Начало здесь
Спустя какое-то время с этим «йогуртом» у меня произошёл смешной случай.
Осенью перед выпадением снега начался великий переход, миграция животных. Шли они с севера, из тундры на юг, в более тёплые и богатые пищей таёжные места. Вначале шли мыши. Шли они ночами. С рассветом прятались и сидели в укрытиях весь день. Если днём люди переворачивали какую-то корягу, бревно или кочку, то из-под неё выскакивало несколько десятков мышей и разбегалось в разные стороны.
За мышами шли соболя, песцы, белки. И если песцы и соболя обходили таёжные посёлки стороной, то глупые белки шли напрямую. Они не знали, что в поселках много охотничьих собак, лаек. Собаки начинали гонять белок по посёлку, и те, спасаясь от них, залазили, куда только можно: на крыши домов, на столбы, на деревья. Весь день до темноты собаки не отпускали их, бегали по земле, кружились, лаяли, задрав морды вверх. Собачий лай, и гвалт стоял в посёлках круглосуточно. Так, со слов местных жителей, бывало каждый год осенью.
Мне белок было жалко. Весь день они, бедные, сидели на столбах и на деревьях, лишённые еды и воды, испуганные, жалобно цокали. Чтобы убежать, им предстояло дожидаться следующей ночи. И ещё неизвестно, сумеет ли кто из них добраться до леса, кто окажется проворней — белки или собаки.
Я снимал белок сверху при помощи длинного удилища с петлёй из лески на конце. Они, конечно, не давались, убегали, кусались. Не догадывались, что их спасают. Одна так вцепилась зубами мне в палец, как клещами сжала челюсти, что пришлось просить местного мальчишку кета, Ванюшку, разжать её челюсти ножом.
Я носил их подальше в лес и там отпускал. Когда мне некогда было идти, во время дежурства, например, выпускал их в своём доме. Здесь они могли в безопасности находиться какое-то время. Ставил для них на пол воду в баночке, клал кусочки хлеба, они с удовольствием его ели. Потом, ночью, когда не было поблизости собак, открывал дверь, они выскакивали на улицу и убегали в лес.
Так вот. Иногда во время дежурства я не всегда успевал помыть посуду после еды. Крана с горячей водой не было под рукой, её нужно было греть всякий раз. Приготовив на скорую руку вот это блюдо из какой-нибудь ягоды со сметаной и сахаром, быстро перекусив, я бежал на площадку.
Возвращаясь в дом минут через сорок-пятьдесят, я стал замечать, что кто-то мыл и насухо до блеска вытирал посуду. Я ломал голову, кто из работников станции незаметно пробирается в мою комнату и моет тарелки? Пытался даже следить, было интересно узнать имя моего тайного добродетеля. Но тщетно, я никого не видел. Посуда, тем временем, продолжала мыться, как по волшебству.
Потом я стал замечать, что моется она не вся, а выборочно. Тарелка, в которой была рыба, например, так и стояла не мытая, а чашка, в которой я ел намешанную ягоду со сметаной, была вымыта до блеска. И вот тут-то я понял, что посуду не мыли, а до блеска, насухо вылизывали белки, которые жили у меня в подполе.
Рядом на столе стояла чашка с целой, не размятой ягодой. Но после того, как белки попробовали вкусный сладкий деликатес со сметаной, целую, кислую ягоду, есть они уже не хотели. К хорошему и вкусному даже белки привыкли быстро.