В понимании руса, витязь, уничтоживший много врагов, уважаем, но не очень. Мало ценятся люди, совершившие что-либо во имя собственной славы. По-настоящему уважают тех, кто жертвует всем и даже жизнью во имя общества. Герои-одиночки же не в духе русского человека – в его понимании подвиги должны совершать все. Именно здесь таится корень массового героизма, которое ни немецкое командование, ни рядовые вермахта за всю войну так и не смогли понять, не говоря уже о том, чтобы повторить. В этом заключено отличие русского мировоззрения от европейского, позволившее нам не только выстоять, но и победить в самой страшной войне в истории человечества.
Накануне Второй мировой боевые действия на земле не представлялись без действий в воздухе. Гитлер вообще считал авиацию одним из главных средств ведения войны и в соответствии с этим, и развивалось люфтваффе. Однако авиация, как мощный фактор современной войны, не могла, да и не должна была заменить собой действия сухопутных сил. Авиация нужна для победы наземных войск и если наши «бомберы» или штурмовики вместо работы на эту победу сбросят бомбы где-то в стороне, убоявшись немецких зенитчиков, то это пехоте не поможет. И пусть потом наши истребители привезут хоть 100 фотографий сбитых «фрицев» – «царице полей» от этого легче не станет. Поэтому, главный самолёт на войне, отнюдь не истребитель. Его задача защитить свои бомбардировщики и не дать вражеским отбомбиться по нашим войскам. А главный – именно «бомбер». Ведь чем важнее цель, тем нужнее её разбомбить и тем сильнее её прикрывает противник. На бомбардировщик наведены десятки и сотни стволов зенитной артиллерии, а он обязан лететь, не вправе изменить уже пристрелянный зенитчиками курс, до тех пор лететь, пока не сбросит бомбы. Тут следует учитывать, что вермахт имел огромную плотность зенитной артиллерии, которая по ходу войны увеличивалась количественно и совершенствовалась качественно. Две трети наших штурмовиков были сбиты именно зенитчиками. По статистике на трёх немецких солдат была одна зенитка. Например, из истории сражения на Курской дуге широко известен факт артиллерийской контрподготовки перед вражеским наступлением. Однако, по логике действий, требовалось, чтобы и авиация отбомбилась по изготовившемся к атаке немцам и их аэродромам. И такая попытка была, однако «фрицы» легко отбили налёт, ведь под Курском они сосредоточили 19 000 стволов зенитной артиллерии. Для сравнения, зенитный огонь защитников Ленинграда осенью 41-го вёлся из 1 300 стволов, Москвы – чуть больше тысячи…
Истребитель же имеет инициативу – он может отвалить от сильного огня, изменить направление атаки, высоту, а «бомбер» не может себя беречь, он должен прорваться к цели. Поэтому и задачи у наших истребителей были иные, чем у немцев. С наших строго спрашивали, если те дали противнику прицельно отбомбиться, а также, если своих «бомберов» или «горбатых», не дай Бог не уберегли.
Представим себе такую ситуацию. Полк Ил-2 – это 30-40 самолётов под прикрытием полка истребителей, ещё 30 машин, полетел штурмовать станцию разгрузки немецкой дивизии. При этом, асы люфтваффе используя свою тактику «охотников» сбили у прикрытия 10 истребителей, пускай даже всех. Формально – это достижение и нынешние поклонники «белокурых бестий» делают скоропалительные выводы о качественном превосходстве «истинных арийцев» над нашими «лаптями». Дескать, трупами закидали. Но фактически полк «горбатых» превратил станцию в руины, а дивизию гитлеровцев в груды палёного мяса, а то, что наши «ястребки» понесли потери – так это война, она без потерь не бывает. Истребители для того и нужны, чтобы своей ценой защитить бомбардировщики. А вот если бы немцы не трогая наше прикрытие, прорвались к «илам», то их дивизия была бы жива, а полк наших истребителей стал бы никому не нужен без штурмовиков. Прикрывать-то некого! Однако, фашистское командование, одинаково важным считало, и защитить своих и сбить чужих. Поэтому их асы часто отвлекались, чтобы увеличить свой личный счёт ввязывались в воздушные бои с нашими истребителями, но ведь ударную авиацию надо перехватывать до нанесения удара.
Наивно было бы рассчитывать, что немцы этого не понимали и ничего не делали, чтобы изменить ситуацию. Однако, после Сталинграда, они постепенно утрачивали количественное превосходство над советской авиацией, а в конце 43-го совершенно перестали вступать в бой, не имея перевеса в численности. И ни командование, ни лично Геринг с Гитлером ничего с этим поделать не могли. Положим, идёт восьмёрка «илов» утюжить передний край, её прикрывает эскадрилья «лавочкиных» – 12 самолётов. У фашистов столько же «мессеров», но атаковать они не торопятся, в лучшем случае пара асов, если повезёт обмануть наше прикрытие, неожиданно пронесутся метеорами – тра-та-та – отстрелялись и ушли. Результативная атака или нет – значения не имеет. Формальность соблюдена – а дальше хоть трава не расти. Повторных заходов, как правило, не было. Кроме того, могло быть и так, что, допустим, «горбатых» прикрывает восьмёрка истребителей. А выше их крутится четвёрка-шестёрка немцев. Вот так они и могли прокрутиться весь налёт и не атаковать. Вот если зенитчики над целью кого-то зацепят, и он отстанет, тогда из желающих добить очередь выстраивалась. Да ещё и экипаж, выпрыгнувший с парашютами, расстреливали.
У наших же истребителей была совершенно иная тактика – рыцарская. Упор в ней делался на схватку с врагом в любой ситуации, невзирая на количество противника. «Их восемь – нас двое, расклад перед боем. Не наш, но мы будет играть» – как точно пел Владимир Семёнович Высоцкий. А немцы чаще всего нападали из «засады» – со стороны солнца, из облаков или подкрадывались к цели, прижимаясь к земле. Затем стремительное сближение – удар и моментальный отход. Наиболее точный термин такой тактики – «бандитская». В её основе лежит не желание драться, не крепость духа, а внезапность и численное превосходство.
Немецкий ас обер-лейтенант Вернер Мельдерс, командовавший во время войны в Испании легионом «Кондор», предложил новую для того времени тактическую схему боевого строя истребителей – парами. Идея заключалась в создании количественного превосходства в каждой конкретной схватке – пара истребителей атаковала только один самолёт противника. И в ней также всё зиждется на соблазне за счёт внезапности и численного превосходства нанести противнику потери, намного превосходящие собственные. За это они, в конечном счете, и поплатились.
Автор выпуска: Дмитрий Назаренко
Текст читает: Сергей Горин
Звуковое оформление: Артём Карев
