Глава 19
При любых нервных встрясках медитация — лучшее лекарство. С испорченным настроением нужно было что-то делать. Принимая теперь уже привычную позу лотоса, Андрей вдруг вспомнил, что ещё не так давно все свои невзгоды и печали глушил в компании друзей алкоголем. Благодаря Учителю, он давно избавился от этой пагубной привычки и научился расслабляться по-другому, не нанося вреда своему здоровью. Улыбнулся, вспомнив о том, как осваивал важную для медитации позу со скрещёнными ногами в первые дни своих занятий. Несмотря на хорошую растяжку, ноги упорно не хотели складываться так, как нужно, а когда через некоторое время у него это всё-таки получилось, то боль в суставах была нестерпимая. Приходилось в срочном порядке “расплетаться” и немного отдыхать. Ежедневно, помногу раз в день, превозмогая боль, до выступления пота на лице, он настойчиво по минутке увеличивал время пребывания в этой позе. Сейчас Андрей мог спокойно сидеть со скрещёнными ногами неограниченное количество времени, не испытывая никакого дискомфорта, будто делал это всю свою сознательную жизнь.
Прикрыв глаза, начал расслабление. Войти в нужное состояние не удалось. Начало практики прервала музыка на смартфоне, который он забыл отключить. По звучавшей мелодии Андрей понял, что звонит Света. Она сама подобрала музыку для своего контакта, и теперь из динамика звучали слова популярного в этом году хита “Любовь спасёт мир”. Слегка пожурив себя за забывчивость, Столяров отправился на кухню, откуда доносилась музыка.
— Привет, — прозвучало в трубке, когда он провёл пальцем по сенсорному экрану, чтобы принять вызов.
Голос девушки был невесёлым. Подумал, что она обиделась на него из-за того, что за целый день он не удосужился ей позвонить.
— Привет, — ответил Андрей, пытаясь понять причину её плохого настроения.
— Как добрался домой? — всё так же без всяких эмоций, спросила Света.
— Нормально добрался.
Не понимая мотива такого настроения у девушки, Андрей не знал, каким образом построить с ней диалог и что ей сейчас говорить — оправдываться, утешать или ещё что. Однако, решил не мучаться вопросами, а спросить напрямую:
— Света, что-то случилось?
В трубке послышалось сопение и явно сдерживаемые слёзы.
— Давай, говори, — потребовал он настойчивее.
— Да, Молчанов этот, козёл, пристаёт, — наконец, овладев собой и своим голосом, ответила девушка.
— И чего он хочет, придирается? — сразу не понял сути Андрей.
— Ты что, маленький? Не понимаешь, чего он хочет, — с досадой на заторможенность собеседника, раздражённо ответила Светлана и вновь зашмыгала носом.
— Извини, Свет, я сразу не врубился, извини.
В груди начал закипать гнев. Сегодняшний день, а особенно вечер, явно не сулил успокоения. Волнения и переживания дневных событий не желали покидать его и в это время суток. Нужно было срочно успокаивать девушку, успокоиться самому и предпринять какие-то действия для решения проблемы. И тут в голову пришла занятная идея.
— Слушай, Свет.
— Чего?
— Ты там продержись немного и ничего не бойся.
— А чего мне бояться? Этого урода? Так я его не боюсь, я его терпеть не могу.
— Свет, ну, ты вообще ничего не бойся. Я сейчас что-нибудь придумаю. Хорошо?
— Ладно, — как-то неуверенно ответила девушка, и Андрей понимал её сомнения.
Он находился дома, она с Молчановым в больнице, что тут можно придумать? И всё-таки мысль была. Не забыв на этот раз отключить телефон, Андрей вновь принял позу Лотоса, расслабился, привёл себя в нужное на данный момент состояние и начал делать дыхательные упражнения. Через несколько минут почувствовал лёгкость, а ещё через несколько — его астральный двойник выскочил из физического тела. Мысленно улыбнулся, увидев свою серебряную нить. Всё, о чём его предупреждал строитель в больнице, было только догадками несведущего человека. Эта нить не могла оборваться просто так, хоть на какие бы расстояния астральное тело не улетало. Она растягивалась: и в пределах комнаты, и на расстояния до любой точки Вселенной, где пожелает очутиться любопытный ум её владельца. Единственной опасностью было то, что бесхозное тело, оставленное без присмотра, могли занять сущности из низших миров, но для присмотра за физической оболочкой в комнате находился его верный помощник Казимир.
Освободившись от оков материального мира, Андрей представил место, куда он хотел бы попасть и в миг там очутился. Помещение, где он оказался, было моргом той самой больницы, в которой он ещё сегодня утром лежал. Осмотрелся вокруг. В тусклом, как обычно, свете помещения, на металлическом столе сидели, свесив ноги и держась за руки, парень и девушка. “Прочитав” их ситуацию, понял, что пара влюблённых разбилась на машине. Молодой лихач, желая похвастаться перед подругой, превысил скорость и, не справившись с управлением, врезался в стену дома. Теперь сидели оба возле своих остывающих тел, дожидаясь своей дальнейшей участи.
Андрей вылетел в коридор. Вылетел в прямом смысле, так как ходить в бестелесном состоянии было глупо. В коридоре он увидел тех, кого искал. На тележках сидели двое мужчин и молча, отрешённо смотрели на пол.
— Привет, мужики! — весело крикнул Андрей, подлетая ближе.
Те подняли на него свои пустые глаза, вопросительно посмотрели на неизвестного.
— Ну, привет, — наконец, после долгого рассматривания ответил один и, вдруг, припомнив личность посетителя, спросил, — тебе чего надо? Опять в аварию попал?
Теперь оба призрака признали бывшего пациента реанимации, но их лица по-прежнему не выражали никаких эмоций.
— У меня к вам деловое предложение.
— Ну? — всё так же безучастно ответило первое бестелесное существо.
— Вы помогаете мне, а я помогу вам.
— Интересно, чем ты нам можешь помочь? Оживишь, что ли?
В ответ на остроту товарища послышался невесёлый смешок с другой тележки. Но к предложению Столярова призраки всё же начали проявлять интерес.
— Ну, нет. Оживлять пока что я не умею, — улыбнулся и Андрей, — а вот сообщить кому следует, кто вы и откуда, смогу. Тогда ваш вопрос пребывания здесь решится гораздо быстрее.
Призраки переглянулись. По их лицам теперь читалась явная заинтересованность в том, что им предлагал этот человек.
— А что от нас требуется? — продолжал вести опрос первый призрак, по-видимому, взявший на себя права лидера.
— Да, собственно, ничего особенного. То, чем вы здесь последнее время и занимаетесь. В реанимации заведующий пристаёт к моей девушке.
— К Светке, что ли?
— Ну, да. Так вот, нужно его так проучить, чтобы он больше этого не делал. Если получится, то завтра утром все, кому нужно, будут знать, кто вы и где проживали.
— Лады, — согласился лидер и вопросительно взглянул на друга.
Тот утвердительно закивал, всем видом показывая, что предложение его больше чем устраивает.
— Только сделать всё нужно прямо сейчас, откладывать нельзя.
— Не боись, — наконец отозвался второй из товарищей, по привычке потирая ладони в предвкушении развлечений, — щас прямо и пойдём, наведём порядок в сказочном королевстве.
Оба бодро соскочили с каталок, как обычно вызвав их лёгкое покачивание и скрип, такой ненавистный местному больничному персоналу. Друзьям уже порядком надоели все их бестолковые забавы, но сейчас им предлагали дело, за которое они получат долгожданный бонус. Больше не раздумывая, товарищи по несчастью метнулись к лестнице, ведущей на верхние этажи.
Дав призракам поручение, Андрей решил посетить ещё одно место. Сосредоточившись, он перенёсся в маленькое тёмное помещение, в котором на кровати, свернувшись калачиком, спал одетый полный мужчина — Славка Совенко. Вернувшись от приятеля, он, не раздеваясь, завалился на свою кровать. Его мать, в который раз расстроившись из-за пьянства сына, ушла изливать своё горе к соседке по этажу. Тишину помещения нарушал лишь негромкий шум работающего на кухне холодильника да тяжёлый храп спящего мужчины. Андрей остановился возле кровати, внимательно присмотрелся к ауре друга. В её цветах чувствовалась какая-то неестественность, но, что это было, он понять не мог. То ли ему всё показалось, то ли кто-то мастерски скрывал свои тёмные намерения от посторонних взглядов. Андрей сконцентрировал внимание на голове друга и попытался “вскочить” в его сон. Первой мыслью, внезапно проникнув в сновидение пьяного человека, было: “Зачем я сюда полез?” В отравленных алкоголем Славкиных мозгах творился полный хаос. Что-либо разобрать здесь было абсолютно невозможно. Стены гаража, на которых мелькали обрывки каких-то боевиков, резко сменились на тесные улочки с толпами народа. Вдруг люди исчезли, а вместо них тротуары заполнились кишащими под ногами клубками змей. Такое видение заставило содрогнуться даже Андрея, который был всего лишь гостем всей этой “шоу-программы”. Страх заставил хозяина сновидения, ноги которого оказались в гуще этой скользкой, шипящей и шевелящейся массы, сделать отчаянный прыжок вверх, чтобы ухватиться за натянутую между домами бельевую верёвку, которую он каким-то образом заметил. Однако, в руках оказалась совсем не веревка, а длинная гадюка, которая, изогнувшись, взглянула на того, кто её потревожил, своими жёлтыми немигающими глазами и обнажила в открытой огромной пасти два смертоносных зуба. Опустившись после неудачного прыжка назад в змеиную массу, Славка, едва удержавшись на ногах, попытался отбросить тварь в сторону, но та, соскользнув с его рук, в одно мгновение обвилась вокруг тела жертвы.
Вот тут Андрей, сам цепенея от ужаса, увидел кое-что для себя интересное. Из глотки чудовища показалось свирепое лицо молодого мужчины. Что-то в нём показалось неуловимо знакомым, но что, для него пока было непонятно. Лицо злорадно скривилось в страшной гримасе, которая, по-видимому, должна была означать улыбку и губы, едва шевелясь, прошептали: “Ты ского умгёшь. Готовься к смегти, дгужок”. Воспоминания вмиг отбросили астральное тело наблюдателя в детские годы.
— Закгывайте окна и двеги, едет ггоб на семи колёсиках, — приглушённо и страшно вещал голос Сашки Горбунова.
Блики затухающего костра, в золу которого детвора из близлежащих домов закопала картошку, придавали и так не весьма привлекательному лицу рассказчика ещё более зловещее выражение. Славка подвинулся поближе к Андрею и, будто невзначай, плотно прислонился к его плечу. Время от времени трое друзей и ещё несколько человек из соседнего двора собирались на берегу реки, чтобы посидеть у костра, спечь в золе картошку, которая была несравнимо вкуснее, чем печёная дома в духовке. Иногда к ним присоединялся и Сашка Горбунов. По возрасту он был немного старше остальных ребят, но это обстоятельство не смущало ни его, ни остальных участников посиделок. Когда на город опускался летний вечер, а за ним и ночь, Сашку просили рассказать какую-нибудь “страшилку”. Все знали о его таланте рассказчика страшных историй, и тот никогда не разочаровывал ожидания слушателей.
Страшные истории порой сопровождались неясными приглушёнными звуками, доносившимися откуда-то из камышей, кратковременным появлением тёмных силуэтов вдали от костра. Иногда слышались тяжёлые шаги в том месте, где никого не было. Испуганная ребятня относила все эти аномалии к фантазиям разыгравшегося воображения. Каждый думал, что это слышит только он один, и поэтому, чтобы не прослыть трусом, никому о своих наблюдениях не говорил. Однако, поскольку все эти метаморфозы видели и слышали все, то расходиться по домам старались либо все вместе, либо небольшими группками, но только не в одиночку.
Бывали случаи, когда на следующий день кто-то из компании начинал, безо всякой видимой на то причины, температурить. Родители сажали своего ребенка на карантин и запрещали в ближайшее время ходить вечером к реке, где, как они утверждали, сыро и легко подхватить простуду. Только простуда была какая-то странная. Насморка не было, а была лишь слабость и повышенная температура, которая не сбивалась никакими лекарствами несколько дней. По прошествии этих дней, больному вдруг становилось лучше, все функции организма стабилизировались, и ребёнок чувствовал себя так, будто ничего и не было. Через неделю он вновь уговаривал родителей, чтобы те отпустили его посидеть с ребятами у костра.
Не минула такая участь и друзей Андрея. Время от времени болели и Славка и Олег, но вот его самого это, почему-то, не коснулось. Тогда он объяснил это для себя тем, что в то время уже начал заниматься в секции каратэ, и здоровье его стало крепче.
— Са-аш, скажи, — тихим, явно испуганным, голосом протянул очкарик Витька из соседнего двора, — а ведьмы существуют?
— Конечно, существуют. Вот, моя бабка, напгимег, была настоящая ведьма, — заверил рассказчик.
— Врёшь! — нерешительно возразил Витька, — может она и людей в животных могла превращать?
— Могла, — тоном, не вызывающим сомнения, заявил Горбунов.
— А что она ещё могла? — не унимался очкарик.
— Да всё, что угодно. Гадать могла. Могла, напгимег, дождь вызвать. Она в селе жила, так, когда летом засуха была, к ней нагод всем селом пгиходил, пгосили, чтоб дождь наколдовала, чтобы угожай ихний не сгогел.
— И чё, наколдовывала?
— Конечно. Люди за это столько всего пгиносили, что ей потом и в магазин ходить не надо было. И пгодукты пгиносили и подагки газные.
— Круто, — мечтательно произнёс ещё один участник посиделок, — мне бы так уметь…
— А тебе зачем? — спросил Олег, который не верил, как говорится, ни в Бога, ни в чёрта, а был с рождения убеждённым атеистом.
— Ну как, зачем, — продолжал мечтать мальчишка, — надоела жара, раз, и дождик наколдовал, надоел дождик — взял, тучки разогнал, и опять солнышко.
— Да брехня всё это — ведьмы, домовые, лешие всякие. Старики, вон, в церковь ходят, какому-то Богу молятся. Только сказки всё это. Люди в космос летают и никакого Бога там не встречали. Из вас кто-нибудь, например, домового встречал? — Олег обвёл вопросительным взглядом притихших ребят. — Вот! Никто! А бабуля твоя на барометр посмотрела, увидела, когда дождь должен пойти, а суеверным людям сказала, что наколдовала, чтобы ей подарков побольше приносили.
Глаза Сашки сверкнули злобой на такое высказывание малолетки, но виду он не подал, а, как ни в чём не бывало, сказал:
— Ну чё, пацаны, кагтошку достаём?
Все согласились. Очень уж тяжело выдержать необходимое время, пока та спечётся. Перед тем как закладывать, каждый особым образом пометил свои клубни. Кто-то палочку встромил в бок, кто-то дырочек наколол, ну и положили в угли, каждый со своей стороны. Мальчишки начали аккуратно разгребать золу и доставать пропахшее дымком долгожданное лакомство. Предусмотрительный Олег достал из кармана соль, насыпанную в спичечный коробок.
— Кому надо, берите, — предложил он, положив коробок на землю, и принялся чистить свою картошку.
Остальные тоже торопились съесть свою порцию побыстрее, так как на улице уже стемнело, а значит, их в любую минуту могут позвать домой.
— Капец, — послышался в полутьме, так как пламя костра уже погасло, голос Олега, — у меня картошка сгорела.
— Не, у меня нормальная, даже чуть сыровата, — ответил Славка, присыпая еду солью, и с таким аппетитом поглощая картошку, будто это был изысканный деликатес.
— Вот блин, и эта тоже.
Олег с досадой бросил свой последний обуглившийся клубень обратно в чуть тлеющую груду углей.
— Возьми мою.
Андрей легонько бросил к ногам товарища горячий корнеплод. Тот подобрал картошку, но после того, как попытался её почистить от кожуры и обнаружил внутри чёрную горелую мякоть, также швырнул в бывший костёр и, поднявшись на ноги, обиженно произнёс:
— Пойду я, что-то мне сегодня не везёт.
Мальчишка, не прощаясь, тихо растворился в темноте. Остальные продолжали лакомиться, не обратив внимание на злорадную улыбку их старшего товарища. Не слышали они и его, едва различимое в весёлой ребяческой болтовне, нашёптывание.
На следующий день, зайдя к Олегу домой, чтобы позвать гулять, Славку с Андреем ожидало разочарование. Оказалось, что их друг, возвращаясь вчера домой, умудрился сломать себе ногу. Пришлось вызывать скорую помощь и везти в больницу, где ему наложили гипс. Так что вечер у него, действительно, выпал невезучий.
* * *
Андрей вернулся в своё тело, выпрямил ноги, немного помассировал, чтобы разогнать застоявшуюся кровь. Обдумывая всё, что происходило, и что он увидел и услышал, начал понимать, каким образом Сашка приходил к Олегу, а сегодня и к Славке. Только отчего Олег умер, всё равно оставалось непонятным. Летний вечер плавно переходил в ночь. Боковым зрением Столяров увидел, как загорелся экран его смартфона, находящегося в беззвучном режиме. Повернулся, взял его в руки. Абонентом, желающим с ним пообщаться, вновь была Светлана.
— Слушаю, Светочка, — как можно ласковее ответил на вызов Андрей, учитывая её недавнее состояние.
— Андрюш, слушай, тут такое…. — взахлёб начала рассказывать девушка, — Молчанова только что валерьянкой отпаивали. У него сердце прихватило. Я ему валидол предложила, а он от меня, как от чёрта шарахнулся. Представляешь! Такое впечатление, что крыша у него совсем поехала. Бормочет что-то. Даже страшновато как-то, нам ведь с ним ещё всю ночь дежурить. Может он, конечно, успокоится. Всё-таки валерьянки-то порядочно выпил. Ой! Ладно! Всё, до завтра. Утром созвонимся.
Светлана быстро свернула разговор, и в трубке послышались короткие гудки. Андрей довольно улыбнулся: “Не подвели привидения, сделали всё по-серьёзному. Не забыть завтра выполнить и своё обещание”. Не успел он положить трубку на стол, как вновь раздался звонок в дверь. Оказывается, вечер приключений ещё не закончился. Но кого могло принести в такое время? Лучший способ узнать — это просто открыть дверь и посмотреть. Каково же было удивление, когда на пороге он вновь увидел Славку. Вид друга был вообще какой-то угнетённый. Ещё непротрезвевшие заспанные глаза, помятое лицо. Левая рука свисала вдоль туловища безжизненной плетью. Правую он держал за спиной.
— Не, ты, это, — начал что-то бормотать Славка, — я, это…
Друг не знал как начать разговор. Андрей терпеливо ждал, ничего не отвечая и не приглашая войти в дом. И вдруг, тот сделал резкое движение, несвойственное столько выпившему человеку. Да и трезвым-то Славка тоже не отличался большим проворством. Правая рука, сделав полукруг из-за спины, резко направилась в сторону хозяина квартиры. Пальцы товарища крепко сжимали длинный кухонный нож. Только реакция спортсмена и его интуиция помогли телу Андрея разминуться с этим смертоносным оружием, нацеленным в живот. Нож пропорол воздух, буквально, в миллиметре от футболки и ловким натренированным ударом был выбит из рук нападавшего. Осознав своё поражение, Славка сразу обмяк и, прислонившись спиной к давно некрашеной стене на лестничной площадке, безвольно, на ослабевших ногах, опустился вниз. Закрыв лицо руками, сквозь слёзы, он забубнил в ладони:
— Он меня убьёт. Он Олега убил и меня убьёт. Он сказал, что если я тебя зарежу, то останусь живой. Теперь всё. Мне больше не жить.
Славка плакал, растирая руками слёзы и сопли, бормоча и причитая, будто маленький ребёнок, но Андрей его уже не слушал. Он подобрал нож и, войдя в квартиру, захлопнул за собой дверь. Постоял, прислушался. За дверью к бубнящим звукам Славкиного голоса добавился шорох какого-то движения, после чего на лестнице гулким эхом раздались шаги уходящего вниз по лестнице человека. Через минуту все звуки стихли, и в комнате воцарилась гнетущая, давящая на уши и сознание, тишина.
