Фантастический рассказ, основанный на достоверных исторических событиях, мемуарах Георгия Константиновича Жукова и описаниях очевидцев.
16 апреля 1945 года. Ставка Первого Белорусского фронта, 0 часов по берлинскому времени. Начинались 1395-ые сутки Великой Отечественной войны.
Война, война… скоро тебе конец..., — Думал Георгий Константинович Жуков склонясь над картой.
— Ещё несколько дней и всё. Добьём гитлеровцев, потом покончим с японскими паразитами и будет МИР! Тот самый мир, который мы выстрадали. За который столько крови пролили… И сколько ещё предстоит…
Глаза слипались от усталости.
— Нужно пару часов вздремнуть. К трём часам ехать к Чуйкову.
В полудрёме вспомнилась московская встреча со Сталиным 29 марта 1945 года, на которой обсуждался план Первого Белорусского фронта по Берлинской операции.
В кремлевском кабинете Иосиф Виссарионович был один. Молча, протянув руку, он, как всегда, будто продолжая недавно прерванный разговор, сказал:
— Немецкий фронт на западе окончательно рухнул, и, видимо, гитлеровцы не хотят принимать мер, чтобы остановить продвижение союзных войск. Между тем на всех важнейших направлениях против нас они усиливают свои группировки. Вот карта, смотрите последние данные о немецких войсках. По нашим данным, немцы имеют на берлинском направлении четыре армии. Это не менее миллиона солдат и офицеров, 10 тысяч орудий и минометов, полторы тысячи танков и штурмовых орудий и 3 300 боевых самолетов. В самом Берлине сформирован двухсоттысячный гарнизон. Когда наши войска могут начать наступление?
— Первый Белорусский фронт, может начать наступление не позднее, чем через две недели. Первый Украинский, видимо, также будет готов к этому сроку. Второй Белорусский, по всем данным, задержится с окончательной ликвидацией противника в районе Данцига до середины апреля и не сможет начать наступление с Одера одновременно с Первым Белорусским и Первым Украинским.
— Ну что ж, — сказал Сталин, — придется начать операцию, не ожидая Рокоссовского. Если он запоздает на несколько дней, не беда.
По проекту ставки общего стратегического плана разгром берлинской группировки и взятие Берлина должны были осуществить войска Первого Белорусского фронта при содействии Первого Украинского.
1 апреля в Ставке Верховного Главнокомандования выступали с докладами Антонов, Жуков и Конев. Тогда Сталин лично изменил разграничительную линию между Первым Белорусским и Первым Украинским фронтами, отдал ряд важных уточняющих указаний, и к вечеру подписал Первому Белорусскому фронту окончательную директиву о проведении операции овладения Берлином. Исходя из нее, в течение 12—15 дней нужно было выйти на Эльбу.
После внесения необходимых исправлений была подписана и директива Первому Украинскому фронту. Согласно которой наступление на Берлин должно было начаться 16 апреля 1945 года, не дожидаясь действий Второго Белорусского фронта.
Времени оставалось в обрез.
К указанному сроку требовалось организовать перегруппировку войск, подвезти огромный запас материальных средств, осуществить большую, всестороннюю оперативно-тактическую и специальную подготовку фронта для такой исключительно важной и необычной операции, как взятие Берлина. И совершить все это в условиях весенней распутицы и ледохода, скрытно от врага, соблюдая строжайшую маскировку.
И хотя за войну было проведено множество крупных и важных наступательных операций, предстоящая битва за Берлин являлась ни с чем не сравнимой.
Перед Красной армией располагалась сплошная эшелонированная зона непрерывных мощных оборонительных рубежей, которые начинались от самого Одера.
На подступах к Берлину, предстояло разгромить крупнейшую группировку немецко-фашистских войск и взять их логово.
Таких больших, сильно укрепленных городов, как Берлин, нам брать еще не приходилось. Общая площадь почти 900 квадратных километров. Развитая сеть подземных сооружений для осуществления маневров. По данным разведки, на оборонные работы привлечено свыше 400 тысяч человек. Жилые кварталы превращены в крепости.
У мостов и перекрестков в землю вкопаны танки. В городе сосредоточены отборные эсэсовские и полицейские части.
За свою столицу враг намеревался драться смертным боем. В то же время, мы тоже не лыком шиты. С боями прошли тысячекилометровые расстояния, умудрены опытом крупнейших сражений, закалены в ожесточенных боях. Пришло время закончить долгий путь к победе, подвести итог войне. Каждый горел желанием быстрее добить врага.
1 апреля Жуков позвонил из Москвы начальнику штаба фронта генерал-полковнику Малинину:
— Все утверждено без особых изменений. Времени у нас мало. Принимайте меры. Вылетаю завтра.
И Михаил Сергеевич начал запланированные мероприятия.
В эти дни все отмечали 75-ю годовщину со дня рождения В. И. Ленина. Вся воспитательная работа одухотворялась именем вождя революции. Политическое сознание бойцов и офицеров в ожидании завершения войны было чрезвычайно высоко. Все больше воинов вступало в ряды Коммунистической партии…
— Вот и этот день наступил, — Подумал Георгий Константинович, — Сегодня мы начнём завершающее войну наступление…
Сонливые рассуждения прервал телефонный звонок.
В трубке раздался голос Сталина.
Как всегда спокойный и уверенный он спросил:
— Георгий Константинович. Здравствуйте. Как дела? Как здоровье?
— Здоровье крепкое. Всё идёт по плану.
— Как Вы думаете, войну с Германией к 8 или 9 мая закончим?
— Думаю да.
— Хорошо…
Сталин замолчал. Жуков не решался прервать эту паузу. Так обычно происходило, когда Верховный собирался сообщить что-то выходящее из рамок обычного…
— Георгий Константинович, у меня есть информация от наших союзников. Она настолько важна, что нет времени вас вызывать в Москву.
— Слушаю Иосиф Виссарионович.
— Из Лондона пришло сообщение, что в захваченном империалистами Китае в конце прошлого года началась какая-то эпидемия. Какой-то новый не известный вирус попал на нашу дальневосточную территорию и посредством железнодорожных перевозок был доставлен в центральную часть России. В США и Англию попал через обратный транспорт ленд-лиза. Британские и Американские войска занесли его в западную Европу, а мы в восточную.
Вы меня слышите, товарищ Жуков?
— Да, товарищ Сталин. Слышу.
— Оккупированная Штатами и Британией Европа, да и сами Англия с Америкой переводятся в режим самоизоляции граждан. Будут остановлены все работы на военных и гражданских предприятиях. Все виды перевозок любым транспортом будут сокращены до возможного минимума.
Черчилль сообщил, что с 16 апреля союзные войска будут вынуждены остановить военные действия и перевести боевые подразделения и тыловые части в состояние жёсткого карантина. Нам предлагают последовать их примеру и перейти в режим самоизоляции.
Я подготовил соответствующие приказы и директивы для введения самоограничения по всему Советскому Союзу и занятым нами территориях других стран.
16 апреля 1945 года мы останавливаем все военные действия на фронтах. Откладываем берлинскую операцию. Прекращаем работу всех военных и гражданских предприятий, школ и досугово-воспитательных учреждений. Будет запрещено движение всех видов транспорта. Останутся в действии только связь, медицинские и правительственные учреждения, а также средства массовой информации. В городах и сёлах будут приняты все возможные меры для недопущения свободного передвижения граждан. К нарушителям будут применяться самые строгие взыскания.
Жуков почувствовал, как на лбу выступает холодный пот.
— Однако приказы и директивы ещё не подписаны… Прежде чем их подписать, я хотел бы знать ваше мнение по этому вопросу. Что вы думаете, товарищ Жуков?
— Вы хотите знать моё мнение как командующего, человека, гражданина или коммуниста?
— Я хочу услышать вашу точку зрения со всех обозначенных позиций. Честно. Как это свойственно вам.
— Как командующий, я выполню приказ и остановлю назначенную на сегодня главнейшую операцию этой войны.
Как человек, я буду негодовать от того, что война растянется на более длительный срок, что приведёт к ещё большим потерям наших людей.
Как гражданин, я задумаюсь о том, не является ли товарищ Сталин предателем Родины, подкупленный империалистами.
Как коммунист, я вылечу в Москву, и собственноручно вас застрелю.
После небольшой паузы из трубки донеслось.
— Вы честный человек, настоящий патриот и коммунист.
— Иосиф Виссарионович, что вы намерены делать с подписанием распоряжений?
— Товарищ Жуков. Нет никаких приказов и директив.
— Честно говоря, товарищ Сталин, я очень удивлён такому разговору.
— Видите ли, Георгий Константинович. Мне приснился странный сон. Как будто бы в далёком будущем, 2020 году, из-за какой-то ерунды похожей на простуду, будут отменены все праздничные мероприятия в честь Победы советского народа над гитлеровской Германией в Великой отечественной войне. И что к тому времени не будет и самого Советского союза...
Что найдутся в наших рядах сраные либералы, продавшие Родину за понюшку табака. Предавшие память героев, которые своими смертями и страданиями завоевали для них право жить.
Помолчав немного, Сталин продолжил.
— Георгий Константинович, скажите мне, если такое возможно в будущем, то ради чего, ради чьих интересов наши люди вынесли столько страданий? Во имя чего столько смертей? Зачем умирал, но не сдавался Ленинград? Почему мы не сдали Москву и разбили немцев под Сталинградом? За что горели мирные жители Хатыни? Почему наши города лежат в руинах и вместо сёл пепелища? Как вы думаете? Товарищ Жуков.
— Я не могу себе даже допустить представить, что такое возможно. Это самое низменное предательство. Не верю. Дети и внуки героев победителей не способны на такую подлость.
— Спасибо, Георгий Константинович. Нисколько не сомневался в том, что такой бред невозможен. Иначе, зачем жить?... Приснится же такое.
Выдержав небольшую паузу, Сталин добавил.
— Товарищ Жуков. Желаю успеха.
Связь оборвалась. Георгий Константинович рукавом промокнул лоб.
— Что это было? Уж лучше пулю в висок сейчас, чем бесчестие наших героев в будущем. Нет... Глупость.... Бред... Не смогут дети и внуки нас предать. Как? Столько смертей, столько горя и слёз… Нет. Невозможно.
А вот от союзников можно ожидать чего угодно. Может быть это не сон, а провокация с их стороны? И Сталин прощупывает настроение военачальников? Подлости у англичан и американцев не занимать. Не раз они исподтишка били по нам.
7 ноября прошлого года атаковали нашу транспортную колонну по дороге на Ниш. Погибли 34 человека, включая командира 6-го гвардейского стрелкового корпуса гвардии генерал-лейтенанта Котова. 39 человек были ранены, а 20 автомашин с грузами сожжены. Тогда нашим лётчикам пришлось сбить семь самолётов «обознавшихся» американцев.
14 февраля этого года 62 американских бомбардировщика сбросили 152 тонны бомб на Прагу.
Зачем-то уничтожили культурный Дрезден с двумя табачными фабриками?
13 февраля почти 400 тяжёлых самолётов сбросили на город 1 500 тонн фугасных и 1 200 тонн зажигательных бомб.
На следующий день около 500 бомбардировщиков «Летающих крепостей» сбросили почти 1000 тонн фугасных и 300 тонн зажигательных бомб. А истребители «Мустанги» расстреливали бегущих из горящего города мирных жителей.
Со всей очевидностью – «союзники» хотели показать мощь своей бомбардировочной авиации, и, заодно, нанести максимальный ущерб культуре и промышленности, чтоб они не досталась нам.
Думаю, что подлости с их стороны продолжатся. Не даром, приходят донесения о том, что они не особо воют с немцами. И позволяют гитлеровцам перебрасывать свои войска с запада в нашу сторону.
От этих мерзавцев можно ждать любую провокацию. Может быть на самом деле они вирус из какой ни будь Африки привезли, чтобы остановить наше наступление на Берлин... Эх… Была бы моя воля. Я бы не на Берлин войска направил, а на них.
От нахлынувшей ярости, во всём теле появилась крупная дрожь, словно кто-то качал его и повторял:
— Товарищ командующий. Пора. Георгий Константинович. Пора.
— Пора, пора, — Недовольно ворчал Жуков, — Знаю, что пора с союзниками разобраться, а то сбудется всё о чём Сталин сказал.
Соберём штаб, разработаем план и вдарим, пока немчура по своим бункерам и окопам сидит. Покончим с хитрожопыми капиталистами раз и на всегда…
— Товарищ Жуков, по вашему распоряжению машина готова.
Жуков открыл глаза. В комнате стоял адъютант.
— Вы давали распоряжение…, — Повторил он более робко, — К Василию Ивановичу Чуйкову… Машина готова…
— Ах, да, — сказал Георгий Константинович, потирая глаза, — Чуйков… Василий Иванович… Сделай-ка мне чаю да покрепче. Я сейчас соберусь и поедем.
Адъютант поспешно вышел из комнаты.
— Фууу… Приснится же такое. Чёрт знает что…
16 апреля, около трех часов ночи, вместе с членом Военного совета фронта генерал-лейтенантом Телегиным Жуков прибыл на НП командующего 8-й гвардейской армией генерала Чуйкова. Повсюду шли приготовления к началу действий. Чувствовалось, что армия готова драться по-настоящему, как и полагается сражаться с сильным, опытным и стойким врагом.
За три минуты до начала артподготовки командование заняло места на наблюдательном пункте.
Ровно в пять утра по московскому времени задрожала земля от выстрелов многих тысяч орудий, минометов и «катюш». Вслед за этим раздался потрясающей силы грохот выстрелов и разрывов снарядов, мин и авиационных бомб.
В воздухе нарастал несмолкаемый гул бомбардировщиков. Взвились тысячи разноцветных ракет. По этому сигналу вспыхнули 140 прожекторов, расположенных через каждые 200 метров. Более ста миллиардов свечей освещали поле боя, ослепляя противника и выхватывая из темноты объекты атаки для наших танков и пехоты.
Картина эта была огромной, впечатляющей силы, равного ощущения которой более никогда никто не испытал.
Ночная атака пехоты и танков явилась полной неожиданностью для врага, ошеломила его. Гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла. Непроницаемая стена пыли и дыма висела в воздухе, и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли её пробить.
Утром 16 апреля на всех участках фронта войска успешно продвигались вперёд.
30 апреля командующий 3-й ударной армией Кузнецов сообщил Георгию Константиновичу: — На рейхстаге красное знамя. Ура, товарищ маршал!
К концу 1 мая остатки гарнизона рейхстага общим числом 1 300 человек, не выдержав борьбы, сдались. Рейхстаг был полностью очищен от противника.
В руках немцев остались только Тиргартен и правительственный квартал. Здесь располагалась имперская канцелярия, во дворе которой находился бункер ставки Гитлера.
Вечером 1 мая 301-я и 248-я стрелковые дивизии 5-й ударной армии овладели и этим последним оплотом нацистских главарей. Над имперской канцелярией взвился стяг Победы, водруженный майором Анной Владимировной Никулиной вместе с офицерами Давыдовым и Шаповаловым.
А к 15 часам 2 мая с врагом было полностью покончено. Остатки берлинского гарнизона общим числом 70 тысяч человек, не считая раненых, сдались в плен.
Берлинская операция победоносно завершилась.
В своих мемуарах Георгий Константинович Жуков написал: — В начале Великой Отечественной войны мы поклялись прийти с победой в Берлин. И мы пришли!
Вечная слава Героям – защитникам Родины!
Позор трусам и предателям!
Автор Алексей Орлов.
Опубликовано в журнале "Быть Добру!". Выпуск 8
