Миссия. Начало пути. Книга первая
Миссия. Эликсир. Глава 12 / Глава 14
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 13
— Дядя Андрей, а вы снова поедете учиться?
Димка сидел за кухонным столом со своим новым другом, в прямом смысле поставившим его на ноги, и, словно согревая свои ладошки, держал в руках чашку с горячим чаем. Как обычно во время таких чаепитий, квартиру ненавязчиво наполнял лёгкий аромат заваренных учеником лекаря трав, но сейчас ни запах чая, ни сам напиток не приносили мальчику былое удовольствие. Он смотрел на Андрея грустными глазами, и ему так хотелось, чтобы тот ответил, что нет, он больше никуда не поедет и всегда будет находиться где-нибудь поблизости. Здесь же, на кухне, сидел и старый Митин друг, домовой Кузя. Тому, кроме небольшого внимания к своей персоне, казалось, больше в жизни ничего и не требовалось, поэтому он никогда не упускал возможности поприсутствовать в компании своих друзей. Вот и сегодня, как только к хозяину рано утром заявился их общий маленький приятель, он тотчас материализовался, чтобы поучаствовать в посиделках.
— Да, Митя, поеду, — ответил Андрей, запивая чаем сладкий финик, который вполне заменял привычный для всех сахар, но был гораздо вкуснее и полезнее.
— А когда?
Мальчишка зачерпнул чайной ложкой из банки немного мёда, но в рот не положил. Он пристально всматривался в лицо своего старшего товарища, дожидаясь от него ответа.
— Ещё пару деньков погощу у себя дома и буду отчаливать. Больные, Митя, ведь не могут ждать. Ты же вот тоже хотел побыстрее выздороветь?
— Хотел, — грустно констатировал Димка, так и не слизнув с ложки сладость. — А когда снова приедете?
— Этого я тебе точно сказать не могу. Как дела пойдут. Мне ведь ещё многому научиться надо.
— Но вы же меня вылечили, значит, уже умеете лечить, зачем же опять туда ехать? — никак не понимал мальчишка.
— Ты не прав, Митя. У тебя одна проблема была, а у другого совсем иная будет. Чтобы помочь выздороветь как можно большему количеству людей, мне нужно приобрести большой опыт. Понятно?
Димка кивнул и опустил взгляд в свою чашку. Они помолчали, думая о чём-то своём и не спеша попивая утренний бодрящий напиток. Казимир тоже ничего не говорил, сохраняя атмосферу настроения своих друзей.
— Скучно без вас будет, — наконец произнёс Димка.
— Ничего, — улыбнулся в ответ Столяров, — с тобой Казимир останется, да и забот у тебя теперь будет поболее. Теперь ты единственный мужчина в вашей семье. Раньше мама заботилась о тебе, а теперь тебе нужно будет позаботиться о маме, да и про учёбу забывать нельзя. Если хочешь быть доктором, то нужно хорошо учиться, чтобы поступить в медицинский институт.
— Но вы же не учились в институте, а лечить умеете.
— Мить, ты не сравнивай меня и себя. У каждого свой путь. У меня получилось вот так, без института, а у тебя может не получиться, и тогда все твои мечты не смогут осуществиться. Время сейчас такое, что везде требуется документ об образовании, да и знания серьёзные тоже важны. Я ведь почему туда опять еду? Я ведь не только людей там лечу, я знаний набираюсь, которых не приобрёл потому, что нигде лекарскому делу не учился. Так что если хочешь быть моим помощником, то делай так, как я тебе говорю. Хорошо?
— Хорошо, — всё так же грустно ответил Димка, без какого-либо наслаждения облизывая ложку с мёдом.
Неожиданно раздался звонок в дверь.
— Странно, кто бы это мог быть так рано? — удивился Андрей, вставая из-за стола.
Открыв дверь, он сильно удивился. Можно было ожидать кого угодно, но только не его бывшего директора Игнатова, явившегося собственной персоной.
— Здравствуй, Андрюша, — весело поприветствовал нежданный гость хозяина квартиры, и потянув носом воздух, тут же добавил, — чайком травяным угостишь?
— Да, конечно. Проходите.
Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Столяров проводил своего бывшего начальника на кухню, где, кроме печального Мити, больше никого не было. Казимир немедленно “растворился” в небольшом пространстве комнаты, лишь только открылась входная дверь.
— Вот, познакомьтесь, — сказал Андрей, указывая на мальчика, — это мой сосед. Тоже мечтает стать доктором. А это вот мой начальник и старший товарищ.
— Ну, здравствуй, сосед, — Игнатов, улыбаясь, протянул мальчику свою широкую ладонь.
Тот поднял на незнакомого гостя свои грустные глаза и без энтузиазма протянул тому свою худенькую ручку.
— А что это сосед такой печальный? — шутливым тоном задал вопрос Олег Витальевич. — Может быть, не с той ноги сегодня встал?
Димка промолчал и, опустив взгляд на стол, сделал вид, что продолжает чаепитие.
Игнатов вопросительно взглянул на хозяина квартиры, но тот в ответ только лишь пожал плечами.
— Да вы присаживайтесь, Олег Витальевич, — засуетился Андрей, чтобы немного разрядить обстановку. — Сейчас я и вам чайку налью. Только к чаю у меня одни финики и мёд.
— Не беспокойся, — усаживаясь на табуретку, на которой минуту назад сидел домовой, ответил Игнатов, — есть я не хочу, а вот чайку попью с удовольствием.
Хозяин квартиры достал ещё одну чашку из набора, который ему подарила на Новый Год Светлана. Он тоже не остался перед девушкой в долгу. Памятуя, что Света в последнее время часто сетовала на то, что баба Дуся разбила много посуды, Андрей подарил ей наборы тарелок, блюдец и чашек. Налив раннему гостю ароматный напиток, он присел на своё место и, вопросительно взглянув на того, спросил:
— Так с чем вы, Олег Витальевич, пожаловали?
— Да вот, решил посмотреть, где и как ты живёшь, — улыбнулся тот, — должен же я знать, в каких условиях проживают мои подопечные.
— Ох, темните, Олег Витальевич, — Столяров вернул улыбку своему бывшему начальнику, и тот даже немного смутился под его пристальным взглядом.
— Ну, прости, совсем забыл, что ты людей насквозь видишь, и ничего от тебя не утаишь. А кстати, где ещё один обитатель твоего жилища? — ловко перевёл разговор на другую тему Игнатов. — Спрятался наверняка?
— Очень мне нужно прятаться, — послышался откуда-то из угла голос Казимира, но сам он не показался.
— Ну так выходи, знакомиться будем.
Олег Витальевич посмотрел в ту сторону, откуда доносился голос и, видя, что домовой не торопится объявляться, как бы между прочим, ни к кому не обращаясь, заметил:
— А то мне столько рассказывали, какой здесь проживает прекрасный друг, какой он заботливый и чуткий. Я этому другу и гостинцев захватил.
Игнатов наклонился к пакету, который поставил у ножки стола, и достал оттуда свёрток, от которого исходил приятный аромат ванили.
— Это вот для хозяина, — он развернул бумагу и указал на больший кусок оказавшегося там пирога, — а это для его питомца и заботливого друга, — указал на меньшую часть.
Андрей чуть заметно улыбнулся такому хитрому подходу и не ошибся в своих предположениях.
— Ну, разве что попробовать, — послышалось из того же угла, что и раньше, и вслед за голосом там сразу же материализовался лохматый строптивец. — Только вы гостинца положите мне на тарелочку, мне так привычней будет.
Игнатов вопросительно взглянул на Столярова, а тот, не говоря ни слова, взял причитающуюся Казимиру часть и, став на табурет, положил на блюдце, постоянно находящееся на кухонном шкафу, что стоял у окна. Домовой вновь исчез, а Андрей, вернувшись на своё место, порезал пирог на несколько кусочков и жестом указал Димке, молча наблюдающему за всем происходящим, чтобы тот тоже угощался.
Когда все съели по кусочку пирога и выпили чай, Андрей вновь вернулся к своему вопросу.
— И всё же, Олег Витальевич, вы по делу или действительно просто решили прогуляться?
— Пирог, между прочим, вегетарианский, сам Григорий Фёдорович готовил, лично, — вновь попытался схитрить Игнатов.
— Олег Витальевич! — надавил голосом Столяров, и гостю пришлось сдаться.
— Скажем так, — хитро прищурившись, ответил он, — я решил не просто прогуляться, а по делу. Хочу и тебя пригласить на прогулку. Как ты на это смотришь?
Андрей понимал, что это приглашение неспроста, но виду не подавал.
— Хорошо, — сказал он, — а моего друга, — он указал на Митю, — можно с собой взять? Ему после лечения нужно давать понемногу нагрузку для ног.
— Друга тоже можно взять, — шутливо напустив на лицо серьёзное выражение, разрешил Игнатов. — Пусть нагружает ноги.
Убрав со стола посуду и одевшись, мужчины подождали, пока мальчик не спеша сходил к себе и тоже надел тёплую курточку и вязаную шапку. После того, как дождались Димку, все втроём молча спустились по лестнице. Когда небольшая компания вышла из подъезда, то от наблюдательного Андрея не ускользнул мельком брошенный взгляд Игнатова на двух мужчин, стоявших невдалеке, и чуть заметный кивок головой одного из них. “Охрана”, — догадался он, но вслух ничего не сказал. Пройдя по дворам многоэтажек, компания пересекла автомобильную дорогу с редко проезжающими по ней машинами и углубилась в частный сектор. Игнатов шёл с едва заметной загадочной улыбкой. Митя, выйдя на улицу, немного повеселел и теперь живо вертел головой, рассматривая окрестности. Сейчас всё, что его окружало, казалось для него новым и непривычным, так как он, пока был прикован к коляске, не бывал в этих местах уже несколько лет. Столяров же, бросая быстрые взгляды то на дорогу, то на старшего товарища, напряжённо пытался угадать, что задумал его бывший шеф и куда он их ведёт? Однако ничего более-менее правдоподобного в его голову почему-то не приходило.
Пройдя несколько пустынных улиц, Игнатов наконец остановился у какого-то двора, который был огорожен стареньким покосившимся деревянным заборчиком. Метрах в десяти от ограждения стоял по виду давно заброшенный дом, к которому вела неухоженная дорожка, выложенная из дикого камня, и на которой местами торчали пучки сухой травы. Олег Витальевич аккуратно толкнул калитку — та, скрипнув петлями, распахнулась, да так и осталась в этом положении. Ничего не объясняя, он вошёл во двор и направился к дому. На дверях висел большой амбарный замок, говоривший о том, что их здесь никто не ждёт, хотя, впрочем, об этом можно было догадаться даже не заходя во двор. Однако проводник не остановился, он взошёл на старенький, но ещё довольно крепкий порог, и запустив руку в карман, извлёк из него какой-то ключ. Вставив его в замочную скважину, Игнатов отпер замок и, по-хозяйски распахнув дверь, жестом пригласил своих спутников войти.
Такое поведение серьёзного бизнесмена и владельца мебельных комбинатов всё больше удивляло Андрея, хотя он, казалось, уже немного привык к разного рода сюрпризам, которые преподносила ему жизнь в последнее время. В довольно большом доме было сыро, мрачно и холодно. Было видно, что здесь уже давно никто не живёт. Со стен, словно в третьесортном ужастике, свисали клочки заплесневелых обоев, обросшие кружевами паутины. Деревянные полы, на которых хаотичными кляксами белели пятна осыпавшейся с потолка штукатурки, несмотря на кажущуюся ветхость жилья, сохранились довольно хорошо, хотя и требовали окраски. В небольшой комнате, которая, по-видимому, служила кухней, была компактная угольная печь. Её чугунная дверца была распахнута, а пол под ней был присыпан остатками золы.
Заброшенное жилище навевало тоску и уныние на всех, кроме Игнатова. Тот, видя растерянность и непонимание в глазах своих спутников, уже не скрывал от них своей хитрой улыбки. Не спеша пройдя и осмотрев все комнаты, он, наконец, повернулся к Андрею и весело спросил:
— И как тебе домик?
Столяров неопределённо пожал плечами, всё ещё не понимая, к чему тот клонит. Митя же, следовавший по пятам за взрослыми и с опаской поглядывающий на всё это убожество, хотел было что-то сказать, но, открыв было рот, почему-то передумал.
— Домик как домик, — ответил Андрей уклончиво после небольшой паузы.
Олег Витальевич многозначительно обвёл своих спутников довольным взглядом и, видимо, решил больше не играть в партизан.
— А вот, например, если мы из этой вот лачуги сделаем тебе офис для приёма больных? — Игнатов остановил свой лукавый взгляд на ученике лекаря. — Как ты на это посмотришь?
Андрей оторопел от этого предложения. Такого поворота событий он никак не ожидал, а судя по тому, как по-хозяйски вёл здесь себя его бывший шеф, можно было сделать вывод, что решение о приобретении этого домика уже принято, и вопрос, обращённый к нему, был, скорее всего, риторический.
— Олег Витальевич, я-то, может, и не против, но это же стоит громадных денег по нынешним временам!
— За деньги ты не переживай. Учись как следует, а привести домик в порядок — это уже моя забота.
— Я просто не знаю, что сказать, — расчувствовался Андрей, — спасибо, конечно, вам огромное.
— Не стоит. Это моя, можно так сказать, миссия, — улыбнулся Игнатов.
Они ещё немного побродили по жилищу, и уже возвращая дверной замок на своё законное место, бывший шеф добавил:
— У каждого она своя, миссия. У тебя — лечить, а у меня — создать тебе для этого все условия. Ты же мне, Андрюша, почти как сын. Своего-то у меня нет, так что не побрезгуй моим вниманием к тебе.
Игнатов положил ключ в карман и повернулся к ожидающим его спутникам. Мальчишка равнодушно рассматривал двор, а вот глаза Андрея, устремлённые на него, были наполнены слезами. Ещё через мгновенье парень очутился рядом с ним, и их руки замкнулись друг на друге в крепких мужских объятиях.
— Спасибо вам за всё, Олег Витальевич, — чуть слышно сказал Андрей. — Я вас тоже люблю и уважаю, как родного отца.
Они чуть отстранились и пристально вгляделись друг другу в глаза. И в этих взглядах опытный чекист и начинающий экстрасенс прочитали намного больше, чем они смогли бы выразить в словах.
— Ну, ладно, пойдём, сынок, — Игнатов, любя, хлопнул Столярова по плечу, — а то вон малец замёрз уже.
У Димки действительно от долгой прогулки на холоде посинел нос. Он съёжился, стараясь как-то согреться, и время от времени вытирал рукавом нос.
— Не, я нормально, — услышав, что о нём говорят, ответил мальчишка.
Он попытался немного приободриться, расправил плечи, но тут же шумно потянул носом воздух и громко чихнул. Все трое дружно рассмеялись, после чего Игнатов скомандовал:
— Ну-ка, к калитке бегом для согрева!
И он первый, будто хороший спортсмен, рванул в направлении выхода со двора. Однако через несколько шагов остановился, не услышав сзади топота ног преследователей. Олег Витальевич обернулся на спокойно шагающих за ним Андрея и Димку и вопросительно посмотрел на старшего из двоих.
— Мите ещё нельзя бегать, — подойдя ближе, ответил Столяров на немой вопрос бывшего шефа, — он только недавно начал ходить.
— Это как? — не понял такого объяснения Игнатов.
— У меня ноги не ходили, а дядя Андрей меня вылечил, — ещё раз громко шмыгнув носом, вмешался в разговор Димка.
— Понятно, — сочувственно взглянув на мальчика, произнёс Олег Витальевич и, не вдаваясь в подробности, продолжил, — ну, тогда пойдёмте, любое движение согревает.
Выйдя за калитку, компания энергично зашагала по направлению к дому. Андрей, на протяжении всего пути, из любопытства пытался поймать взглядом охраняющих их секьюрити, но сделать ему это удалось всего пару раз, да и то благодаря тому, что он был абсолютно уверен, что за ними приглядывают. Охранники то ли по распоряжению начальника, то ли чтобы не смущать своих подопечных, довольно умело маскировались. Игнатов дошёл до автобусной остановки, где чуть поодаль его уже ждала машина. Пожав обоим спутникам руки, он спросил:
— Андрюша, когда будешь возвращаться к Никодиму?
— Думаю, что через пару деньков.
— Хорошо. Дашь мне знать предварительно, чтобы я машину тебе выделил.
— Конечно, Олег Витальевич, спасибо!
— Пожалуйста!
Игнатов вновь по-отечески хлопнул Столярова по плечу, дружески щёлкнул по холодному носу Димку и, не торопясь, направился к своей машине.
Друзья проводили его взглядами и, перейдя дорогу, пошли по направлению к своему дому.
— Дядя Андрей, — обратился мальчик, как только машина их старшего товарища скрылась за поворотом, — а что это за дом, куда мы ходили? Это что, вы там людей лечить будете?
— Ну, вроде бы как, — неопределённо ответил Столяров.
— Так там же холодно и грязно… — продолжал Димка.
— Я думаю, дядя Олег эти вопросы решит, — улыбнулся мальчику Андрей.
Они уже вошли в свой двор. На фоне пустоты и какой-то заброшенности в глаза бросился силуэт лишь одной живой души. Это была женщина, стоявшая возле мусорных баков и что-то из них выбирающая. Её всклокоченные седые волосы вывалились из-под непонятной формы шапочки и рассыпались по плечам, на которые было накинуто старенькое затёртое пальтишко. Что-то знакомое показалось Столярову в этом силуэте пожилой женщины, хотя раньше он точно её здесь не видел. В их дворе уже давно примелькалась пара бомжей, которые каждый день делали обход своих владений и ревизию мусорных баков, эта же бомжиха была явно новенькая.
“Легки на помин”, — подумал Андрей, увидев, как возле подъезда дома, где раньше жил его друг Славка, как раз и остановился один из местных обитателей помоек. Тот обернулся назад, и в это время из-за поворота появился второй, с бутылкой водки в руке и прозрачным пакетиком с тремя сосисками. Он поравнялся со своим дружком, и они оба взглянули в сторону баков.
— Петровна, — крикнул один из бомжей хриплым, прокуренным и простуженным голосом, — пошли уже.
Женщина, склонённая над баками, взявшись рукой за поясницу, слегка распрямила спину и посмотрела на того, кто её окликнул, и Андрея в этот момент будто током ударило. Он бросился со всех ног к бомжихе. Его сомнения полностью развеялись, когда он подбежал к ней вплотную.
— Наталья Петровна!? — воскликнул он, остановившись в метре от женщины.
Та вздрогнула от неожиданности, затем, не спеша, развернулась в его сторону. В лице старухи трудно было узнать мать его друга. Потухший безразличный взгляд, сухая сморщенная кожа, редко видевшая воду, большие мешки под глазами… Всё это делало её гораздо старше настоящего возраста и почти неузнаваемой. Лишь некоторые знакомые с детства черты напоминали в облике опустившейся бомжихи некогда весёлую и добродушную маму Славки Совенко.
— Наталья Петровна, это вы? — уже совсем тихо повторил Андрей, словно всё ещё сомневаясь в том, кто перед ним стоит.
Женщина долго присматривалась плохо видящими прищуренными глазами к незнакомому парню, который к ней подошёл, пока наконец на её лице не отразилось незначительное просветление.
— А, Андрюша, — наконец, вспомнила она своего старого знакомого, всё ещё продолжая его разглядывать.
На её лице за несколько секунд отразились и стыд, и сожаление, и удивление, и даже радость, которая, впрочем, моментально сменилась неприступной отчуждённостью. Старушка, как бы между прочим, спрятала за собой старый потёртый пакет, в котором лежали “богатства”, добытые в мусорных баках.
— Да, Наталья Петровна, это я, Андрей Столяров, друг вашего Славика.
— Славика… — её лицо сразу погрустнело и, кажется, стало ещё на несколько лет старше.
В этот момент терпение у её новых друзей закончилось, и всё тот же хриплый голос прокричал:
— Петровна, так ты идёшь? Трубы же горят!
Бомж многозначительно приподнял и потряс в руке бутылкой водки. Славкина мать повернулась в сторону дома, затем вновь взглянула на своего собеседника и сказала:
— Я пойду, Андрюша, ребяток кормить пора.
Женщина, прихрамывая, не оборачиваясь назад, направилась к своим друзьям. Один из бомжей, руки которого были свободны, словно ухажёр, молодцевато подхватил старушку под локоть, и троица скрылась в подъезде дома. Андрей стоял словно под гипнозом, всё ещё не понимая, что именно он сейчас увидел. Кто-то тронул его за руку. Это оказался Димка, про которого он совсем забыл.
— Это кто? — спросил мальчик, всё ещё удерживая в своей холодной ладошке горячую руку своего старшего товарища.
— Это Наталья Петровна, — ответил тот, словно это имя должно было прояснить для мальчика все вопросы.
— А Наталья Петровна, она кто? — не унимался любопытный Димка, не понимая, как можно водить дружбу с бомжами.
— Это очень хорошая женщина. Это мама моего старого друга.
— А она что, бомж?
Андрей с грустью взглянул на дверь подъезда, за которой скрылась эта примечательная троица, после чего, опустив взгляд в землю, ответил:
— Получается, что так.
Вспомнив, что мальчишка уже давно замёрз, он, словно выйдя из оцепенения, потащил его к их подъезду, покуда слабенький, ещё не окрепший организм его маленького подопечного, не дай Бог, не подхватил простуду. Дождавшись, пока Димка войдёт в свою квартиру и закроет за собой дверь, Столяров спустился на свой этаж и, упёршись взглядом в табличку с номером своей квартиры, задумался. Простояв так неподвижно некоторое время, он вдруг повернулся к лестнице и быстро засеменил по ступенькам вниз. Войдя в подъезд, в котором недавно скрылась троица бомжей, Андрей подошёл к дверям квартиры, где жила Славкина мать. Подняв было руку, чтобы позвонить, он обнаружил, что дверь не заперта. Немного поколебавшись в своём решении, Столяров всё же вошёл внутрь. В нос сразу ударил букет неприятных запахов, напоминающих те, что распространяются от уличных мусорных баков. Привычная с детства обстановка этого некогда уютного жилища тоже кардинально изменилась. Теперь в нём царило унылое запустение, чем-то напомнившее ученику лекаря недавно виденный им заброшенный дом. Здесь больше не было привычных мелочей, которые радовали глаз и придавали жилью ощущение жизни и движения энергии. Пустота и застой в движении жизненной праны настойчиво призывали незваного гостя, ставшего чувствительным к разного рода энергиям, чтобы он как можно быстрее покинул эту квартиру. Однако Столяров не поддался на это искушение и решительно двинулся по направлению к кухне, откуда доносились голоса.
— Жаль, Петровна, что твоя сестрица так рано уехала, — услышал Андрей уже знакомый хриплый голос, подходя к полузакрытой двери, и остановился, — душевная была женщина.
По голосу чувствовалось, что бомж уже успел принять некоторую дозу алкоголя.
— Золотая женщина! — поддержал своего товарища второй бомж, язык которого ворочался значительно хуже. — Пока она у тебя, Петровна, жила, у нас с водочкой никаких проблем не было. Да. Каждое утречко смотришь, а пол-литра уже на столе и закусочка, какая никакая, тожеть. Эх. Не то, что сейчас…
— Она ещё когда тебя навестить обещала?
— Куда ей, — послышался голос Натальи Петровны, и Андрей с сожалением отметил, что та тоже была уже нетрезвой, — она ведь далече живёт. Слава Богу, поддержала меня в трудную минуту, когда Славика-то моего не стало.
— Ну, тогда давайте ещё по одной, за упокой души раба Божьего Вячеслава.
Послышался звук разливаемой в стаканы жидкости.
— Да погодите вы торопиться, — недовольно пробурчала женщина, — сейчас завтрак приготовлю.
Больше Столяров ждать не стал, он распахнул кухонную дверь и увидел знакомых персонажей, двое из которых сидели за столом, а хозяйка, сбросив пальто прямо возле дверей, ставила на газовую плиту кастрюлю с картошкой в мундире. Все присутствующие дружно устремили свои удивлённые взгляды на внезапно появившегося незваного гостя. Тот, войдя на кухню, подошёл к столу, схватил обоих бомжей за воротники и, не давая им опомниться, выволок на лестничную площадку. Вернувшись в квартиру, Андрей сгрёб валяющиеся у дверей грязные вонючие тулупы, снова вышел, швырнул их в растерявшихся мужиков и, не дожидаясь пока те опомнятся и начнут выражать своё негодование, захлопнул за собой дверь.
Когда он вновь зашёл на кухню, то увидел неподвижно стоявшую у плиты хозяйку с безвольно опущенными руками и грустными глазами, полными слёз.
— Тётя Наташа, как же вы так? — укоризненно почти выкрикнул Столяров, присаживаясь на табурет.
Женщина подошла к столу и тоже присела. Некоторое время ничего не говоря, она, уставившись глазами в пол, теребила руками подол своего старенького платья. Андрей встал, подошёл к ней и, положив руку ей на плечо, уже более тихим голосом, с горечью повторил:
— Тёть Наташ, так как же так?
Та подняла на гостя красные воспалённые глаза. Сейчас в них уже не было той беспомощности и покорности, в них появились признаки злости и твёрдости, а пальцы замерли на месте, сжав что есть силы складки платья.
— Не тебе меня судить, Андрюша, — процедила женщина совсем чужим голосом, — ты ещё слишком молод и своего взрослого сына не хоронил. Где ты был, когда Славика не стало? Только благодаря моей сестричке я смогла пережить своё горе. Если бы не она, я бы давно лишила себя жизни.
“А разве теперь это жизнь? — с горечью подумал Столяров. — Знаем мы такую жизнь, проходили”. Меж тем Наталья Петровна уверенно сняла его руку со своего плеча и закончила:
— Уходи. Я буду жить так, как хочу, и никто мне не указ.
Андрей не стал больше ничего говорить. Он понимал, что во всём есть и его доля вины, поэтому, развернувшись, молча вышел в коридор. Здесь, среди пыли и пустоты, на тумбочке, когда-то занимаемой старым дисковым телефоном, лежало несколько бумаг. Бросив взгляд в их сторону, Столяров увидел на одной из них, помятой и запятнанной, номер телефона и подпись — сестричка. Воровато оглянувшись на выход из кухни, он быстро забил этот номер себе в мобильный телефон и, пройдя на улицу мимо всё ещё топчущихся в подъезде бомжей, нажал кнопку вызова. Что он будет говорить неизвестной ему женщине, споившей свою сестру, он ещё не знал. Он подождал несколько секунд, пока не услышал ответ электронного оператора:
— Извините, набранный вами номер не существует.
