Продолжение. Начало здесь
Теперь Сако всё чаще отсутствовал дома. Боясь ранить проницательную Лилу, он стал сдержанным, отстранённым. Но сердцем летел туда, где на диковинной клумбе цвела его Роза. Вскарабкавшись на скалу, он не раз приближался к ограде, но не смог обнаружить проход, сквозь который вошёл и вышел той ночью.
И он снова и снова уходил на необозримый простор, где травы шуршат под ногами, пьянят луговым ароматом, где волнами катится от склона до склона зелёное море. Снова посох в руке. Снова небо и вечные горы. И верная спутница пастуха — жёлтая птичка.
— Что со мной происходит, Синичка? Я сам не свой. Мне хочется жить!
— А раньше ты разве не жил? — спросила птичка и вспорхнула ему на плечо.
— Жил. Но теперь хочу жить ради Розы. Я вижу её в моих снах. Она так прекрасна, что я не смею дышать! Когда она рядом, я говорю с ней стихами. Мне хочется петь, танцевать с ней, смеяться! Я люблю её всем моим сердцем! О, как много хочу я отдать за то, чтобы быть с нею рядом!
— А как же… Лилу?
Сако помрачнел, опустил глаза, протяжно вздохнул.
— Она давно не любит меня. Да и я тоже…
— Но…
— Я знаю, — оборвал он Синичку, — знаю, что не должен так поступать. Но что же мне делать? Я люблю Розу! Без неё мне не жить! Она теперь цель и смысл, она — всё, что мне нужно. Моя муза, моё вдохновенье, моя отрада! К тому же, представь, у меня мало времени.
— Почему?
— Я не молод. Оглянусь, бывало, назад, а пол жизни уже пролетело. Всякое было — и хорошее, и плохое… Помнишь, я насмехался, когда ты восхищалась весной. Я думал, любовь — для юнцов… но я ошибался. Боже мой, как же я ошибался, Синичка! Теперь твоя очередь надо мною смеяться. Потому, что я снова познал, что такое Любовь.
— Разве можно… над чувством. Это скорее печально…
— Но я счастлив! — вдохновенно крикнул Сако и подпрыгнул, раскинув руки, отшвырнул свой посох, закружился, упал ничком в густую траву. — Тебе не понять, как я счастлив. Я люблю её! Люблю мою Розу! Я сделаю всё, что она пожелает! Пусть только скажет! Для неё я готов сделать всё!
— А что же она? — решилась спросить жёлтая птичка.
Сако помрачнел. Он резко встал, отыскал в траве посох и двинулся дальше, расшвыривая сапогами зрелые травы. Повисла тяжёлая пауза, и Синичка уже пожалела, что задала этот вопрос. Овладев собой, пастух заговорил:
— Она… ничего. То есть в моих снах, когда я говорю ей о чувствах, она просто молчит. Нет, сначала она как будто бы радовалась, расцветала, её аромат становился сильнее. Я чувствовал: ей приятны мои слова, понимаешь. Мне казалось, она принимает мою к ней любовь. Просыпаясь, я мечтал снова уснуть, чтобы встретиться с ней, говорить-говорить обо всём. И вот однажды я решился сказать, что люблю её пылко и страстно… — он вздохнул. На лице отразилось страдание. Он как-то даже ссутулился, — Я позвал её за собой, предложил ей руку и сердце. Да что там — всю мою душу готов был отдать за согласие разделить мои чувства! Я хотел забрать её из проклятого сада, от князя. И теперь она вдруг замолчала.
— Замолчала во снах?
— Она ушла. Я больше не вижу её. Не могу больше с ней говорить.
Это прозвучало глухо и так обречённо, что Синичка вздохнула.
Он долго так шёл по мокрой траве. Казалось, Сако, погружённый в раздумья, не разбирал дороги. Но Синичка видела, что как бы он ни старался пойти в другом направлении, ноги всё равно вели его к скалам, в углубленьях которых пролегала ему одному известная тропинка к вершине холма.
— Сако, что ты делаешь? — Синичка вывела его из раздумий.
— Вот видишь, дружок, я снова и снова, как зачарованный, возвращаюсь в это зловещее место, освящённое той, что люблю больше жизни. Князь — чудовище! Проклятый оборотень! Наверняка это он её заколдовал, чтобы скрыть от чужих глаз. Роза цветёт, чтобы радовать монстра своим ароматом. Она не должна быть игрушкой! Он её не достоин! Розу надо спасти!
— Сако, Сако, успокойся. Я уверена, это не так. Пойдём-ка лучше домой. Тебе нужно поспать.
— Ты права. Лети. Не волнуйся, я возвращаюсь....
«Нет, я не сдамся», — думал Сако, сбивая стебли высоких трав. Овцы мирно паслись вдалеке. Он окинул их безразличным взглядом. Мысли навязчиво возвращались к цветку: «Я должен бороться, должен пытать своё счастье! Я не из тех, кто отступается при первой же неудаче. Надо на что-то решаться. Надо решаться! Она не ответила мне. Может быть это страх перед князем? Я должен узнать её чувства ко мне. В её глазах я увидел столько нежности, столько любви… что это было? До полнолуния несколько дней, надо успеть…» — пульсировало в голове.
Вечером Сако отвёл Руну в сторону:
— Твой ошейник… он помог нам войти и выйти… в чём его сила?
— Его сила — любовь твоей жены, вплетённая в него. Это мой оберег. Для меня. Попроси Лилу, и она тебе тоже сделает.
— Благодарю, но хомут мне не нужен. — ухмыльнулся Сако и отправился в дом.
«Неужели все эти сказки на самом деле работают? Помню, когда-то Лилу мне дарила… где же его поискать?» — думал Сако, шаря во всех местах, где хранились старые вещи.
— А, вот он! Нашёл!
— Что ты нашёл? — Лилу вошла, вытирая руки о передник. Из-под косынки выбились пряди волос. Она окинула комнату взглядом, нахмурилась:
— Ты зачем разводишь бардак? Что же это такое? — закричала Лилу и упёрла руки в бока, набирая побольше воздуха, чтобы хорошенько отчитать нерадивца. Но увидев в руках у мужа пожелтевший от времени оберег, который с такой любовью вышивала когда-то, вдруг осеклась, посмотрела на мужа, хмыкнула и ушла.
На заре Сако надел оберег и вышел из дома. Его терзали сомнения: «А что, если Роза надо мной посмеётся? А что, если разгневается и прогонит? А что, если не захочет меня даже слушать? А что, если оборотень будет там? И вдруг оберег не поможет?». Чем ближе подходил пастух к заветной скале, тем сильнее сгущались тучи. Ветер дул с такой силой, словно хотел повернуть Сако к дому. Но тот упрямо шёл к своей цели.
Тем временем в княжьем саду небо было безоблачным. Нежные лучи рассвета позолотили деревья, могучими стражами стоявшие вкруг поляны.
– Доброе утро, милая Роза. Как вам спалось? Мне показалось, я чувствую некую грусть в вашей улыбке.
— Доброе утро, мой князь, нет, это вам показалось. Я счастлива снова чувствовать вашу заботу.
— У меня есть сюрприз. Закройте глаза.
Она засмеялась — словно хрустальный бубенчик запрыгал по саду:
— Князь! Где вы видите глаза у цветка?
— Роза, для меня вы всегда самая очаровательная женщина на земле. Никогда я не перестану заботиться о вас. И, пока вы цветок в моём саду, я всегда буду поливать вас и оберегать от дурного влияния непогоды. Над вами всегда будет чистое небо. И дожди всегда будут тёплыми, нежными, как мои прикосновенья. Солнцу я не позволю испепелять вас, оно будет ласковой мамой. Как самый привередливый садовник, я буду выпалывать все сорняки, чтобы они не касались ваших нежных изящных листьев. Я всегда буду боготворить ваши бутоны, оберегая в них тонкий ваш аромат. Наслаждаться им — благословенье судьбы. Итак, закройте глаза. И не смейтесь, а то, я боюсь, не получится.
Князь распахнул свой богато расшитый камзол и вынул от сердца стеклянную колбу. Посмотрев сквозь неё на солнце, он прошептал заклинание и убедился, что жидкость пришла в движение. Улыбнувшись, он откупорил сосуд и вылил всё в лейку. Тот час же послышался хохот множества голосов и смешливые розовые пузырьки, теснясь и толкаясь, высунулись наружу. Князь полил этой жидкостью Розу. Словно от щекотки, Роза захохотала. Князь смотрел на неё, и сам не мог удержаться: смеялся, держась за живот. Сотней радужных колокольчиков неслась по лужайке радость. Все цветы и деревья, статуи и даже трава — хихикали и хохотали на все голоса, пока не лопнул последний из пузырьков.
— О, князь, благодарю вас. Ваш сюрприз удался. — промолвила Роза, едва отдышавшись. Это просто чудесное начало дня для меня! Как бы мне хотелось выйти из цветочного плена, чтобы радоваться жизни вместе с вами!
Бледное лицо князя снова стало печальным. Он встал на колени, дотронулся до цветка.
— Не теряйте надежды, моя дорогая. День и ночь я читаю волшебные книги старого чародея. Каждый новый рассвет приближает нас к тому дню, когда я смогу прикоснуться к вашей руке. Вот и сейчас, если позволите, я пойду с новой силой учить заклинания.
— Да, князь, извольте. Мне сегодня так радостно и хорошо, что я с лёгкостью вас отпускаю.
Он прикоснулся губами к бутону, и лепестки его тотчас раскрылись. Нежный розовый аромат расплылся повсюду.
— Возьмите себе мой цветок, милый князь. Пусть он поможет вам в ваших поисках.
— Я не могу причинить вам такую боль. Я не смею.
— Если вы не возьмёте его, он усохнет от глупой тоски. Я прошу вас. И почаще смотрите на мои лепестки. Нынче мне неспокойно.
Князь бережно отломил едва раскрывшийся цветок, прижал его к сердцу и удалился в библиотеку. В его сердце вот уже несколько дней занозой сидела тревога.
