С «перестроечных» времён в средствах массовой информации России поднялась буря разоблачений. Самой популярной стала тема Великой Отечественной войны – неискушенный советский человек был потрясен результатами немецких асов – пилотов люфтваффе. Если верить побеждённым, то получается, что они на востоке сбили самолётов больше, чем их было выпущено в СССР и приобретено по ленд-лизу за всю войну!
С весны 1943 года немецкие посты оповещения предупреждали своих пилотов – в воздухе русский ас Покрышкин. Его имя наводило ужас и на молодежь, и на ветеранов люфтваффе. Лишь в трех случаях немцы переходили в эфире с зашифрованных сообщений на открытый текст: «Ахтунг! Хир партизанен!» («Внимание! Здесь партизаны!»); «Ахтунг! Хир панцер!» (танки) и «Ахтунг! Покрышкин!». Так почему же немцы так боялись Покрышкина, ведь он вроде бы и сбил не так много?
Дело в том, что немецкие асы не всегда были, мягко говоря, скромны. А уж как можно было проиграть воздушную войну красным, имея с трёхзначные личные счета – уму непостижимо.
Если обратиться к статистике, то 104 немецких летчика имеют счет 100 и более сбитых самолетов. Лидеры: Эрих Хартманн (352 победы) и Герхард Баркхорн (301), показали феноменальные результаты, учитывая, что все свои победы Харманн и Баркхорн одержали на Восточном фронте. В это же время, Иван Кожедуб уничтожил в воздушных боях 64 немецких самолета, Александр Покрышкин - 59 (плюс 6 в группе) и ещё 14 пилотов сбили от 40 до 60 самолётов противника.
Хуже ситуация у англосаксов. Лучшими асами стали Мармадюк Петтл (около 50 побед, ЮАР) и Ричард Бонг (40 побед, США). Всего 19-ти британским и американским пилотам удалось сбить более 30 самолетов противника. Совершенно парадоксальными выглядят на этом фоне результаты финских асов-истребителей: Илмари Ютилайнен сбил 94 самолета, а Ханс Винд – 75.
А теперь пояснение к рейтингу. Для начала стоит признать, что в начале войны немецкие летчики были подготовлены лучше, чем советские, имели опыт сражений в Испании, Польше, кампании на Западе. В люфтваффе сложилась добротная школа. Из нее выходили высококлассные бойцы. Многим советским летчикам в период Великой Отечественной, когда враг стремительно рвался вглубь СССР, приходилось вступать в бой, зачастую не имея хорошей выучки, иногда после 10-12 часов летной подготовки на новой марке самолета. Новички и попадали под пушечный, пулеметный огонь германских истребителей. Следует также откровенно признать: достижения немецких летчиков во многом связаны с качеством техники, на которой они воевали. Германские истребители сохраняли некоторое преимущество до конца войны, ибо немецкие фирмы постоянно продолжали их совершенствовать.
И конечно, обязательно найдутся любители сравнить результативность нашего аса и немецкого: «Что вы носитесь с этим Покрышкиным? Вот у Хартманна сбитых самолётов целых 352! И вообще немцы летали, как хотели, и сбивали, как хотели, в отличие от наших!» Вот то-то и оно. Именно что «как хотели». А наши летали и сбивали не там, где хочется, а там, где надо. И надо не лично какому-то «охотнику за скальпами», а всем – пехоте, танкам, артиллерии…
У немцев поощрялся результат в виде сбитых самолетов, а у наших – решена или не решена боевая задача. Например – лучше никого не сбить, но и не дать сбить свой бомбардировщик, потому, что он принесет гораздо больше пользы. Тот же Хартманн исповедовал следующую тактику: «Хорошо, если попадается слабый или малоопытный пилот. Надо бить по нему. А потом быстро уходить. Если таковых не нашлось, можно вообще отказаться от боя». Сам Хартманн говорил, что, по крайней мере, 80% сбитых им пилотов даже не подозревали об опасности. Покрышкин же поступал и учил поступать с точностью до наоборот: «Определить сильнейшего во вражеской группе. И наносить удар по нему, невзирая на риск. Это дезориентирует остальных». «Никогда не буду прятаться от врага и останусь жив. Этому следовал всегда», – говорил Покрышкин.
Нельзя не обратить внимание и на немецкую методику подсчета сбитых машин с помощью кинофотопулеметов: если трасса – по самолету, считалось, летчик одержал победу, хотя часто машина оставалась в строю. Известны сотни, тысячи случаев, когда поврежденные самолеты возвращались на аэродромы. Когда же добротные немецкие кинофотопулеметы отказывали, то счет велся самим пилотом. Западные исследователи, когда заводят речь о результативности летчиков люфтваффе, часто применяют фразу "по утверждению пилота". К примеру, Хартманн заявил, что 24 августа 1944 г. сбил 6 самолетов за один боевой вылет, но других подтверждений этому нет. На отечественных самолетах фотоаппаратура, фиксировавшая попадания в машины противника, стала устанавливаться практически в конце войны, причем она служила дополнительным средством контроля. На личный счет советских пилотов заносились победы, только подтвержденные участниками данного боя и наземными наблюдателями.
Исследователи, работавшие с записными книжками Покрышкина, утверждают, что при точных подсчётах количество сбитых им самолётов можно значительно увеличить - с 59 до 80 и даже до 94. Разница существенная. Но русский ас в плане личной славы был спокоен: «Главное – то, что наша дивизия сбила 1174 самолёта. Все они пошли в счёт войны!» Также Покрышкин нередко отдавал сбитые им самолеты на счета подчиненных (в основном ведомых), стимулируя их таким образом. Это было достаточно распространенным явлением. Он старался поддержать своих подчиненных, подчеркнуть, что в бою победа зависит от слаженности действий всех участников. Дважды был сбит, выходил из окружения. Не менее десяти раз лишь чудо спасало летчика от гибели: пули попадали в прицел, в наушник шлемофона, царапали подбородок. В 1944 году он отказался от генеральской должности в штабе ВВС и вернулся на фронт. В том же 44-м президент США Франклин Рузвельт официально объявил Покрышкина «лучшим лётчиком-истребителем всех союзных армий».
Автор выпуска: Дмитрий Назаренко
Текст читает: Сергей Горин
Звуковое оформление: Артём Карев
