящее тело.
— Это хорошо придумано.
Фридрих вновь расплылся в улыбке. Он обожал, когда ему льстили, и долго не держал в своём окружении людей, которые этого делать не умели, а ещё хуже, не желали.
— А как поживает моя настоящая мать? — не удержался от вопроса Пётр.
— Живёт в полном здравии. Чего с ней может произойти? Ты же знаешь, что потомки нашего Рода живут не так уж и мало. Когда она тебя родила, ей было на вид лет тридцать, хотя на самом деле перевалило за сто. Но это по земным меркам много, а по нашим, ты же знаешь, это самый расцвет молодости. Вот мне было, действительно, всего семнадцать, по-настоящему семнадцать, так как мой отец, как и я потом, хотел родить чистокровного потомка Рода Аннунаков, без примесей людских генов. Тебя ведь тоже не просто так подвергали всем этим экспериментам с телами. У тебя сейчас сознание Аннунака, но тело человеческое. Нам нужно было, чтобы ты с детства привык к обстановке, стал в Московии своим, а теперь необходимо вернуть тебя назад, чтобы в своём исконном теле ты возобновил все те способности, которыми обладают истинные потомки нашего Рода. Питер, сын мой, но ты не сердишься на меня?
— За что, папа?
— Ну как же?… Живи ты сейчас не в Московии, а здесь на Родине, в Пруссии, тебе не нужно было бы думать о всех этих государственных манипуляциях, придворных интригах и прочем. Жил бы свободно, как принц, ездил бы на охоту, развлекался…
— Нет, папа, не обижаюсь. Я горжусь, что именно мне выпала честь согнуть, в конце концов, непокорные спины этих Ариев. И лучшей охотой для меня будет охота за их головами и душами. Кстати, хочу позаимствовать у вас этот занятный вид казни — колесование. И чем больше неугодных мне подданных будет разлетаться на кусочки на этом незамысловатом приспособлении, тем чаще я буду вспоминать свою истинную Родину.
— Мне приятно слышать такие слова, мой мальчик, и я в тебя верю. Нам предстоят великие дела. Наш Род ждал удобного случая для таких грандиозных изменений уже много тысячелетий. Сейчас звёзды благоприятствуют нам, и нельзя ни в коей мере упустить этот шанс. Мы будем всячески поддерживать тебя, но основная работа ляжет на твои плечи. Помни, потомки Ариев простодушны, но не глупы, и с ними нужно быть очень осторожным. Ты, кстати, что-нибудь слышал об эликсире?
— От какой болезни?
Фридрих немного грустно улыбнулся.
— Это, мой мальчик, не от болезни. Он представляет очень серьёзную опасность для нашего Рода.
— Он настолько токсичен?
— Нет, Питер, дело гораздо хуже. Он отключает наши способности к мимикрии, и, вместо человеческой оболочки, проявляется наша истинная сущность, истинное лицо аннунака. Смерть была бы намного проще и лучше для любого из нас, так как погибая, мы сохраняем человеческие черты, но эликсир лишает нас этой возможности. Когда окружающие увидят то, чего они никогда не видели и видеть не должны, для них это будет весьма серьёзным ударом. И нет никакой гарантии, что не найдётся такого говоруна, который не воспользовался бы случаем обвинить высокопоставленных особ в том, что они все являются рептилоидами. Так, мой мальчик, и до бунта недалеко. Представь, что может произойти у вас в Московии. Стрельцы ваши и так смуту наводят, а если им ещё такой вот факт попадёт в руки, тогда нам уж точно несдобровать и никогда не осуществить своих планов.
Фридрих затянулся из трубки, задумчиво проследил за тем, как выпущенные изо рта кольца догоняют друг дружку и, придав лицу как можно более серьёзное выражение, добавил:
— Заклинаю тебя, мой мальчик, будь предельно осторожен и внимателен.
— Не переживайте, папа, я буду беспощаден к нашим врагам и не дам им ни повода, ни возможности сотворить что-либо со мной.
— Дай Бог, дай Бог. Я верю в тебя.
Мужчины вновь немного помолчали, после чего хозяин замка спросил:
— Когда твоя свита прибудет сюда?
— Дней через десять.
— Прекрасно. Тогда не будем терять время. Завтра мы подготовим всё для обряда, а послезавтра поедем на охоту, где всё и произойдёт. К приезду своих вассалов ты должен будешь привыкнуть к своему новому, или, точнее сказать, старому телу, — курфюрст улыбнулся. — И приучить его к твоим личным привычкам. Но хочу тебя немного огорчить, ты больше не будешь получать такого удовольствия от табака и вина, как сейчас. Наш Род воспринимает все эти вещи, как забаву, не более, и они не оказывают на наш организм такого наркотического воздействия, как на людей.
— А как с бабами? — Пётр озабоченно взглянул на отца.
Тот весело рассмеялся.
— Насчёт этого не переживай, — сказал Фридрих, сохраняя на лице непринуждённую улыбку, — с этим у нас дело обстоит даже гораздо лучше, чем у кого-либо. Однако будь осторожен с земными особями женского пола. Во время пика наслаждения мы можем на несколько мгновений утратить контроль за человеческим телом и проявить своё истинное лицо. Если человеческая самка увидит тебя в таком обличье, то тебе придётся её убить, в каких бы отношениях ты с ней ни находился. По этому поводу я хочу дать тебе совет. Не следует тебе по приезду встречаться со своей супругой. Она наверняка знает твоё тело лучше других и как близкая женщина в первую очередь обнаружит подвох.
Курфюрст Бранденбургский отложил докуренную трубку в сторону и чему-то хитро улыбнулся.
— Про твою любовницу Анхен я не говорю, — показал он свою осведомлённость в этом вопросе, — она своя, впрочем, ты это знаешь и без меня. А вот по поводу Евдокии… отправь-ка ты в Московию гонца да прикажи заслать свою супругу куда-нибудь подальше от двора, да хотя бы в какой-нибудь монастырь.
— Да, папа, я уже думал об этом.
— И ещё, — курфюрст встал с кресла и потянулся, словно после пробуждения, — по мере продвижения по Европе избавляйся постепенно от всех представителей своего посольства. Оставь, если хочешь, Алексашку, раз уж он тебе так предан, да, пожалуй, и всё.
— Как всё, а Лефорт?
— Ну-у-у, его тоже можешь оставить… Пока оставить. Первое время после возвращения тебе будет особенно трудно, и он для поддержки может очень пригодиться. Когда надобность в этом отпадёт, он сам исчезнет, не привлекая внимания. Да, и конечно, держись подальше от тех, кто тебя знал довольно близко, а также ищи себе новых верных и преданных приближённых.
Хозяин замка вновь присел в кресло и закинул ногу за ногу.
— Но всё же посольство состоит почти из двух сотен человек. Если я приеду в окружении двух-трёх человек, не вызовет ли это подозрения? — засомневался Пётр.
— По этому поводу не переживай. Мы заменим некоторых твоих приближённых своими людьми. Это будут торговцы, мастера виноделия, профессиональные сводники, ну, и прочие необходимые для наших намеченных преобразований люди. Так что твоя свита не будет выглядеть столь уж малочисленной. Объяснишь замену тем, что кто-то из свиты по дороге скончался, а ты взамен них привёз различных мастеров из-за границы. Народ ведь хочет видеть царя, который запросто общается с простолюдинами? Народ получит такого царя! Ну, а родичам пропавших по дороге вельмож посылай письма с сожалением о случившемся и обещай им денежное возмещение потери, земельные наделы, титулы… В общем, придумай, каким образом заткнуть им их ненасытные рты. Если хочешь, оставь для массовости несколько человек из челяди, которые тебя практически не знают и которые ничего не смогут против нового тебя чего-либо вякнуть.
Ну что ж, мы с тобой засиделись, — Фридрих взглянул на циферблат больших напольных часов, которые так же, как и богатая разнообразная утварь в этой комнате, отражали своей золотой поверхностью мерцающий свет множества горящих свечей, — завтра, как я сказал, готовься к переселению, а послезавтра я пришлю за тобой свою карету.
Через день, как и было уговорено, ранним утром карета с фамильным гербом курфюрста Бранденбургского, сопровождаемая свитой, состоящей из егерей с борзыми и личной охраны Фридриха, неслась по лесной дороге. Внутри, друг напротив друга, сидели отец и сын. Фридрих был одет в охотничий костюм, который, как и любая другая одежда, был не лишён изыска и дороговизны, Пётр, как и всегда во время путешествия по Европе, оделся просто и незамысловато. Рядом с курфюрстом сидела молодая красивая женщина в пышном розовом платье, выдававшем в ней знатную особу. На вид ей было лет около сорока, хотя в её взгляде можно было прочесть мудрость и опыт женщины, прожившей в этом мире гораздо больше лет. Её печальные глаза лишь намёком говорили о той великой грусти, которую она сейчас скрывала в глубинах своей души. Луиза являлась биологической матерью “тела”, из которого когда-то было извлечено сознание его хозяина, и в которое это сознание должно было переместиться в ближайшее время. Женщина время от времени бросала пристальный изучающий взгляд на Петра, отчего тому становилось немного неловко, и он тут же делал вид, что с интересом рассматривает через окно ничем не примечательные окрестности. Все трое молчали, погружённые каждый в свои мысли.
Наконец карета остановилась. К её дверцам тут же подбежали лакеи и соорудили переносные ступеньки, для того чтобы приезжим можно было удобно спуститься на землю. По приказу курфюрста стража рассредоточилась на приличном удалении от охотничьего домика, к которому они приехали, а трое спутников направились ко входу. Невдалеке стояла ещё одна карета, по виду гораздо скромнее, чем та, на которой приехали вельможи. Маги уже находились в помещении, как и “тело”, которое тайно привезли ещё вчера, когда на город спустились плотные вечерние сумерки.
Пётр с волнением переступил порог деревянного домика, внешний вид которого напоминал скорее дворец в миниатюре и явно свидетельствовал о том, что его владелец является персоной весьма богатой, которая, к тому же, обожает вычурность и помпезность. Наследник Российского престола вместе со своими спутниками прошёл через небольшой полутёмный коридорчик, который был явно не рассчитан на его рост, и из-за этого ему пришлось немного пригнуться. Войдя в высокую, просторную и довольно светлую комнату, он выпрямился и на мгновение невольно замер на месте. Его взгляд упёрся в лицо парня, сидевшего на красивом диване как раз напротив двери. Тот был в такой же простенькой, как и у него, одежде, с такой же причёской и такими же усиками, вот только в глазах этого удивительно похожего на гостя из Московии человека светился какой-то нездоровый, безумный блеск. Пётр невольно отшатнулся назад, но стоявший рядом отец по-дружески положил ему на плечо руку, после чего слегка подтолкнул его вперёд и сказал:
— Не бойся его, мой мальчик, и проходи.
Немного оправившись от первоначального шока, наследник престола увидел, что чуть в сторонке, на таких же красивых мягких диванчиках сидят два пожилых мага и внимательно, будто стараясь запомнить каждую деталь до мельчайших подробностей, следят за всем, что происходит в комнате. Пётр отвесил им скромный поклон, и те ответили ему тем же. Так как старики не встали со своих мест, когда в помещение вошёл курфюрст Бранденбургский, он понял, что они также занимают в Ордене довольно высокие иерархические ступени.
— Итак? — Фридрих вопросительно взглянул на стариков.
— Всё готово, Ваша Милость, — почтительно произнёс один из них хрипловатым низким голосом, но со своего места так и не поднялся.
— Прекрасно, тогда не будем терять время. Питер, мальчик мой, в добрый час!
Курфюрст, чтобы немного приободрить сына, обнял его, после чего торопливо вышел из комнаты, увлекая за собой так и не проронившую ни слова мамашу. Прошли томительные полчаса, в течение которых вельможа нервно ходил взад- вперёд возле крыльца, а Луиза, присев на край скамьи, установленной у входа, всё время теребила в руках свой носовой платочек. Наконец в окошко был подан условный сигнал, и Фридрих бросился назад в домик, чуть было не поскользнувшись на ступеньке крыльца. За ним так же быстро, насколько позволяло длинное широкое платье, поспешила и женщина. На диване сидело теперь вполне бодрое, со вполне разумным взглядом “тело”, а на полу, застеленном цветастым персидским ковром, пуская изо рта пузыри, с закатившимися вверх зрачками сидел царь Пётр.
— Ну, вот и всё, Ваша Милость, — бодро отрапортовало “тело”, немного поёживаясь, словно одежда, которая была на нём, причиняла ему некоторые неудобства.
Теперь в этом “теле” вновь поселилось сознание его изначального хозяина — аннунака, ставшего наследником русской короны.
— Питер! — только и вымолвил курфюрст и вновь заключил сына в крепкие объятия.
Когда эмоции немного улеглись, он взял нового Петра под руку и повёл к выходу, где скромно стояла Луиза, вытирая глаза платочком. Она, что-то бормоча себе под нос, с позволения Фридриха, тоже обняла своего взрослого, находящегося теперь в полном уме и здравии ребёнка. Курфюрст Бранденбургский, воспользовавшись паузой, обернулся к магам и чуть заметно кивнул. Оба старика сразу же, не по годам бодро, встали со своих мест и бесшумно извлекли из ножен кинжалы.
— Ну всё, нам пора, — потянул Петра за рукав курфюрст.
Женщина лишь на мгновение замешкалась у порога, приводя заплаканное лицо в порядок. Сделать ещё один шаг за порог комнаты ей было не суждено. Она вдруг ойкнула и с кровавой пеной у рта навзничь повалилась вглубь комнаты. Густая голубоватая жидкость, толчками выплёскиваемая из артерии, медленно окрашивала дорогой ковёр в неестественно синий цвет. Рядом на полу лежало тело, ещё недавно бывшее наследником Московских царей, а ныне ставшее безызвестным трупом с кровавым пятном в области сердца и порезанным до неузнаваемости лицом. На кусках кожи, которые когда-то были его губами, застыла едва заметная блаженная улыбка человека, который так и не понял, что с ним произошло.
Всю обратную дорогу Фридрих Вильгельм был в приподнятом настроении. Пока Пётр молча привыкал к своему новому телу, он всё время болтал, шутил и строил грандиозные планы на будущее.
— Наконец-то, наконец-то, — с жаром твердил он, в предвкушении великих свершений потирая свои ладони. — Теперь наступает наше время! Ты меня слышишь, сынок? На-ше!
— Да, папа, — немного невнятно отвечал новый Пётр, так как язык слабоумного был малоподвижен в течение всей его жизни, и новому хозяину этого тела теперь трудно было им ворочать, чтобы произносить вполне привычные слова.
— Мы построим тысячи кабаков, в которых будут десятки наименований вин и других спиртных изделий. Мы наконец-то споим это арийское быдло. Упиваясь этим зельем, они начнут превращаться в тупых, безмозглых свиней, купающихся в собственной блевотине. Мы наводним города лучшими сортами табака, а после, когда они не смогут больше без него обходиться, начнём поставлять им такую мерзость, что эти варвары, задыхаясь собственным дымом, будут с кровью выплёвывать своё нутро. Они говорят, что блюдут целомудрие? Ха-ха. Мы посеем у них такой разврат, которого не знали даже римские патриции. Их невинные девки будут продавать свои тела на каждом углу за стакан вина и за затяжку сигаретой.
Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, мой мальчик, ты почти уже король. Клянусь планетой Нибиру, что из этой поездки ты вернёшься единственным и законным правителем Московии. Напрасно Ивашка мечтает о троне, ему уже совсем недолго осталось пожить.
Карета, оставляя за собой облако поднимающейся с дороги пыли, уносила в своём чреве двух ярых врагов русского народа.
* * *
Магистр умолк, словно ещё был погружён в события тех далёких лет. Наконец, он поднял на Алекса затуманенный лёгкой поволокой взгляд, который, впрочем, тут же приобрёл ясность и адекватность. Александр увидел, что состояние хозяина дома пришло в норму, и воспользовался моментом, чтобы задать вопрос.
— Ваша Милость, — сказал он, прокашлявшись для очистки горла после долгого молчания, — а сколько вам было лет в те вгемена и кем вы были пги цаге Петге?
Магистр изучающе взглянул на своего заместителя, словно решая, говорить или нет.
— Достаточно сказать, что я в те времена был, — ответил он уклончиво. — Был и всячески содействовал нашему будущему Верховному во многих его начинаниях, хотя высокого поста и не занимал.
“Теперь понятно, почему Верховный Магистр так хорошо относится к боссу”, — подумал Горбунов, но вслух сказал:
— А вы, Ваша Милость, надолго собигаетесь нас покинуть? На какое вгемя вы планигуете свой отпуск?
— Алекс, ты не поверишь, — губы Магистра растянулись в добродушной улыбке, — я живу уже столько лет, но из-за неотложных дел у меня никогда не хватало времени на то, чтобы нормально отдохнуть. Я всё откладывал и откладывал отпуск, в котором смог бы оздоровить свои старые косточки, сидя под тенистым зонтиком и обдуваемый влажным ветерком на пляже какого-нибудь тёплого моря. Поеду недельки на две-три, восполню, так сказать, пробел в своём опыте. Как раз посмотрим, на что ты способен, как ты без меня здесь управишься.
Магистр встал, давая понять, что аудиенция окончена. Александр тоже вскочил со своего места и, по традиции поцеловав маленькую толстенькую руку Хозяина, отправился домой. Теперь ему предстояло не только принять и нести на себе ответственность за вверенный ему регион, но и к возвращению босса из отпуска он должен был обдумать и подготовить всё для своего исчезновения.
