Одиннадцать часов ночи. А она только пришла с работы домой. Даже ключ в двери и то тяжело повернуть. Лера работала массажисткой в частной клинике два дня через два и к концу второго дня чувствовала себя, словно разгрузила железнодорожный вагон. Она была классным специалистом, к ней записывались за две недели вперёд, и любила свою работу, радовалась, когда больные дети, которых к ней приводили, кривые и хромые, становились под её руками здоровыми. Но некоторые родители своим странным поведением выводили Леру из себя, и стоили ей огромных нервов. Так что к концу дня она начинала их тихо ненавидеть.
Лера открыла дверь и втащила своё уставшее до нельзя тело в квартиру. Прямо перед ней у самой двери валялись грязные ботинки сына. Она перевела взгляд вперёд: на полу было что-то пролито, и в этой луже лежал кусочек яблока.
И вдруг Лера почувствовала, что внутри неё кто-то закричал. Нет, это была вовсе не она. У неё даже голос совсем другой. Эта маленькая обиженная девочка-женщина с перекошенным плачем лицом, вопила от боли, от того что, каждый раз, когда ей казалось, что она уже всё убрала в своей жизни, что всё уже чисто и красиво, и так будет всегда, она вновь наталкивалась на необходимость всё начинать сначала.
Женщина-ребёнок неистово кричала, что в этом доме никто не ценит её труд. Что она оставила им сияющий чистотой дом, а вернулась на помойку. Что целый день она работала, как раб на галерах, а дома та же каторга.
Лера смотрела на всё это, и вдруг ей увиделась совсем другая картина, она наплыла на первую словно из какого-то другого, параллельного мира.
Маленькая женщина-ребёнок входит в квартиру. Темно и тихо. Никого. Она зажигает свет. Входит в идеально чистую прихожую. Раздевается, моет руки. Идет в кухню, садится за стол. Пусто. Никого. Она сидит и тихо плачет от тоски и одиночества, от того, что ничего и никого у неё нет, кроме этой очень чистой и очень пустой квартиры.
Видение исчезло. Лера стряхнуло его, как наваждение. Подняла глаза и увидела своего мужа и детей, осторожно выглядывающих из комнаты в прихожую.
- Мам, ты чего? Мы сейчас всё уберем. Просто играли с Райкой. Райка, крошечный шпиц тут же тявкнула в подтверждение.
Лера вдруг почувствовала, что маленькая женщина-ребёнок исчезла, улыбнулась и ответила своим обычным голосом.
- День был трудный. Устала.
Подняла валявшийся ботинок, радуясь, что у неё есть дети.
Быстренько вытерла лужицу на полу: у неё есть собака.
Повесила на место шарф мужа. Пошла в комнату и поцеловала его.
В раковине на кухне стояла грязная чашка, а дочка сидела за столом и читала книжку. Лера чмокнула её в макушку:
- Читай, читай.
Она пошла под душ. И хотя полотенца детей валялись и не были повешены на место, впервые порадовалась всему, что её раньше так раздражало. Все это было следами их присутствия в её жизни: и немытая чашка, и брошенные ботинки, даже плохо слитый унитаз. Все в доме говорило о том, что в нём живут люди. Дорогие её сердцу люди.
Лера стояла под горячим душем и улыбалась совершенно счастливая. Убирать для своих близких – какое счастье! Великое счастье - делать дом чище.
